Покровский в и гепатит 2011
Основные факты
- Гепатит Е — это вирусное заболевание печени, вызываемое вирусом гепатита Е (ВГЕ).
- По оценкам, в мире ежегодно происходит 20 млн случаев инфицирования ВГЕ, что является причиной 3,3 млн симптоматических случаев гепатита Е (1).
- По оценкам ВОЗ, в 2015 г. от гепатита Е умерло приблизительно 44 000 человек (что составляет 3,3% смертности от вирусного гепатита).
- Передача вируса происходит по фекально-оральному пути, главным образом через зараженную воду.
- Гепатит Е встречается во всем мире, но наиболее распространен в Восточной и Южной Азии.
- Для профилактики заражения вирусом гепатита Е была разработана вакцина, которая лицензирована в Китае, но пока недоступна в других странах.
Гепатит Е — это заболевание печени, вызванное вирусом гепатита Е (ВГЕ). Вирус имеет не менее четырех различных типов: генотипы 1, 2, 3 и 4. Генотипы 1 и 2 были обнаружены только у людей. Генотипы 3 и 4 циркулируют у нескольких животных (включая свиней, кабанов и оленей), не вызывая никаких заболеваний, и иногда заражают людей.
Вирус выводится в окружающую среду через фекалии зараженных людей и попадает в организм человека энтерально. Передача вируса осуществляется главным образом через зараженную питьевую воду. Обычно инфекция самоограничивается и проходит в течение 2–6 недель. В редких случаях развивается серьезное заболевание, известное как фульминантный гепатит (острая печеночная недостаточность), при котором возможен летальный исход.
Эпидемиологическая ситуация
Инфекция гепатита Е распространена во всем мире. В местах нахождения гепатита Е наблюдаются два различных фона:
- районы с ограниченными ресурсами и частым загрязнением воды; и
- районы с безопасной питьевой водой.
Данное заболевание в основном распространено в странах с низким и средним уровнем дохода с ограниченным доступом к услугам в области водоснабжения, санитарии, гигиены и здравоохранения. В этих районах заболевание возникает как в виде вспышек, так и в виде спорадических случаев. Вспышки обычно следуют за периодами фекального загрязнения источников питьевой воды и могут затрагивать от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. Некоторые из этих вспышек происходят в районах конфликтов и чрезвычайных гуманитарных ситуаций, таких как зоны военных действий, а также в лагерях беженцев или внутренне перемещенных лиц, где санитария и безопасное водоснабжение являются особенно серьезными проблемами.
Считается, что спорадические случаи также связаны с загрязнением воды, хотя и в меньших масштабах. Случаи заболевания в этих районах вызваны в основном инфекцией вирусом генотипа 1 и гораздо реже вирусом генотипа 2.
В районах с более качественной санитарией и водоснабжением заболевание гепатитом Е встречается нечасто и проявляется лишь в виде спорадических случаев. Большинство этих случаев обусловлены вирусом генотипа 3 животного происхождения, заражение которым обычно происходит в результате употребления в пищу не прошедшего достаточную термическую обработку мяса животных (включая печень животных, особенно свиную), и не связаны с заражением воды или других пищевых продуктов.
Серологические доказательства предшествующего заражения вирусом были обнаружены в большинстве районов, при этом более высокий уровень серологической распространенности (доля людей с положительным результатом на антитела к ВГЕ) наблюдается в Азии и Африке. Однако присутствие этих антител не означает наличия или повышенного риска заболевания. Полезность таких данных для эпидемиологических целей также может быть ограничена в связи с различной и, возможно, неоптимальной эффективностью имеющихся серологических анализов и возможным (с течением времени) исчезновением антител у лиц, подвергавшихся воздействию вируса.
Передача вируса
Передача вируса гепатита Е осуществляется через фекально-оральный механизм в результате заражения питьевой воды. Этот путь распространения составляет весьма значительную долю клинических случаев этого заболевания. Факторы риска развития гепатита Е связаны с плохой санитарией, что позволяет вирусу, выделяемому в фекалиях инфицированных лиц, попасть в систему снабжения питьевой водой.
Были выявлены и другие пути передачи вируса, но, по всей видимости, они объясняют гораздо меньшее число клинических случаев. Эти пути передачи включают в себя:
- употребление в пищу недостаточно подвергшегося термической обработке мяса или мясопродуктов, полученных от зараженных животных (например, свиной печени);
- переливание зараженных продуктов крови; и
- вертикальную передачу от беременной женщины плоду.
Симптомы
Инкубационный период после воздействия ВГЕ составляет от 2 до 10 недель, в среднем от 5 до 6 недель. Инфицированные лица выделяют вирус в период начиная с нескольких дней до начала заболевания и заканчивая 3–4 неделями после него.
В районах с высокой эндемичностью заболевания симптоматическая инфекция наиболее распространена среди молодых людей в возрасте 15–40 лет. В этих районах, несмотря на возникновение инфекции у детей, у них часто либо отсутствуют симптомы, либо развивается лишь легкая болезнь без желтухи, которая не диагностируется.
К типичным признакам и симптомам гепатита относятся:
- начальная фаза легкой лихорадки, снижение аппетита (анорексия), тошнота и рвота в течение нескольких дней; у некоторых пациентов могут также возникнуть боли в животе, зуд (без повреждений кожи), сыпь на коже или боли в суставах;
- желтуха (пожелтение кожи и глазных белков), темная моча и бесцветный кал; и
- слегка увеличенная, чувствительная печень (гепатомегалия).
Эти симптомы часто не отличаются от симптомов, испытываемых во время любой острой стадии болезни печени, и обычно продолжаются от одной до шести недель.
В редких случаях острый гепатит Е может приводить к фульминантному гепатиту (острой печеночной недостаточности) и смертельному исходу. Фульминантный гепатит наиболее часто развивается во время беременности. Беременные женщины с гепатитом Е, особенно во втором и третьем триместре, подвергаются повышенному риску возникновения острой печеночной недостаточности, потери плода и смертельного исхода. Летальность гепатита Е среди беременных может достигать 20–25% в третьем триместре.
Случаи хронической инфекции гепатита Е отмечались у иммуносупрессивных лиц, особенно у реципиентов трансплантации органов с применением иммуносупрессивных препаратов, инфицированных вирусом ВГЕ 3 или 4 генотипа. Они остаются редкими.
Диагностика
В клиническом отношении случаи гепатита Е не отличаются от других случаев острого вирусного гепатита. Вместе с тем в соответствующих эпидемиологических условиях часто возникают обоснованные предположения о диагнозе, например, если несколько случаев заболевания происходит в населенных пунктах в известных эндемичных районах или в районах с риском заражения воды, если болезнь протекает в более тяжелой форме у беременных женщин или если гепатит А был исключен.
Окончательный диагноз инфекции гепатита Е обычно основывается на обнаружении специфических IgM-антител к вирусу в крови человека; как правило, этого достаточно в районах, где распространено заболевание. Для использования в полевых условиях имеются экспресс-тесты.
Дополнительные тесты включают полимеразную цепную реакцию с обратной транскрипцией (RT-PCR) для обнаружения РНК вируса гепатита Е в крови и/или стуле; этот анализ проводится в специализированных лабораториях. Такое тестирование особенно востребовано в районах, на территории которых гепатит Е встречается редко, а также в случаях хронической инфекции ВГЕ.
Лечение
Лечения, способного изменить течение острого гепатита Е, не разработано. Заболевание обычно самоограничивается, госпитализация, как правило, не требуется. Главное — избегать неоправданного назначения лекарственных средств. Ацетаминофен/парацетамол и лекарства против рвоты назначать не следует.
Однако госпитализация необходима в случае протекания заболевания по фульминантному типу, а также может потребоваться для беременных женщин с выраженными симптомами.
Иммуносупресивным пациентам для улучшения состояния показано лечение с использованием рибавирина (противовирусного препарата). В определенных случаях также успешно используется интерферон.
Профилактика
Наиболее эффективным методом борьбы с этим заболеванием является профилактика. На уровне групп населения риск передачи ВГЕ и развития заболевания гепатитом В можно снизить с помощью следующих мер:
- поддержание высоких стандартов общественного водоснабжения; и
- создание надлежащих систем утилизации человеческих фекалий.
На индивидуальном уровне риск заражения можно снизить следующим образом:
- соблюдение правил гигиены;
- воздержание от употребления воды и льда неизвестной чистоты.
В 2011 г. в Китае была зарегистрирована рекомбинантная субъединичная вакцина для профилактики гепатита Е. В других странах она еще не получила одобрения.
В 2015 г. Стратегическая консультативная группа экспертов ВОЗ (СКГЭ) по иммунизации рассмотрела имеющиеся данные о бремени гепатита Е, а также о безопасности, иммуногенности, эффективности и экономичности лицензированной вакцины против гепатита Е:
- Глобальная распространенность инфекции вируса гепатита Е и восприимчивость к нему: систематический обзор
- Систематический обзор по вопросам гепатита Е в мире
На основе обзора СКГЭ был выпущен документ о позиции ВОЗ:
- Документ о позиции ВОЗ относительно гепатита Е
Краткое изложение рекомендаций, содержащихся в этом документе, приводится ниже в разделе о деятельности ВОЗ.
Руководство по санитарно-эпидемиологическим мерам
ВОЗ опубликовала руководство по выявлению, расследованию и контролю вспышек гепатита Е, связанных с водой.
- Вспышки гепатита Е, передающегося через воду: выявление, расследование и контроль
В кратком изложении, при подозрении на вспышку гепатита Е рекомендуется выполнять следующие действия:
- проверка диагноза и подтверждение существования вспышки;
- определение способа передачи инфекции и идентификация населения, подверженного повышенному риску инфицирования;
- повышение эффективности санитарно-гигиенических мероприятий по устранению фекального загрязнения пищевых продуктов и воды; и
- устранение источника инфекции.
Деятельность ВОЗ
В 2015 г. Стратегическая консультативная группа экспертов ВОЗ по иммунизации в 2015 г. выпустила доклад с изложением позиции по гепатиту Е, в котором дается обзор имеющихся фактических данных о бремени заболевания, а также относительно безопасности, иммуногенности, действенности и экономической эффективности лицензированной вакцины против гепатита Е. Применительно к использованию вакцины против гепатита Е СКГЭ сформулировала следующие рекомендации:
- ВОЗ признает важность гепатита Е как проблемы общественного здравоохранения особенно в отношении специальных групп населения, таких как беременные женщины и лица, проживающие в лагерях для перемещенных лиц и в условиях вспышек.
