Если антибиотики не помогают могут помочь противовирусные

Кирилл Стасевич, биолог

Как показывают опросы, 46% наших соотечественников полагают, что вирусы можно убить антибиотиками.

Какие слабые места антибиотики находят у бактерий?

Во-первых, клеточная стенка. Любой клетке нужна какая-то граница между ней и внешней средой — без этого и клетки-то никакой не будет. Обычно границей служит плазматическая мембрана — двойной слой липидов с белками, которые плавают в этой полужидкой поверхности. Но бактерии пошли дальше: они кроме клеточной мембраны создали так называемую клеточную стенку — довольно мощное сооружение и к тому же весьма сложное по химическому строению. Для формирования клеточной стенки бактерии используют ряд ферментов, и если этот процесс нарушить, бактерия с большой вероятностью погибнет. (Клеточная стенка есть также у грибов, водорослей и высших растений, но у них она создаётся на другой химической основе.)

Во-вторых, бактериям, как и всем живым существам, надо размножаться, а для этого нужно озаботиться второй копией

Третья мишень антибиотиков — это трансляция, или биосинтез белка. Известно, что ДНК хорошо подходит для хранения наследственной информации, но вот считывать с неё информацию для синтеза белка не очень удобно. Поэтому между ДНК и белками существует посредник — матричная РНК. Сначала с ДНК снимается РНК-копия, — этот процесс называется транскрипцией, а потом на РНК происходит синтез белка. Выполняют его рибосомы, представляющие собой сложные и большие комплексы из белков и специальных молекул РНК, а также ряд белков, помогающих рибосомам справляться с их задачей.

Например, клеточная стенка бактерий — мишень для хорошо известного антибиотика пенициллина: он блокирует ферменты, с помощью которых бактерия осуществляет строительство своей внешней оболочки. Если применить эритромицин, гентамицин или тетрациклин, то бактерии перестанут синтезировать белки. Эти антибиотики связываются с рибосомами так, что трансляция прекращается (хотя конкретные способы подействовать на рибосому и синтез белка у эритромицина, гентамицина и тетрациклина разные). Хинолоны подавляют работу бактериальных белков, которые нужны для распутывания нитей ДНК; без этого ДНК невозможно правильно копировать (или реплицировать), а ошибки копирования ведут к гибели бактерий. Сульфаниламидные препараты нарушают синтез веществ, необходимых для производства нуклеотидов, из которых состоит ДНК, так что бактерии опять-таки лишаются возможности воспроизводить свой геном.

Почему же антибиотики не действуют на вирусы?

Что произойдёт, если к клеткам с вирусной инфекцией добавить, например, антибиотик, прерывающий процесс образования клеточной стенки? Никакой клеточной стенки у вирусов нет. И потому антибиотик, который действует на синтез клеточной стенки, ничего вирусу не сделает. Ну а если добавить антибиотик, который подавляет процесс биосинтеза белка? Всё равно не подействует, потому что антибиотик будет искать бактериальную рибосому, а в животной клетке (в том числе человеческой) такой нет, у неё рибосома другая. В том, что белки и белковые комплексы, которые выполняют одни и те же функции, у разных организмов различаются по структуре, ничего необычного нет. Живые организмы должны синтезировать белок, синтезировать РНК, реплицировать свою ДНК, избавляться от мутаций. Эти процессы идут у всех трёх доменов жизни: у архей, у бактерий и у эукариот (к которым относятся и животные, и растения, и грибы), — и задействованы в них схожие молекулы и надмолекулярные комплексы. Схожие — но не одинаковые. Например, рибосомы бактерий отличаются по структуре от рибосом эукариот из-за того, что рибосомная РНК немного по-разному выглядит у тех и других. Такая непохожесть и мешает антибактериальным антибиотикам влиять на молекулярные механизмы эукариот. Это можно сравнить с разными моделями автомобилей: любой из них довезёт вас до места, но конструкция двигателя может у них отличаться и запчасти к ним нужны разные. В случае с рибосомами таких различий достаточно, чтобы антибиотики смогли подействовать только на бактерию.

До какой степени может проявляться специализация антибиотиков? Вообще, антибиотики изначально — это вовсе не искусственные вещества, созданные химиками. Антибиотики — это химическое оружие, которое грибы и бактерии издавна используют друг против друга, чтобы избавляться от конкурентов, претендующих на те же ресурсы окружающей среды. Лишь потом к ним добавились соединения вроде вышеупомянутых сульфаниламидов и хинолонов. Знаменитый пенициллин получили когда-то из грибов рода пенициллиум, а бактерии стрептомицеты синтезируют целый спектр антибиотиков как против бактерий, так и против других грибов. Причём стрептомицеты до сих пор служат источником новых лекарств: не так давно исследователи из Северо-Восточного университета (США) сообщили о новой группе антибиотиков, которые были получены из бактерий Streptomyces hawaiensi, — эти новые средства действуют даже на те бактериальные клетки, которые находятся в состоянии покоя и потому не чувствуют действия обычных лекарств. Грибам и бактериям приходится воевать с каким-то определённым противником, кроме того, необходимо, чтобы их химическое оружие было безопасно для того, кто его использует. Потому-то среди антибиотиков одни обладают самой широкой антимикробной активностью, а другие срабатывают лишь против отдельных групп микроорганизмов, пусть и довольно обширных (как, например, полимиксины, действующие только на грамотрицательные бактерии).

Более того, существуют антибиотики, которые вредят именно эукариотическим клеткам, но совершенно безвредны для бактерий. Например, стрептомицеты синтезируют циклогексимид, который подавляет работу исключительно эукариотических рибосом, и они же производят антибиотики, подавляющие рост раковых клеток. Механизм действия этих противораковых средств может быть разным: они могут встраиваться в клеточную ДНК и мешать синтезировать РНК и новые молекулы ДНК, могут ингибировать работу ферментов, работающих с ДНК, и т. д., — но эффект от них один: раковая клетка перестаёт делиться и погибает.

Возникает вопрос: если вирусы пользуются клеточными молекулярными машинами, то нельзя ли избавиться от вирусов, подействовав на молекулярные процессы в заражённых ими клетках? Но тогда нужно быть уверенными в том, что лекарство попадёт именно в заражённую клетку и минует здоровую. А эта задача весьма нетривиальна: надо научить лекарство отличать заражённые клетки от незаражённых. Похожую проблему пытаются решить (и небезуспешно) в отношении опухолевых клеток: хитроумные технологии, в том числе и с приставкой нано-, разрабатываются для того, чтобы обеспечить адресную доставку лекарств именно в опухоль.

Что же до вирусов, то с ними лучше бороться, используя специфические особенности их биологии. Вирусу можно помешать собраться в частицу, или, например, помешать выйти наружу и тем самым предотвратить заражение соседних клеток (таков механизм работы противовирусного средства занамивира), или, наоборот, помешать ему высвободить свой генетический материал в клеточную цитоплазму (так работает римантадин), или вообще запретить ему взаимодействовать с клеткой.

Вирусы не во всём полагаются на клеточные ферменты. Для синтеза ДНК или РНК они используют собственные белки-полимеразы, которые отличаются от клеточных белков и которые зашифрованы в вирусном геноме. Кроме того, такие вирусные белки могут входить в состав готовой вирусной частицы. И антивирусное вещество может действовать как раз на такие сугубо вирусные белки: например, ацикловир подавляет работу ДНК-полимеразы вируса герпеса. Этот фермент строит молекулу ДНК из молекул-мономеров нуклеотидов, и без него вирус не может умножить свою ДНК. Ацикловир так модифицирует молекулы-мономеры, что они выводят из строя ДНК-полимеразу. Многие РНК-вирусы, в том числе и вирус СПИДа, приходят в клетку со своей РНК и первым делом синтезируют на данной РНК молекулу ДНК, для чего опять же нужен особый белок, называемый обратной транскриптазой. И ряд противовирусных препаратов помогают ослабить вирусную инфекцию, действуя именно на этот специфический белок. На клеточные же молекулы такие противовирусные лекарства не действуют. Ну и наконец, избавить организм от вируса можно, просто активировав иммунитет, который достаточно эффективно опознаёт вирусы и заражённые вирусами клетки.

Итак, антибактериальные антибиотики не помогут нам против вирусов просто потому, что вирусы организованы в принципе иначе, чем бактерии. Мы не можем подействовать ни на вирусную клеточную стенку, ни на рибосомы, потому что у вирусов ни того, ни другого нет. Мы можем лишь подавить работу некоторых вирусных белков и прервать специфические процессы в жизненном цикле вирусов, однако для этого нужны особые вещества, действующие иначе, нежели антибактериальные антибиотики.

Очевидно, различия между бактериальными и эукариотическими молекулами и молекулярными комплексами, участвующими в одних и тех же процессах, для ряда антибиотиков не так уж велики и они могут действовать как на те, так и на другие. Однако это вовсе не значит, что такие вещества могут быть эффективны против вирусов. Тут важно понять, что в случае с вирусами складываются воедино сразу несколько особенностей их биологии и антибиотик против такой суммы обстоятельств оказывается бессилен.

Впрочем, главный побочный эффект от антибиотиков связан как раз с тем, что они вредят мирной желудочно-кишечной микрофлоре. Антибиотики обычно не различают, кто перед ними, мирный симбионт или патогенная бактерия, и убивают всех, кто попадётся на пути. А ведь роль кишечных бактерий трудно переоценить: без них мы бы с трудом переваривали пищу, они поддерживают здоровый обмен веществ, помогают в настройке иммунитета и делают много чего ещё, — функции кишечной микрофлоры исследователи изучают до сих пор. Можно себе представить, как чувствует себя организм, лишённый компаньонов-сожителей из-за лекарственной атаки. Поэтому часто, прописывая сильный антибиотик или интенсивный антибиотический курс, врачи заодно рекомендуют принимать препараты, которые поддерживают нормальную микрофлору в пищеварительном тракте пациента.

Антибиотиками мы пользовались и будем продолжать пользоваться, для многих отдельных случаев и отдельных пациентов они эффективны, но, конечно, есть случаи, в которых они больше не помогают. Отчасти в этом есть и вина пациентов.

— Каким образом? Вот я обычный пациент, мне врач что-то назначил — я это пью, я в этом виноват?

— Бывают такие случаи, когда пациент не идет к врачу, а покупает антибиотики сам. Антибиотики должны продаваться только по рецепту. Например, в Австралии ты ни один антибиотик в жизни не купишь без рецепта. У нас часто бывают случаи, что человек с ангиной, не зная, чем она вызвана, бактерией или вирусом — покупает антибиотик в надежде, что ему станет лучше. При том, даже не понимая какой группы этот антибиотик. Поэтому, конечно, важно получить рецепт.

Фото prokazan.ru

У нас часто бывают случаи, что человек с ангиной, не зная, чем она вызвана, бактерией или вирусом — покупает антибиотик в надежде, что ему станет лучше. При том, даже не понимая какой группы это антибиотик

Врачам тоже необходимо быть ответственными, нужно выяснять, чем вызвана болезнь (специальные лабораторные анализы) и только тогда прописывать или не прописывать антибиотик. Желательно вести учет (и пациенту, и врачу) какие антибиотики ты принимал. Антибиотики лучше чередовать. Если у тебя часто бывает одно и то же заболевание, и ты постоянно пьешь одни и те же антибиотики, то через какое-то время есть вероятность, что они перестанут помогать.

— Проясню: устойчивость развивается у инфекции или у человека?

— У микроорганизмов, которые вызывают инфекцию: бактерия, грибок, вирус. Важно знать, что формирование резистентности у бактерий всегда обусловлено генетически: приобретением новой генетической информации в результате случайной мутации или горизонтального переноса генов (это когда одна бактерия передает генетическую информацию другой). Например, одна бактерия приобретает мутацию устойчивости к антибактериальному препарату, а после встречается с другой бактерией, и они перемешивают свой генетический материал, создав такую версию бактерии, которая теперь уже будет устойчива к данному препарату.

— А правильно ли связывать последние новости про коронавирус в Китае и устойчивостью? Это же вирус?

— Да, коронавирус — это вирус, а значит антибиотиками здесь не полечишься. К сожалению, имеющиеся противовирусные препараты не работают. На данный момент выздоровление зависит от того, насколько у человека сильный иммунитет.

— Но ты упоминала, что у вирусов тоже есть такая проблема?

— Да, механизм развития резистентности у вирусов такой же, как и у бактерий, с помощью передачи генетической информации.

Фото Максима Платонова

Коронавирус — это вирус, а значит антибиотиками здесь не полечишься. К сожалению, имеющие противовирусные препараты не работают. На данный момент выздоровление зависит от того, насколько у человека сильный иммунитет

— Тогда если закончится эра таких препаратов, какой станет наша жизнь?

— Я не думаю, что наступит конец эры антибиотиков. Если ты посмотришь, чем сейчас занимаются исследовательские группы — многие все еще занимаются синтезом антибиотиков. Есть и другие научные группы, которые активно развивают способы предотвращения инфекции (профилактики), такие как, например, вакцинация.

Также сейчас развивается такая область, как персонализированная медицина. Это когда будет осуществляться лечение каждого человека в индивидуальном порядке на основе данных генетических баз. Генетическая информация собирается как о людях, так и о возбудителях болезней, и на основе этой информации врачи смогут разрабатывать эффективное лечение.

Базы с генетической информацией только начинают появляться. Сейчас такая база, биобанк, уже есть в Эстонии, где расшифрован геном для 52000 человек. В России и в Казахстане такого пока нет.

Альтернативы антибиотикам

— Некоторые исследователи пугают нас тем, что те болезни, с которыми мы сейчас боремся при помощи антибиотиков, вновь станут уносить жизни людей. Мы действительно придем к этому?

— Не знаю, можем ли мы вообще что-то планировать хоть лет на пять вперед. Я знаю только, что ведется много работы для того, чтобы такие прогнозы не стали правдой. Вот в Nature в 2017-м или 2018-м была публикация об открытии нового класса антибиотиков — ариломицинов, которые показали себя эффективными к разным бактериям. Наука развивается, и я сама склонна мыслить позитивно. Но безусловно, мы и сами должны быть осторожны и принимать меры, которые нам советуют принимать, например проходить вакцинацию и относиться к приему и выбору антибиотиков серьезно. Ну и мыть руки с мылом, конечно.

Фото Александра Герасимова / evening-kazan.ru

Альтернативы в основном направлены на предотвращение появления (профилактика) инфекций

Есть очень большой обзор в журнале The Lancet, они в 2016 году опубликовали все возможные альтернативы антибиотикам — там было представлено 19 альтернатив, 10 из которых были основными. В этой десятке была вакцинация, применение антител и бактериофаги. Альтернативы в основном направлены на предотвращение появления (профилактика) инфекций.

Что касается лечения — тут да, пока впереди планеты всей антибиотики. Еще есть такие направления, как использование лизина (аминокислоты) и специальных энзимов, которые используются бактериофагами для разрушения клеточной мембраны микроба, в качестве альтернативы антибиотикам, но здесь исследования на начальной стадии. Поэтому их пока не относят к основным альтернативам.

— Как проблема антибиотиков решается в России и у тебя на родине в Казахстане?

— Предполагаю, что все следуют заветам Всемирной организации здравоохранения. Она выпустила большой-большой документ со всеми рекомендациями по тому, как все страны должны действовать в сложившейся ситуации. В России Минздрав внес в правительство стратегию по борьбе с микробной резистентностью до 2030 года — значит, у них есть меры, которые они планирую предпринять.

— Перейдем к твоему исследованию. Как оно помогает решить проблему с антибиотиками?

— Мое исследование связано с таким методом, как фотодинамическая терапия. Если объяснять самым простым языком, то это, когда ты используешь свет и лекарство, которое на него реагирует (фотосенситивное лекарство). Как это работает? У тебя есть зараженная область, ты вводишь туда фотосенситивное лекарство, облучаешь лазером при определенной длине волны. Молекулы лекарства поглощают кванты света в присутствии кислорода, что приводит к генерации токсичных синглетного кислорода и высокоактивных радикалов. Синглетный кислород и радикалы вызывают гибель микробов.

Я сейчас работаю над использованием наночастиц совместно с фотосенситивным лекарством для повышения эффективности терапии — если использовать наночастицы вместе с лекарством, то лекарство проникает глубже в ткани и соответственно увеличивает эффективность терапии

— Этот метод способен заменить антибиотики?

— Полной альтернативой он не станет. Если у человека заражена кровь, то такая терапия не поможет. Такая терапия может применяться только для локализованных инфекционных заболеваний: для кожных инфекций, бактериальных инфекций полости носа, горла, ушных инфекций, инфекций легких, а также половых путей.

— На какой стадии исследование сейчас?

— Я сейчас работаю над использованием наночастиц совместно с фотосенситивным лекарством для повышения эффективности терапии — если использовать наночастицы вместе с лекарством, то лекарство проникает глубже в ткани и соответственно увеличивает эффективность терапии. Мы недавно провели первый тестовый эксперимент на четырех видах грибков, которые вызывают инфекцию на ногтях — и оказалось, что наночастицы эффективнее лекарства. Но, конечно, еще много параметров нужно изучить, например, влияние наночастиц на здоровые клетки.

Ученый и видеоблогер

— Как ты в целом пришла к этим исследованиям? Насколько знаю, бакалавриат и магистратуру ты заканчивала в Казани, в КНИТУ, на нефтехимическом факультете. Как ты оказалась в Австралии после этого?

Еще когда училась в магистратуре, я искала разные стажировки. И моя подруга предложила подаваться на стажировку в Австралию, поскольку год назад она сама ездила по такой программе. Первое, что нужно было сделать, чтобы поучаствовать в конкурсе на стипендию — нужно найти руководителя. Руководителя я нашла, на программу я подала, стипендию не выиграла. Но после этого провала, руководитель написала мне и предложила подать на стипендию в магистратуру или PhD в Австралию. В магистратуру мне еще раз идти не захотелось, и я сказала, что буду подавать на PhD.

Мой первый руководитель была из другого университета — и я туда подавала дважды, но оба раза мне не дали стипендию. Потом мой руководитель познакомила меня со своим коллегой из другого университета, который как раз занимался фотодинамической терапией. А мне это было интересно, у меня было в Казани исследование с квантовыми точками, и я читала, что они используются и в исследованиях, связанных с фотодинамической терапией. А потом увидела, сколько вообще всего может применяться в фотодинамической терапии в качестве фотосенсибилизирующих веществ. Огромное поле для исследований.

— Как именно ты находила этих руководителей, стипендии?

Вообще в Австралии это очень удобно устроено на сайтах вуза, и когда меня спрашивают студенты из России об этом, то ответ вот такой простой. Единственный момент — стипендий много, но и конкуренция большая.

— Ты об этом ведь рассказываешь не только сейчас, но и у себя в соцсетях, даже видеоблог на ютубе завела на тему науки и стипендий. Как ты из ученого стала видеоблогером?

— Это все PhD со мной сделало. В Австралии PhD — это очень одинокий процесс, у тебя нет как России постоянных обсуждений с коллегами, разделения проекта… Здесь проект — он только твой, ты сам все решаешь, а с руководителем видишься раз в 2 недели. И мне надо было чем-то себя занять. Кто-то из популярных блогеров сказал, что люди, которые решают завести видеоблог — это очень одинокие люди, но вот наверное поэтому все. Я в своеобразной изоляции была и мне хотелось взаимодействовать с миром.

Кроме этого я состою в группе девушек-ученых из Казахстана — там мы каждую неделю пишем на научные и околонаучные темы, делимся той же информацией о стипендиях на учебу за границей.

Я бы в Австралию приехала ближе к старости. Это действительно очень хорошая страна с высоким качеством жизни и невероятной природой!

— После получения PhD ты планируешь остаться в Австралии?

— В Австралии мне пока не хочется оставаться. Это очень далеко от всего мира, мне все-таки хотелось бы пожить и поработать где-нибудь в центре мира. Я бы в Австралию приехала ближе к старости. Это действительно очень хорошая страна с высоким качеством жизни и невероятной природой! Еще одна причина, почему пока Австралию я не ставлю в список стран для переезда — я хочу жить поближе к родителям.

Мне бы хотелось вернуться в Россию или Казахстан. В первом случае я провела студенческие года в России, у меня там дом и друзья, а, во втором случае, в Казахстане живут мои родители и это тоже мой дом, но возвращаться сразу после докторантуры я не планирую, все-таки еще несколько лет я хочу поскитаться по миру и расширить свои горизонты и связи и позаимствовать опыт, чтобы было с чем возвращаться. А потом ближе к 30, а может и к 35, я обязательно приду к решению, где я хочу остановиться.

Каждую осень и зиму наши дети простужаются – кашляют, шмыгают носами. А эффективных лекарств от вирусных инфекций наука так и не придумала. Да и нужны ли они?

Лекарств не назначил

Многие ли родители, вызвавшие врача к своему затемпературившему и кашляющему ребёнку, готовы принять такую ситуацию: педиатр осмотрел маленького пациента и… никаких лекарств не назначил? Но, если это ваш случай, знайте: вам повезло с доктором.

В 2018 г. утверждены новые клинические рекомендации по лечению ОРВИ, разработанные Союзом педиатров России. Большая часть их посвящена тому, что НЕ надо делать при простудных заболеваниях. Главное – не надо лечить, как это ни парадоксально.

6 раз в год – нормально

– Прежде всего простуд не нужно бояться. Примите как данность: дети должны болеть и зарабатывать иммунитет. Нормально, если ребёнок заболевает ОРВИ до 6 раз в год. Не зря есть такая шутка: до свадьбы заживёт. К взрослому возрасту человек переболевает многими инфекциями и вырабатывает иммунитет.

Большинство основную массу инфекций даже не замечает – на день-два снизилось самочувствие, и всё прошло. Ну, ещё 2–3 раза в год сляжет с температурой. Мы живём и растём вместе с вирусами, здоровые малыши их нормально переносят. Они могут быть опасны для детей с хроническими заболеваниями, например, бронхиальной астмой. Если ребёнка изолировать, чтобы не простужался – не имел вирусных инфекций, его иммунная система будет склоняться в сторону аллергии.

Очень часто простудные заболевания вызывают риновирусы – они размножаются в слизистой оболочке носо­глотки и дают лихорадку, насморк, кашель. Иногда ОРВИ у детей вызывает вирус Эпштейна – Барр. Маленькие болеют довольно выраженно (резко, иногда длительно повышается температура, сильно болят горло, голова, увеличиваются лимфоузлы), но выздоравливают и никаких осложнений не получают.

Аденовирусная инфекция даёт примерно 5% ­ОРВИ. Для неё типичны ангина и ­конъюнктивит – резь, зуд, слезотечение на фоне высокой лихорадки в течение 5–7 дней. Практически нет средств, чтобы облегчить состояние. Жаропонижающие помогут снизить температуру, но длительность лихорадки не сократят. Аденовирусная инфекция почти всегда заканчивается благополучно, а к взрослому возрасту обычно к этим вирусам вырабатывается иммунитет.

Не так давно были открыты новые возбудители – ­бокавирус (до 20% ОРЗ у детей), метапневмовирус и др. Но пугаться и их не стоит, от них не умирают. Бояться надо только гриппа. Это единственный смертельный вирус среди ­ОРВИ. Поэтому надо прививаться.

Не цепляйтесь за интерфероны

А теперь главное – никаких противовирусных лекарств нет! Есть противогриппозные, которые нужно принимать в первые 48 часов от начала симптомов заболевания. Позже – бесполезно. Большинство разрекламированных и не очень средств значимого эффекта не дают.

Отхаркивающие средства тоже принимать не стоит, за исключением редких случаев. Дети сами кашляют, стимулировать таблетками их не надо. Если болит горло, то для облегчения состояния можно использовать спреи, сосательные леденцы, таблетки и пастилки с антисептиком. Это не вредно. Ребёнка с больным горлом старше 4 лет желательно показать врачу, чтобы исключить стрептококковую инфекцию. Если она обнаружится, обязательно нужны антибиотики.

Капли в нос стоит применять, если он сильно заложен и ребёнку тяжело дышать, но не 3–4 раза в день, а по необходимости – скажем, на ночь, чтобы уснул. Не дольше 1–3 дней. А лучше промывать нос физраствором. Действие такое же. Гигиена носа поможет и от кашля: при ОРВИ он чаще вызван раздражением гортани стекающим в неё секретом.

Что остаётся? Обычные домашние средства – чай с малиной, молоко с мёдом, капелькой соды или минералкой, компоты и морсы. С жидкостью выводятся токсины – продукты жизнедеятельности вредных бактерий и вирусов. К тому же высокая температура приводит к обезвоживанию, и организму требуется влага. Обильное питьё способствует также разжижению мокроты, слизи и облегчает их отхождение. Если ребёнок не может пить, если у него начинается рвота, давайте воду понемногу – по чайной ложечке, но часто.

ОРВИ при отсутствии бактериальных осложнений проходят через несколько дней, хотя и могут оставлять на 1–2 недели такие симптомы, как насморк и кашель.

Профилактика

Хотя болеть ОРВИ ребёнку нужно, это не значит, что надо пренебрегать мерами профилактики. Они просты.

Больше гулять. На улице сложнее заразиться, чем в замкнутом помещении. Ведь почему мы чаще заболеваем в холодное время года? Не от холода, а оттого, что больше находимся в закрытых, плохо проветриваемых помещениях, где много людей, а воздух сухой. Когда слизистая носоглотки пересыхает, сопротивляемость болезням снижается.

Не кутать детей. Представление о том, что надо потеплее одеваться, чтобы не простудиться, – миф. Чем больше вы будете кутать ребёнка, тем чаще он будет болеть. Должна быть естественная стимуляция организма. На ребёнка нужно надевать на один слой одежды меньше, чем на взрослого. Ведь дети на улице всё время двигаются. В дождь, сырую погоду лучше обувать его в резиновые сапоги. Конечно, если ребёнок жалуется, что ему холодно, оденьте его теплее.

Поддерживать дома влажность и оптимальную температуру. В квартире днём – +21. 22°, ночью – +17. 18°. Полезно даже приучить ребёнка спать при открытой форточке и не кутать его в пуховые одеяла. При температуре выше +23. 25° воздух становится сухим. Поэтому регулярно проветривайте комнаты.

Чаще мыть руки. Причём не только после туалета. Каждый человек сотни раз за день залезает руками в нос, рот, глаза. Если на пальцах есть вирус, он попадёт в организм. Не позволяйте ребёнку хвататься лишний раз за ручки дверей в общественных местах – там скапливается огромное количество микробов.

Поменьше бывать на массовых сборищах. Например, в кино. Пока ребёнок ходит в свою группу в детском саду или свой класс в школе, он практически не болеет, потому что привыкает к тем микробам, которые циркулируют в коллективе. Когда коллективы смешиваются, дети начинают заражаться.

Не отказываться от прививок. Доказано, что вакцинация детей от гриппа и пневмококковой инфекции снижает риск развития острого среднего отита, то есть уменьшает вероятность осложнённого течения ОРВИ.

Февраль — вроде традиционной эпидемии гриппа нет, но кое-где по стране вспышки вирусной инфекции. В Тюмени, например, закрыто много школ, в Петербурге, во многих городах. Я не доктор. Но все-таки хочу напомнить одну простую вещь. У нас по-прежнему многие, пытаясь вылечить острую респираторную вирусную инфекцию, ОРВИ, упрямо принимают антибиотики. Надо нам всем выучить. Антибиотики вирусы не убивают.

Антибиотики убивают бактерии. А бактерии и вирусы — это совершенно разные микроорганизмы. Болезнетворные бактерии вызывают холеру, тиф, туберкулез — все мы знаем бактерию под названием палочка Коха. Или какая-нибудь прости господи, бледная спирохета. Бактерии вызывают разные воспаление — во время войны миллионы раненых были спасены антибиотиками. А вот на вирусы антибиотики не действуют.

На них вообще почти ничего не действует. Организм сам должен бороться. Поэтому врачи прописывают покой и много пить воды, чтобы выводить из организма яды — продукты вредной деятельности вирусов. А принимать антибиотики от вирусов не только бесполезно, но и смертельно опасно.

Благодаря интернету сейчас все немножко медики. Но в стране разгар эпидемии, школы закрываются на карантин и студенты медицинских вузов вышли на улицу, чтобы поговорить.

- Сейчас такой вирус, что основным симптомом бывает потеря голоса.

- Боль в горле, увеличение лимфоузлов, температура.

- Анитибиотики сами не пьем, это плохо.

Казалось бы, что нового можно рассказать о гриппе? Но опрос Всемирной Организации Здравоохранения показал, что 67% россиян уверены: простуду и вирусную инфекцию можно лечить антибиотиком.

Надежда Долгих годами пила антибиотики, и только когда попала в больницу с осложнением, узнала, что лечение было неправильным.

Антибиотик побеждает бактерии, но бессилен против вирусов. Бактерии и вирусы — это не одно и то же! А миллионы людей по всему миру воюют с ними одним волшебным средством.

На этих захватывающих кадрах клетка лейкоцита гоняется за бактериями стафилококка. Иммунитет работает как полицейский. Раз, и поймал одну. Но антибиотик-пенициллин, который ученый Александр Флеминг открыл в 1928 году, убивал стафилококки с эффектом бомбы. Революция в медицине!

Радоваться, однако, пришлось не долго. Бактерии — древнейшие организмы на земле, самые живучие! Обитают даже на ледниках и вулканах. Спустя 90 лет, например, стафилококки научились переводить своего врага — пенициллин — в неактивную форму. Этот шаг эволюции случился благодаря в том числе Надежде Долгих из Перми и миллионам других людей, которые принимают антибиотики почти как витамины.

В этой лаборатории изучают организмы, резистентные к антибиотикам. Ученые работают над новым поколением препаратов. Но, несмотря на успехи, этот процесс напоминает гонку за собственным хвостом.

Международные организации прогнозируют, что устойчивость к антибиотикам может отбросить человечество на 100 лет назад. Зависимость простая — чем чаще люди пьют антибиотики, тем больше появляется неуязвимых бактерий.

Перед приемом антибактериальных препаратов люди скорее обратятся к соседям, чем к врачу. Терапевт Светлана Выдрина регулярно наблюдает результаты такого лечения.

Но после неудачного курса антибиотиков организм ослаб, а бактерии только окрепли. Подобрать тип и дозировку антибиотика может только врач, и обращаться к нему нужно до начала лечения.

Люди хоть и стремятся пить антибиотики, но по статистике каждый четвертый пациент бросает курс, как только чувствует улучшение. Это опять же помогает бактериям вырабатывать устойчивость к лекарству.

Другая проблема, по данным ВОЗ, неквалифицированные врачи, которые боятся брать на себя ответственность и назначают антибиотик для профилактики.

Алевтина Семенова — многодетная мать. Вспоминает, когда только родила первого ребенка, тоже думала, что антибиотики лучше пропить для профилактики. Спустя годы наблюдений за детьми поняла, что лучшая профилактика — это здоровый образ жизни. А антибиотики нужно беречь, как драгоценную страховку, которая в лучшем случае и не пригодится.