Что такое химиорезистентный туберкулез

Пациент получает лечение МЛУ ТБ в клинике MSF Инсейн в Янгоне, Мьянма (Yasmin Rabiyan/ MSF)

Туберкулез – это самое смертоносное инфекционное заболевание в мире: по оценкам, в 2016 году он унес жизни 1,7 млн человек. Но кроме этого, мы утрачиваем позиции в борьбе с устойчивыми формами туберкулеза.

В то время как обычный туберкулез поддается излечению, лекарственно-устойчивый туберкулез зачастую приводит к смерти больного.

Следующие вопросы и ответы помогут лучше понять сложную задачу, которая стоит перед нами:

Лечение обычной формы туберкулеза длится шесть месяцев, в течение которых пациент принимает четыре разных антибиотика.

Но такое лечение все чаще и чаще оказывается напрасным, потому что используемые препараты неэффективны против устойчивых форм туберкулеза.

В зависимости от уровня лекарственной устойчивости, различают три типа туберкулеза:

Лекарственно-устойчивый туберкулез (ЛУ ТБ)
Туберкулез с множественной лекарственной устойчивостью (МЛУ ТБ)
Туберкулез с широкой лекарственной устойчивостью (ШЛУ ТБ)

Проект endTB ориентирован на лечение МЛУ ТБ и ШЛУ ТБ. Перейдите по ссылке, чтобы узнать больше о проекте.

Масштабы проблемы только увеличиваются. По оценкам ВОЗ, каждый год появляется полмиллиона новых случаев МЛУ ТБ, причем один больной МЛУ ТБ может заразить в течение года от 10 до 15 человек.

Да. Когда человек с легочным туберкулезом разговаривает, чихает и – особенно – кашляет, он распространяет бактерии воздушно-капельным путем. Если здоровый человек вдохнет эти бактерии, он может заразиться. Заражение особенно часто происходит при длительном и близком контакте с больным туберкулезом.

Если больной получает эффективное лечение, риск распространения болезни значительно снижается.

Симптомы МЛУ ТБ в целом схожи с симптомами обычного туберкулеза: потеря веса, лихорадка, ночная потливость и чувство слабости. Если туберкулез поражает легкие, – а это случается в большинстве случаев и представляет собой фактически единственную заразную форму туберкулеза, – часто появляется боль в груди и кашель с кровью.

Довольно часто туберкулез диагностируется точно так же, как и сто лет назад: образец мокроты больного помещают под микроскоп и изучают на наличие бактерий туберкулеза. Проведение самого надежного теста этого типа занимает два месяца.

В большинстве стран проведение такого теста усложняется из-за отсутствия лабораторий, оборудованных для диагностики туберкулеза, и поэтому образцы приходится отправлять заграницу. Из-за этого заболевание часто не диагностируется.

В последние годы появились экспресс-тесты, в том числе перспективная технология под названием Xpert MTB/RIF, которая способна обнаружить бактерии туберкулеза менее, чем за два часа. Эта технология также может выявить устойчивость туберкулеза к рифампицину, одному из основных противотуберкулезных препаратов. Иными словами, она помогает в диагностике лекарственно-устойчивого туберкулеза (ЛУ ТБ).

К сожалению, система Xpert MTB/RIF пока непригодна для использования на местах, в пункте оказания помощи, так как для ее работы требуется постоянное подключение к электросети и вентиляция воздуха. Тем не менее, она значительно упростила диагностику туберкулеза с устойчивостью к рифампицину в окружных медицинских учреждениях.

Разработка следующего поколения системы Xpert или других молекулярных экспресс-тестов должна способствовать дальнейшей децентрализации диагностики и выявлению устойчивости к другим противотуберкулезным препаратам.

Общинный медработник Вероника Киспе и техник полевой медицинской службы Есела Родригез консультируют пациента Диего* в медицинском центре Пунчаука, Карабайльо, Перу.
* Имя пациента изменено
(Фото William Castro Rodríguez / Partners In Health)

Устойчивость к антибиотикам может возникнуть в следующих случаях:

При проведении несоответствующего лечения, как, например, прием некачественных препаратов, нерегулярный прием препаратов или прием препаратов в меньших дозировках, неправильных комбинациях или через большие промежутки времени;

При заражении бактериями туберкулеза, которые уже обладают лекарственной устойчивостью.

Очень часто никак: мир пока не готов к борьбе с МЛУ ТБ.

Из 600 000 пациентов, которым в 2016 году было необходимо лечение МЛУ ТБ, лишь 129 689 или 22% получили соответствующее лечение.

Для этих людей тяжелое бремя МЛУ ТБ не ограничивается симптомами болезни.

Из-за того, что МЛУ ТБ устойчив к большинству эффективных противотуберкулезных препаратов, у пациентов почти нет вариантов лечения.

может длиться до двух лет;
включает восемь месяцев инъекций и прием до 14 600 таблеток;
часто вызывает изнуряющие побочные эффекты, например, нарушения работы желудочно-кишечного тракта, острый психоз, хроническую глухоту и многие другие.

Очень часто пациенты бросают лечение до его завершения.

Более того, само лечение оказывается эффективным только у 54% пациентов.

Это означает, что только 11.9% из всех предполагаемых больных МЛУ ТБ могут рассчитывать на излечение от болезни.

Зачастую МЛУ ТБ приводит к смерти больного из-за высокой токсичности и низкой эффективности препаратов, а также запущенности заболевания на момент начала адекватного лечения (если оно вообще начинается).

Возбудителями МЛУ ТБ являются бактерии, устойчивые к двум основным препаратам стандартного режима лечения – изониазиду и рифампицину. Лечение часто длится 18‑24 месяцев, в течение которых пациент принимает не менее пяти различных препаратов.

Что касается ШЛУ ТБ, то он, по подсчетам, встречается в 6.2% всех случаев МЛУ ТБ, однако в некоторых странах доля ШЛУ ТБ может достигать 25–30% (например, в Беларуси, где работает endTB). Бактерии ШЛУ ТБ обладают устойчивостью к двум основным препаратам стандартного режима лечения и двум основным препаратам режима лечения МЛУ ТБ.

Довольно часто лечение ШЛУ ТБ длится 24 месяца, в течение которых больной принимает не менее пяти препаратов, многие из которых очень токсичны и не имеют доказанной эффективности. Среди таких пациентов процент излечившихся еще ниже: только 30%, согласно ВОЗ.

Судя по всему, бремя МЛУ ТБ и ШЛУ ТБ распространяется по всему миру. И, несмотря на то, что во всем мире пациенты с МЛУ ТБ составляют лишь 4.6% от общего числа больных туберкулезом, из-за широкого распространения туберкулеза мы каждый год видим не менее полумиллиона новых случаев МЛУ ТБ.

В Африке и Азии процент больных МЛУ ТБ низкий. Однако в Африке, из-за эпидемии ВИЧ, миллионы людей становятся исключительно уязвимыми для первичного и повторного заражения туберкулезом и МЛУ ТБ.

В странах Восточной Европы и бывшего Советского Союза отмечено низкое абсолютное число больных туберкулезом, однако процент лекарственно-устойчивого туберкулеза крайне высок.

Первый пациент принимает самую первую дозу бедаквилина, Алматы, Казахстан.
(Фото Yekaterina Sahabutdinova / Partners In Health)

В 90-е гг. XX века эксперты по туберкулезу провели оценку распространения лекарственно-устойчивого туберкулеза. Вплоть до начала XXI века это заболевание не считалось проблемой мирового масштаба. А это значит, что готовые препараты для его лечения отсутствовали.

Не проводилось ни одного исследования, не совершалось научных открытий, не создавалось новых режимов лечения почти 50 лет.

Препараты, используемые для лечения лекарственно-устойчивого туберкулеза – это старые токсичные лекарства, которые ранее часто применялись для лечения других заболеваний. В разных регионах мира используются разные режимы лечения. По нашим оценкам, для лечения МЛУ ТБ или ШЛУ ТБ применяется более 20 различных лекарственных средств.

Все режимы лечения объединяет только одно: они попросту неэффективны и недостаточно просты в применении, чтобы сдержать распространение болезни.

Режим лечения – это комбинация препаратов, назначаемая пациенту для лечения заболевания. Из-за того, что научных исследований по туберкулезу мало, а препараты по-разному действуют на разных людей, мы не знаем, какая комбинация препаратов лучше всего подойдет определенному пациенту.

Задача проекта endTB состоит в восполнении этого недостатка доказательной базы.

Это первые противотуберкулезные препараты, разработанные за последние 50 лет. Они дают большие надежды в лечении лекарственно-устойчивых форм туберкулеза.