- ВОЗ не рекомендует внедрение вакцины в национальные программы плановой иммунизации населения стран, в которых встречаются эпидемические и спорадические случаи заболевания гепатитом Е. Однако национальные органы этих стран могут принять решение об использовании вакцины на основании местных эпидемиологических условий.
- В связи с отсутствием достаточной информации о безопасности, иммуногенности и эффективности вакцины в приведенных ниже подгруппах населения ВОЗ не рекомендует плановое использование вакцины среди детей в возрасте моложе 16 лет, беременных женщин, пациентов с хроническими заболеваниями печени и пациентов, ожидающих трансплантации органа, а также путешествующих лиц.
- Могут быть особые ситуации, такие как вспышки, когда риск заражения гепатитом Е или развития осложнений в результате заболевания, или смертельного исхода особенно высок. В настоящее время позиция ВОЗ в отношении плановых программ иммунизации не должна препятствовать использованию вакцины в этих специфических ситуациях. В частности, должно приниматься во внимание использование вакцины с целью снижения риска или предотвращения возникновения вспышек гепатита Е, а также использование вакцины с целью снижения последствий среди таких групп высокого риска, как беременные женщины.
- По мере поступления дополнительных данных позиция ВОЗ по вакцине против гепатита Е будет пересматриваться и обновляться по мере необходимости.
В настоящее время ВОЗ ведет работу с экспертами и глобальными партнерами по разработке типового протокола относительно использования вакцины против гепатита Е в качестве ответной меры на вспышки заболевания. В составе аналогичных групп также продолжается работа над созданием упрощенного алгоритма по диагностике, сортировке и ведению пациентов во время вспышек.
Стратегия содержит концепцию элиминации вирусного гепатита как проблемы общественного здравоохранения. Это нашло отражение в глобальных задачах по сокращению к 2030 г. числа новых случаев инфицирования вирусным гепатитом на 90% и смертности от вирусного гепатита на 65%. В стратегии изложены меры, которые должны быть приняты странами и Секретариатом ВОЗ для достижения этих целевых задач.
Для оказания поддержки странам в достижении глобальных целей по ликвидации гепатита в рамках Повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 г. ВОЗ ведет работу в следующих областях:
- повышение осведомленности, содействие созданию партнерств и мобилизация ресурсов;
- формулирование политики, основанной на фактических данных, и получение данных для практических действий;
- профилактика передачи инфекции; и
- расширение охвата услуг по скринингу, оказанию помощи и лечению.
Начиная с 2011 г. ВОЗ совместно с национальными правительствами, гражданским обществом и партнерами проводит ежегодные мероприятия, приуроченные к проведению Всемирного дня борьбы с гепатитом (в рамках одной из девяти основных ежегодных кампаний в области здравоохранения) в целях повышения осведомленности и лучшего понимания проблемы вирусного гепатита. Дата 28 июля была выбрана в честь дня рождения ученого, лауреата Нобелевской премии, доктора Баруха Бламберга, который открыл вирус гепатита В и разработал диагностический тест и вакцину против этого вируса.
Полный текст:
194100, Санкт-Петербург, ул. Литовская, 2.
194100, Санкт-Петербург, ул. Литовская, 2. infection-gpmu@mail.ru;
194100, Санкт-Петербург, ул. Литовская, 2.
194100, Санкт-Петербург, ул. Литовская, 2.
4. Gower E., Estes C., Blach S., Rasavi-Shearer K., Rasavi H. Global epidemiology and genotype distribution of the hepatitis C virus infection. J. Hepatology, 2014, Vol. 61, рр. 45–57.
8. Дунаева Н.В., Неустроева Ю.А., Тихомирова Т.А., Сысоев К.А., Алексеева Н.П., Лапин С.В., Эсауленко Е.В., Добронравов В.А., Чухловин А.Б., Тотолян Арег А. Распространенность и факторы риска развития криоглобулинемии, ассоциированной с хроническим гепатитом С // Медицинская иммунология. 2007. Т. 9, № 6. С. 575–580. [Dunaeva N.V., Neustroeva Yu.A., Tikhomirova T.A., Sysoev K.A., Alekseeva N.P., Lapin S.V., Esaulenko E.V., Dobronravov V.A., Chukhlovin A.B., Totolyan Areg A. Prevalence and risk factors for the development of cryoglobulinemia associated with chronic hepatitis C. Meditsinskaya Immunologiya, 2007, Vol. 9, No. 6, pp. 575–580 (In Russ.)].
9. Эсауленко Е.В. Гепатит С: взгляд на проблему // Мир вирусных гепатитов. 2013. № 4. С. 14–19. [Esaulenko E.V. Hepatitis C: a look at the problem. World of Viral Hepatitis, 2013, No. 4, pp. 14–19 (In Russ.)].
10. Новак К.Е., Карев В.Е., Дунаева Н.В., Эсауленко Е.В. Постмортальная морфологическая характеристика печени больных хроническими вирусными гепатитами с клиническими признаками цирроза // Российский медицинский журнал. 2011. № 2. С. 8–11. [Novak K.E., Karev V.E., Dunaeva N.V., Esaulenko E.V. Postmortem morphological characteristics of the liver of patients with chronic viral hepatitis with clinical signs of cirrhosis. Russian Medical Journal, 2011, No. 2, pp. 8–11 (In Russ.)].
11. Эсауленко Е.В., Сухорук А.А. Трансплантация печени в детском возрасте и у взрослых // Педиатр. 2015. Т. 6, № 3. С. 98–103. [Esaulenko E.V., Sukhoruk A.A. Liver transplantation in children and adults. Pediatr, 2015, Vol. 6, No. 3, pp. 98–103 (In Russ.)].
12. Эсауленко Е.В., Сухорук А.А., Герасимова О.А., Жеребцов Ф.К. Естественное течение хронического гепатита С после трансплантации печени // Инфекционные болезни. 2014. Т. 12, № 1. С. 22–26. [Esaulenko E.V., Sukhoruk A.A., Gerasimova O.A., Zherebtsov F.K. Natural course of chronic hepatitis C after liver transplantation. Infectious Diseases, 2014, Vol. 12, No. 1, pp. 22–26 (In Russ.)].
15. Bruggmann P., Berg T., Øvrehus A.L., Moreno C., Brandao Mello C.E. et al. Historical epidemiology of hepatitis C virus (HCV) in selected countries. J. Viral. Hepat., 2014, Vol. 21, Suppl. 1, pp. 5–33.
16. Saraswat V., Norris S., de Knegt R.J., Sanchez Avila J.F., Sonderup M. et al. Historical epidemiology of hepatitis C virus (HCV) in select countries — volume 2. J. Viral. Hepat., 2015, Suppl. 1, рр. 6–25.
17. Liakina V., Hamid S., Tanaka J., Olaffson S., Sharara A.I. et al. Historical epidemiology of hepatitis C virus (HCV) in select countries — volume 3. J. Viral. Hepat., 2015, Suppl. 4, pp. 4–20.
18. Blach S., Zeuzem S., Manns M. Global prevalence and genotype distribution of hepatitis C virus infection in 2015: a modelling study. Lancet Gastroenterol. Hepatol., 2016, Vol. 2, pp. 161–176.
19. Эпидемиологический словарь / Под ред. Д.М.Ласта. М., 2009. 316 с. [Epidemiological dictionary. Ed. D.M.Lasta. Moscow, 2009, 316 p. (In Russ.)].
20. Левакова И.А., Мукомолов С.Л. Эпидемиологическая характеристика хронических вирусных гепатитов в Pоссийской Федерации в 1999– 2009 гг. // Инфекция и иммунитет. 2011. Т. 1, № 3. С. 255–262. [Levakova I.A., Mukomolov S.L. Epidemiological characteristics of chronic viral hepatitis in the Russian Federation in 1999–2009. Infection and Immunity, 2011, Vol. 1, No. 3, pp. 255–262 (In Russ.)].
21. Pépin J., Abou Chakra C.N., Pépin E., Nault V., Valiquette L. Evolution of the global burden of viral infections from unsafe medical injections, 2000–2010. PLoS One, 2014, Vol. 9 (6), pp. e99677.
22. Zibbell J.E., Iqbal K., Patel R.C., Suryaprasad A., Sanders K.J. et al. Increases in hepatitis C virus infection related to injection drug use among persons aged ≤30 years — Kentucky, Tennessee, Virginia, and West Virginia, 2006–2012. (MMWR) Morb. Mortal. Weekly Rep., 2015, Vol. 64, pp. 453–458.
23. Suryaprasad A.G., White J.Z., Xu F., Eichler B.A., Hamilton J. et al. Emerging epidemic of hepatitis C virus infections among young nonurban persons who inject drugs in the United States, 2006–2012. Clin. Infect. Dis., 2014, Vol. 59, pp. 1411–1419.
Контент доступен под лицензией Creative Commons Attribution 4.0 License.
Как ранее сообщал “Ъ”, в Амурской областной клинической больнице Благовещенска дети с онкологическими диагнозами были инфицированы гепатитом С. По просьбе “Ъ” ситуацию прокомментировал заведующий отделом по профилактике и борьбе со СПИДом Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора академик РАН Вадим Покровский.
Инфекцию вирусом гепатита С (ВГС) не относят к особо опасным или социально значимым, так она не настолько смертельна, как ВИЧ. Тем не менее в Европе на фоне снижения числа смертей от ВИЧ/СПИДа, достигнутого благодаря успехам в лечении, стала заметной и смертность от инфекции ВГС. Растет она и у нас. Росстат сообщил о 1576 случаях смерти от гепатита С в 2017 году, это третье место среди инфекций (ВИЧ-инфекция — 20 045 смертей в том же году, туберкулез — 9614 смертей).
Коварство ВГС в том, что начальная острая фаза болезни редко бывает тяжелой, может протекать незаметно, но у 55–80% зараженных вирус из организма самостоятельно не исчезает, и по прошествии 20 лет у 5–20% зараженных могут развиться опасные для жизни осложнения: фиброз и цирроз (замещение нормальных клеток бесполезной соединительной тканью), а также рак печени.
Дело не ограничивается печенью, могут поражаться и другие органы. При этом дополнительную роль играют тип вируса, наследственность, сопутствующие заболевания, употребление алкоголя и иных субстанций. Итоговый процент смертельных исходов гепатита С за первые 20 лет жизни с ВГС не такой большой по сравнению с ВИЧ-инфекцией, при которой без лечения за 20 лет погибают 95% зараженных. Но после 20 лет смертность от ВГС возрастает.
Больных, живущих с ВГС, в России больше, чем зараженных ВИЧ: некоторые расчеты доходят до 5 млн человек.
В перспективе рост смертности от ВГС неизбежен. Если, конечно, вовремя не будет проводиться лечение.
Раньше эксперты расходились во мнении, следует ли лечить больных ВГС, если явных нарушений со стороны печени нет, тем более что прежнее лечение интерферонами было тяжелым для пациента и занимало около года. Теперь считают, что ВГС-инфекцию можно и нужно вылечить у всех зараженных и таким образом совсем прекратить распространение вируса.
Впрочем, эксперты считают, что уже к 2021–2022 году цены на эти лекарства снизятся до общедоступного уровня, и тогда можно будет думать о полной победе над этой инфекцией. Я, правда, считаю эту стратегию недостаточно эффективной для искоренения ВГС: сифилис, например, мы уже давно научились быстро излечивать, но его меньше не становится. В Европе и США уже наблюдали много случаев повторных заражений ВГС у людей, которых несколько раз вылечили. Поэтому в первую очередь надо думать о предотвращении новых заражений.
Что касается ситуации с Благовещенском, то по ней со мной постоянно консультируются, так как у меня есть опыт расшифровки похожей внутрибольничной вспышки ВИЧ-инфекции, возникшей в детских больницах Калмыкии в 1988 году. Разница только в том, что дети в Благовещенске заражались вирусом гепатита С. Детали я пока раскрывать не могу, так как свои расследования продолжают и Роспотребнадзор, и Следственный комитет, и Минздрав, и даже Государственная дума. Правда, результаты у всех проверок будут заведомо разные: одни хотят найти и покарать виновных, другие снять с себя ответственность, третьи защитить честь мундира. Когда я расследовал ситуацию в Калмыкии, в Минздраве РСФСР делали все, чтобы доказать, что там никакого внутрибольничного заражения не было. Меня не пустили работать в Ростов и Волгоград, где были аналогичные проблемы; в результате там заражение в больницах продолжалось еще несколько месяцев. Лишь несколько лет спустя академик Анатолий Потапов, который и был тогда министром здравоохранения РСФСР, похвалил меня за то, что я не отступил под его давлением. А министр здравоохранения СССР академик Евгений Чазов тогда сразу понял, что ВИЧ/СПИД действительно является серьезной угрозой и без лишних дискуссий издал в 1989 году приказ об организации системы центров по профилактике и борьбе со СПИДом, которые действуют и ныне. В этом году — уже 30 лет. В таких случаях главное не искать виновных, а выявить причины, предсказать развитие ситуации и принять превентивные меры.
Но после Калмыкии были и системные ошибки. В частности, был сделан неправильный вывод, что вспышка ВИЧ-инфекции в Элисте была обусловлена отсутствием одноразовых пластиковых шприцев, которые тогда в России не производились. Предприниматели сразу бросились строить заводы по производству одноразовых шприцев, которые быстро вытеснили стеклянные. Но стеклянные шприцы можно кипятить, а пластиковые — нет. В результате последующая эпидемия ВИЧ-инфекции и гепатитов В и С среди наркоманов, вводящих наркотики внутривенно, была полностью обусловлена использованием тех самых одноразовых шприцев, которые наркоманы использовали многократно и прокипятить не могли, даже если бы захотели. То есть пластиковые одноразовые шприцы проблему не решили, а в чем-то даже усугубили.
Ситуация в Благовещенске выявила системную проблему.
Глобальное распространение ВГС произошло в XX веке и, несомненно, связано с развитием медицинских технологий, хотя его первичное происхождение пока еще неясно, вероятно, он заимствован из животного мира. ВГС легко передается только с кровью при процедурах, связанных с нарушением кожных покровов. Значительно реже, чем при ВИЧ-инфекции, наблюдается заражение ВГС половых партнеров, реже заражаются ВГС и дети от матери. До того как ВГС идентифицировали, он успешно распространялся с донорской кровью при переливании. Сейчас донорская кровь проверяется, поэтому основной группой, которая заражена ВГС, считаются наркоманы, инфицирующие друг друга при совместном употреблении игл и шприцев. Однако россиян, зараженных ВГС, которые никогда не вводили наркотики внутривенно, ненамного меньше. Предполагают, что многие заразились при иглоукалывании, тату, пирсинге, маникюре. Менее приятно предполагать, что заражение произошло у стоматолога или в больнице.
Расследование в Благовещенске показывает, что медицинские процедуры, увы, могут иметь первостепенное значение.
Просто когда обнаруживается заражение ВГС у взрослых, расследование редко доводят до конца. А если и подозревают, что заражение ВГС произошло в медицинском учреждении, то ограничиваются наложением штрафа или просто замечанием. Системных выводов раньше не делали, а они могли бы привести к значительному снижению заболеваемости. Одна из причин в том, что хроническую инфекцию ВГС еще недавно опасной не считали, так как сведений про ее отдаленные печальные исходы еще не было.
После обнародования результатов расследования вспышки ВИЧ-инфекции в Калмыкии в конце 1980-х медики так активно взялись за безопасность медицинских вмешательств, что число новых случаев гепатита В и С в России существенно снизилось. Следующий подъем заболеваемости начался уже в 1990-е за счет роста числа наркопотребителей. Главное, что после Элисты медицинский персонал сильно подтянули в противоэпидемическом плане. Потом мы долго не видели случаев внутрибольничного заражения ВИЧ, несмотря на экономические сложности в здравоохранении. Но последние десять лет они снова выявляются, хотя и не такие большие: от одного до пяти пострадавших.
Всего мы зафиксировали по стране больше 50 эпизодов с предполагаемой передачей ВИЧ в больницах, а значит, там передается и ВГС.
В больницах мы боремся с целой группой инфекций, связанных с оказанием медицинской помощи. Не все микробы передаются только при уколах. Многие переносятся на руках медицинского персонала. Полотенца для рук, которые еще не везде исчезли из практики, быстро загрязняются микробами. И современная техника, например аппараты для вентиляции легких, тоже легко могут стать резервуарами инфекции.
Конечно, все пострадавшие в Благовещенске должны получить современные лекарства от ВГС в приоритетном порядке и бесплатно. Более сложен вопрос об ответственности. Следствие подтвердит инфицирование детей в больнице, но точно определить лицо, заразившее конкретного ребенка, будет непросто, а коллективная уголовная ответственность у нас не предусмотрена. Формально можно привлечь только стрелочника, то есть медицинскую сестру. Если виновного найдут, то меру наказания определит суд, но за статью, по которой будет выбрано наказание, обвинению придется побороться с защитой. Возможны финансовые иски к учреждению. Кто-то из начальников понесет административную и моральную ответственность. Хотя из опубликованных заявлений пока неочевидно, что они свои ошибки осознали.
Будут и демонстративные акции. В Благовещенске уже собираются закупить шприцы и обеззараживающую установку, что само по себе неплохо. Но причина вспышки не только в их отсутствии. Повышение заработной платы медицинским сестрам, но не за счет увеличения нагрузки, сделало бы их работу более привлекательной и качественной. А их дополнительное обучение противоэпидемической технике будет самым эффективным мероприятием.
Популисты в Государственной думе уже подняли вопрос об ужесточении наказания, но это их обычная тактика: выглядит круто, но не требует никаких затрат.
Пока защита населения от инфекций считается у нас менее важной задачей, чем защита от внешних угроз.
А ведь наши людские потери только от ВИЧ/СПИДа — до 300 тыс. человек за 30 лет. И это в основном потери людей трудоспособного возраста. Поэтому было бы хорошо, чтобы Государственная дума помогла Роспотребнадзору в законодательном плане, так как его функции сейчас сильно ограничены, и крепче думала бы при принятии бюджета.
Необходимо, чтобы Роспотребнадзор предложил комплекс мер, которые разом закроют внутрибольничный путь для гепатитов, ВИЧ, а в перспективе и для десятков других возбудителей болезней, таких как, например, вирусы HTLV-1 и HTLV-2 (T-лимфотропный вирус человека.— “Ъ”), которые способны вызывать лейкозы, и для еще неизвестных возбудителей, появление которых ожидаемо.
Я давно поднимаю вопрос о том, чтобы страна полностью перешла на шприцы, которые разрушаются после однократного использования. Дело не только в предотвращении внутрибольничных заражений, но и в сокращении передачи ВИЧ и вирусов гепатитов в среде наркоманов, которая происходит в основном из-за многократного использования одноразового шприца. Если бы Дума приняла закон о постепенном, за несколько лет, переходе на саморазрушающиеся шприцы, то предприниматели успели бы перестроить производственную базу без существенных потерь.
А пока гарантий, что встреча с ВГС не произойдет, ни у кого нет.
Полный текст:
Актуальность. Энтеральные гепатиты, объединяющие гепатит А и гепатит Е, – глобально распространенные заболевания с большой социально-экономической значимостью. У некоторых категорий пациентов они могут приводить к летальному исходу. Вирусы гепатитов А и Е гетерогенны по генотипической структуре и вариабельны по географическому распространению.
Цель – оценить эпидемиологические и молекулярно-генетические особенности энтеральных вирусных гепатитов в Российской Федерации на современном этапе.
Материал и методы. Проанализированы данные государственной статистической отчетности по инфекционной заболеваемости в Российской Федерации и аналитических таблиц. Генотипирование вируса гепатита А, циркулирующего на территории Санкт-Петербурга, у 31 пациента проведено с использованием специфических праймеров, фланкирующих область VP1/2A.
Результаты. За последние 20 лет (1997–2017) на территории Российской Федерации произошли значительные изменения эпидемического процесса гепатита А. Прежде всего, это касается его интенсивности и возрастной структуры заболевших. В отличие от гепатита А, официальная регистрация случаев гепатита Е в Российской Федерации была начата только в 2013 г. За анализируемый период заболеваемость гепатитом Е варьировала от 0,06 до 0,08⁰⁄₀₀₀₀ с тенденцией к незначительному повышению в 2017 г. Установлено, что на территории Санкт-Петербурга в период с 2013 по 2015 циркулировали два субгенотипа вируса – 1a и 1b, с доминированием 1a. Случаи заболевания автохтонным гепатитом Е обусловлены вирусом гепатита Е генотипа 3, а завозные случаи – генотипа 1.
Заключение. В Российской Федерации долгое время наблюдалась устойчивая тенденция к снижению заболеваемости гепатитом А. Однако эта ситуация привела к снижению коллективного иммунитета, преимущественно у взрослого населения, что в сочетании с низким уровнем коммунального благоустройства отдельных территорий может вызвать рост заболеваемости гепатитом А. Несмотря на то что Россия – неэндемичный для гепатита Е регион, все чаще выявляются автохтонные случаи заболевания.
Эсауленко Елена Владимировна – доктор медицинских наук, профессор, заведующая лабораторией вирусных гепатитов СПНИИЭМ им. Пастера; заведующая кафедрой инфекционных болезней взрослых и эпидемиологии СПГПМУ.
194100, Санкт-Петербург, ул. Литовская, 2, +7 (812) 717 28 65
Сухорук Анастасия Александровна – кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник, лаборатория вирусных гепатитов СПНИИЭМ им. Пастера; ассистент кафедры инфекционных болезней взрослых и эпидемиологии СПГПМУ.
197101, Санкт-Петербург, ул. Мира, 14; 194100, Санкт-Петербург, ул. Литовская, 2
Бушманова Анастасия Дмитриевна – очный аспирант, кафедра инфекционных болезней взрослых и эпидемиологии.
194100, Санкт-Петербург, ул. Литовская, 2
Ингабире Тьерри – клинический ординатор, кафедра инфекционных болезней взрослых и эпидемиологии.
194100, Санкт-Петербург, ул. Литовская, 2
Останкова Юлия Владимировна – научный сотрудник, лаборатория молекулярной иммунологии.
197101, Санкт-Петербург, ул. Мира, 14
1. Михайлов МИ, Шахгильдян ИВ, Онищенко ГЭнтеральные вирусные гепатиты (этиология, эпидемиология, диагностика, профилактика). М.: ВУНМЦ Росздрава; 2007. 349 c.
2. Михайлов МИ, Замятина НА, Полещук ВФ. Вирусный гепатит Е. Проблемы изучения. Вопросы вирусологии. 2005;50(3): 20–2.
3. Nan Y, Wu C, Zhao Q, Zhou EM. Zoonotic hepatitis E virus: an ignored risk for public health. Front Microbiol. 2017;8:2396. doi: 10.3389/fmicb.2017.02396.
4. Guerra JAAA, Kampa KC, Morsoletto DGB, Junior AP, Ivantes CAP. Hepatitis E: a literature review. J Clin Transl Hepatol. 2017;5(4): 376–83. doi: 10.14218/JCTH.2017.00012.
5. Кареткина ГИ. Вирусный гепатит А в прошлом, настоящем и будущем. Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение. 2014;(3): 38–48.
6. Эсауленко ЕВ, Горчакова ОВ, Чернов МЮ. Клиническое течение гепатита А в периоды различной интенсивности эпидемического процесса. Медлайн-экспресс. 2004;(10): 42–4.
10. Rein DB, Stevens GA, Theaker J, Wittenborn JS, Wiersma ST. The global burden of hepatitis E virus genotypes 1 and 2 in 2005. Hepatology. 2012;55(4): 988–97. doi: 10.1002/hep.25505.
14. Шляхтенко ЛИ. Вирусный гепатит А в России: современное состояние. Медицина для всех. 2001;(1): 28–32.
15. Покровский ВИ, Тотолян АА, ред. Вирусные гепатиты в Российской Федерации. Аналитический обзор. Вып. 10. СПб.: ФБУН НИИЭМ имени Пастера; 2016. 152 с.
16. Эсауленко ЕВ, Малинникова ЕЮ, Перадзе ХД, Яковлев АА, Михайлов МИ. Cпорадические и групповые завозные случаи гепатита E в Санкт-Петербурге. Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 2013;(1): 38–41.
17. Алсалих НД, Сычев ДА, Потемкин ИА, Кюрегян КК, Михайлов МИ. Распространенность серологических маркеров вирусных гепатитов среди трудовых мигрантов, прибывающих в Российскую Федерацию. Журнал инфектологии. 2017;9(2): 80–5. doi: 10.22625/2072-6732-2017-9-2-80-85.
18. Малинникова ЕЮ, Михайлов МИ, Кюрегян КК. Вирусный гепатит Е. Современные представления об этиологии, эпидемиологии, диагностике, клинике и профилактике. Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение. 2014;(3): 13–23.
20. Costa-Mattioli M, Di Napoli A, Ferré V, Billaudel S, Perez-Bercoff R, Cristina J. Genetic variability of hepatitis A virus. J Gen Virol. 2003;84(Pt 12): 3191–201. doi: 10.1099/vir.0.19532-0.
21. Nainan OV, Xia G, Vaughan G, Margolis HS. Diagnosis of hepatitis A virus infection: a molecular approach. Clin Microbiol Rev. 2006;19(1): 63–79. doi: 10.1128/CMR.19.1.63-79.2006.
22. Robertson BH, Jansen RW, Khanna B, Totsuka A, Nainan OV, Siegl G, Widell A, Margolis HS, Isomura S, Ito K, Ishizu T, Moritsugu Y, Lemon SM. Genetic relatedness of hepatitis A virus strains recovered from different geographical regions. J Gen Virol. 1992;73(Pt 6): 1365–77. doi: 10.1099/0022-1317-73-6-1365.
23. Балаян МС. Гепатит А: вчера, сегодня, завтра. Медицина для всех. 1999;(2): 22–5.
24. Мукомолов СЛ, Парков ОВ, Давидкин ИИ, Сологуб ТВ, Железнова НВ, Чхинжерия ИГ, Броман М, Дудина А. Молекулярно-эпидемиологическая характеристика гепатита А среди работников сети продовольственных магазинов. Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 2008;(4): 42–5.
25. Онищенко ГГ, Шахгильдян ИВ, Петров ЕЮ, Княгина ОН, Осипова ТВ, Мельникова АА, Окунь ИН, Дерябина ОИ, Ефимов ЕИ, Быстрова ТН, Малышев ВВ, Чуланов ВП, Гильденскиольд ОА, Калашникова НА, Погодина ЛВ. Водная вспышка гепатита А в Нижнем Новгороде. Эпидемиология и инфекционные болезни. 2007;(3): 4–9.
26. Жебрун АБ, Мукомолов СЛ, Нарвская ОВ. Генотипирование и молекулярное маркирование бактерий и вирусов в эпидемическом надзоре за актуальными инфекциями. Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 2011;(4): 28–36.
27. Кочнева ГВ, Гражданцева АА, Сиволобова ГФ, Шустов АВ, Гаврилова ИВ, Чуб ЕВ, Баяндин РБ, Терновой ВА, Чаусов ЕВ, Акинфеева ЛА, Гранитов ВМ, Сахарова ЕГ, Губанова ЛИ, Орловский ВГ, Нетесов СВ. Этиология острых гепатитов и генотипическое разнообразие вирусов А, В, С и Е в трех регионах Сибири. Инфекционные болезни. 2005;3(1): 26–31.
28. Попова ОЕ, Кюрегян КК, Ильченко ЛЮ, Исаева ОВ, Кожанова ТВ, Дмитриев ПН, Салчак ЛК, Глушко ЭА, Сарыглар АА, Ооржак НД, Ооржак АД, Михайлов МИ. Эпидемиологический и молекулярно-биологический анализ причин подъема заболеваемости гепатитом А в Республике Тыва в 2008 году. Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 2010;(3): 23–6.
29. Чуланов ВП, Пименов НН, Карандашова ИВ, Комарова СВ. Современные особенности эпидемического процесса гепатита А в России и странах Европы, определяющие стратегии его профилактики. Эпидемиология и инфекционные болезни. 2012;(3): 28–34.
30. Эсауленко ЕВ. Вирус гепатита А и его генотипы. Мир вирусных гепатитов. 2002;(5): 10–2.
31. Эсауленко ЕВ, Горчакова ОВ, Мукомолов СЛ, Железнова НВ, Сабадаш НВ. 1А субгенотип вируса гепатита А и варианты клинического течения заболевания у взрослых. Medline.ru. 2006;7(1): 541–9.
32. Davidkin I, Zheleznova N, Jokinen S, Gorchakova O, Broman M, Mukomolov S. Molecular epidemiology of hepatitis A in St. Petersburg, Russia, 1997–2003. J Med Virol. 2007;79(6): 657–62. doi: 10.1002/jmv.20843.
33. Schlauder GG, Mushahwar IK. Genetic heterogeneity of hepatitis E virus. J Med Virol. 2001;65(2): 282–92. doi: 10.1002/jmv.2031.
34. Lu L, Li C, Hagedorn CH. Phylogenetic analysis of global hepatitis E virus sequences: genetic diversity, subtypes and zoonosis. Rev Med Virol. 2006;16(1): 5–36. doi: 10.1002/rmv.482.
35. Teshale EH, Hu DJ. Hepatitis E: Epidemiology and prevention. World J Hepatol. 2011;3(12): 285–91. doi: 10.4254/wjh.v3.i12.285.
36. Purdy MA, Khudyakov YE. The molecular epidemiology of hepatitis E virus infection. Virus Res. 2011;161(1): 31–9. doi: 10.1016/j.virusres.2011.04.030.
37. Малинникова ЕЮ, Ильченко ЛЮ, Михайлов МИ. Диагностика вирусного гепатита Е. Инфекция и иммунитет. 2013;3(4): 379–84.
38. Михайлов МИ, Малинникова ЕЮ, Кюрегян КК, Исаева ОВ. Случай завоза вируса гепатита Е 4 генотипа в Россию. Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 2016;(3): 64–9.
| 1. Table. Laboratory confirmed hepatitis A and hepatitis Е in 2013 to 2016 | |
| Тема | |
| Тип | Прочее |
