Кто открыл вирусную природу гепатита сергей
Сергей Петрович Боткин — выдающийся врач-терапевт, один из основоположников физиологического направления русской научной клинической медицины, крупный общественный деятель, надворный советник…
Будущий первый клиницист, терапевт родился 5 сентября 1832 года в Москве в богатой семье купца и заводчика. Глава семьи отец Петр Кононович Боткин происходил из вольных посадских людей г. Торопца Тверской губернии. В 20‑х годах XIX века он основал в Москве крупную чайную фирму, имел заготовительную контору в Кяхте. В Тульской губернии он построил два сахарных завода. В воспитание своих 14 детей он не вмешивался, предоставив это своему старшему сыну Василию. Мать Боткина — Анна Ивановна Постникова, тоже из купеческого сословия, заметной роли в семье не играла.
К поступлению в Московский университет Сергей готовился у студента-математика А.Ф. Мерчинского, а с августа 1847 года — в частном пансионе. Закончив только второй курс пансиона, Боткин решает его бросить и держать экзамены на математический факультет Московского университета, но возник форс-мажор — указ от 30 апреля 1849 года: прием на все факультеты, кроме медицинского, прекратить. Боткин не сразу отказывается от математики в пользу медицины. Колеблясь в выборе, он заканчивает третий курс пансиона и лишь весной 1850 года решается подать документы на медицинский факультет.
Сергей Петрович Боткин окончил медицинский факультет Московского университета в 1855 году и вскоре с отрядом Н.И. Пирогова уже принимал участие в Крымской кампании, исполняя обязанности ординатора Симферопольского военного госпиталя. На стороне Турции против России выступили Франция, Англия и позже — итальянское государство Сардиния. Осенью 1854 года, точнее 1 сентября, на горизонте у Севастополя показались сотни вражеских кораблей. Еще через несколько дней произошла высадка десанта противника у Евпатории. Разгорелись бои на русской земле, был осажден город-крепость Севастополь. Количество раненых измерялось десятками тысяч человек.
Научной медицины не было, практическая медицина находилась в руках больничных врачей, которыми преимущественно были немцы, особенно в петербургских больницах. Скорбные листки велись на немецком языке, и были случаи, когда врачи затруднялись объясниться по-русски со своими пациентами. В обществе невольно сложилось убеждение, будто хорошо может лечить только врач нерусского происхождения. Поэтому не только высшее общество, но, например, купцы и даже зажиточные ремесленники лечились у врачей немцев.
Вечно так продолжаться не могло. В медицинскую академию были приглашены И.М. Сеченов и С.П. Боткин, врачи молодые (Боткину было 28 лет), но получившие уже некоторую известность своими теоретическими работами в медицинской среде Германии и Франции. После основательного знакомства с теорией и практикой во время многолетнего пребывания за границей, Сергей Петрович Боткин, вернувшись в Петербург, был назначен адъюнктом к заведующему академической клиникой внутренних болезней профессору Шипулинскому.
Профессор С.П. Боткин начал с преобразований. Он первым в России создал в 1860—1861 годах при своей клинике экспериментальную лабораторию, где производил физические и химические анализы и исследовал физиологическое и фармакологическое действие лекарственных веществ. Изучал также вопросы физиологии и патологии организма, искусственно воспроизводил на животных аневризму аорты, нефрит, трофические расстройства кожи с целью раскрыть их закономерности. Вместе с тем он подчеркивал, что клиницист может только до известной степени переносить на человека данные, получаемые в результате опыта на животных. Исследования, проведенные в лаборатории Боткина, положили начало экспериментальной фармакологии, терапии и патологии в русской медицине. Эта лаборатория была зародышем крупнейшего научно-исследовательского медицинского учреждения — Института экспериментальной медицины.
Сергей Петрович также впервые широко использовал лабораторные исследования (биохимические, микробиологические); ввел измерение температуры тела термометром, аускультацию, перкуссию, осмотр больного и др. С беспристрастностью судебного следователя он собирал и анализировал собранные данные и давал студентам стройную картину болезненного процесса.