Будем надеяться, что открытие этих препаратов приведет к улучшению результатов лечения, и на данный момент исследования указывают на их эффективность. В некоторых развитых странах бедаквилин и деламанид уже одобрены и имеются в продаже.

Одна из целей проекта endTB состоит в расширении применения этих препаратов. На сегодняшний день только 5% пациентов могут рассчитывать на лечение бедаквилином и деламанидом, и, как правило, это жители богатых стран.

Другая важная цель проекта endTB состоит в повышении эффективности режимов лечения. Производитель лекарственного препарата стремится вывести на рынок свой продукт. Однако на рынке, прежде всего, не хватает данных о применении препаратов в различных комбинациях.

У нас нет данных по оптимальному использованию этих препаратов, и поэтому мы не знаем, как велика в них потребность и как много пациентов во всем мире получат пользу от их приема. Другими словами, сбор данных о новых и улучшенных режимах лечения окажет влияние на потребности рынка и поможет повысить доступность бедаквилина и деламанида для пациентов.

Лекарственно устойчивые штаммы туберкулёза возникают естественным путём в ходе спонтанного мутагенеза как ответная реакция на введение антибиотиков. Они, как правило, обладают слабым фитнесом, т.е. они медленнее растут, слабее размножаются, у них нет других преимуществ, за исключением устойчивости к антибиотикам. И, соответственно, первоначальная стратегия при столкновении с лекарственно устойчивыми штаммами заключалась в том, чтобы, во-первых, антибиотики, направленные на лечение туберкулёза, были изъяты из широкой сети обращения и использовались только в специализированных учреждениях и, во-вторых, курс лечения проводился особым образом: сначала больного лечили антибиотиками, потом делали перерыв, за это время оставшиеся лекарственно чувствительные штаммы начинали доминировать, соответственно вытесняя лекарственно устойчивые варианты, затем опять проводили химиотерапию, достигали хороших результатов, что снова приводило к появлению лекарственно устойчивых штаммов, снова делали перерыв и так до полного излечения. Но потом оказалось, и обнаружили это, прежде всего в Африке, что такие проблемы как СПИД, который поражает иммунную систему, приводят к значительному росту числа лекарственно устойчивых штаммов. Причём если раньше эти штаммы были в основном в лечебных учреждениях, то теперь они стали обнаруживаться во всей популяции. И наиболее распространённая на сегодняшний день теория, для которой находится всё больше и больше подтверждений, заключается в том, что для того, чтобы лекарственно устойчивые штаммы вырвались в популяцию, они должны пройти несколько циклов размножения в организме со слабой иммунной системой, а именно такими объектами являются, прежде всего, больные СПИДом. Далее обнаружилось, что в странах, где происходят колоссальные социальные пертурбации, где всё рушится, возникает большая прослойка бедных, социально дезориентированных людей, у которых доходы ниже прожиточного реального минимума и иммунная система ослаблена, и такие люди тоже становятся тем резервуаром, в котором лекарственно устойчивые штаммы могут адаптироваться и приобрести такие преимущества, которые позволяют им конкурировать с лекарственно чувствительными штаммами. Таким образом с появлением и распространением СПИДа в мире, а также с началом таких крупных социальных потрясений, как в бывших странах СНГ, появились две большие зоны, включающие Африку, Азию, страны СНГ, где лекарственно устойчивые штаммы стали стремительно распространяться.

И тогда первыми забеспокоились международные организации, потому что эпидемия любого заболевания, в том числе и туберкулёза, в одной стране, является проблемой многих. В данном случае это было связано и усугублялось миграцией, поскольку открылись все ворота, люди стали эмигрировать из бывшего Советского Союза, и в Западной Европе вдруг стали обнаруживать те генотипы туберкулёза, которые раньше там не регистрировались.

Несмотря на то, что со дня открытия туберкулёза прошло уже больше ста лет, микобактерия хорошо изучена, известен и расшифрован её геном, но, тем не менее, мы пока не имеем надёжных средств вакцинации от туберкулёза. Спектр имеющихся лекарственных препаратов из-за проблемы лекарственной устойчивости приходится постоянно расширять и модифицировать, и ещё одна большая проблема – это проблема ранней диагностики туберкулёза.

Кох, открыватель туберкулёза, получивший за это Нобелевскую премию, был уверен, что можно быстро справиться с этой инфекцией. Но оказалось, что вакцина Коха защиты не даёт. Тогда появилась другая вакцина, БЦЖ, но она защищает только детей, а после 14 лет – что её вводи, что ни вводи – защиты нет. Кроме того, эффективность использования этой вакцины значительно меняется в зависимости от географического региона. В некоторых странах она обеспечивает высокую защиту детей – до 80%, а в других – 0%. К этому могли привести очень многие факторы. БЦЖ отличается от диких штаммов туберкулёза, у неё отсутствует фрагмент генома, и соответственно, несколько десятков генов у БЦЖ нет. В каждой стране штаммы для производства вакцины свои, единого мирового стандарта нет. По утверждениям специалистов-фтизиатров, наблюдается неуклонный рост осложнений при вакцинации БЦЖ. В чём причины? Они могут быть разнообразными. Может быть, сам ребёнок и его состояние, потому что в последнее время возросло число патологий среди новорождённых. Может быть, вакцинный штамм. Вакцинные штаммы строго контролируют по всем стандартным микробиологическим параметрам, но эти параметры не позволяют учитывать генотипические варианты. Так, во Франции на сегодняшний день идентифицировано не менее четырех штаммов БЦЖ, которые используют для вакцинации, в России – около двадцати. Поскольку при производстве штамм контролируется не на генетическом уровне, то не исключено, что на генетическом уровне могут происходить изменения и некоторые из них могут привести к не очень хорошим свойствам, которые, в свою очередь, и приводят к осложнениям. Возможно. Этого никто не проверял. Мы готовы принять участие в таких исследованиях, и мы могли бы найти те нуклеотидные замены, которые не должны присутствовать в исходном штамме, и создать устройство, с помощью которого можно было бы контролировать штаммы в ходе производства. Это позволяло бы проводить более глубокий независимый внутренний производственный контроль. Это в любом случае необходимо делать и, безусловно, это будет сделано, потому что любые живые вакцины требуют такого контроля. Всё в этом мире меняется, хотим мы или нет, это естественный, неизбежный процесс, возникают мутации, приобретаются какие-то селективные преимущества, иногда эти селективные преимущества срабатывают в организме, и это может привести к осложнениям. Такие работы – составление генетических портретов вакцинных штаммов - необходимы для практического здравоохранения и весьма интересны с научной точки зрения.

Следующая проблема – диагностика. Для детей это – реакция Манту, для взрослых – флюорография или томография. В ходе наших исследований и в ходе общения с коллегами, мы поняли, что реакция Манту имеет весьма условное диагностическое значение. Во-первых, реакция Манту не однозначна и существенно зависит от иммунного статуса человека. Во-вторых, она не всегда обладает высокой специфичностью и чувствительностью и не может отличить иммунитет, полученный при вакцинации БЦЖ, от дикой бактерии. Ведь реакция Манту – это суммарные белки от БЦЖ, и если вы вакцинированы БЦЖ, то они пересекаются с белками, полученными при прививке, появляется папула, на основании чего возникает подозрение, и надо проводить исследования дальше, тщательно проверять, что же происходит в организме. Чувствительность реакции Манту очень высока, а специфичность очень низкая, по оценкам некоторых специалистов она составляет всего 8-20%. Если же ещё накладывается коассоциированная инфекция – ВИЧ, или гепатит, или респираторные заболевания, то это вносит ещё большую путаницу. Поэтому в случае положительной реакции Манту необходимо провести подтверждающие диагностические анализы с помощью более совершенных методов. Если же говорить о флюорографии или результатах томографических исследований, то они выдают уже патологию. Т.е. это, безусловно, очень нужная, но уже не ранняя диагностика.

В России Т-клеточные технологии пока не внедрены. А в мире эти технологии уже внедрены в Германии и США, в специализированных крупных центрах, что надо делать и нам. Там не только есть центры, но действует система иммунологического мониторинга и система мониторинга генотипов микобактерии туберкулёза. Это позволяет реально оценивать эффективность всех противотуберкулёзных мероприятий, позволяет изучать процессы, которые реально происходят с микобактерией туберкулёза, вовремя выявлять эпидемические очаги, а не работать, как это делали раньше, по территориям в целом.

Кирухим был первым пациентом, который начал получать лечение в августе 2001 года, в рамках организованной MSF программы, нацеленной на осуществление контроля за множественным лекарственно устойчивым туберкулезом (МЛУ ТБ) в Абхазии. Поскольку он был бездомным, он жил в больнице на протяжении почти четырех лет, надлежащим образом выполняя все медицинские предписания, каждый день поглощая лекарства пригоршнями. Он пережил несколько рецидивов и ремиссий, сносил тяжелые побочные эффекты, и только надежда на выздоровление не давала ему впасть в депрессию. Но ничего не вышло. "Спустя почти четыре года лечения, очередной анализ вновь выявил у него туберкулез", вспоминает доктор Кэти Хьюисон из медицинского департамента организации "Врачи без границ". "Мы были вынуждены признать терапевтическое поражение. После всех приложенных усилий, это было чрезвычайно болезненное решение, как для пациента, так и для медицинской команды. В августе 2005 года, после двух месяцев на паллиативном лечении, Кирухим скончался".

Лечить множественный лекарственно устойчивый туберкулез
чрезвычайно сложно

В общей сложности, в рамках программы организации "Врачи без границ" в Абхазии, 89 пациентов начали лечение против множественного лекарственно устойчивого туберкулеза. К счастью, не у всех из них судьба сложилась так, как у Кирухима. Тринадцать пациентов были признаны излеченными. Сорок пять пациентов продолжают проходить лечение в надежде побороть болезнь. Однако одна треть всех пациентов умерли или нарушили режим лечения. Этот высокий показатель демонстрирует, что лечить множественный лекарственно устойчивый туберкулез в высшей степени тяжело.

Прежде всего, между первой встречей с пациентом и тем временем, когда будут готовы результаты анализов на МЛУ ТБ, пройдет не менее двух месяцев. Как объясняет д-р Хьюисон, "необходимые анализы очень сложные, и в тех странах, где мы проводим наши программы, не существует лабораторий, способных выполнить такие анализы". Для нашей программы в Абхазии, материал для анализов необходимо везти аж в Рим! "В течение того времени, что мы ждем результатов анализа, за отсутствием альтернативы, мы выписываем стандартное лечение против обычных форм туберкулеза, не будучи уверенными в том, что оно в данном случае применимо, и даже рискуя вызвать развитие устойчивости к препаратам".

Требуется, как минимум, два года лечения, включающего в себя множество ограничений, под непосредственным наблюдением врачей …

Как только диагноз МЛУ ТБ поставлен с уверенностью, необходимо провести беседу с больным и его или ее попечителями. "Мы объясняем им, что лечение очень долгое, с очень тяжелыми побочными эффектами, с множеством важных ограничений", – говорит д-р Хьюисон. "С момента начала лечения, пациент должен знать, что он не сможет работать, спать со своим супругом/супругой, или играть со своими детьми на протяжении долгого времени. Если пациент принимает эти правила, он или она подписывает контракт, где этот человек обещает придерживаться этих правил".

С этого момента может начинаться лечение. Фаза интенсивного лечения, которое происходит в больнице, длится, как минимум, шесть месяцев. Пациент получает пять различных лекарственных препаратов: один раз в день делается очень болезненная инъекция, и каждые утро и вечер он или она принимает по пригоршне таблеток. Последующая фаза лечения длится не менее 18 месяцев. Уколы прекращаются, однако количество таблеток не снижается. Госпитализация тут не обязательна, но поскольку лекарства всегда принимаются под непосредственным контролем медицинского работника, это означает, что пациент должен приходить в больницу дважды в день, и о том, чтобы уехать куда-нибудь, не может быть и речи. Таким образом, в Абхазии те пациенты, кто живет не в Сухуми (столица республики, где базируется программа MSF), не могут на это время уехать домой.

По токсичности и тяжести лечение сравнимо с химеотерапией

"Большая продолжительность лечения делает его чрезвычайно сложным. Но важнее всего необходимо понимать, что это лечение такое же сильнодействующее и токсичное, как, например, химеотерапия, используемая против рака", говорит д-р Хьюисон. Побочные эффекты не просто неприятны, они невыносимы и могут быть опасны. Некоторые элементы ведут к тяжелым желудочным расстройствам, вызывают тошноту, ведут к ухудшению функций почек и печени и тяжелой анорексии. В то время как туберкулез сам по себе не является причиной потери веса у пациентов, данные медицинские препараты несут риск общего ослабления организма. Лечение также способно вызывать острые мышечные боли. Единственная возможность противостоять этим побочным эффектам – вводить в курс лечения дополнительные препараты, в добавление к уже имеющимся огромным дневным дозам лекарств. Циклосерин, еще один препарат, используемый для лечения МЛУ ТБ, приводит к серьезным проблемам с психикой (депрессии, психозы, покушения на самоубийство).

"Один наш пациент полоснул себе ножом по животу, потому что он думал, что у него там внутри монстр. Нам приходится следить за возникновением малейших признаков (паранойя, галлюцинации, эпилепсия…), для того, чтобы немедленно прекратить давать пациенту циклосерин и начать лечить у него психоз". Когда пациент вынужден прерывать прием какого-то типа медицинских препаратов из-за чересчур серьезных побочных эффектов – а более одной трети пациентов в течение курса прерывают прием, как минимум, одной составляющей лечения – альтернативы этим препаратам не существует. "В таком случае, мы заменяем это лекарство двумя антибиотиками второго ряда, не будучи до конца уверенными в эффективности этой замены".

Шансы на успех лечения слишком невелики, необходимо срочно возобновлять фармакологические исследования

Никто не может с точностью сказать, сколько человек заражены МЛУ ТБ в мире на сегодняшний день. Всемирная Организация Здравоохранения оценивает количество больных в 2 миллиона человек. Ежегодно 425 тыс. человек заражаются этим заболеванием. Из-за сложности и дороговизны лечения, воспользоваться им могут лишь небольшое количество пациентов. Из тех, кто начинает лечение, излечивается, в конце концов, лишь половина. Эта пугающая статистика показывает, насколько срочно необходимо возобновить исследования в этой области, чтобы можно было должным образом лечить пациентов и предотвратить распространение МЛУ ТБ.

Learn about our mission, our charter and principles, and who we are.

See what triggers an intervention and how supply and logistics allow our teams to respond quickly.

Discover our governance and what it means to be an association. Find a quick visual guide to our offices around the world.

Read through our annual financial and activity reports, and find out about where our funds come from and how they are spent.

Visit this section to get in touch with our offices around the world.

Médecins Sans Frontières brings medical humanitarian assistance to victims of conflict, natural disasters, epidemics or healthcare exclusion.

We treat patients suffering from a wide array of illnesses and health needs. Here are some of the main needs we see and what we do about them.

Discover some of the main crises we work in, the consequences faced by affected people and challenges in delivering care.

In more than 70 countries, Médecins Sans Frontières provides medical humanitarian assistance to save lives and ease the suffering of people in crisis situations.

Our staff “own” and manage MSF, making sure that we stay true to our mission and principles, through the MSF Associations.

We set up the MSF Access Campaign in 1999 to push for access to, and the development of, life-saving and life-prolonging medicines, diagnostic tests and vaccines for people in our programmes and beyond.

Read stories from our staff as they carry out their work around the world.

Hear directly from the inspirational people we help as they talk about their experiences dealing with often neglected, life-threatening diseases.

Based in Paris, CRASH conducts and directs studies and analysis of MSF actions. They participate in internal training sessions and assessment missions in the field.

Based in Geneva, UREPH (or Research Unit) aims to improve the way MSF projects are implemented in the field and to participate in critical thinking on humanitarian and medical action.

Based in Barcelona, ARHP documents and reflects on the operational challenges and dilemmas faced by the MSF field teams.

Based in Brussels, MSF Analysis intends to stimulate reflection and debate on humanitarian topics organised around the themes of migration, refugees, aid access, health policy and the environment in which aid operates.

This logistical and supply centre in Brussels provides storage of and delivers medical equipment, logistics and drugs for international purchases for MSF missions.

This supply and logistics centre in Bordeaux, France, provides warehousing and delivery of medical equipment, logistics and drugs for international purchases for MSF missions.

This logistical centre in Amsterdam purchases, tests, and stores equipment including vehicles, communications material, power supplies, water-processing facilities and nutritional supplements.

SAMU provides strategic, clinical and implementation support to various MSF projects with medical activities related to HIV and TB. This medical unit is based in Cape Town, South Africa.

Regional logistic centre for the whole East Africa region

BRAMU specialises in neglected tropical diseases, such as dengue and Chagas, and other infectious diseases. This medical unit is based in Rio de Janeiro, Brazil.

Our medical guidelines are based on scientific data collected from MSF’s experiences, the World Health Organization (WHO), other renowned international medical institutions, and medical and scientific journals.

Find important research based on our field experience on our dedicated Field Research website.

The Manson Unit is a London, UK-based team of medical specialists who provide medical and technical support, and conduct research for MSF.

Providing epidemiological expertise to underpin our operations, conducting research and training to support our goal of providing medical aid in areas where people are affected by conflict, epidemics, disasters, or excluded from health care.

Evaluation Units have been established in Vienna, Stockholm, and Paris, assessing the potential and limitations of medical humanitarian action, thereby enhancing the effectiveness of our medical humanitarian work.

The Luxembourg Operational Research (LuxOR) unit coordinates field research projects and operational research training, and provides support for documentation activities and routine data collection.

The Intersectional Benchmarking Unit collects and analyses data about local labour markets in all locations where MSF employs people.

To upskill and provide training to locally-hired MSF staff in several countries, MSF has created the MSF Academy for Healthcare.

This Guide explains the terms, concepts, and rules of humanitarian law in accessible and reader-friendly alphabetical entries.

The MSF Paediatric Days is an event for paediatric field staff, policy makers and academia to exchange ideas, align efforts, inspire and share frontline research to advance urgent paediatric issues of direct concern for the humanitarian field.

The MSF Foundation aims to create a fertile arena for logistics and medical knowledge-sharing to meet the needs of MSF and the humanitarian sector as a whole.

A collaborative, patients’ needs-driven, non-profit drug research and development organisation that is developing new treatments for neglected diseases, founded in 2003 by seven organisations from around the world.

Вернуться к содержанию

Содержание

Вернуться к содержанию

Области

Вернуться к регионам

Многие верят, что туберкулез остался в прошлом, однако сегодня эта болезнь убивает больше людей, чем любая другая инфекция, и входит в число десяти ведущих причин смертности во всем мире . От туберкулеза ежегодно умирают порядка 1,6 млн человек, что соответствует ужасающим 4 400 смертей в день. Мировые лидеры поставили перед собой амбициозные цели по борьб е с туберкулезом, однако международная борьба с этим всемирными кризисом позорнейшим образом уклонилась от заданного курса.

Одна из проблем заключается в том, что для эффективного лечения лекарственно-устойчивого туберкулеза требуется несколько препаратов. Однако фармацевтические компании разработали бедаквилин и деламанид по отдельности и не изучали их безопасность и эффективность в сочетании с уже существующими лекарствами. Эта общепринятая модель исследований и разработок не позволяет использовать все возможности и только приводит к отсрочкам в создании эффективного лечения. В партнерстве с другими организациями MSF проводит важнейшие исследования, которые направлены на разработку доказательной базы терапевтической ценности новых вариантов лечения ЛУ ТБ и могут повысить шансы наших пациентов на выживание. Эти исследования будут завершены лишь в 2022 году; тем не менее основываясь на данных мониторинга безопасности препаратов и операционных исследований в условиях клинических испытаний, в 2018 году Всемирная организация здравоохранения обновила рекомендации по лечению ЛУ ТБ и включила в них новый препарат бедаквилин.

Фармацевтическая кампания Johnson & Johnson (J&J) обладает патентом на бедаквилин и поэтому единственная из всех фармкомпаний может участвовать в коллективной деятельности по разработке препарата и демонстрации его терапевтической ценности. Финансовая поддержка приходит от гражданского общества и благотворительных организаций, а также сообщества пациентов с туберкулезом, которые отчаянно стремятся повысить эффективность лечения для больных ЛУ ТБ. Бедаквилин был одобрен в 2012 году и стал первым препаратом для лечения ЛУ ТБ, разработанным за более чем 40 лет. Но к концу 2018 года это лекарство получили лишь 28 700 человек во всем мире — менее 20% всех тех, кому бы оно могло помочь.

Мы продолжаем бороться за то, чтобы наши пациенты получали самое эффективное лечение туберкулеза. Мы также продолжаем оказывать давление на правительства стран и фармацевтические компании, призывая их претворить в жизнь обязательства по снижению страданий и сокращению смертности от этой ужасной болезни. В 2018 году 19 400 пациентов MSF получили лечение туберкулеза, включая 2 840 пациентов с МЛУ ТБ. Кампания MSF за доступ к необходимым лекарственным средствам была основана в 1999 году с целью повышения доступности и ускорения разработки жизненно важных медицинских препаратов, диагностических тестов и вакцин для пациентов программ MSF и за их пределами.

Читайте также: