Кишечная палочка в моче таваник

Кишечная палочка (Escherichia coli)

Результаты поиска в Интернете

E.coli является обычным обитателем кишечника многих млекопитающихся, в частности, приматов, к числу которых принадлежит и человек. Поэтому ее часто называют кишечной палочкой. В организме человека E.coli выполняет полезную роль, подавляя рост вредных бактерий и синтезируя некоторые витамины.

Однако существуют разновидности бактерий E.coli, способные вызывать у человека острые кишечные заболевания. В настоящее время выделяют более 150 типов патогенных (так называемых "энтеровирулентных") палочек E.coli, объединенных в четыре класса: энтеропатогенные (ЭПЭК), энтеротоксигенные (ЭТЭК), энтероинвазивные (ЭИЭК) и энтерогемморагические (ЭГЭК).

Бактерии группы кишечной палочки не устойчивы к высокой температуре, при 60°С гибель их наступает через 15 минут, при 100°С - мгновенно. Сохраняемость кишечной палочки при низких температурах и в различных субстратах внешней среды изучена недостаточно. По некоторым данным в воде и почве кишечная палочка может сохраняться несколько месяцев.

Обычные дезинфецирующие вещества (фенол, формалин, сулема, едкий натр, креолин, хлорная известь и др.) в общепринятых разведениях быстро убивают кишечную палочку

Вызываемое заболевание
Кишечные заболевания, вызываемые патогенными E.coli объединяются общим названием эшерихиозы. Используются также термины коли-инфекция, коли-энтерит, диарея путешественников, колибактериоз (в основном в ветеринарии). Эшерихиоз относится к острым кишечным заболеваниям с фекально-оральным механизмом заражения. Каждый из вышеперечисленных классов патогенных E.coli характеризуется определенными различиями в протекании болезни, которая по своим симптомам может напоминать холеру или дизентерию. Инкубационный период длится 3-6 дней (чаще 4-5 дней).

Носители и распространение
Как уже упоминалось, бактерии E.Coli входят в состав нормальной кишечной флоры не только человека, но и крупного рогатого скота, свиней. Молодняк последних часто заражается колибактериозом и, соответственно, их мясо (говядина или свинина) может служить источником заражения. Подвержены этому заболеванию и домашние животные (собаки, кошки), однако основным способом заражение является все-таки фекальное загрязнение питьевой воды или продуктов питания.

Опасность для человека
Инфицирующая доза сильно зависит от типа патогенной кишечной палочки (так для энтеротоксигенной E.coli эта величина может составлять от 100 миллионов до 10 миллиардов бактерий, в то время как для энтероинвазивной и, предположительно, энтерогемморагической E.coli - всего 10 организмов). В наибольшей степени восприимчивы к заболеванию дети раннего возраста, пожилые и ослабленные люди. У детей эшерихиоз протекает в виде различной тяжести энтеритов, энтероколитов в сочетании с синдромом общей интоксикации. При средних и тяжелых формах сопровождается повышением температуры, поносом, сепсисом. У взрослых заболевание, вызванное эшерихией, напоминает по течению и клиническим симптомам острую дизентерию. Протекает чаще в стертой и легкой формах, реже (15-20%) встречается среднетяжелая и тяжелая (3%) формы. Прогноз у взрослых и детей старше года благоприятный, наиболее тяжело заболевание протекает у детей первого полугодия жизни.

Возбудитель - диареегенные штаммы кишечной палочки Echerichia coli из семейства Enterobacteriaceae рода Escherichie. В пределах данного вида выявлены штаммы с более чем 167 различными соматическими (о), 56 жгутиковыми (Н) и неодинаковыми капсульными (К) натигенами. Различают энтарогеморрагические, энтероинвазивные, энтеропатогенные, энтероморрагические и УэнтреаггрегативныеФ категории штаммов кишечной палочки. Диареегенные кишечные палочки устойчивы в окружающей среде, сохраняя жизнеспособность в молоке до 34 дней, детских питательных смесях - до 92 дней, на игрушках и предметах обихода до 3-5 мес. При 60- С гибнут через 10 мин, под струей кипятка мгновенно, 1 % раствора хлорамина, 1-2 % раствора хлорной извести, 1 % раствора фенола, 3 % раствора лизола - за 15-30 мин.

Резервуар и источники возбудителя: человек, больной или носитель. Больные имеют более высокую эпидемиологическую значимость, чем носители.

Период заразительности источника зависит от свойств возбудителя: при эшерихиозе, вызванном ЕТЕС и ЕНЕС, больной заразен только в первые дни заболевания, в случаях EIEC и ЕРЕС - 1-2 нед, иногда до 3 нед. Носители могут выделять возбудителя месяцами.

Механизм передачи возбудителя фекально-оральный; пути передачи - пищевой, водный, бытовой (через загрязненные руки, игрушки и др.).

Естественная восприимчивость людей высокая, особенно выраженная среди новорожденных и ослабленных детей. Около 35 % детей, общавшихся с источником возбудителя инфекции, становятся носителями. Постинфекционный иммунитет, по-видимому, носит серотиповой характер.

*Импакт фактор за 2018 г. по данным РИНЦ

Журнал входит в Перечень рецензируемых научных изданий ВАК.

Читайте в новом номере

Инфекции мочевыводящих путей (ИМП) относятся к числу наиболее распространенных инфекционных заболеваний. Как причина обращения пациентов в амбулаторные лечебные учреждения ИМП занимают в настоящее время 2–е место после инфекций респираторного тракта. В США ИМП являются причиной более 7 млн обращений к врачу в год, из которых более 2 млн – по поводу острого цистита. Распростра­ненность ИМП в Российской Федерации составляет около 1000 случаев на 100 тыс. населения и имеет тенденцию к росту [1–3].

У женщин ИМП встречаются примерно в 50 раз чаще, чем у мужчин. Известно, что встречаемость ИМП среди женщин 18–40 лет составляет 0,5–0,7 случая в год. К 24 годам у трети женщин развивается по крайне мере один подтвержденный при врачебном осмотре эпизод ИМП, требующий назначения антимикробной терапии [4]. В многоцентровом эпидемиологическом исследовании СОНАР, выполненном в РФ и странах бывшего СССР, было показано, что к 18–20 годам по крайней мере один эпизод цистита развивается у 20% женщин, а с возрастом частота встречаемости этой нозологической формы возрастает. ИМП являются причиной более 100 тыс. госпитализаций в год, чаще всего по поводу пиелонефрита [5]. У мужчин до 50 лет ИМП встречаются реже и обычно связаны с анатомо–функциональными аномалиями урогенитального тракта, однако с возрастом заболеваемость значительно повышается, достигая к 70–75 годам уровня, аналогичного таковому у женщин [6].
Высокая распространенность ИМП предопределяет их существенную медицинскую, социальную и экономическую значимость. Известно, что ИМП являются одной из ведущих причин временной нетрудоспособности. Так, клинические симптомы острого цистита, как правило, сохраняются в течение 6–7 дней, снижая активность пациента на срок до 2–3 дней [2]. Показано, что около 15% всех антибиотиков, назначаемых в США в амбулаторных условиях, приходятся на долю ИМП, ежегодные затраты на лечение которых составляют более 1 млрд долл. Более того, ежегодно в США прямые и непрямые затраты, связанные с внебольничными ИМП, превышают 1,6 млрд долл. [7,8].
Основу лечения ИМП составляет антибактериальная терапия, направленная на устранение клинических симптомов инфекции, эрадикацию возбудителей, профилактику рецидивов и осложнений. К сожалению, во многих ситуациях затраты на лечение увеличиваются вследствие неправильного первоначального выбора антибиотика. Так, например, по данным фармакоэпидемиологического исследования, проведенного в РФ, адекватный выбор антибиотика при лечении ИМП в амбулаторной практике имеет место менее чем в 50% случаев. В то же время нерациональный выбор антибактериальных препаратов при ИМП ведет не только к серьезным медицинским (рост заболеваемости, рецидивы, осложнения) и экономическим (рост затрат на медицинскую помощь, увеличение сроков временной нетрудоспособности), но также к социальным (ухудшение качества жизни) и экологическим (рост антибиотикорезистентности микроорганизмов) последствиям [9].
Как известно, неосложненные ИМП более чем в 95% случаев вызываются одним микроорганизмом, наиболее часто из семейства Enterobacteriacеae. Основным возбудителем является Escherichia coli – 80–90%, значительно реже – Klebsiella spp. (4–6%), Staphylo­coc­cus saprophyticus (3–5%), Proteus mirabilis и др. При осложненных ИМП, то есть возникающих у пациентов с различными обструктивными уропатиями, серьезными сопутствующими заболеваниями или на фоне инструментальных вмешательств, частота выделения E. coli несколько меньше (40–60%), встречаются другие патогены – энтерококки, Staphylococcus aureus, Proteus spp., Pseudomonas spp., Klebsiella spp. Как и при других бактериальных инфекциях, чувствительность возбудителей к антибиотикам имеет решающее значение при выборе препарата для эмпирической терапии. Необходимо отметить, что в РФ в последние годы отмечается высокая частота устойчивости внебольничных штаммов E. coli к ампициллину (37–46%) и ко–тримоксазолу (21–30%), которым все еще продолжают отдавать предпочтение некоторые врачи [10].
В качестве препаратов выбора, согласно современным российским и зарубежным рекомендациям, при лечении ИМП рассматриваются фторхинолоны, уровень резистентности уропатогенов к которым при неосложненных инфекциях составляет 3–5%, при осложненных – несколько выше. Эффективность и безопасность этих препаратов при терапии ИМП доказана результатами многочисленных клинических исследований и подтверждена данными мета–анализов [8,10].
В соответствии с принятой классификацией препараты класса хинолонов разделяются на 4 поколения. Из зарегистрированных в РФ препаратов этого класса к I поколению относятся нефторированные хинолоны (налидиксовая кислота, оксолиновая кислота, пипемидовая кислота), а собственно фторхинолоны представлены тремя последующими поколениями: ко II относятся ломефлоксацин, норфлоксацин, офлоксацин, пефлоксацин и ципрофлоксацин, к III – левофлоксацин и спарфлоксацин, к IV – гемифлоксацин и моксифлоксацин [11].
По механизму действия хинолоны принципиально отличаются от других классов антибактериальных препаратов, что обеспечивает их активность в отношении многих устойчивых, в том числе полирезистентных, клинических штаммов микроорганизмов. При этом в отличие от хинолонов I поколения, активных только в отношении грамотрицательных бактерий, фторхинолоны обладают значительно более широким антимикробным спектром и улучшенными фармакокинетическими свойствами.
Левофлоксацин, относящийся к группе фторхинолонов III поколения, представляет собой синтетический L–изомер рацемического фторхинолона II поколения офлоксацина. Поскольку именно левофлоксацин обеспечивает практически все антимикробное действие в рацемическом препарате, его активность in vitro в 2 раза выше, чем у офлоксацина. Аналогично другим фторхинолонам левофлоксацин проявляет бактерицидный эффект за счет ингибирования двух ферментов класса топоизомераз – ДНК–гиразы (топоизомеразы II) и топоизомеразы IV, выполняющих строго специфичные функции в процессе формирования пространственной структуры молекулы ДНК при ее репликации. ДНК–гираза катализирует расплетение (отрицательную суперспирализацию) нитей ДНК, а топоизомераза IV участвует в разъединении (декатенации) ковалентно–замкнутых кольцевых молекул ДНК. Ингибирование этих ферментов сопровождается нарушением процессов формирования, роста и деления бактериальной клетки, что приводит к ее гибели [12].
Левофлоксацин был разрешен для клинического использования во второй половине 90–х годов прошлого столетия. Среди фторхинолонов III поколения он является наиболее хорошо изученным препаратом. С момента появления на фармацевтическом рынке левофлоксацин применялся у нескольких сотен миллионов пациентов по всему миру; проведено множество клинических исследований, в которых подтверждена его высокая эффективность и безопасность при инфекциях самой различной локализации.
Оригинальный препарат левофлоксацина производится фармацевтическим концерном Sanofi–Aventis и реализуется в РФ под торговым наименованием Таваник. Он выпускается в лекарственных формах для приема внутрь (таблетки по 250 и 500 мг) и парентерального введения (раствор для внутривенных инфузий, 5 мг/мл во флаконах по 100 мл), что расширяет клинические возможности препарата и удобство его применения, обеспечивая дифференцированный подход к лечению инфекций, в том числе ИМП, в зависимости от степени тяжести, а также назначение его методом ступенчатой терапии (сначала внутривенно, затем внутрь).
Левофлоксацин характеризуется широким спектром антимикробной активности, охватывающим обширный круг клинически значимых патогенных микроорганизмов. К нему чувствительны:
• многие грамположительные аэробные бактерии, такие как Staphylococcus aureus, Staphylococcus saprophyticus, Streptococcus pneumoniae (включая пенициллиночувствительные и пенициллинорезистентные штаммы), Streptococcus pyogenes, Streptococcus agalactiae, Enterococcus faecalis, Bacillus antracis;
• большинство аэробных грамотрицательных бактерий – Escherichia coli, Shigella spp., Salmonella spp., Haemophilus influenzae, Haemophilus parainfluenzae, Klebsiella pneumoniae, Enterobacter cloacae, Moraxella catarrhalis, Proteus mirabilis, Serratia spp., Providencia spp., Citrobacter spp., Vibrio spp., Neisseria spp., Paste­urella spp., Yersinia spp., Pseudomonas aeruginosa, Ste­no­trophomonas maltophiliа;
• внутриклеточные микроорганизмы – Chlamydia pneumoniae, Mycoplasma pneumoniae, Legionella pneumophila;
• микобактерии – Mycobacterium tuberculosis, M. avi­um и др. [11,12].
Являясь фторхинолоном III поколения, левофлоксацин имеет превосходства по антимикробной активности перед препаратами предыдущих поколений. В частности, в отличие от фторхинолонов II поколения (ципрофлоксацина и др.) левофлоксацин обладает клинически значимой активностью в отношении пневмококков, более активен в отношении хламидий, микоплазм, микобактерий. Следует также отметить, что он может действовать на ряд штаммов микроорганизмов, устойчивых к фторхинолонам II поколения.
Антимикробная активность левофлоксацина является концентрационно–зависимой, при этом основным предиктором бактериологической и клинической эффективности является величина отношения площади под фармакокинетической кривой концентрация–время (ПФК) к минимальной подавляющей концентрации (МПК). Для большинства возбудителей это отношение должно составлять > 30. В то же время специальные фармакодинамические исследования показали, что при применении обычных терапевтических доз левофлоксацина оно значительно превышает эту величину, достигая значений 3 ≥ 97 [12].
Как известно, возможность применения конкретного антибактериального препарата при инфекциях, вызванных теми или иными патогенными микроорганизмами, определяется не только его природной активностью, но и вторичной (приобретенной) резистентностью к данному антибиотику соответствующих возбудителей. В отношении левофлоксацина необходимо отметить, что, согласно данным проведенных эпидемиологических исследований, вторичная резистентность к нему ведущих патогенов, в том числе и основных возбудителей ИМП (E. coli и др.), как в РФ, так и за рубежом находится на низком уровне [12–14].
В качестве существенного элемента антимикробного действия левофлоксацина рассматривается постантибиотический эффект, то есть персистирующее ингибирование жизнедеятельности микроорганизмов после их контакта с антибактериальным препаратом. Постантибиотический эффект продолжительностью от 2 до 4,5 ч проявляется по отношению к пневмококкам, метициллиночувствительным стафилококкам, клебсиеллам и некоторым другим бактериям [15].
Левофлоксацин обладает благоприятными фармакокинетическими свойствами. Существенно, что фармакокинетические параметры лекарственных форм для приема внутрь и парентерального введения существенно не отличаются, что обусловливает возможность эффективного использования препарата ступенчатой схемой. При приеме внутрь левофлоксацин быстро и практически полностью всасывается. Биодоступность составляет 99% и не зависит от приема пищи. При однократном пероральном приеме в дозе 500 мг максимальная концентрация (Сmax) в плазме крови достигается в среднем через 1,3 ч и составляет 5,2–6,9 мкг/мл. После внутривенного введения в дозе 500 мг в течение 1 ч Сmax составляет 6,2 мкг/мл. При повторных приемах внутрь или внутривенных инфузий в течение нескольких дней Сmax может возрастать до 8,6 мкг/мл и 12,4 мкг/мл соответственно [12,15]. Уместно подчеркнуть, что левофлоксацин выделяется среди других фторхинолонов тем, что имеет наиболее высокую биодоступность и создает самые высокие плазменные концентрации при приеме внутрь (табл. 1).
Левофлоксацин характеризуется невысокой степенью связывания с белками плазмы – 30–40%. Он имеет большой объем распределения, накапливается во многих органах и тканях (легкие; слизистая оболочка бронхов; альвеолярные макрофаги; жидкость, выстилающая альвеолы; кожа; паренхима почек; предстательная железа и др.), создавая в них уровни, в несколько раз превышающие МПК для потенциальных возбудителей [12,15].
Препарат практически не метаболизируется, 85–90% введенной дозы экскретируется в неизмененном виде с мочой, менее 5% выводится в виде метаболитов. Левофлоксацин относится к группе фторхинолонов с максимально выраженной почечной экскрецией (табл. 1). При этом в моче создаются очень высокие концентрации активного препарата. В то же время для других новых фторхинолонов (моксифлоксацин, гемифлоксацин) характерны низкие уровни почечной экскреции, в связи с чем они не рекомендуются для лечения ИМП.
Согласно данным, полученным в последние годы, для эрадикации уропатогенов, которая является важным условием успешного лечения ИМП и предупреждения рецидивов инфекции, необходимо создание не только высоких мочевых концентраций антибиотика, но и обеспечение поддержания высоких уровней в слизистой мочевого пузыря. Это обусловлено появлением исследований, доказывающих ведущую роль внутритканевой и даже внутриклеточной локализации уропатогенных штаммов E. coli в развитии ИМП, в частности цистита [17,18]. В связи с этим начали проводиться работы по оценке потенциала различных антибактериальных препаратов в отношении указанных форм бактерий. Показано, что наибольшую активность против внутриклеточно локализованных уропатогенов проявляют фторхинолоны и нитрофурантоин, тогда как активность пенициллинов, аминогликозидов, фосфомицина и ко–тримоксазола в отношении уропатогенных штаммов E. coli, локализующихся внутриклеточно, является невысокой [19]. Среди фторхинолонов наибольшей способностью к накоплению в слизистой мочевыводящих путей характеризуется левофлоксацин: его концентрация в уроэпителии после приема средней разовой дозы составляет 5,7 мкг/мл, то есть практически не отличается от уровня в плазме крови; менее высокие концентрации в уроэпителии создают пефлоксацин и норфлоксацин – 3,8 и 1,8 мкг/мл соответственно [20,21].
Период полувыведения (Т1/2) левофлоксацина составляет 6–8 ч, обусловливая длительную циркуляцию препарата в организме в высоких концентрациях и возможность его назначения 1 раз/сут., что обеспечивает высокую комплайентность (приверженность) пациентов лечению, особенно при назначении в амбулаторной практике. При почечной недостаточности (клиренс креатинина 50 мл/мин). Эффективность и хорошая переносимость высокодозовых курсов левофлоксацина подтверждена данными клинических исследований.
Так, в сравнительное исследование эффективности высокодозового короткого курса левофлоксацина (по 750 мг 1 раз/сут. в течение 5 дней) и традиционного курса ципрофлоксацина по 400 мг внутривенно или по 500 мг внутрь 2 раза/сут. в течение 10 дней были включены 782 больных с осложненными ИМП и 311 – с острым пиелонефритом. Обязательным условием включения было обнаружение >105 КОЕ одного или двух уропатогенов при посеве мочи. Рандомизация больных производилась с учетом диагноза (осложненная ИМП или острый пиелонефрит), условий лечения (амбулаторно или в стационаре) и наличия или отсутствия катетера в мочевыводящих путях. Выбор пути введения препарата (внутрь или внутривенно) проводился по усмотрению лечащего врача. В результате было установлено, что высокодозовый короткий курс левофлоксацина не уступает по эффективности традиционному 10–дневному назначению ципрофлоксацина. Клиническая эффективность левофлоксацина при лечении осложненных ИМП и острого пиелонефрита составила 86,4 и 92,5%, микробиологическая – 86,0 и 92,5% соответственно. При использовании препарата сравнения указанные показатели были равны 88,2 и 89,5%, 89,2 и 93,3%. При наличии катетера в мочевыводящих путях частота эрадикации возбудителей была статистически достоверно ниже, чем у больных без катетеров. При этом у больных с катетеризированными мочевыводящими путями, получавших левофлоксацин, частота эрадикации возбудителей статистически значимо превышала таковую у пациентов, получавших ципрофлоксацин [32].
Высокодозовый режим применения левофлоксацина характеризуется хорошей переносимостью. Частота возникновения и характер нежелательных явлений, возникающих при таком применении препарата, не отличаются от таковых при традиционных способах его дозирования [33,34].
Заключение
Таким образом, левофлоксацин (Таваник, Sanofi– Aventis) является современным антимикробным препаратом, обладающим широким спектром активности, который охватывает многие клинически значимые грамположительные и грамотрицательные микроорганизмы, и сбалансированными фармакокинетическими свойствами. Высокая клиническая и микробиологическая эффективность левофлоксацина при лечении неосложненных и осложненных инфекций нижних отделов мочевыводящих путей, острого пиелонефрита и хронического бактериального простатита, сочетающаяся с благоприятным профилем переносимости и безопасности, продемонстрирована во многих клинических исследованиях. Наличие лекарственных форм для приема внутрь и внутривенного введения создает удобства для применения препарата как в стационаре (в том числе методом ступенчатой терапии), так и в амбулаторной практике. Несомненными достоинствами левофлоксацина является возможность назначения 1 раз/сут., что повышает комплайентность пациентов, особенно при амбулаторном лечении, а также возможность применения коротким курсом в высокой дозе, что способствует повышению бактерицидной активности антибиотика и снижает риск формирования резистентности микроорганизмов.

В прессе все чаще говорят о скором кошмарном будущем, где можно будет погибнуть от безобидного пореза: все лекарства окажутся бессильны против даже самой простой инфекции. Апокалиптические сценарии еще далеки от реальности, но проблема антибиотикорезистентности – устойчивости бактерий к лекарствам – с каждым годом становится все острее.

На прошедшей неделе в Давосе британский министр здравоохранения Мэтт Хэнкок призвал "предотвратить ужасное будущее", в котором люди окажутся беззащитны перед бактериями с множественной лекарственной устойчивостью (их иногда называют "супербактериями" или "супермикробами").

Представляя свой план борьбы, Хэнкок сравнил масштаб проблемы антибиотикорезистентности с войнами и изменением климата. Похожими формулировками оперирует Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) и специалисты по всему миру.

Настоящее Время разобралось для вас в антибиотиках и супербактериях.

Насколько все плохо?

Ситуация пока не критическая, но очень серьезная. Бактерии научились противостоять даже самым сильным и редко применяемым лекарствам ("антибиотикам резерва", таким, как колистин), при этом с 1980-х годов принципиально новых антибиотиков ​практически не появлялось. Исследования идут, но они слишком долгие и дорогие – а бактерии вырабатывают неуязвимость против антибиотиков куда быстрее. Дело осложняется и простотой путешествий: супербактерии получают возможность легко распространяться по всему миру.

Авторы британского исследования антибиотикорезистентности (2016 год) оценивали, что количество смертей от таких супербактерий в мире может вырасти примерно с 700 тысяч в год до 10 млн ежегодно к 2050 году – это больше, чем число жертв онкозаболеваний (на момент публикации). Потери ВВП при таком сценарии достигнут 100 триллионов долларов.

Пока не существует систем, позволяющих полноценно отслеживать мировую ситуацию с антибиотикорезистентностью в мировом масштабе. Проект ВОЗ под названием GLASS стартовал в 2015 году и по состоянию на конец 2018 года включал в себя лишь 71 страну. В последний отчет (опубликован в январе 2019 года) вошли данные об антибиотикорезистентности всего из 49 стран, при этом их качество пока не позволяет сравнивать между собой ситуацию в различных государствах и регионах.

В региональных отчетах также не много поводов для оптимизма. Страны Евросоюза за восемь лет (2007-2015) зафиксировали более чем двукратный рост числа погибших от инфекций, вызванных неуязвимыми для антибиотиков микробами, говорится в недавнем исследовании. По количеству потерянных лет здоровой жизни в пересчете на 100 тысяч населения (170) подобные инфекции практически сравнялись с суммарным эффектом ВИЧ, гриппа и туберкулеза (183). Более всего таким инфекциям в ЕС подвержены дети до года и люди старше 65 лет.

Хотя в еще одной свежей публикации крупный госпиталь Марселя показал, что за 15 лет (2001-2016) у них ситуация с резистентностью к антибиотикам не ухудшилась. К тому же, судя по мировой прессе, пока неуязвимые к абсолютно всем антибиотикам инфекции все же не носят массовый характер: громче всего обсуждали отчет двухлетней давности о 70-летней американке, погибшей от неуязвимой для всех антибиотиков бактерии (ее она скорее всего подхватила в Индии, где попала в больницу с переломом).

Какие именно организмы называют супербактериями?

Супербактерии (супермикробы) – это микроорганизмы, обладающие устойчивостью сразу к нескольким антибиотикам. Иногда – ко всем существующим.

В 2017 году ВОЗ опубликовала список из 12 бактерий, для борьбы с которыми срочно нужны новые антибиотики. Критически важны лекарства, способные справиться с устойчивыми к карбапенему энтеробактериями (например, кишечной палочкой E.Coli), синегнойной палочкой (Pseudomonas aeruginosa) и ацинетобактером (Acinetobacter baumannii). Чаще всего именно эти возбудители вызывают так называемые "внутрибольничные инфекции", с которыми врачам особенно сложно бороться из-за множественной устойчивости бактерий и ухудшенного состояния больных.

Также в список ВОЗ попали ванкомицин-резистентные энтерококки (Enterococcus faecium), невосприимчивый к метициллину и ванкомицину золотистый стафилококк (methicillin-resistant staphylococcus aureus, MRSA), цефалоспорин- и фторхинолон-резистентный гонококк, кларитромицин-резистентный хеликобактер и другие бактерии. Они вызывают серьезные болезни: заражение крови, менингит, пневмонию, инфекции мочевыводящих путей и гонорею.

Часто в материалах об антибиотиках фигурируют понятия “грамположительные бактерии” и “грамотрицательные бактерии”. Последние (например, кишечная палочка) обладают двумя клеточными мембранами: с ними сложнее бороться, и эффективных против них антибиотиков в мире меньше.

Как действуют антибиотики и появляется резистентность?

Антибиотики или "противомикробные препараты" – особые вещества, останавливающие рост клеток бактерий или уничтожающие их. Для этого существуют несколько механизмов: как правило антибиотики атакуют клеточную стенку, мешают синтезу белка или ДНК бактерий.

Резистентность к антибиотикам обнаружили вскоре после их появления. Первый в мире антибиотик – перевернувший медицину ХХ века пенициллин – Александр Флеминг открыл в 1928 году, но массово применять его начали лишь в 1942-м. Еще до этого, в 1940-м стало известно об устойчивой к пенициллину кишечной палочке.

Бактерии постоянно меняются, чтобы стать невосприимчивыми к действию антибиотиков: "выгодные" мутации передаются бактериями друг другу. Микробы приспосабливаются к антибиотикам даже в огромной концентрации крайне быстро. Посмотрите на видео, как всего за 11 дней кишечная палочка адаптируется к тысячекратной дозе (в центре) антибиотика:

Главными "инкубаторами" супербактерий оказываются больницы: там, где постоянно применяются мощные антибиотики, растут популяции невосприимчивых к ним микробов. Способствует развитию устойчивости бактерий и сельское хозяйство: там антибиотики широко применяют для профилактики болезней и ускорения роста животных.

Смертельна ли встреча с супербактерией?

Для здорового человека с нормальным иммунитетом – нет. Но чаще всего такие микробы встречаются в больницах, куда попадают люди, уже ослабленные той или иной болезнью. Для пациентов (например, находящихся на искусственной вентиляции легких) встреча с супербактериями может запросто стать фатальной.

Сейчас без антибиотиков невозможны сложные хирургические операции, трансплантации и борьба с раком посредством химиотерапии. Последняя обычно значительно подавляет иммунитет: для таких больных даже самая обычная инфекция может стать смертельной, не говоря уже о вызванной супермикробами.

При этом с инфекциями от мультирезистентных бактерий, пока на них действуют хоть какие-то антибиотики, можно жить, пусть даже это и будет сопряжено со страданиями.

Эмили Моррис рассказала, что супербактерию в ее мочевом пузыре обнаружили в подростковом возрасте и с тех пор ей пришлось перепробовать множество антибиотиков, в том числе "препараты резерва", вроде карбапенема.

Во время беременности она была вынуждена принимать антибиотик, не проверявшийся на беременных, ее новорожденному ребенку пришлось сразу пройти курс терапии антибиотиками. "Это было очень страшно", – рассказывала 24-летняя Моррис журналу New Scientist в 2017 году.

32-летняя Кэтрин Уильямс уже более 10 лет постоянно принимает антибиотики из-за болезни мочевыводящих путей, вызванной супербактериями.

"Каждый раз, когда заканчивается курс приема антибиотиков, болезнь возвращается, – говорила она в интервью BBC. – Боль просто приковывает тебя к постели до следующего курса приема антибиотиков. То, что мне придется принимать антибиотики всю жизнь, меня очень пугает".

Что в России и других постсоветских странах?

В России и других постсоветских странах – например, Украине, Казахстане, Беларуси – антибиотики долго продавались без рецепта. Это вело к злоупотреблениям и самолечению, а в итоге – способствовало развитию резистентности у бактерий.

В октябре 2017 года в России приняли "Стратегию предупреждения распространения антимикробной резистентности". Документ, подписанный главой правительства Дмитрием Медведевым, предусматривает два главных этапа:

• До 2020 года население будут информировать о правильном использовании антибиотиков, работать над лучшим выявлением резистентности и определении базовых показателей, как оценивать ее распространенность.
• На втором этапе (до 2030 года) планируется снизить число случаев болезней, связанных с супербактериями.

Почему так долго не появляются новые антибиотики?

За последние десятилетия арсенал медиков практически не пополнялся антибиотиками принципиально новых классов. Причин тому несколько.

Разработка таких лекарств – это сложное и затратное занятие, обходящееся в сотни миллионов или миллиарды долларов. Для фармакологических компаний оно не всегда интересно с коммерческой точки зрения: курсы антибиотиков обычно краткосрочны, в отличие от лекарств для хронических заболеваний (антиретровирусная терапия, например, людям с ВИЧ необходима всю жизнь). К тому же из-за быстрого возникновения резистентности растет риск обесценивания инвестиций в разработку новых препаратов.

Тем не менее, в последнее время вошли в обиход мощные антибиотики, полученные на базе старых открытий – в первую очередь, Линезолид (Зивокс). Да и представители существующих классов все время совершенствуются и нередко могут усиливать эффект при совместном использовании.

Что делать?

ВОЗ рекомендует использовать антибиотики только по назначению врача (а врачам – их разумно назначать) и всегда полностью проходить курс лечения, а не останавливать прием антибиотиков сразу после улучшения самочувствия.

Также рекомендуется не хранить, не использовать заново и не передавать другим оставшиеся дозы лекарства.

Важно не пытаться лечить вирусные заболевания антибиотиками, вакцинироваться, укреплять собственный иммунитет и тщательно соблюдать правила гигиены, рекомендует ВОЗ.

Также есть смысл по возможности избегать больниц в регионах, где санитарная ситуация далека от идеальной. В первую очередь – в Азии и Африке. По данным британского отчета, там к 2050 году будет больше всего погибших от инфекций супербактериями.

Если у вас или у близких есть подозрение на такую инфекцию, добейтесь консультации специалиста по инфекционным болезням. Недавнее исследование показало, что это может на 50% снизить смертность от инфекций, вызванных бактериями с множественной лекарственной устойчивостью.

Чего ждать в будущем?

Проблемой невосприимчивости к антибиотикам годами занимаются ученые и специалисты в области охраны общественного здоровья, и поводы для оптимизма есть.

ВОЗ в 2015 году одобрила глобальный план по борьбе с устойчивостью к противомикробным препаратам. Различные страны – в том числе США, Россия и совсем недавно Великобритания – принимают собственные комплексы мер по борьбе с устойчивостью бактерий к антибиотикам. Обычно они включают информирование пациентов и врачей о разумном использовании препаратов, ограничения на применение антибиотиков в сельском хозяйстве и содействие разработкам новых классов антибиотиков.

Несмотря на все сложности, такие разработки уже идут и появляются отдельные многообещающие результаты. Например, теиксобактин – принципиально новый антибиотик, открытый в 2015 году группой ученых из США, Германии и Великобритании.

В конце 2017 года его научились эффективно синтезировать, а в 2018-м действие синтетического теиксобактина успешно проверили на мышах. Но до появления лекарства для людей еще далеко: по оценкам ученых, 6-10 лет.

Оно может и вовсе не появиться: например, многообещающий платенсимицин, представленный в 2006 году, так и не добрался до полноценных клинических тестов из-за его неэффективности при введении стандартными методами. Однако исследования принципов работы платенсимицина позволяют надеяться на появление новых, более эффективных разработок.

В начале 2018 года ученые Рокфеллеровского университета в США представили еще один принципиально новый класс антибиотиков – малацидины, но до появления лекарств на их основе понадобится еще больше времени.

Рассматриваются и другие варианты терапии против супербактерий: целенаправленное усиление иммунитета, антимикробные пептиды, синтетические вещества, позаимствованные у вирусов, добавление особых элементов к уже существующим антибиотикам для повышения эффективности и другие способы. Однако все они пока находятся на разных стадиях готовности и для массового клинического использования не одобрены.