Мария гриппе тень на каменной скамейке

Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли

Светлой памяти Юлианы Яковлевны Яхниной, переводчика, скандинависта и руководителя мастерской художественного перевода со шведского языка. Благодаря Юлиане Яковлевне на русском языке появилось множество зарубежных книг. Именно она инициировала в 2004 году выпуск нескольких романов Марии Грипе, которые были переведены ее учениками.

Глава первая

Мне было тогда четырнадцать лет.

Моей маме, женщине добросердечной и доверчивой, самой не удавалось найти подходящую горничную. Бабушка была опытнее и лучше знала людей. Девушки, которых она рекомендовала, всегда оказывались безукоризненными.

Из прислуги в нашем доме обычно держали молоденькую горничную и экономку, женщину постарше. Именно с девушками-горничными обычно возникали трудности. Нам приходилось часто их менять.

С первых же дней Свея решила взять маму под свое крылышко и лишь ради нее до сих пор оставалась у нас. Мама казалась ей такой беспомощной, что она просто не могла оставить бедную женщину один на один с безжалостным миром.

Повзрослев, я поняла, что Свея обладала слишком большим влиянием в нашем доме. Мама считалась с ней во всем и слепо следовала ее советам.

Случись им повздорить, мама всегда первой шла на примирение. Свея – никогда. Мама не находила себе места, пока Свея не соизволит сменить гнев на милость. Иногда мне даже казалось, что мама доверяет Свее больше, чем папе и нам.

Свея говорила, что любит детей. В молодости она очень хотела иметь ребенка, но так и не вышла замуж, а теперь время ее уже прошло.

Она, конечно, по-своему любила нас, хотя всегда была с нами очень сдержанна и никогда нас не баловала. Таков уж был ее характер. К тому же она полагала, что нельзя слишком привязываться к детям в доме, в котором служишь. Иначе будет тяжело расставаться, когда придется сменить место работы.

Мы, дети, считали Свею строгой и даже немножко боялись ее. Возможно, она внушала маме чувство уверенности, но нам – нет. Какова была ее роль в наших отношениях с мамой, это тайна, покрытая мраком. Может, это и несправедливо, но иногда мне казалось, что Свея нарочно плетет интриги, чтобы только все сделать по-своему. Особенно когда дело касалось папы. Потому что ее отношение к мужчинам можно назвать по меньшей мере двойственным.

Нашу новую горничную мы ждали в понедельник, шестого ноября.

Днем раньше, в воскресенье, в День Всех Святых, мы отправились на кладбище, чтобы зажечь свечку на могиле нашего маленького братика. Вообще-то он был самым старшим из нас, и если бы брат был жив, ему исполнилось бы сейчас шестнадцать, но он умер еще младенцем, и никто из нас не мог помнить его.

Звали брата Яльмар. Никто толком не знал, отчего он умер. Рассказывали, будто он сделался вдруг какой-то вялый, перестал дышать и умер. Это было очень странно. Говорили, что в нем погас огонек жизни.

Рядом со мной стояли мама, мой брат Роланд и наша младшая сестра Надя. Папы с нами не было.

Затвердевшая от мороза земля хрустела под ногами. Дул пронизывающий ветер, мы дрожали в наших пальто, а пламя свечки беспокойно трепетало над могилой. Пора было уходить.

Когда мы вернулись, в доме было темно. Свея еще не зажигала света. Она поспешила к нам, похоже, спросонья, с подсвечником в руке. Мама попросила ее зажечь лампы и растопить камин в столовой, а затем подать горячий шоколад.

А все из-за папы, который считал, что электричество – это не забава. Следует помнить, говорил он, что человек впускает в свой дом чужеродную силу, которая может оказаться небезопасной. Нужно еще и еще раз подумать, прежде чем пойти на такой шаг. Не стоит, как мама, бездумно решаться на такое лишь потому, что так делают все соседи. Папа каждый раз обещал серьезно подумать о проведении электричества, но не раньше чем на будущий год. Мама опасалась, что это только очередная отсрочка – ведь стоит папе узнать что-нибудь плохое об электричестве, он тут же с торжествующим видом объявляет об этом нам.

Как ни удивительно, но немудреные слова Свеи вселяли в маму необыкновенную уверенность. Когда Свея соглашалась с ее мнением, мама чувствовала себя такой окрыленной, будто для нее в мире нет ничего невозможного. Свея умела говорить столь убедительно, что любой ее собеседник, если только он думал иначе, начинал сомневаться в собственном здравомыслии.

Но вернемся к тому воскресному вечеру.

У мамы и папы на многое в жизни были разные взгляды. Вот у папы не получалось размышлять дома, посреди всей этой суеты. Поэтому он, как только мог, уезжал в деревню. И почти всегда по воскресеньям.

Однако сегодня он должен был остаться дома и пойти с нами на кладбище. Но папа переживал смерть нашего маленького братика так тяжело и всегда становился у его могилы таким печальным и задумчивым, что мама сама попросила его поехать в деревню в надежде на то, что летом он тогда проведет больше времени с семьей.

Тут Надя, наша младшая сестра, которой было всего восемь лет, подбежала и уткнулась носом в папину медвежью шубу. Затем вскарабкалась на галошницу и спряталась в шубе с головой. Казалось, в мягком меху папиной шубы она чувствовала себя уютнее, чем на руках у папы. Мы остались в прихожей одни, Надя и я. Я заметила, что она подглядывает за мной из шубы.

– Пойдем, нам дадут горячего шоколаду! – сказала я, собираясь уходить, но Надя идти не хотела.

– Нет, я останусь здесь. Ты иди! Я греюсь…

Глазок, смотревший на меня сквозь дырочку, исчез в складках шубы. Она была еще маленькая, самая младшая, и хотела, чтобы папа был только ее папа.

Когда я вошла в столовую, мама задергивала гардины, а Свея растапливала камин. Вдруг зазвенел колокольчик у входной двери: три коротких звонка. Мама вздрогнула и отпустила гардину. Кто бы это мог быть? Так поздно, в воскресенье?

Свея уже шла открывать. Вдруг это папа забыл ключ?

Нет, не может быть. Мама прислушалась. Он вернулся бы раньше. Мы услышали, как Свея пробормотала что-то у входной двери. Затем вернулась в столовую и с возмущенным видом спросила:

– В дверь звонили?

– Но там никого нет!

В ту же минуту мы услышали в саду странный свист, и Свея метнула в окно злой взгляд.

– Успокойся, Свея, – сказала мама, – это наверняка какой-нибудь приятель Роланда…

Свист послышался снова, громче, чем в первый раз. Мы с Роландом выбежали на застекленную веранду и стали всматриваться в сад, залитый лунным светом. Но мы никого там не увидели. Между деревьями, отбрасывавшими черные тени, лился ровный голубоватый свет. Луна была необыкновенно яркая, полная.

Роланд постучал по окну веранды. Она повернула голову, взглянула на нас, подняла свои вещи и, медленно подойдя к дому, остановилась у веранды. Она смотрела на нас, но мы не могли ее разглядеть. Лицо было в тени.

Роланд схватил со стола керосиновую лампу с белым колпаком, подкрутил фитиль и направил свет сквозь окно на незнакомку. Она тут же отступила в тень. Роланд приподнял лампу, свет упал на девушку, и мы наконец-то увидели ее. Мы замерли, уставившись на нее, а она – на нас.

Какое же удивительное было у нее лицо. Проживи я еще тысячу лет, ни за что не забуду ее лицо, каким в первый раз увидела его там, в саду, когда еще совсем ничего о ней не знала.

Выражение этого лица менялось потом на моих глазах много раз. Это было удивительно подвижное и изменчивое лицо.

И вот я теперь думаю, как же мне описать ее. И не могу ничего придумать. Если стану говорить об отдельных чертах, получится неинтересно. Лицо у нее было круглое, как у ребенка, с маленьким острым подбородком, придававшим ему форму сердечка. Рот маленький, уверенный, нос чуть вздернутый. Но все это только слова, которые ничего не могут передать.

Я не знаю, можно ли назвать ее красивой. Ничего необычного в лице этой девушки не было. Кроме глаз, казалось, полных тайны. Это были удивительные глаза. Живые и открытые. Но в то же время взгляд был настороженный, словно у любопытного зверька, готового в любой момент улизнуть. А может, это был взгляд ребенка, ясный, сосредоточенный, но без детской доверчивости.

Нет, лучше и не пытаться описать ее. Слова слишком пусты. Она просто ни на кого не похожа. В ней было то, что обычно называют очарованием. Вот и все, что я могу сказать.

Долго ли мы стояли вот так, друг против друга, я не знаю. Мы не чувствовали времени, и если бы вдруг оно остановилось вовсе, никто бы из нас даже не заметил. Такое случается лишь раз в жизни, и разрушить эти чары ты не в силах.

Но тебе и не нужно стараться. Это охотно сделают другие. В тот раз вмешалась Свея. Неожиданно вынырнув из-за угла с большим фонарем в руке, она шагнула прямо к незнакомке и направила фонарь ей в лицо. Яркий свет ослепил девушку, которая не могла видеть Свею и только слышала ее злобный голос:

– Так вот кто нарушает покой и пугает честных людей!

Мы с Роландом хотели выбежать с веранды в сад. Он проскользнул, а меня задержала мама:

– Останься здесь! Свея все сделает сама!

Испуганная Надя держалась за мамину юбку. Она боялась темноты и верила, что там полно оборотней.

Прошло несколько минут. Затем вернулась Свея со своим фонарем, с грохотом поставила его перед собой и погасила. Видно было, что она еле сдерживается от возмущения.

– Ну, в чем же дело? – спросила мама, но ответа не получила. Свея демонстративно молчала.

Входная дверь была все еще открыта, и по ступенькам поднимался Роланд с чемоданом. Сразу вслед за ним показалась незнакомая девушка с мешком.

Свея сделала красноречивый жест в ее сторону и объявила, даже не удостоив незнакомку взглядом:

– Вот и прибыла новая горничная! Можете позаботиться о ней, хозяйка.

И Свея вышла из комнаты, мимоходом бросив на маму такой взгляд, который ясно говорил, что ответственность за все лежит на маме, Свея же умывает руки. Мама испуганно посмотрела ей вслед. И вдруг девушка разразилась торжествующим хохотом:

– Но, добрые люди, не такая уж я страшная!

Роланд хихикнул в ответ, а мама смущенно перевела взгляд с двери, только что закрывшейся за Свеей, на девушку, которая начала невозмутимо расстегивать пальто, будто ничего не произошло. Мама откашлялась и робко проговорила:

– Так ты, стало быть, Каролина?

– Да, Каролина Якобссон.

Она протянула маме руку, и та с бледной улыбкой пожала ее:

Каролина отпустила мамину руку и по очереди поздоровалась с нами.

Завершив знакомство, она по-хозяйски обошла прихожую и взяла плечики для пальто.

– Могу я повесить это здесь? – спросила она, уже пристроив свое пальто рядом с папиной шубой.

– Да, наверное, – тихо ответила мама. Она явно растерялась.

Каролина бросила шапочку на полку для шляп и села расшнуровывать ботинки, а мы уставились на нее. Мы всегда думали, что горничная – это застенчивое существо, которое старается держаться как можно незаметнее и никогда первой не откроет рта, если к ней не обращаются. Поэтому сейчас мы просто не верили собственным глазам.

Мама, которая вечно жаловалась на то, что горничных приходится водить за ручку, тоже онемела. Видимо, на этот раз от таких трудностей мы избавлены. Новенькая уже взяла дом в свои руки и будет дальше вести себя так же смело, как при первом знакомстве.

Мама нервно потирала руки.

– Но мы ждали тебя только завтра утром.

– Конечно. Но я подумала, что будет лучше приехать накануне вечером. Тогда я смогу приняться за работу с раннего утра, не теряя даром времени.

Мама озадаченно взглянула на Каролину: на ногах у нее были грубые носки из козьей шерсти.

Свои ботинки она поставила рядом с нашими в галошницу.

Каролина почувствовала мамин взгляд и услужливо спросила:

– Не угодно ли вам, хозяйка, чтобы я переставила ботинки в другое место?

Мама сначала покачала головой, но вдруг спохватилась: что об этом скажет Свея?

– Нет… Да, конечно. Свея держит свою одежду у себя.

– Хорошо. Скажите только где. Я повешу там, где полагается. – Каролина с готовностью улыбнулась, быстро собрала верхнюю одежду и взяла мешок. – А где я буду жить? – Она кивнула Роланду. – Ты поможешь мне с чемоданом, да?

Роланд тут же наклонился и подхватил чемодан, а я не успела заметить, как у меня в руках оказались ботинки.

– Ты понесешь вот это! А то у меня руки заняты, – сказала Каролина.

– А я? Я тоже хочу! – закричала прибежавшая Надя, и Каролина тут же протянула ей свое пальто. Но Надя хотела нести мешок. – Я смогу, я сильная. Так папа сказал.

Каролина огляделась. В прихожую выходили по меньшей мере четыре двустворчатые двери. Все они были закрыты.

– Да, а где же хозяин? Я ведь должна поздороваться с ним тоже. – Она переводила взгляд с одной двери на другую и, выбрав ту, которая действительно вела в папин кабинет, спросила: – Он, должно быть, там?

– Нет, дело в том, что моего мужа сейчас нет дома.

– Вот как, – сказала Каролина и направилась к двери, в которую вышла Свея. – Наверное, моя комната там? Или я ошибаюсь, хозяйка?

– Комната прислуги на чердаке…

Но Каролина уже открыла дверь, за которой стояла Свея, пунцовая от гнева. Она, конечно, подслушивала и теперь получила дверью по лбу.

– Ах, простите! – рассмеялась Каролина. – Я не нарочно. Не думала, что тут кто-то есть.

Свея тупо уставилась на нее. Затем перевела взгляд на нас. Но чем мы могли ей помочь? Я стояла с ботинками Каролины в руках, Роланд – с ее чемоданом, а Надя волочила мешок.

Сама Каролина стояла в пальто, наброшенном на одно плечо, а в руке у нее были только шапочка и рукавицы. Свея гневно посмотрела на маму:

– Могу я поговорить с вами, хозяйка? – Ее лицо выражало крайнее недовольство. – Сейчас же!

– Конечно, Свея, конечно, – ответила мама и направилась к ней.

– Нет, мы пойдем туда! – Свея зашагала в столовую, и мама послушно засеменила следом. Они закрыли за собой дверь, оставив нас одних.

Мы стояли в прихожей. Лестница на второй этаж вела в жилые комнаты. Здесь, внизу, был камин, в котором тлели угли. Каролина бросила пальто на стул, подошла к камину и, взяв кочергу, пошевелила угли.

– Тут хорошо печь яблоки, – сказала она. Надя выпустила из рук мешок и подбежала к ней:

– У нас есть яблоки на чердаке. Я могу принести! Мы с Роландом переглянулись. Мы слишком хорошо знали, что будет дальше. Каролину выгонят. Свея ни за что не одобрит ее. Сейчас она изо всех сил науськивает маму, чтобы та избавилась от Каролины как можно быстрее. Это было несложно угадать. Роланд вздохнул:

– Если бы мы могли что-нибудь сделать…

Но что мы можем? Никто не спрашивал у нас, что мы думаем о Каролине.

– Как жаль, – прошептала я.

– Да, ведь она такая веселая. Я так хочу, чтобы она осталась.

Я тоже очень этого хотела.

Я смотрела на Каролину, которая сидела у камина и шепотом говорила Наде, какие картинки она видит в тлеющих углях. Как будто рассказывала сказку. И я подумала: может, это и к лучшему, если Каролина не останется у нас. Все будет не так, как она думает. Не будет никаких печеных яблок. И никаких сказок. Вместо этого ее быстро отправят на кухню помогать Свее. И тогда она с сожалением поймет, что она совсем не гостья в этом доме, а всего лишь наша новая горничная.

Свея считала, что нет более смешного и нелепого человека, чем тот, кто не знает своего места. И неважно, были ли это господа, которые старались держаться запанибрата со слугами, или прислуга, задирающая нос, – всё одинаково плохо. Для такого поведения просто нет слов. Это стыд и срам!

Бабушка писала, что Каролина впервые нанимается горничной, поэтому, наверное, не знает, что входит в ее обязанности.

Бедная мама, ей ведь придется объясняться с бабушкой. Как это будет выглядеть, если она уволит девушку, которую ей рекомендовала свекровь, не дав ей проработать и дня? Это так просто не пройдет. Мамино положение было не из легких.

С мамой частенько так случалось. Она попадала впросак, как бы ни поступила. Вот и сейчас ей приходилось выбирать: поссориться или со Свеей, или с бабушкой. Едва ли когда у нее было свое собственное мнение. Так повторялось без конца. Окруженная властными людьми, она все время была вынуждена разрываться, следуя их противоречивым указаниям. Маме всегда не хватало мужества, чтобы настоять на том, чего хотела сама. Если только она знала, чего хочет.

Между тем Надя и Каролина играли у камина. Роланд тоже был с ними. Каролина расшалилась вовсю. Ее толстые каштановые косы летали то в одну, то в другую сторону. Я не слышала ее слов, она говорила шепотом, но, видимо, что-то очень интересное. Даже смотреть на нее было одно удовольствие. Лицо Роланда светилось от восторга.

Вдруг открылась дверь и вошла мама. Она шла, опустив глаза и нервно потирая руки. Она проиграла Свее, это было видно сразу.

Сама Свея не показывалась. Но ее выдавала тень у приоткрытой двери.

Тишина стояла такая, что можно было бы услышать, если бы упала иголка. Каролина замолкла на полуслове.

Мама остановилась посреди прихожей и медлила, не зная, как начать… Тень за дверью нетерпеливо шевельнулась. Мама посмотрела туда и, собравшись с духом, решила выложить все сразу.

И тут случилось нечто неожиданное. Каролина поспешно собрала свои пожитки и тихо подошла к двери, за которой притаилась тень.

– Я сейчас же уйду, – сказала она. – Я понимаю, что, наверное, не подхожу вам. Но вначале хочу попросить прощения за то, что вела себя по-глупому. Я объясню вам, как все было. Я вовсе не хотела никого дразнить. Позвонив в дверь, я подумала, что сначала посмотрю, кто мне откроет, а потом покажусь.

Каролина на мгновение замолчала, повернулась к нам и сказала, что сама удивилась своей выходке. Но ее охватила такая неуверенность, она подумала, что если вдруг увидит здесь кого-то, кто ей неприятен, то лучше убежит. Ведь она приехала днем раньше, и никто не будет знать, что это была она. Но когда Свея открыла дверь, нерешительность и желание убежать исчезли. Каролина хотела выйти и показаться, но не успела, дверь уже захлопнули.

Тогда ей пришла мысль посвистеть, как птичка пеночка. Это была, конечно, тоже дурацкая идея, но она подумала, что позвонить снова неудобно. А ей нравилось подражать песне пеночки. Может, услышав птичий свист в это время года, мы удивимся и выглянем. В этом ее план почти удался.

– Но теперь я понимаю, что это было глупо и нелепо, – сказала Каролина, снова повернувшись к Свее. – Не буду больше вас задерживать, тотчас же уйду. Прощайте, Свея, и простите меня! Прощайте все!

Она сделала книксен сначала Свее, затем маме и собралась уходить.

Лицо Свеи было суровым. Она выслушала все с бесстрастным, каменным видом. Затем сделала красноречивый жест и обратилась к маме:

– Могу я еще раз поговорить с вами? Подойдите, пожалуйста, сюда.

Грипе М. Тень на каменной скамейке: Повесть / Пер. со швед. Е.Ермалинской, И.Матыциной, М.Хохловой, Е.Серебро; Ил. Н.Шаховского. — М.: ОГИ, 2005. — 368 с.: ил. — (Дети ОГИ: Книжки на вырост).

Грипе М. …И белые тени в лесу: Повесть / Пер. со швед. А.Зайцевой, О.Коваленко; Ил. Н.Шаховского. — М.: ОГИ, 2005. — 504 с.: ил. — (Дети ОГИ: Книжки на вырост).

Грипе М. Дети теней: Повесть / Пер. со швед. Г.Палагуты; Ил. Н.Шаховского. — М.: ОГИ, 2005. — 448 с.: ил. — (ДетиОГИ: Книжки на вырост).

Грипе М. Тайник теней: Повесть / Пер. со швед. Е.Энеруд, Е.Ермалинской; Ил. Н.Шаховского. — М.: ОГИ, 2005. — 368 с.: ил. — (Дети ОГИ: Книжки на вырост).

Четыре новые (в смысле, только что переведённые на русский язык) повести знаменитой шведской писательницы. Казалось бы, большая радость. Радость от встречи со странным, тревожным, таинственным миром Марии Грипе…

Но увы, на сей раз ожидания не оправдались. Уже к концу первой книги возникает ощущение некой подделки, и тянет взглянуть на переплёт, чтобы удостовериться: Грипе ли автор? или кто-то другой резвится, пародируя стиль лауреата Андерсеновской премии?

Нет, внешние атрибуты вполне узнаваемы. Те же одинокие, неприкаянные сердца, те же запутанные лабиринты человеческих отношений, та же тревожность, намеренная недосказанность, импульсивность. Но не хватает тонкости и глубины, да и чувства меры, которые всегда позволяли Грипе находить удивительно точный баланс реальности и вымысла, мистики и философии. Тот баланс, что и создавал реально-зазеркальный мир её книг.

История, рассказанная в тетралогии, вызывающе неправдоподобна. Стоит, наверное, коротко пересказать её, чтобы придать некоторую конкретику нашим отвлечённым рассуждениям.

Первый том начинается с того, что в обычную шведскую семью поступает на службу весьма необычная юная горничная, старательная, очень обаятельная и окружённая тайной. Под конец повести выясняется, что она, вероятнее всего, незаконная дочь хозяина дома. Но Каролина (так зовут горничную) признаётся в этом только Берте, одной из троих детей своего предполагаемого отца.

Во второй книге Берта и Каролина, так и не выдав никому своей тайны, решают во время летних каникул поработать вместе, чтобы лучше узнать друг друга вдалеке от взглядов домочадцев. Объявление в газете о том, что в Замке Роз требуются компаньоны — юноша и девушка — приходится как нельзя кстати. Каролина переодевается в мужской костюм, и в таком виде теперь уже Карл и Берта прибывают в замок. Очень скоро обитатели замка подпадают под сокрушительное обаяние Карла. Юные хозяева — мечтательный Арильд и прекрасная, но немая Розильда — буквально влюбляются в него. А Берта тем временем раскрывает трагическую тайну замка и узнаёт, что мать близнецов, которую все считали погибшей, жива.

Третий том приносит новые потрясения как героям книги, так и читателям. Арильд и Розильда теряют отца, бригадного генерала Максимилиама Фальк аф Стеншерна, героически гибнущего на поле сражения. Но зато обретают мать, которая воскресает, как птица Феникс, да к тому же ещё оказывается родительницей Каролине (!), которая, в свою очередь, расстаётся с мужским нарядом, чем весьма шокирует окружающих, и уходит в актрисы.

Четвёртый том, написанный уже от имени Каролины, тогда как в предыдущих рассказчицей была Берта, весь построен на её, Каролины, глубокомысленных рассуждениях об актёрском ремесле. Здесь истерические припадки героини чередуются с занудным самокопанием и многочисленными сценариями для немого кинематографа (дело ведь происходит в начале века), которые Каролина пишет с поистине маниакальным упорством.

Из событий, которыми последняя повесть небогата, стоит упомянуть лишь одно: весть о гибели Максимилиама Стеншерна оказывается ложной. Барон благополучно возвращается в замок…

Короче говоря, странная, несуразная и весьма утомительная бредятина.

Стыдно, конечно, и даже недопустимо говорить так о произведении классика шведской литературы. И для меня не нашлось бы никаких оправданий, кроме одного: я всё это прочитала! Всю тетралогию, все четыре тома, все 1968 страниц — от самой первой до самой последней!

Скачать книгу в формате:

Аннотация

ТЕНЬ НА КАМЕННОЙ СКАМЕЙКЕ

Мне было тогда четырнадцать лет.

В отличие от них экономка по имени Свея жила с нами уже много лет. Она люби.

50860
5
1

44264
14
11

Жизнь адепта факультета боевой магии сложна и многогранна. Учёба экстерном и напряжённые тренировк.

53694
10
0

Брайан Трейси Выйди из зоны комфорта. Измени свою жизнь. 21 метод повышения личной эффективности .

71828
6
36

66483
1
3

Рэй Бредбери 451° по Фаренгейту 451° по Фаренгейту – температура, при которой воспламеняется и го.

32618
3
1

Луиза ХЕЙ КАК ИСЦЕЛИТЬ СВОЮ ЖИЗНЬ Мои некоторые мысли: 1. Мы несем 100-процентную ответственност.

Уважаемые читатели, искренне надеемся, что книга "Тень на каменной скамейке" Грипе Мария окажется не похожей ни на одну из уже прочитанных Вами в данном жанре. Темы любви и ненависти, добра и зла, дружбы и вражды, в какое бы время они не затрагивались, всегда остаются актуальными и насущными. Долго приходится ломать голову над главной загадкой, но при помощи подсказок, получается самостоятельно ее разгадать. Значительное внимание уделяется месту происходящих событий, что придает красочности и реалистичности происходящего. В рассказе присутствует тонка психология, отличная идея и весьма нестандартная, невероятная ситуация. Кажется невероятным, но совершенно отчетливо и в высшей степени успешно передано словами неуловимое, волшебное, редчайшее и крайне доброе настроение. Главный герой моментально вызывает одобрение и сочувствие, с легкостью начинаешь представлять себя не его месте и сопереживаешь вместе с ним. В тексте находим много комизмов случающихся с персонажами, но эти насмешки веселые и безобидные, близки к умилению, а не злорадству. Запутанный сюжет, динамически развивающиеся события и неожиданная развязка, оставят гамму положительных впечатлений от прочитанной книги. Умелое использование зрительных образов писателем создает принципиально новый, преобразованный мир, энергичный и насыщенный красками. Глубоко цепляет непредвиденная, сложнопрогнозируемая последняя сцена и последующая проблематика, оставляя место для самостоятельного домысливания будущего. "Тень на каменной скамейке" Грипе Мария читать бесплатно онлайн можно неограниченное количество раз, здесь есть и философия, и история, и психология, и трагедия, и юмор…

Понравилось: 0
В библиотеках: 0

Рассказ для маленьких детей. .

Уинифред Пейдж и ее корги Ватсон уже обустроились в уютном городке Эстес-Парк. Предвкушая теплые .

1911 год, Каролина поступает горничной в самую обычную семью, и привычный ход жизни тотчас меняется. Вскоре веселая и умная Каролина становится любимицей всей семьи. Но она явно хранит какую-то тайну. Кажется, Каролина не совсем та, за кого они ее принимают. Где она пропадает по ночам? И почему так интересуется старым фамильным фотоальбомом? Первая книга из тетралогии о тенях — остросюжетная психологическая проза с элементами мистики, которую так любят поклонники Марии Грипе во всем мире.

Автор	Грипе Мария
Издательство	Белая ворона
Перевод	Ермалинская Елена Юрьевна
Язык	русский
Год	2017
ISBN	9785906640840
Тираж	3000
Переплёт	Твердый переплет
Количество страниц	360
Тип носителя	Печатная книга
Возрастная категория	6+
Мелованная бумага	false
Цветные иллюстрации	false
Размер упаковки (Длина х Ширина х Высота)	, см
Страна произведения	Литература Дании, Норвегии, Финляндии и Швеции
Эпоха публикации	Современные издания
Возраст читателя	11-14 лет
Название	Тень на каменной скамейке
Содержит нецензурную брань	false
Тип издания	Отдельное издание
Период публикации	Современная литература
Основной жанр книги	Детям и родителям
Происхождение произведения	Зарубежная литература
Направления детской литературы	Детям и родителям, Художественная литература, Взросление, факты о жизни
Тип книги	Печатная книга
Эпоха публикации	Современные издания

Средний отзыв:

В начале 20 века в дом, где живут Берта, Роланд и Надя, приходит новая горничная, сверстница старших детей. Она легко уживается со всеми, хорошо выполняет свою работу, только вот ничего не рассказывает о своей жизни и прошлом.
Я ожидала добрую историю о детской дружбе, может быть о первой любви,а получила нечто невнятное.
Во-первых, финальный финт и добрая половина сюжета - это копание в чужом грязном белье. Не поймите меня неправильно,я люблю скелеты в шкафах, семейные тайны, но это именно оно. И алкоголизм подается как само собой разумеющееся при бедности, и то что у пьющей матери умирают дети, потому что она выгоняет врача и против лечения.

спойлерНу и основное, интрижка вне брака вполне себе обыденное явление, которое никак не повлияло на восприятие Бертой отца, не вызвало вопросов, в курсе ли мать и т.д.свернуть

Упоминание в детской книге того, что Флора "ночная птица" вообще не известно к чему. Чтобы показать какая Каролина осведомленная по сравнению с домашними детьми?

Во-вторых, герои вызывают дичайшую неприязнь, кроме детей Флоры и Нади.
Главная героиня замечает все недостатки других,а своих абсолютно не видит: она постоянно ноет и осуждает всех, довольно бестолковая и скучная.
Каролина абсолютно отвратительная,невоспитанная и эгоистичная девушка. Да она несет людям мысли о правах женщин, о всеобщем равенстве и все такое, но как же бесит её самолюбование, уверенность в том, что она лучше, дурацкое детское желание привлечь к себе внимание и одновременно отталкивать всех от себя. И постоянное подчеркивание, что она-то всего в жизни повидала, не то что рафинированные богатые детки. Но простите, она сама сбежала из дома, сбегает по ночам к приятелям мальчишкам, ввязывается в авантюры, бросает близких людей, потому что считает это свободой. Типичный подростковый бунт и безалаберность. Не очень понятно, зачем вообще её отправили в этот дом таким образом, чего хотела добиться бабушка?
И отношения Берты с Каролиной детсадовского уровня - до тихого часа вы враждуете из-за того, что не поделили игрушки,а после снова лучшие подружки , которые ходят обнявшись . Их разговоры совершенно бестолковые и пустые.
Роланд какой-то романтичный дурачок, постоянно на всё обижающийся, совершенно не раскрытый как персонаж.
Родители абсолютно невнятные и ватные. Мама не имеет собственного мнения и какого-либо веса в собственном доме,папа же вообще не интересуется семьей, погружен в собственные миры и инфантилен, какой уж из него глава семьи.
За главу семьи здесь Свея. Но она имеет отвратительный характер, заставляет остальных чувствовать себя зависимыми от нее -настоящий абьюзер. И в свете этого хотелось бы узнать,какие отношения будут у неё с детьми когда они подрастут.
Ну и самый отвратительный персонаж Флора - многодетная алкоголичка,ни разу не бывшая за мужем, живущая на подачки бывших работодателей. Если с алкоголизмом и неряшливостью ещё можно смириться, то с тем как она относится к детям-нет. Она, несомненно, по-своему любит их, но это губительная любовь вкупе с невежеством приводит к трагическим последствиям. Пожалуй её последний поступок - единственное осознанное решение в жизни.
Ах, да. Забыла про бабушку. Вот, пожалуй, самый приятный взрослый персонаж. Самодостаточная, активная, любящая и ненавязчивая - пример для подражания как невестке, так и внукам. жаль появляется редко, может в другом случае она повлияла бы как-то на детей в лучшую сторону.

Общий сюжет довольно предсказуем , но приятные моменты всё же имеются - сцены празднования Рождества и нового Года очень уютные и по-семейному праздничные, сразу захотелось упаковывать подарки и наряжать ёлку. Момент с Надей и Титаником тоже очень растрогал меня, но тут в глаза бросается не столько раннее взросление ребенка под впечатлением трагедии, сколько отсутствие внимания со стороны родителей до критического момента.

Я бы никогда не посоветовала эту книгу детям: здесь ни морали, ни героев, которых можно поставить в пример, все отрицательные моменты подаются как будто так и должно быть.

Читайте также: