Почему раньше все умирали от туберкулеза

Умеренность, отказ от страстей, ослиное молоко, ртуть, крик и смех, составление смет, сон в коровнике и прочие способы вылечить или предотвратить чахотку — а также причины, по которым некоторые вовсе не хотели от нее избавляться.

Медицинская справка

Легочный туберкулез, от которого умерли, видимо, три сестры Бронте, Джон Китс, Виссарион Белинский и Антон Чехов — наряду с миллионами безвестных страдальцев, — до сих пор убивает около пяти тысяч человек ежедневно, то есть по человеку каждые 20 секунд.

История

Вид Mycobacterium tuberculosis выделился примерно три миллиона лет назад — он ровесник ранних гоминидов. Современная туберкулезная палочка представляет собой союз нескольких ветвей-клад , возникших от общего предка, который существовал 15–20 тысяч лет назад. Туберкулез позвоночника (болезнь Потта) найден у древнеегипетских мумий, описания легочной формы содержатся в книгах Второзакония и Левит.

Вся история туберкулеза делится на два периода: до и после 24 марта 1882 года, когда Роберт Кох объявил об открытии туберкулезной палочки Mycobacterium tuberculosis и это открытие было усвоено практикующими врачами. Впервые же гипотезу о том, что чахотку вызывают мельчайшие живые существа, за 160 лет до Коха выдвинул английский врач Бенджамин Мартин , но тогда научное сообщество эту мысль не поддержало. В 1897 году врач из Бостона Фрэнсис Уильямс обнаружил, что зараза в легких заметна в рентгеновских лучах — так были заложены основы рентгенографии и флюорографии. Все это стимулировало поиск специфических методов лечения: препаратами и реагентами, действующими на конкретный вид — туберкулезную палочку. До Коха в распоряжении врачей были лишь лекарственный и гигиенический методы.

Название

Причины

Кроме того, в группе риска были напрягающие легкие певцы и игроки на духовых инструментах.

Страсти — скорбь, печаль, стыд, гнев и несчастная любовь — были повинны в разрушении душевного равновесия. Наконец, спровоцировать чахотку могли другие болезни, в особенности истерия и ипохондрия. Наиболее подвержен­ными чахотке считались женщины из высшего общества, хрупкие, изнежен­ные, склонные к страстям и запертые в душных гостиных с пяльцами и вязаньем.

Несмотря на длительную полемику между теми, кто верил, что болезни могут передаваться через прикосновение, и теми, кто возлагал ответственность на атмосферу, климат и поведение человека, в России чахотка долго не считалась заразной болезнью. Окровавленный платок был символом индивидуального страдания, а не воплощением опасной для окружающих инфекции. Тем не менее бытовало мнение, что чахотка передается по наследству — с молоком матери или семенем отца. Специальные руководства описывали приметы, по которым можно распознать детей, втайне несущих в себе чахоточное начало:

Радикальной профилактикой рукоблудия и нервных горячек было удаление клитора и перевязывание основания пениса бинтом или пластырем.

Диагностика

Тут следует пояснить, что уходящие под лоб глаза — это уже признак агонии.

Лечение

Еще Гален рекомендовал лечить чахотку прогулками на свежем воздухе, молоком и морскими путешествиями. Те же методы использовались врачами Нового времени и во второй трети XIX века породили моду на воды, морские курорты и горные санатории.

В популярных медицинских руководствах советовали, как лечить чахотку подручными средствами. Больному давали исландский мох, сваренный в молоке с сахаром, — по полчашки каждые два-три часа; семя водяного укропа — три-четыре раза в день в порошках с сахаром; раствор извести, разбавленный молоком; настой дегтя; морковный или свекольный сок пополам с конопляным маслом — восемь раз в день по большой рюмке.

Уход и диета

Следовало отказаться от спиртного и любой еды с выраженным вкусом и запахом. Рацион составляли бульоны из цыплят и дичи, отварное сорочинское пшено (то есть рис), печеные несладкие плоды и парное молоко, в идеале — ослиное, кобылье или козье, иногда с добавлением варенья или порошка из раковых клешней. Некоторые авторы сокрушались о технической невозможности лечить женским молоком как наиболее полезным для человека продуктом. Одна диета подразумевала употребление пустого молочного супа три раза в день в течение полугода (в качестве баловства разрешался хлеб со сливочным маслом). В середине XIX века в России, с повальной модой на кумыс, туберкулез пытались победить кумысолечением. Показаны были также минеральные воды, белый хлеб и нежирная рыба.

История популярных недугов — от чахотки до истерии

ТЕКСТ: Анастасия Пивоварова

МЫ ЛЮБИМ СЕБЯ И СВОЁ ЗДОРОВЬЕ, ПОТОМУ ЧТО НАШЕ ТЕЛО — самое близкое и понятное, что у нас есть. Но болезни мы любим не меньше. Попробуйте пожаловаться, что у вас заболел зуб — услышите в ответ несколько историй и рецептов. Но некоторые болезни становятся популярнее других, иногда кажется, что все вокруг страдают одним недугом — от звёзд до ближайших соседей. Это не похоже на ипохондрию, когда человек боится и проверяет себя на всё, скорее — на эпидемию, только вот многие модные болезни не распространяются со скоростью гриппа. Когда и почему болезни становятся популярными?

Болезнь, от которой невозможно спрятаться

Не всегда можно понять, от чего же на самом деле страдали люди ещё каких-нибудь сто лет назад. Болели животом, припадками, умирали от ударов и чёрной крови, потому что медицине было далеко до сегодняшних достижений. Защититься от болезней было невозможно, даже представления о гигиене сильно отличались от тех, к которым привыкли мы. От многих болезней не было никакой защиты, и в таких условиях появление моды можно объяснить только защитным механизмом: чтобы не бояться болезни, ею надо было гордиться. В XVIII веке в Европе стала развиваться медицина — насколько это было возможно. Именно в это время становится модным болеть, а литература и искусство только подогревают интерес к недугам: многим хотелось быть похожими на героинь, падающих в обморок от избытка чувств.

Болезнь, которая раньше
не была изучена

Существует так называемый синдром третьего курса: студенты медицинских вузов именно в это время переходят от основ к изучению болезней, зубрят опасные симптомы и немедленно находят их у себя. Примерно такой же эффект бывает, когда человек чувствует недомогание и открывает медицинскую энциклопедию или вбивает симптомы в строку поиска Google: найдётся множество болезней, которые запросто может обнаружить у себя даже здоровый человек. Существует достаточно неспецифических симптомов, которые проявляются при совершенно разных заболеваниях: слабость, головокружение, повышение температуры, сонливость и так далее. Найти у себя пару таких признаков — простая задача, особенно если пару ночей плохо спать или неделю забывать пообедать.

По словам психотерапевта Дмитрия Исаева, был период, когда каждый второй пациент, входя в кабинет на приём, драматически сообщал, что у него депрессия, хотя
никаких клинических проявлений этой болезни у
пациентов не было. Тогда депрессию романтизировали на
сцене, в литературе и в кино. Мода на жёсткие женские стандарты красоты быстро породила анорексию и булимию. Мода на таинственных детей индиго и желание возвыситься за счёт собственного ребёнка открыла небывалый интерес к аутизму, признаки которого расширились за границы других известных педиатрических и психиатрических особенностей. Дмитрий Исаев отмечает, что сейчас на пике моды тревожные расстройства.

По мнению психотерапевта, это связано с тем, как меняется общество: наше время становится плотнее и стремительнее. При повышении комфорта условия выживания парадоксально становятся намного жёстче. Это неизбежно сказывается на отношениях между людьми, особенно близких отношениях. И когда необходимо что-то менять в себе, в укладе, в отношениях с близкими, чтобы успеть за ускользающим временем, наступает страх. Именно страх реальных перемен в жизни порождает панику. Она маскируется фобиями по поводу собственного здоровья или здоровья близких. Ведь только острым страхом смерти можно перекрыть тревогу необходимости реальных перемен, и вот уже каждый второй заходит в кабинет доктора с паническими атаками.

Болезнь, от которой выгодно продавать лекарство

К счастью, у нас есть возможность критически относиться к навязчивым популярным советам. Исаев отмечает, что следование моде — это всегда подражание, попытка обезопасить себя через соответствие сильным и знаменитым. И с модой на болезни то же самое, даже несмотря на то, что болезни могут представлять прямую угрозу жизни. Индивидуальность всегда немного в стороне от принятого в обществе, от соответствия большинству, в том числе и от массовой моды.

Фотографии: Wikimedia Commons (1, 2), BBC

Людям всегда было сложно отнестись к тяжелым недугам просто как к болезням. В общественном сознании такие состояния то становились источником иррационального страха и отторжения, то романтизировались. Этой проблеме посвятила эссе писательница Сьюзен Зонтаг, которой болезнь не помешала здраво смотреть на вещи. Разбираемся, что изменилось с момента написания эссе и как общество воспринимает тяжелые заболевания сегодня.

Обнаружив, что больна раком, Сьюзен Зонтаг, перу которой принадлежит множество работ, посвященных осмыслению современности, поступила самым логичным для интеллектуала образом: написала об этом философски-культурологическое эссе.

Далее мы подробнее расскажем о главных идеях этой работы.

Миф представляет собой древнейший способ осмысления окружающей реальности: до определенной степени это работает, позволяя встроить в картину мира даже самые страшные явления. Однако мифологическое мышление склонно к грубым обобщениям и лишает общество возможности разбираться в частностях.

В качестве примеров этих двух подходов Зонтаг приводит рак и туберкулез, которые образуют своего рода бинарные оппозиции.

Мифологемы туберкулеза и рака в культуре

И зачастую эта ситуация становится символом сжигающих душевных переживаний или отверженного положения героев. Романтики порой использовали болезнь как повод удалиться от мира и посвятить себя искусству.

В символической алхимии болезней туберкулез олицетворяет растворение, превращение в жидкость и дематерилизацию, а рак — болезнь роста тканей, связанная с превращением в нечто плотное и твердое.

Туберкулез часто рассматривается в культуре и литературе как болезнь бедноты: в английской литературе от него умирают жители трущоб и сироты в приютах. С этим тезисом можно поспорить, поскольку в других мифогических представлениях туберкулез оказывается также болезнью скучающих аристократов.

От фантазий к истине

Мало того, именно в индустриальном обществе, а следом за ним и в постиндустриальном, смерть вытесняется из повседневных практик и от этого попадает в область табуированного.

Метафоры болезни сегодня

В наши дни и туберкулез легких, и онкологическое заболевание вовсе не обязательно являются приговором. Однако накопленная смысловая нагрузка никуда не пропала, создавая атмосферу безнадежности и ужаса в ситуации, когда людям и без того тяжело бороться с болезнью.

Этому способствует то, что метафоры заболеваний до сих пор используются в повседневной речи, чтобы указать негативные или опасные вещи.

Однако ни колебания общественного мнения, влияющие на инвестиции, ни превращающаяся в официоз благотворительность, в которой есть собственные мифы, не умаляют конкретных человеческих трагедий. Именно это хотела подчеркнуть Зонтаг, призывая к демистификации болезней.

Это был жест, призывающий отойти от уже превратившихся в миф образов манхэттенской благотворительности и посмотреть на женщин, у которых нарушена терморегуляция после процедур и нестерпимо потеет голова.

Метафора рака особенно вредна, потому что упрощает сложные явления, за которыми в реальной жизни стоит личный опыт переживания трагедии, поиск решений специалистами-онкологами, развитие медицинских технологий и множество других сюжетов.

Мы спросили экспертов и специалистов в области здравоохранения рассказать, изменилось ли что-то со времен, о которых писала Сьюзен Зонтаг.

Сохраняется ли онкологическая стигма сегодня?

— Проблема, описанная в эссе Зонтаг, существует и в наше время. Несмотря на то что владельцем информации о диагнозе и прогнозе по закону является пациент, именно в онкологической практике по-прежнему приемлемым считается не сообщать диагноз, либо сообщать его только родственникам вне зависимости от воли пациента. Подобное поведение, согласно принципам патернализма в медицине, естественно, объясняется заботой о психологическом состоянии пациента: слышанные лично мной наставления о том, что не все пациенты готовы воспринять информацию, достаточно сильны для этого и вообще настолько ли необходимо знание.

Зонтаг предполагает, что с развитием химио- и иммунотерапии, выяснением этиологии рака, произойдет изменение восприятия диагноза, что сейчас и наблюдается. Рак больше не тождественен смерти, сам диагноз уже не имеет веса приговора, люди не только готовы слышать об этом из СМИ, но и накапливают положительный опыт взаимодействия с болезнью (как и было в случае с туберкулезом и изобретением стрептомицина, метафорика туберкулеза частично утратилась).

Пути снижения негативного восприятия — создание просветительских медиапроектов, групп пациентов, развитие не только куративной (направленной на излечение самой болезни), но и паллиативной (поддерживающей, улучшающей качество жизни) помощи. Наверное, наиболее верным будет сказать, что в изменении общественного восприятия должны быть заинтересованы и принимать участие все звенья системы: пациенты, врачи, общественные организации. Хочу отметить, что сложно переоценить вклад отдельной личности, как пример — проект врача и пациента Андрея Павленко.

Всегда ли врач должен говорить правду?

— С одной стороны, даже из безвыходных ситуаций иногда все-таки находится выход. Например, в истории борьбы с онкологическими болезнями есть множество примеров исцеления прежде неизлечимых пациентов при помощи новых, экспериментальных методов лечения. Без всякого сомнения, эти люди были спасены только потому, что были хорошо осведомлены о рисках своего состояния.

С другой стороны, в истории медицины есть значительно больше примеров того, как пациенты пострадали от получения информации. Эти мужчины и женщины могли бы жить гораздо лучше и, вероятно, дольше, если бы никогда не узнали некоторые подробности о состоянии своего организма.

Таким образом, в вопросе получения медицинской информации мы должны признать реальную сложность проблемы и отказаться от стремления упрощать вещи там, где простоты быть не может.

Задача врача должна состоять лишь в том, чтобы помочь пациенту выразить свои информационные потребности, а затем позаботиться о том, чтобы пациент получил и правильно понял нужную ему информацию.

Нарушение этого принципа может иметь тяжелые последствия, как для пациента, так и для врача, и я не могу представить себе ситуацию, в которой со стороны врача, без предварительного соглашения с пациентом, было бы правильным утаить или, напротив, получить и огласить информацию. Отрадно видеть, что в наше время все больше научных организаций закладывают этот принцип в основу своей работы и стараются делать свои рекомендации обоснованными не только с научной, но и с моральной точки зрения.

Почему важно общаться и как поддержать человека с диагнозом?

Даже те, кто не сталкивался с такими проблемами, пишут: после того как почитаешь, что ты пережил, становится легче на душе, появляется понимание, что не стоит унывать и опускать руки! Подписчики, которые мне помогли и поддерживали меня, радуются результату и тому, что внесли свой вклад в то, чтобы человек жил. И я думаю, что теперь с моей стороны было бы некрасиво замолчать и пропасть.

Человек, узнавший о своем диагнозе, находится в глубоком стрессе, он очень подавлен. А при лечении, приеме химиотерапий и гормонов становится раздражительным. Близким людям, родственникам и друзьям стоит набраться терпения — где-то побыть рядом и просто помолчать, где-то подбодрить ласковым словом.

Конечно, все люди разные: например, меня раздражало, когда меня жалели, но кому-то это необходимо. Мне никогда не нравилось говорить со знакомыми о болезни. Вообще, лучше всего разговаривать о том, как было хорошо гулять, тусить и делать все, что нравится конкретному человеку, и о том, как будет здорово наслаждаться жизнью после болезни.

• 
  

Болезнь вызывается вирусом натуральной оспы, передается от человека к человеку воздушно-капельным путем. Больные покрываются сыпью, переходящей в язвы как на коже, так и на слизистых внутренних органов. Смертность, в зависимости от штамма вируса, составляет от 10 до 40 (иногда даже 70) процентов.

В чем победа. Оспа — единственная инфекционная болезнь, полностью истребленная человечеством. История борьбы с ней не имеет аналогов.

Точно неизвестно, как и когда этот вирус начал терзать людей, но за несколько тысячелетий его существования поручиться можно. Первое время оспа накатывала эпидемиями, но уже в Средние века прописалась среди людей на постоянной основе. Только в Европе от нее умирало по полтора миллиона человек в год.

Бороться пробовали. Сметливые индусы еще в VIII веке поняли, что оспой болеют лишь один раз в жизни, а затем у человека вырабатывается невосприимчивость к болезни. Придумали вариоляцию — заражали здоровых от больных легкой формой: втирали гной из пузырьков в кожу, в нос. В Европу вариоляцию привезли в XVIII веке.

Но, во-первых, эта прививка была опасной: от нее умирал каждый пятидесятый пациент. Во-вторых, заражая людей настоящим вирусом, врачи сами поддерживали очаги болезни. В общем, штука настолько спорная, что некоторые страны, например Франция, официально ее запретили.

14 мая 1796 года английский врач Эдуард Дженнер втер в два надреза на коже восьмилетнего мальчика Джеймса Фипса содержимое пузырьков с руки крестьянки Сары Нельме. Сара была больна коровьей оспой — неопасной болезнью, передающейся от коров людям. 1 июля врач привил мальчику натуральную оспу, и оспа не привилась. С этого времени и началась история уничтожения оспы на планете.

Окончательный план уничтожения оспы в мире разработали советские медики, а приняли его на ассамблее Всемирной организации здравоохранения в 1967 году. Это то, что СССР может занести себе в безусловный актив наряду с полетом Гагарина и победой над фашистской Германией.

К тому времени очаги оспы оставались в Африке, Азии и нескольких странах Латинской Америки. Первый этап был самый дорогой, но и самый простой — провакцинировать как можно больше людей. Темпы поражали. В 1974 году в Индии было 188 тысяч больных, а уже в 1975-м — ни одного, последний случай зарегистрирован 24 мая.

Второй и заключительный этап борьбы — это поиск иголки в стоге сена. Нужно было обнаружить и подавить единичные очаги болезни и удостовериться, что оспой не болеет ни один человек из миллиардов, живущих на Земле.

8 мая 1980 года на 33-й сессии ВОЗ было официально объявлено, что оспа на планете ликвидирована.

Сегодня вирусы содержатся только в двух лабораториях: в России и США, вопрос об их уничтожении отложен до 2014 года.

Болезнь вызывается бактерией чумной палочки Yersinia pestis. У чумы две основных формы: бубонная и легочная. При первой поражаются лимфатические узлы, при второй — легкие. Без лечения через несколько дней начинается лихорадка, сепсис, в большинстве случаев наступает смерть.

Первую вакцину в конце XIX века создал Владимир Хавкин — человек фантастической биографии, одесский еврей, ученик Мечникова, бывший народоволец, трижды попадавший в тюрьму и отчисленный из-за политики из Одесского университета. В 1889 году следом за Мечниковым он эмигрировал в Париж, где устроился сначала библиотекарем, а потом ассистентом в Институт Пастера.

Вакцина Хавкина использовалась десятками миллионов доз по всему миру вплоть до 40-х годов XX века. В отличие от вакцины против оспы, она не способна истребить болезнь, да и показатели были значительно хуже: она снижала заболеваемость в 2–5 раз, а смертность в 10, но ее все равно использовали, поскольку ничего другого не было.

Настоящее лечение появилось только после Второй мировой войны, когда советские медики применили свежеизобретенный стрептомицин при ликвидации чумы в Маньчжурии в 1945–1947 годах.

Собственно, сейчас против чумы применяют все тот же стрептомицин, а население в очагах иммунизируют живой вакциной, разработанной в 30-е годы.

Сегодня ежегодно регистрируется до 2,5 тыс. случаев чумы. Смертность — 5–10%. Уже несколько десятков лет нет ни эпидемий, ни крупных вспышек. Сложно сказать, насколько серьезную роль в этом играет собственно лечение, а насколько — системное выявление больных и их изоляция. Ведь чума и раньше покидала людей на десятки лет.

Болезнь немытых рук. Холерный вибрион Vibrio cholerae попадает в организм с зараженной водой или через контакт с выделениями больных. Болезнь часто не развивается вообще, но в 20% случаев зараженные люди страдают поносом, рвотой, обезвоживанием.

В чем победа. Болезнь была страшной. Во время третьей пандемии холеры в России в 1848 году, по официальной статистике, отмечено 1 772 439 случаев, из которых 690 150 смертельных. Вспыхивали холерные бунты, когда испуганные люди сжигали больницы, считая врачей отравителями.

До появления антибиотиков серьезного лечения холеры не существовало, но все тот же Владимир Хавкин в 1892 году создал в Париже очень приличную вакцину из прогретых бактерий.

Испытал он ее на себе и троих друзьях, народовольцах-эмигрантах. Хавкин решил, что хоть из России он и бежал, но вакциной помочь должен. Лишь бы пустили обратно. Письмо с предложением наладить бесплатно прививку подписал сам Пастер, и Хавкин отослал его куратору российской науки принцу Александру Ольденбургскому.

В Россию Хавкина, как водится, не пустили, в результате он поехал в Индию и в 1895 году выпустил отчет о 42 тысячах привитых и снижении смертности на 72%. Теперь в Бомбее есть Институт Хавкина (Haffkine Institute), в чем всякий может убедиться, посмотрев соответствующий сайт. А вакцина, правда уже нового поколения, до сих пор предлагается ВОЗ как основное средство против холеры в ее очагах.

Сегодня ежегодно регистрируется несколько сотен тысяч случаев холеры в эндемических очагах. В 2010 году больше всего заболевших было в Африке и на Гаити. Смертность — 1,2%, сильно ниже, чем век назад, и это заслуга антибиотиков. Тем не менее главное — профилактика и гигиена.

Болезнь поражения слизистой желудка и двенадцатиперстной кишки под действием кислоты. Страдает до 15% людей на планете.

В чем победа. Язва всегда считалась хроническим заболеванием: обострится — подлечим, ждем следующего обострения. И лечили ее, соответственно, уменьшая кислотность в желудке.

До тех пор пока два австралийца в начале 80-х годов прошлого века не перевернули медицину так, что до сих пор на семинарах оппоненты рвут друг друга в клочья. (Кстати, это обычное явление в медицине: никогда внедрение нового лечения не проходило без жесткой полемики. Лет через пятьдесят после начала широкого применения осповакцины, например, еще публиковали карикатуры — людей с рогами, выросшими после прививок коровьей оспы.)

Робин Уоррен работал патологоанатомом в Королевской больнице города Перта. Много лет он досаждал медикам заявлениями, что в желудках язвенных больных он находит колонии бактерий. Медики его игнорировали, отвечая, что в кислоте никакие бактерии размножаться не могут. Может, он бы и сдался, если бы не настырный молодой интерн Барри Маршалл, который пришел к Уоррену с предложением культивировать бактерии и потом доказать их связь с язвой.

Эксперимент с самого начала не задался: микробы в пробирках не росли. Случайно их оставили надолго без присмотра — шли пасхальные каникулы. А когда исследователи вернулись в лабораторию, то обнаружили выросшие колонии. Маршалл поставил эксперимент: развел бактерии в мясном бульоне, выпил его и слег с гастритом. Вылечился он препаратом висмута и антибиотиком метронидазолом, полностью уничтожив бактерии в организме. Назвали бактерию Helicobacter pylori.

Оказалось также, что хеликобактером заражены от половины до трех четвертей всего человечества, но не у всех он вызывает язву.

Маршалл оказался на редкость пробивным человеком, ему удалось сломить сопротивление медицинского сообщества, которое привыкло, что пациент с язвой — пациент пожизненный. В 2005 году австралийцы получили за свое открытие Нобелевскую премию.

Сегодня основной схемой лечения язвы является уничтожение Helicobacter pylori антибиотиками. Однако, оказалось, что язва может вызываться и другими причинами, например некоторыми лекарствами. О том, какой процент всех случаев связан с бактериями, спорят до сих пор.

Болезнь чаще всего гнездится в легких, иногда в костях и других органах. Кашель, потеря веса, интоксикация организма, ночной пот.

В чем победа. Победа над туберкулезом довольно условна. С тех пор как Роберт Кох в 1882 году открыл возбудителя — микобактерию Mycobacterium tuberculosis, — прошло 130 лет. Первую вакцину создали в Институте Пастера в 1921 году и используют до сих пор. Это та самая БЦЖ, которой прививают новорожденных. Степень ее защиты оставляет желать лучшего и необъяснимо варьируется от страны к стране, от клиники к клинике вплоть до полной бесполезности.

Туберкулез сейчас в принципе излечим. Известны схемы и антимикробные препараты, если не помогает терапия первого ряда, назначают резервную… Но! Смотрим статистику ВОЗ за 2012 год: 8,6 млн выявленных больных, 1,43 млн умерли. И так из года в год.

В России все еще хуже: в 90-е годы начался неконтролируемый рост заболеваемости, который достиг пика в 2005-м. У нас заболеваемость и смертность в несколько раз выше, чем в любой развитой стране. Ежегодно от туберкулеза в России умирают около 20 тыс. человек. И еще — мы третьи в мире по так называемой множественной лекарственной устойчивости. Такие типы бактерий, которые не лечатся препаратами первого ряда, в среднем по миру составляют 3,6%. У нас — 23%. А 9% из них не лечатся и препаратами второго ряда. Вот и умирают.

Виновата система здравоохранения СССР: больных лечили нестандартными схемами, с запасом — надолго клали в больницу. А с микробами так нельзя: они модифицируются и становятся невосприимчивы к лекарствам. В больнице же такие формы с удовольствием переходят на соседей по палате. В результате все страны бывшего СССР — главный поставщик миру устойчивых форм туберкулеза.

Сегодня ВОЗ приняла программу борьбы с туберкулезом. За неполные 20 лет врачи снизили смертность на 45%. Россия в последние годы тоже пришла в себя, прекратила самодеятельность и приняла стандартные протоколы лечения. В мире сейчас испытывают 10 вакцин против туберкулеза и 10 новых препаратов. Тем не менее туберкулез — это болезнь номер два после ВИЧ.

В чем победа. Даже сейчас при мысли о случайном заражении проказой у любого из нас впрыскивается изрядная доза адреналина в кровь. И так было всегда — почему-то именно эта болезнь внушала людям ужас. Наверное, своей медлительностью и неотвратимостью. Лепра развивается от трех до сорока лет. Шаги Командора в исполнении микробов.

Бактерию открыл норвежский врач Герхард Хансен в 1873 году. Ее долго не могли культивировать вне человека, а это было нужно, чтобы найти лечение. В конце концов американец Шеппард стал размножать бактерии в подошвах лапок лабораторных мышей. Дальше методику усовершенствовали, а затем нашли еще один вид, кроме человека, который поражает лепра: девятипоясного броненосца.

Закончилось шествие проказы тем же, чем и у многих инфекций: антибиотиками. В 40-е годы XX века появился дапсон, а в 60-е — рифампицин и клофазимин. Эти три препарата и сейчас входят в курс лечения. Бактерия оказалась на редкость покладистой, не выработав механизмов сопротивления: не зря эту смерть в Средние века называли ленивой.

Главный антибиотик — рифампицин, его открыли итальянцы Пьеро Сенси и Мария Тереза Тимбал в 1957 году. Они были в восторге от французского гангстерского фильма Rififi, именем которого и назвали лекарство. Выпустили его на смерть бактериям в 1967 году.

А в 1981-м ВОЗ приняла протокол лечения лепры: дапсон, рифампицин, клофазимин. Полгода либо год в зависимости от поражения. Амбулаторно.

Сегодня, по статистике ВОЗ, лепрой болеют в основном в Индии, Бразилии, Индонезии, Танзании. В прошлом году было поражено 182 тыс. человек. Ежегодно это число уменьшается. Для сравнения: еще в 1985-м проказой болели больше пяти миллионов.

Болезнь вызывается вирусом Rabies virus после укуса больного животного. Поражаются нервные клетки, через 20–90 дней появляются симптомы: начинается водобоязнь, галлюцинации, паралич. Заканчивается смертью.

Способ излечения от бешенства как раз интересен тем, что это было впервые. В отличие от Эдуарда Дженнера, Пастер хорошо понимал, что есть какой-то инфекционный агент, но обнаружить его не мог: в то время вирусы еще не были известны. Но процедуру он выполнил идеально — обнаружил локализацию вируса в мозге, сумел культивировать его в кроликах, выяснил, что вирус ослаблен. А главное, выяснил, что слабая форма болезни развивается гораздо быстрее классического бешенства. Значит, и организм иммунизируется быстрее.

С тех пор после укусов так и лечат — побыстрее иммунизируют.

В России первая прививочная станция открылась, конечно же, в Одессе, в лаборатории Гамалеи в 1886 году.

Сегодня лечение от бешенства мало отличается от схемы, разработанной Пастером.

Болезнь вызывает маленький вирус Poliovirus hominis, открытый в 1909 году в Австрии. Он инфицирует кишечник, а в редких случаях — один на 500–1000 — проникает в кровь и оттуда в спинной мозг. Такое развитие вызывает паралич и часто смерть. Болеют чаще всего дети.

По США, к примеру, прокатилось несколько эпидемий: в 1916 году заболели 27 тыс. человек, детей и взрослых. Только в Нью-Йорке смертельных случаев насчитали больше двух тысяч. А во время эпидемии 1921 года заболел будущий президент Рузвельт, оставшийся после этого на всю жизнь калекой.

Болезнь Рузвельта положила начало борьбе с полиомиелитом. Он вкладывал свои средства в исследования и клиники, а в 30-е годы народная любовь к нему организовалась в так называемый марш десятицентовиков: сотни тысяч людей присылали ему конверты с монетами и так собрали миллионы долларов на вирусологию.

Первую вакцину создал в 1950 году Джонас Солк. Она была очень дорогой, потому что в качестве сырья использовались почки обезьян — на миллион доз вакцины требовалось 1500 обезьян. Тем не менее к 1956 году ею привили 60 миллионов детей, уморив 200 тысяч обезьян.

Примерно в это же время ученый Альберт Сабин изготовил живую вакцину, не требовавшую убийства животных в таких количествах. В США очень долго не решались ее использовать: все-таки живой вирус. Тогда Сабин передал штаммы в СССР, где специалисты Смородинцев и Чумаков быстро наладили испытания и выпуск вакцины. Проверяли на себе, своих детях, внуках и внуках друзей.

В 1959–1961 годах в Советском Союзе привили 90 миллионов детей и подростков. Полиомиелит в СССР исчез как явление, остались единичные случаи. С тех пор вакцины истребляют болезнь по всему миру.

Сегодня полиомиелит эндемичен для некоторых стран Африки и Азии. В 1988 году ВОЗ приняла программу борьбы с болезнью и к 2001 году сократила число случаев с 350 тысяч до полутора тысяч в год. Сейчас принята программа полного уничтожения болезни, как это сделали с оспой.

Болезнь вызывается бледной трепонемой Treponema pallidum — бактерией, передающейся главным образом половым путем. Сначала поражение локальное (твердый шанкр), потом — кожа, потом — любой орган. От начала заболевания до смерти больного могут пройти десятки лет.

В чем победа. «— Слушайте, дядя, — продолжал я вслух, — глотка — дело второстепенное. Глотке мы тоже поможем, но самое главное, нужно вашу общую болезнь лечить. И долго вам придется лечиться, два года.

Тут пациент вытаращил на меня глаза. И в них я прочел свой приговор:

“Да ты, доктор, рехнулся!”

Ртутные мази, успешно лечившие вторичный сифилис, ввел еще Парацельс, после чего их применяли 450 лет до середины прошлого века. Но болезнь распространялась главным образом из-за неграмотности населения. Да и лечение было долгим.

Сифилис лечили препаратами йода и мышьяка, пока не были открыты антибиотики. Причем первый же антибиотик, выделенный сэром Александром Флемингом в 1928 году, наповал убивал бледную трепонему. Она оказалась единственной бактерией, которой до сих пор не удалось выработать устойчивость к пенициллину, поэтому ее так и уничтожают. Впрочем, сейчас появилось несколько альтернативных антибиотиков. Курс — от шести дней.

Сегодня пошла очередная волна распространения сифилиса. В 2009 году в России было зафиксировано 52 случая на 100 тысяч населения. Как и во времена Булгакова, главная причина в том, что сифилис опять перестал быть страшным.

Болезнь возникает из-за вируса кори Measles virus — одного из самых заразных вирусов, передающихся воздушно-капельным путем. Болеют в основном дети: сыпь, кашель, температура, множество осложнений, часто смертельных.

В чем победа. Раньше корью болел чуть ли не каждый ребенок. Умирали при этом от 1 до 20% в зависимости от питания. Одно лишь добавление больным витаминов снижало смертность вдвое. Радикальное лечение так и не было найдено, да и сам возбудитель обнаружили очень поздно: в 1954 году. Выделил вирус американец Джон Эндерс с коллегами, и уже в 1960-м получил действующую вакцину. В это же время вакцину получили и советские микробиологи.

В развитых странах детей прививали поголовно, и корь лихо пошла на убыль — вирус, известный своей феноменальной заразностью, не пробивал иммунную блокировку.

Сегодня ВОЗ объявила глобальную программу борьбы с корью. К 2011 году смертность от нее удалось снизить до 158 тыс. в год против 548 тысяч в 2000-м. Однако это означает, что ежедневно на Земле от кори погибают 430 детей. Только потому, что не получают вакцину стоимостью 1 доллар.

P. S. Конечно, есть еще ВИЧ. Но он ведь совсем новый — описание болезни получено в 1981 году, а вирус выделен в 1983-м. На 2012 год в мире были инфицированы 35,2 млн человек, среди них новых случаев 2,7 миллиона, умерли 1,6 миллиона. За все время погибли около 30 млн человек, а заразились больше 60 миллионов. Это, конечно, не идет в сравнение с числом жертв оспы или чумы, но и времени с начала эпидемии прошло немного. Как показывает опыт, человек более свиреп в расправе с инфекциями, нежели инфекции — в расправе с человеком. Так что и с ВИЧ справимся. Ведь это всего лишь вирус.