Но вот истек срок службы профессора Шипулинского, и на его место стали подыскивать достойного кандидата. Возможно, искренняя убежденность, что из русского врача не может получиться что-то путное, возможно, желание сохранить лидерство за немцами побудило большинство членов академии предложить профессора Феликса Нумейера. Последний был не прочь приехать в Петербург и даже готов был выучить русский язык.
В студенческой среде эта затея вызвала справедливое негодование. Студенты заявили, что Сергей Петрович — квалифицированный врач, прекрасный педагог и они хотят его видеть в качестве заведующего клиникой. С этим желанием совпало настроение директора Медико-хирургической академии П.А. Дубовицкого, его зама Н.Н. Зинина и заведующего кафедрой физиологии и гистологии Н.М. Якубовича (1817—1879) предоставить возможность развернуться наконец-то национальным силам. После бурных дебатов С.П. Боткина назначили профессором академической клиники внутренних болезней.
И.М. Сеченов писал в своем дневнике: «Для Боткина здоровых людей не существовало, и всякий приближавшийся к нему человек интересовал его едва ли не прежде всего как больной. Он присматривался к походке и движениям лица, прислушивался, я думаю, даже к разговору. Тонкая диагностика была его страстью, и в приобретении способов к ней он упражнялся столько же, как артисты вроде Антона Рубинштейна упражняются в своем искусстве перед концертами. Раз, в начале своей профессорской карьеры, он взял меня оценщиком его умения различать звуки молоточка по плессиметру 1.
Итак, на петербургском горизонте появляется могучая молодая сила, пытливый аналитический ум. Само собой разумеется, что возникновение такого человека, объявившего войну всякой рутине, многим пришлось не по вкусу. Как говорится, не велик тот, в кого не бросают грязью. С.П. Боткину пришлось испытать участь всех новаторов: зависть, раздувание ошибок, несправедливые наветы. И случай представить С.П. Боткина едва ли не неучем вскоре представился.
Завистники очень обрадовались, когда Сергей Петрович поставил одному больному диагноз — тромбоз воротной вены, но тот благополучно прожил несколько недель, теша злорадство недоброжелателей. Боткин пытался объяснить это обстоятельство, однако его противники не желали признавать основательность его доводов, опасаясь расстаться с надеждой доказать шарлатанскую заносчивость молодого профессора. Вскоре больной умер, весть об этом быстро распространилась по Петербургу, который, как и вся академия, застыл в томительном ожидании: окажется ли действительным диагноз Боткина.
Когда объявили о часе вскрытия, анатомический театр вмиг переполнился друзьями и врагами Сергея Петровича и просто любопытными. Патологоанатом профессор Ильинский при гробовой тишине извлек воротную вену, в которой содержался тромб. Недоброжелатели С.П. Боткина притихли. После этого случая о поразительной диагностической интуиции Боткина ходили легенды. Его имя сразу стало популярным и за стенами академии. Посыпались приглашения к тяжелым больным как со стороны врачей, ему сочувствующих, так и со стороны враждебно настроенных. В начале 1872 года профессору Боткину поручили лечить Государыню Императрицу, серьезно заболевшую. Сергею Петровичу удалось восстановить ее угасавшие силы и на много лет продлить ей жизнь. При дворе, как и везде, он скоро приобрел доверие и любовь и получил свободный доступ к царской семье, у которой пользовался расположением.
До С.П. Боткина большинство выпускников академии увядало в захолустьях, он выдвинул своих учеников в петербургские больницы. Так открылся доступ для русских врачей, до того времени закрытый или затрудненный для них до крайности. Одним из важнейших периодов развития медицины вообще и русской в частности являются 1856—1875 годы. Такой сравнительно короткий отрезок времени объясняется двумя важными обстоятельствами в истории медицины. Во-первых, именно в это время с полной очевидностью обнаружилась несостоятельность гуморальной теории, той теории, которая почти безраздельно властвовала как в западноевропейской, так и в русской медицине с начала и до середины XIX столетия.
Во-вторых, поскольку обнаружилась несостоятельность гуморальной теории, возникла потребность в новой теории медицины, которая более гармонично обобщила бы факты, исподволь накопившиеся в рамках старой, гуморальной теории медицины и вступившие с ней в противоречие.
В своих воззрениях С.П. Боткин исходил из понимания организма как целого, находящегося в неразрывном единстве и связи с окружающей его средой. Эта связь, прежде всего, выражается в форме обмена веществ между организмом и средой, в форме приспособления организма к среде. Благодаря обмену организм живет и сохраняет известную самостоятельность по отношению к среде, благодаря процессу приспособления организм вырабатывает в себе новые свойства, которые, закрепляясь, передаются по наследству. Он связывал происхождение болезни с причиной, которая всегда обуславливается исключительно внешней средой, действующей непосредственно на организм или через его предков.
Сергей Петрович был первым врачом, избранным в нашу думу, был заместителем председателя Комиссии общественного здравия. В 1886 году его выбрали председателем Комиссии по вопросу улучшения санитарных условий и уменьшения смертности в России. Он попробовал реформировать всю систему здравоохранения, но не было для этого ни людей, ни денег, ни лекарств, ни нужной статистики.
Сергей Петрович умер 11 ноября 1889 года во Франции, в Ментоне, от ишемической болезни сердца. В двух браках (первая жена умерла на курорте в Сан-Ремо) у Сергея Петровича родилось 12 детей. Два сына — Сергей и Евгений — наследовали профессию отца. Уже после смерти Сергея Петровича Евгений стал лейб-медиком при дворе. Когда император превратился в гражданина, он не оставил семью Романовых, последовал за ней в Тобольск. При переезде в Екатеринбург ему предложили уехать в Питер. Он остался. За два дня до гибели снова просили оставить Ипатьевский дом. Он посчитал это для себя невозможным. Доктора Боткина расстреляли вместе с царской семьей.
Кандидат медицинских наук Александр Рылов.
Среди вирусных гепатитов, возбудители которых передаются через кровь, особое место занимают гепатиты В и С, как наиболее распространённые и изученные.
Оба вируса способны в определённых условиях вызвать самые опасные осложнения гепатитов — цирроз (гибель клеток печени) или опухоль (гепатоцеллюлярную карциному). В то же время гепатит В менее опасен: он чаще развивается как острая инфекция и в большинстве случаев заканчивается выздоровлением. И только у 10—20% инфицированных развивается гепатит хронический. Его итогом и являются цирроз или опухолевая болезнь печени.
Что же касается гепатита С, то дела здесь обстоят гораздо хуже. И беда не только в том, что человек сегодня всё ещё беззащитен перед этим заболеванием, но и в том, что оно интенсивно распространяется по планете.
Около 3% землян заражены вирусом гепатита С, что составляет до 300 млн человек. Однако, если учесть, что во многих странах регистрируются только наиболее явные, желтушные формы гепатита С, а есть и государства, где нет статистики по вирусным гепатитам, можно представить, насколько выше реальные показатели заболеваемости.
По прогнозам ВОЗ, в ближайшие 10—20 лет хронический гепатит С станет основной проблемой для здравоохранения многих стран. Однако уровень инфицированности в регионах мира различен и колеблется от 0,6—1,4% в США до 4—5% в африканских странах. В России регистрируется до 3 млн инфицированных (около 2% населения). Как показали недавние исследования, проведённые под руководством академика РАМН Дмитрия Константиновича Львова, директора НИИ вирусологии им. Д. И. Ивановского РАМН, степень заражённости россиян вирусным гепатитом С варьирует от 0,7% в Центральном регионе до 3,8% в южных областях России.
Кстати, в России ежегодно регистрируется более 6,5 тыс. случаев первичного рака печени, причиной которого, как правило, становится этот вирус. В отличие от гепатита В, вирус гепатита С в 60—80% случаев вызывает хронические формы инфекции.
Чувствительностью к вирусу гепатита С обладают помимо человека только обезьяны шимпанзе. Но их крайне редко используют в лабораториях в качестве модели для изучения подобной инфекции из-за высокой стоимости исследований.
ПРОБЛЕМА ИЗ МЕДИЦИНСКОЙ СТАНОВИТСЯ СОЦИАЛЬНОЙ
Таким образом, проблема вирусного гепатита С трансформировалась из медицинской в социальную, так как основным путём передачи вируса является инъекционный, чаще всего связанный с введением наркотиков.
Острую фазу гепатита С традиционно ограничивают шестимесячным сроком. Она может протекать и незаметно для человека, и в виде явных внешних проявлений. К сожалению, большинство больных переносят острую фазу в скрытой форме. Установить диагноз в таком случае представляется возможным только при массовом обследовании лиц, принадлежащих к группам высокого риска заражения.
Больные с активной формой острой фазы гепатита С составляют меньшинство, до 20%. Они жалуются на ухудшение самочувствия, вялость, слабость, снижение физической активности, утомляемость, ухудшение аппетита. Диагностика существенно облегчается при появлении желтушности склер, лёгкого окрашивания кожных покровов. Однако признаки желтухи выявляются редко — в 8% случаев.
У основной массы больных острая фаза гепатита С сменяется латентной, с многолетней персистенцией вируса в организме. Скрытая фаза может продолжаться до 10—20 лет. В течение этого периода большинство заражённых считают себя здоровыми, на самом деле оставаясь потенциальными источниками инфекции. Единственной жалобой может быть небольшая тяжесть в правом подреберье, которая проявляется при нарушении режима питания и физических нагрузках. У больных выявляют незначительное увеличение и уплотнение печени и селезёнки. В латентный период анализы крови показывают лишь небольшое повышение уровня фермента аланинаминтрансферазы (АлАТ) и периодически выявляют РНК вируса гепатита С.
Реактивация, то есть возвращение гепатита С, как правило, возникает в среднем через 14 лет, цирроз печени — через 18, гепатоцеллюлярная карцинома — через 23—28 лет.
Однако особенности гепатита С, свидетельствующие о том, что заболевание является серьёзной проблемой здравоохранения, не изучены до конца. Поскольку, несмотря на огромные усилия учёных-гепатологов во всём мире, в том числе и в нашей стране, против гепатита С всё ещё не разработана вакцина, исключительно важными становятся профилактические меры, аналогичные тем, которые принимают против СПИДа: борьба с наркоманией, контроль крови и её продуктов, личные меры предосторожности, санитарно-просветительская работа.
Требует совершенствования и лечение гепатита С. Существующие препараты (интерферон, виразол и другие), увы, малоэффективны. И всё же лечебный эффект, как свидетельствуют данные разных клиник, отмечается у 40—45% пациентов. Но достоверен ли даже такой скромный результат? Например, исследования, проведённые в НИИ вирусологии им. Ивановского, показали, что у больных, казалось бы, излеченных существующими препаратами, несмотря на исчезновение вирусной РНК в крови, в печени обнаруживаются вирусы, благополучно пережившие действие лекарств. Вспомним к тому же, что препараты интерферона дорогие и поэтому малодоступны для больных. Кроме того, лечение интерфероном сопровождается серьёзными побочными явлениями.
МОДЕЛЬ ИНФЕКЦИИ СОЗДАНА
Многочисленные попытки получить модель вирусной инфекции в культурах клеток печени и крови человека оказались неудачными потому, что вирус размножался в них лишь в течение короткого времени, а потом исчезал. Правда, ещё 10 лет назад с помощью технологии рекомбинантных ДНК был сконструирован искусственный вирус, так называемый репликон. Однако многие вирусологи убеждены, что по своим свойствам он заметно отличается от природных вирусов гепатита С.
А не начнёт ли размножаться в таких же клетках и вирус гепатита С? Были получены культуры клеток головного мозга новорождённых мышей двух-трёхдневного возраста, и их инфицировали сывороткой крови человека, содержащей РНК вируса гепатита С.
Подобной же способностью обладали все генотипы и субтипы вирусов гепатита С, которые изучались. Следовательно, эта модель может использоваться в лабораториях всего мира, поскольку в разных частях света сейчас распространены и различные субтипы С-вирусов.
Так впервые в мире была создана экспериментальная модель вирусного гепатита в культурах клеток мозга. Продолжив исследования, учёные выделили из них вирусы, способные формировать острую и хроническую инфекцию в культурах клеток другого происхождения, в том числе кровяных и печёночных. Вирусологи создали коллекцию высокопродуктивных вариантов вирусов, пригодных для разработки на их основе профилактических, лечебных и диагностических препаратов. Иными словами, открылась возможность для доклинических испытаний противовирусных препаратов, вакцины, иммуноглобулинов.
А значит, победа над этой инфекцией стала более реальной.
| 054 Номер от Четыре мифа о печени |
 |
| Фото: AP |
Миф первый: гепатит — это желтуха, его видно сразу
Свое нынешнее грозное звучание слово "гепатит" приобрело всего несколько лет назад. Желтухой, конечно, болели и раньше, и даже Высоцкий пел, что "товарищ Боткин, он желтуху изобрел".
Пожелтение глаз и кожи из-за нарушения оттока желчи (которое, со своей стороны, вызывается воспалением печени), повышение температуры, состояние, похожее на тяжелый грипп — это все действительно известно с незапамятных времен. А знаменитый врач Сергей Боткин еще в XIX веке открыл, что подобная напасть имеет инфекционную природу, то есть заразна.
Общая идея лечения желтухи долгие годы состояла в том, чтобы оградить больного от здоровых, поместив его на месячишко в инфекционное отделение, пока под действием капельниц-уколов не пройдет воспаление печени, из-за которого она плохо справляется со своими функциями, а организм страдает от интоксикации. То есть лечили симптомы, а первопричину — вирус гепатита — атаковать не могли, потому что ничего о нем не знали.
Желтуха, температура и прочее — это симптомы острой формы заболевания, которая проходит зачастую бесследно. А наибольшую опасность (и распространенность) представляют хронические формы. При них могут отсутствовать вообще какие-либо симптомы — до поры до времени, конечно. Когда же больной начинает чувствовать, что у него, оказывается, есть печень, болезнь иногда находится уже в фатальной стадии.
Именно из-за его бессимптомного коварства хронический гепатит в духе нынешней медицинской моды на яркие метафоры повсеместно стали называть "ласковым убийцей". Открытия последних лет показали, что гепатит гепатиту рознь. Обнаружены и в разной степени изучены вирусы типа A, B, C, D, E, G и TTV. Наибольшую опасность представляют две разновидности вирусов — B и C.
Если вирусы А и Е распространяются через рот (посредством зараженной воды и еды, грязных рук) и вызывают вышеописанную желтуху, которая через месяц-полтора проходит, то B и C передаются главным образом через кровь, реже — при половых контактах и часто вызывают хронические формы. Говоря о всемирной эпидемии, врачи имеют в виду именно эти вирусы. Инфицированных ими выявляется все больше, в то время как количество случаев желтухи "грязных рук" в большинстве стран, в том числе и России, год от года уменьшается.
Между вирусами B и С, в свою очередь, тоже есть серьезные различия. Говоря о том, что треть землян, возможно, инфицированы вирусами гепатита, ВОЗ подразумевает тип B. Заболевают им, однако, далеко не все инфицированные — по мировой статистике, до 50 млн человек в год (а умирают 2 млн). Этот тип вируса единственный из всех вызывает молниеносную форму болезни, когда клетки печени погибают в считанные часы. 90% случаев "молниеносного" гепатита заканчиваются смертью больного.
Однако эта форма встречается редко. Еще у гепатита B, если так можно выразиться, есть и другой плюс: если больной переболел им не в молниеносной, а просто в острой форме (которая длится до нескольких месяцев со всеми желтушными симптомами), то в хроническую форму болезнь переходит нечасто — лишь у каждого десятого из заболевших.
С гепатитом C ситуация другая. Он не приводит к мгновенным катастрофам; болезненные симптомы появляются редко, а если и появляются, то зачастую без желтушных проявлений — в виде недомогания и повышенной утомляемости. При этом форма С приводит к хронической болезни примерно 80% инфицированных. У остальных 20% иммунная система по неизвестным пока науке причинам сама уничтожает вирус.
Хронический гепатит — подобие русской рулетки. Как при вращении барабана с одним патроном, судьба безжалостна примерно к каждому пятому-шестому "игроку" — у него через 20-30 лет заболевания развивается цирроз или рак печени.
Подобная статистика, правда, чем-то напоминает данные о средней температуре пациентов в больнице: у одного "хроника" фатальное разрушение печени может наступить через год, а другой проживет до глубокой старости и умрет совсем не от гепатита.
Наконец, есть и другой статистический нюанс, который надо иметь в виду, глядя на устрашающие цифры. Скажем, в начале 1990-х годов из 100 тыс. россиян хроническим гепатитом болели трое, а в конце 1990-х — уже около 20 человек. Между тем сам вирус гепатита С был найден только в 1989 году (вирус СПИДа, к слову, был обнаружен на семь лет раньше). Тип В, правда, нашли в 1965-м. Однако качественная диагностика всех этих возбудителей даже на Западе появилась всего лет пять назад, а до России она дошла совсем недавно. Говоря по-простому, вирус в прямом смысле слова сидел у многих в печенках всегда. Просто сейчас его научились обнаруживать, а раньше все время писали в истории болезни, что у больного "цирроз неизвестной этиологии".
Тем не менее можно говорить и об объективном росте заболеваемости хроническим гепатитом. Он связан с тем, что в наше время вирусы вообще активизируются в масштабах всей планеты, вытесняя из своих экологических ниш бактерии. Это уже вопрос фундаментальной науки. Если говорить на более приземленном уровне, заболевание ширится из-за распространения наркомании.
Миф второй: тем, кто не колется, гепатит не грозит
На одном из конгрессов инфекционистов прозвучало образное высказывание: если капля крови с вирусами гепатита В или С попадет в 50-метровый бассейн, то получившийся раствор вполне сможет инфицировать здорового человека, будучи занесен в его кровь. Врачи подсчитали — при таком пути заражения гепатит аж в сто раз активнее ВИЧ.
Наталия Беляева, профессор кафедры инфекционных болезней Российской медакадемии последипломного образования: К сожалению, даже самое аккуратное социальное поведение не дает стопроцентной гарантии от заражения гепатитом. Микроколичество инфицированной крови может содержаться на инструментах стоматолога или ножницах в маникюрном кабинете, на чужой зубной щетке или бритвенном приборе.
Оптовыми поставщиками вируса, признают медики, были прежде всего медицинские учреждения: тестировать на гепатит предназначенную для переливания кровь начали только в 1990 году. Сколько человек были заражены до этого людьми в белых халатах, трудно даже гадать. Сами медики наряду с наркоманами и родственниками инфицированных являются группой риска. Среди наркоманов сейчас проводится разъяснительная работа, но эффективность ее невысока. Наталия Беляева: Большинство наркоманов уже знают про опасность инфекции, многие пользуются индивидуальными шприцами. Однако смысл этого пропадает, если раствор, как это чаще всего бывает, берется из общей емкости.
Риск заражения гепатитом В при половых контактах составляет около 20%, тип С передается "с любовью" значительно реже — примерно в 5% случаев. Примерно такова же вероятность передачи вируса С от матери ребенку при беременности и родах (активность типа В при этом виде передачи опять же выше). Так или иначе, чаще всего гепатит выявляют случайно — скажем, при сдаче анализов на медкомиссиях, перед операциями или в роддоме. Белла Лурье, руководитель Гепатологического центра поликлиники НИИ физико-химической медицины Минздрава РФ: Причина заболевания гепатитом в половине случаев является для человека абсолютной загадкой.
Легкость передачи вируса от человека к человеку позволила ему стать источником крупнейшей мировой эпидемии, сравнимой со средневековыми вспышками заболеваний, говорят специалисты.
Миф третий: больного нужно изолировать
По словам Беллы Лурье, зачастую инфицированные гепатитом сталкиваются с неадекватным и бесчеловечным отношением к себе. Одной сотруднице, про болезнь которой узнало начальство, было запрещено передавать коллегам из рук в руки документы — только по электронной почте! — и питаться в общей столовой. Белла Лурье: Моральную сторону такого отношения к больным не будем обсуждать как очевидную. Однако это неоправданно и с медицинской точки зрения. С больным гепатитом можно есть из одной тарелки. При использовании презервативов невелик риск заражения половым путем. Избегать нужно только контактов с кровью. Поэтому действительно опасны, например, татуировки и пирсинг.
В интернете можно обнаружить множество сайтов, посвященных гепатиту. Больные и их родственники активно обсуждают свои проблемы на форумах. Вот типичная ситуация с человеком, неожиданно заболевшим гепатитом (и, заметим, не в городе Выдропужске, а в Москве). Пишет сестра больного: "Летом 2001 года мы ехали в метро, когда брату стало плохо. Вышли на ближайшей станции. 'Скорую' прождали 40 минут, в итоге взяли такси. Куда ехать, не знали и махнули в Склиф. Там от нас долго отмахивались, но деньги решили все. Нам посоветовали начать лечение с проверки на наличие инфекций и направили в 1-ю инфекционную больницу на Волоколамском шоссе. В этой больнице у брата ничего не нашли! Мы выбили направление в МОНИКИ. Брат уже лежал под капельницей. В МОНИКИ его проверяли на диабет и случайно обнаружили гепатит С. Сказали, что с ним все ясно — наркоман, и перестали им заниматься. Такое отношение убийственно".
Комментарии вряд ли нужны. Разве что по поводу следующего мифа, который, увы, распространен даже среди некоторых врачей.
Миф четвертый: эта чума не лечится
Специалисты действительно пока точно не знают, почему у одних людей иммунная система сама справляется с вирусом или он десятилетиями живет в организме и не повреждает печень, а у других болезненные процессы приводят к печальным последствиям. Эти вопросы — передний край медицинской науки, с которого постоянно поступают новости.
Буквально в последние два-три года появились противовирусные препараты на основе интерферонов, которые примерно в половине случаев могут уничтожить вирус, и, даже если он остается в организме, в шесть-восемь раз снижается риск развития цирроза и рака печени.
Наталия Беляева: Печень — единственный из внутренних органов человека, способный к регенерации, то есть вместо поврежденных клеток печени рождаются новые. В лечении гепатита задача — не добиться полного исчезновения вируса, а, используя эту способность печени, сохранить орган и, следовательно, жизнь. Здесь крайне важен образ жизни. Больной должен исключить алкоголь, от которого цирроз может развиться и без всяких вирусов. Нужно подобрать диету. Хотя ряд специалистов не считают строгие ограничения в еде обязательными.
Лечение противовирусными препаратами — тяжелый процесс. Курс длится около года и может сопровождаться гриппоподобным состоянием, температурой и депрессией. Врачи-гепатологи недавно разработали стандарты лечения, определили, когда именно нужно начинать противовирусную терапию. Общая идея заключается в следующем. Если у больного стабильное количество вируса в крови и не происходят опасные изменения в печени, лечение начинать не следует. Показаниями к нему являются зафиксированное лабораторными анализами размножение вируса и фиброз (процесс замещения клеток печени соединительной тканью, который в продвинутой стадии называется циррозом).
Кроме того, вопрос, назначать или не назначать лечение, упирается в тот факт, что лечить гепатит качественными препаратами швейцарского, американского и немецкого производства не просто дорого, а очень дорого. Месячный курс стоит $1,2-1,8 тыс., соответственно, годовое лечение обходится в $15-20 тыс. Подобные расходы в России не покрывает ни обязательное, ни добровольное медицинское страхование. Впрочем, есть и отечественные аналоги лекарств, уступающие западным по качеству, но все же достаточно эффективные. Они обходятся пациенту примерно в 10 тыс. руб. в месяц.
Белла Лурье: Для больного главная задача — найти хорошего врача, который не будет лечить его непроверенными методами вроде нагревания крови. Он не станет без нужды назначать уколы, но в то же время не упустит момент, когда они действительно необходимы.
Наконец, информация для тех, кто еще не болен или пока не знает об этом: есть смысл провериться на гепатит и, если вируса нет, сделать прививку. Вакцины от гепатита С пока не существует, однако она есть против гепатита В. Части населения прививки обеспечивает государство.
Татьяна Яковлева, зампред Комитета Госдумы по охране здоровья и спорту: В государственный календарь прививок включена вакцинация против гепатита только новорожденных. Однако вакцинопрофилактика необходима более широкая. Кроме того, государство должно обеспечить противовирусными препаратами льготные группы людей, прежде всего больных детей. Пока это, увы, существует лишь в виде рекомендаций Государственной думы. Федеральная программа по гепатиту правительством только готовится.
Сдать анализы на гепатит в московских лабораториях стоит около 1 тыс. рублей, сделать прививку от гепатита В в центрах вакцинопрофилактики — 1-1,5 тыс. руб.
Читайте также:
