Государство как паразит общества

Для этой аудитории нет необходимости подчеркивать всемирно-историческое значение изменений, происходящих сегодня в восточной и центральной Европе и, особенно, в Советском Союзе. Эта великая трансформация заставила многих людей пересмотреть достоинства идеологии, которая раньше считалась устаревшей — либерализма.

Сегодня я хочу поговорить о либерализме в историческом контексте и рассмотреть его связь с определенным аспектом марксистской мысли — аспектом, который вполне может быть гораздо важнее сейчас, чем другие элементы марксизма, на которые обращали внимание в прошлом.

Иногда посредством революции, но чаще всего путем постепенных реформ, либерализм выполнил большую часть своей программы, опираясь, конечно, на наследие свободных институтов и индивидуалистических ценностей более ранних веков. Во всем западном мире развивалась система, основанная на свободе мысли, свободе труда, четких правах частной собственности и свободном обмене. Правда, нигде — даже в Англии или Америке — эта система не была последовательно реализована во всех аспектах жизни. Однако, как выразился великий австрийский экономист Людвиг фон Мизес, даже этого было достаточно, чтобы изменить облик мира.

Впервые человечество смогло избежать мальтузианской ловушки. Огромный рост населения сопровождался неуклонным ростом доходов на душу населения. Осознание значения этого сухого маленького факта в жизни многих и многих миллионов, все еще ждет своих поэтов и писателей. На самом деле, единственным творческим человеком, который отдал должное этому грандиозному преобразованию, была великая писательница из Ленинграда Алисия Розенбаум, которая приехала в Америку и писала под именем Айн Рэнд.

Но военно-бюрократическое государство, появившееся в Европе в начале современного периода, хотя и было исключено из некоторых областей общественной жизни, оставалось еще очень сильным. Вскоре оно снова начало расширяться. К началу XIX века независимые мыслители по всему политическому спектру, от консерваторов до анархистов, были встревожены ростом паразитического государства. Об этой проблеме также говорили Карл Маркс и Фридрих Энгельс.

эта исполнительная власть с ее огромной бюрократией и военной организацией, с ее изощренным государственным аппаратом, охватывающим широкие слои, с множеством чиновников. Это ужасное паразитическое образование, насчитывающее полмиллиона, помимо армии в еще полмиллиона, опутывает тело французского общества как сеть и душит все его поры. … Все революции лишь совершенствовали эту машину вместо того, чтобы сломать ее. Стороны, которые боролись за господство, рассматривали владение этим огромным государственным зданием как основную добычу победителя. 1

Около 20 лет спустя Маркс говорит о Парижской коммуне, цель которой состоит в том, чтобы “восстановить в общественном теле все силы, которые до сих пор поглощались государственным паразитом, питающимся этим обществом и блокирующим его свободное движение”. В 1891 году Фридрих Энгельс, ссылаясь на Соединенные Штаты, писал:

Мы находим две большие банды политических спекулянтов, которые поочередно захватывают государственную власть и используют ее самыми коррумпированными способами для самых коррумпированных целей — нация бессильна против этих двух больших картелей политиков, которые якобы являются ее слугами, но в реальности доминируют над ней и грабят ее. 2

Однако за несколько десятилетий до того, как они писали об этом, влиятельная группа французских либералов уже выделила паразитическое государство в качестве основного примера грабителя и пожирателя духа современного общества. Эта школа либерализма разработала учение о конфликте классов, и в этом отношении имела не только логическую, но и историческую связь с марксизмом — как признал сам Маркс и как это признавалось в последующие годы Энгельсом и мыслителями периода Второго Интернационала, в том числе Лениным. Эту более раннюю либеральную школу, кроме того, можно считать практически идеалом подлинного радикального либерализма.

Позвольте мне процитировать слова Адольфа Бланки из, вероятно, первой истории экономической мысли, опубликованной в 1837 году. Слова Бланки, возможно, покажутся вас знакомыми:

Во всех революциях всегда были только две стороны, противостоящие друг другу; люди, которые хотят жить своим трудом, и те, кто будет жить трудом других. … Патриции и плебеи, рабы и вольники, гвельфы и гибеллины, красные розы и белые розы, кавалеры и круглоголовые, либералы и сервили, — только разновидности одного и того же вида. 3

Школа подлинных, радикальных либералов, о которых я говорил и которая повлияла на Бланки, была сосредоточена вокруг нескольких молодых либеральных интеллектуалов: Шарля Дюнуэра, Шарля Конта и Августина Тьерри. Их можно считать кульминацией французской либеральной мысли. В свою очередь, они продолжали влиять на либеральную мысль до времен Герберта Спенсера. Они назвали свою доктрину_индустриализмом.

Индустриалисты были согласны с Жан-Батистом Сэем, который считал, что богатство состоит из того, что имеет ценность, а эта ценность основана на полезности. Все те члены общества, которые способствуют созданию ценности путем добровольного обмена, считаются продуктивными. В этот класс входят не только рабочие, крестьяне, ученые и художники, которые производят товары для рынка, но также и капиталисты, которые авансируют средства для производительного предпринимательства (но не рантье, живущие за счет государственного долга). Сэй отводил особое место предпринимателю. Возможно, он был первым, кто осознал безграничные возможности свободной экономики во главе с творческими предпринимателями.

Кроме того, Сэй прекрасно понимал, что антипродуктивная и антиобщественная деятельность также возможна, да и вообще распространена, когда производительные элементы используют государственную власть для получения привилегий.

Индустриалистская доктрина может быть резюмирована в утверждении, что история всего существовавшего до сих пор общества — это история борьбы между грабительскими и производительными классами.

Правительство должно быть пригодным для обеспечения свободы управляемых, а это происходит именно тогда, когда оно управляет в минимально возможной степени. Оно должно быть пригодным для богатства нации, и это возможно только тогда, когда оно воздействует как можно меньше на труд, который его производит, и когда оно потребляет как можно меньше. Оно должно быть пригодным для общественной безопасности, и это происходит тогда, когда оно защищает как можно больше, при условии, что защита не стоит дороже, чем она приносит.… Именно ослабление полномочий правительства позволяет улучшить правительство. Каждый раз, когда управляемый выигрывает больше пространства для своей деятельности, происходит прогресс. 4

Функция правительства — просто обеспечить безопасность от тех, кто нарушает либеральный общественный порядок изнутри или снаружи.

[I] Несомненно, что предметная эксплуатация населения является основной целью коалиции военных расходов. Однако люди, предназначенные для эксплуатации, не являются крестьянскими массами в слаборазвитых странах. Эксплуатируемые массы являются налогоплательщиками Соединенных Штатов, наиболее продуктивным и легко управляемым субъектом населения в мировой истории. 5

Каковы последствия этого анализа для современных проблем?

Как знали еще французские либералы, расширение деятельности правительства идет в ногу с увеличением числа государственных чиновников, которые должны каким-то образом оправдывать свои доходы и работу. И сегодня во всем мире при любой форме правительства число государственных чиновников продолжает расти. Согласно сообщениям на Западе, большинство из тех немногих советских бюрократов, которых уволили в ходе перестройки, были приняты на работу в новые учреждения, производственные или исследовательские ассоциации и т. д., которые иногда возглавляет уволенный министр. Подсчитано, что число советских бюрократов фактически увеличилось на 122 000 человек, в результате чего общее количество достигло 18 000 000 человек.

Но опыт гидраголовой бюрократии отнюдь не ограничивается Советским Союзом. Администрации, избираемые на платформах, требующих сокращения легионов чиновников — будь то в Бразилии или Соединенных Штатах — почему-то никогда не могут реализовать свои первоначальные намерения. Заместитель премьер-министра Леонид Абалкин был рад отметить, что министерство сельского хозяйства США имеет больше сотрудников, чем Советская государственная комиссия по закупкам и продовольствию. Однако вряд ли вывод из этого состоит в том, что даже рыночная экономика требует огромных армий бюрократов.

В Америке и других западных странах миллионы людей достигли той степени достатка, которая позволяет им по-любительски интересоваться оригинальными произведениями искусства — рисунками, картинами, скульптурами и фотографиями. Их дома заполнены такими работами по большей части местных художников. Является ли достаток среднего класса, который допускает этот дилетантизм, еще одним примером “материализма”?

Сегодня я подчеркнул аспект либеральной идеологии, который явно имеет большое значение для каждой нации в мире. Новозеландский ученый Дж. К. Дэвис недавно размышлял о возвышении Левиафана, охватившего весь мир за последние четыреста лет:

Всеобъемлющее, коллективное государство принимающее на себя обязательств во всех аспектах человеческой жизни, от здравоохранения до занятости, от образования до транспорта, от обороны до развлечений и отдыха, является характерной чертой каждой развитой страны, будь то на востоке или на западе, и чаянием большинства правительств стран третьего мира. Любопытно, что и революционеры, и реакционеры своими требованиями, чтобы государство более тщательно контролировало социальные процессы, способствовали росту Левиафана. 6

С этим описанием согласились бы оба великих французских либерала, о которых я говорил, и Карл Маркс тоже мог бы согласиться. Остается вопрос, какая существует реальная альтернатива государственному паразитизму? Ответ современного французского автора Раймона Рюйера отражает мою точку зрения и, как мне кажется, точку зрения подлинного либерализма:

Эта статья первоначально появилась в журнале Liberty, Vol. 4, № 3 (январь 1991 г.), с. 35–8.

Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Избранные труды в трех томах (М .: Издательство Прогресс, 1983), вып. 1, стр. 477. ↩︎

Там же, том. 2, стр. 188. ↩︎

Censeur Européen , 7: 206 и 205. ↩︎

Дж. К. Дэвис,Утопия и идеальное общество: исследование английской утопической литературы, 1516–1700 (Кембридж: издательство Cambridge University Press, 1981), стр. 8–9. ↩︎

Реймонд Раайер, Éloge — де — ла — де — société consommation (Париж: Calmann-Lévy, 1969). С. 266-67. ↩︎

Аннотация научной статьи по политологическим наукам, автор научной работы — Иванов Роман Леонидович

Критикуются взгляды на государство как на часть общества , обосновывается необходимость существования не только юридического, но и общего социально-философского понятия государства , которое должно характеризовать государство как особый тип общества , а в качестве субстрата государства рассматривать особым образом организованный народ .

Похожие темы научных работ по политологическим наукам , автор научной работы — Иванов Роман Леонидович

RATIO OF THE STATE AND SOCIETY (PROBLEM OF THE SUBSTRATUM OF THE STATE)

In article views of the state as on part of society are criticized, need of existence not only legal, but also general social and philosophical concept of the state locates. The social and philosophical concept has to characterize the state as special type of society , and as a substratum of the state to consider in a special way organized people .

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

СООТНОШЕНИЕ ГОСУДАРСТВА И ОБЩЕСТВА (ПРОБЛЕМА СУБСТРАТА ГОСУДАРСТВА)

RATIO OF THE STATE AND SOCIETY (PROBLEM OF THE SUBSTRATUM OF THE STATE)

Р. Л. ИВАНОВ (R. L. IVANOV)

Критикуются взгляды на государство как на часть общества, обосновывается необходимость существования не только юридического, но и общего социально-философского понятия государства, которое должно характеризовать государство как особый тип общества, а в качестве субстрата государства рассматривать особым образом организованный народ.

Ключевые слова: государство; общество; тип общества; субстрат государства; народ; юридическое понятие государства; социально-философское понятие государства.

In article views of the state as on part of society are criticized, need of existence not only legal, but also general social and philosophical concept of the state locates. The social and philosophical concept has to characterize the state as special type of society, and as a substratum of the state to consider in a special way organized people.

Key words: state; society; type of society; substratum of the state; people; legal concept of the state; social and philosophical concept of the state.

философским, социологическим) подходами.

Соотношение государства и общества (проблема субстрата государства)

системе конкретного социально-дифференцированного общества (страны). С данной точки зрения субстрат государства персонифицирован теми, кто входит в состав типичных субъектов этой политической системы, к числу которых, помимо государственного аппарата, принадлежат политические партии и подобные им организации.

Несмотря на различие, названные теории едины в главном - в признании субстратом государства лишь известной группы людей, определённой части особым образом организованного (постпервобытного) общества.

От того, каким образом решается проблема субстрата государства, зависят и ответы на вопросы о его признаках, сущности, функциях, форме и т. д.

Какой из представленных подходов ближе к истине? Прежде чем обосновать ответ на этот вопрос, подчеркнём, что государство является сложной, многоаспектной и

разноуровневой, системой, изучаемой большим числом гуманитарных наук. Каждая из них специализируется на познании отдельной его стороны, которая становится непосредственным предметом её исследования. В связи с этим необходимо сделать два методологически важных замечания.

Таким образом, политико-правовое

(юридическое) понятие государства, формируемое общей теорией государства и права, универсально лишь в масштабах юриспруденции, только в пределах наук правового цикла и не предназначено для всестороннего, всеохватывающего научного описания государства. По этой причине общетеоретические научные взгляды на государство, сформировавшиеся в правоведении, не могут противопоставляться представлениям о нём, полученным иными - не юридическими - гуманитарными дисциплинами, а уж тем более не могут их заменить.

Во-вторых, действительно всеобъемлющее понятие государства, охватывающее достижения всех изучающих его отраслевых дисциплин, способна дать только социальная философия, которая призвана синтезировать представления о государстве, полученные иными науками, и на их основе сформировать наиболее общее, всестороннее описание государства, отражающее все его существенные стороны и связи. Поскольку категории диалектико-материалистической социальной философии в отношении воспринявших их социальных наук, в том числе и применительно к общей теории государства и права, выполняют методологическую функцию, постольку политико-правовое (юридическое) понятие государства должно опираться на понятие государства философского уровня.

Изложенные соображения общеизвестны и в силу их самоочевидности, казалось бы, не требуют очередного напоминания об их существовании. Но, как ни парадоксально, к общему понятию государства они, как правило, не применяются. Как отечественные, так и зарубежные учёные, декларирующие свою приверженность диалектике в том или ином её варианте, вне зависимости от того, какую область научного знания они представляют - социально-философскую или отраслевую, - всё многообразие государства сводят только к одной его характеристике - к государственной власти. А последняя отождествляется исключительно с носителем властных полномочий [6]. Отсюда рождается и формула: носители государственности - это только чиновники [7]. Как следствие, соотношение общества и государства трактуется как взаимосвязь целого (общества) и его час-

ти (государства), и субстрат государства сужается до группы профессиональных представителей органов государственной власти (государственных служащих, чиновников) или до совокупности государственных служащих и представителей иных субъектов политической системы. Носитель государственной власти - народ, образующий государство, - в этом случае рассматривается лишь как пассивный объект государственного воздействия, а не как определяющий это воздействие субстрат.

Соотношение государства и общества (проблема субстрата государства)

верховная власть, представленная высшим правителем (в первую очередь, монархом, получающим и реализующим её якобы по собственному праву), постольку квинтэссенцией государства выступает не народ, а государь и помогающий ему в реализации верховной власти государственный аппарат. Отсюда и проистекал вывод о тождественности государства и его аппарата.

существования, заменившая собой первобытный тип социума. Эта форма является единственно возможной, поскольку история человечества не дала ей никакой альтернативы [18]. Вне государственной формы общество на стадии социальной дифференциации существовать и развиваться не может. Её универсальность проявляется в том, что она охватывает все сферы общественной жизни, и даже личная жизнь людей зависит от неё, поскольку нуждается в защите от произвольного вмешательства кого бы то ни было. А такую защиту может гарантировать только государство.

Означает ли отождествление государства и общества, что самостоятельное понятие общества должно прекратить своё существование? Безусловно, нет.

Во-первых, государство выступает только одним из типов общества, который был не всегда, а возник лишь на этапе социальной стратификации. Наряду с ним (и помимо него) в прошлом существовал и другой тип общества - первобытный.

Соотношение государства и общества (проблема субстрата государства)

только при адекватном восприятии субстрата государства, которым всегда является народ. Именно он образует основу государства, его тело. Поэтому юридическое понятие государства не должно исключать народ из числа участников государственных властеотношений и сводить государственную власть к узкому кругу носителей властных полномочий, действующих от его имени.

1. Теория государства и права / под ред.

А. И. Денисова. - М. : Юрид. лит., 1980. -С. 36-37 ; Теория государства и права / под ред. А. М. Васильева. - 2-е изд. - М. : Юрид. лит., 1983. - С. 48 ; Геллнер Э. Нации и национализм // Вопросы философии. - 1989. -№ 7. - С. 121, 122 ; Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации. - М. : ИНФРА-М : НОРМА, 1997. - С. 11 ; Мари-тен Ж. Человек и государство. - М. : Идея-Пресс, 2000. - С. 18-22, 25, 26, 27, 31, 47, 185 ; Чиркин В. Е. Юридическое лицо публичного права. - М. : НОРМА, 2007. -С. 184 ; Его же. Государствоведение как отрасль знания и учебная дисциплина // Государство и право. - 2008. - № 4. - С. 18 ; Гомеров И. Н. Государство и государственная власть: предпосылки, особенности, структура. - М. : Изд-во ЮКЭА, 2002. - С. 408, 409.

2. Теория государства и права / под ред.

К. А. Мокичева. - М. : Юрид. лит., 1965. -С. 71 ; Мушкин А. Е. Государство и право -исторические разновидности органов и норм управления обществом. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1969. - С. 41 ; Манов Г. Н. Государство и политическая организация общества. - М. : Наука, 1974. - С. 33, 57 ; Каск Л. И. О понятии государства и права и их исторических судьбах // Историческое и логическое в познании государства и права / под ред.

А. И. Королева. - Л. : Изд-во Ленинград. унта, 1988. - С. 143 ; Черданцев А. Ф. Теория государства и права. - М. : Юрайт, 1999. -С. 87 ; Вишневский А. Ф., Горбаток Н. А., Ку-чинский В. А. Общая теория государства и права. - Минск : Амалфея, 2004. - С. 68 ; За-тонский В. А. Государство и личность в системе государственности (к вопросу о содержании базовых категорий теории государства и права) // Государство и право. - 2007. -№ 10. - С. 6, 7, 10 и др. По мнению Р. А. Ромашова, представление о государстве как бюрократическом аппарате, состоящем из государственных служащих, который в своей деятельности замыкается на главу государства, является одной из особенностей российской правовой традиции. - Ромашов Р. А. Формирование и эволюция отечественной традиции

государственного права // Правоведение. -2010. - № 4. - С. 142.

3. Аристотель. Политика. Афинская полития. -М. : Мысль, 1997. - С. 37-38, 94, 96, 109, 110, 136-137 ; Алексеев Н. Н. Русский народ и государство. - М. : Аграф, 1998. - С. 402-403.

4. Теория государства и права / под ред. А. И. Королева, Л. С. Явича. - Л. : Изд-во Ленинград. ун-та, 1987. - С. 53 ; Атаманчук Г. В. Государственное управление. - М. : Экономика, 2000. - С. 8-9 ; Кольев А. Н. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. - М. : Логос, 2005. - С. 64, 110 ; Спиридонов Л. И. Философия права // Правоведение. - 2009. - № 5. - С. 225.

5. Соловьев В. С. Оправдание добра. Нравственная философия // Теория государства и права : хрестоматия : в 2 т. / авт.-сост. В. В. Лазарев, С. В. Липень. - М. : Юристъ, 2001. - Т. 1. -С. 174 ; Ильин И. А. Общее учение о праве и государстве // Ильин И. А. Собр. соч. : в 10 т.

- М. : Русская книга, 1994. - С. 114-116 ; Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. - СПб. : Лань, 1998. - С. 212 ; Ященко А. С. Философия права Владимира Соловьева. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. - СПб., 1999. - С. 228 ; Устря-лов Н. Элементы государства // Классика геополитики, ХХ век : сб. / сост. К. Королев. -М. : АСТ, 2003. - С. 601 ; Мамут Л. С. Проблемы теории государства в современной идеологической борьбе (против буржуазной критики взглядов К. Маркса на государство).

6. См., например: Ленин В. И. Государство и революция // Полн. собр. соч. - Т. 33. - С. 89 ; Его же. О государстве // Полн. собр. соч. -Т. 39. - С. 72-74 ; Сырых В. М. Теория государства и права. - М. : Былина, 1998. - С. 17 ; Шкредов В. П. Экономика и право. Опыт экономико-юридического исследования общественного производства. - 2-е изд., перераб. и доп. - М. : Экономика, 1990. - С. 128-129 ; Спиркин А. Г. Основы философии. - М. : Политиздат, 1988. - С. 417-418 ; Смирнова И. Г. Интерес - понятие уголовно-процессуальное

// Государство и право. - 2008. - № 8. - С. 15.

- Такое положение можно считать типичным и для истории политической мысли. - См.: Мамут Л. С. Этатизм и анархизм как типы политического сознания (домарксистский период). - М.: Наука, 1989. - С. 62.

8. Мамут Л. С. Государство в ценностном измерении. - М., 1998. - С. 19-23. - По мнению

10. Мамут Л. С. Государство в ценностном измерении. - С. 23-25.

11. См., например: Мамут Л. С. Проблемы теории государства в современной идеологической борьбе ; Его же. Карл Маркс как теоретик государства. - М. : Наука, 1979 ; Его же. Сверим ориентиры: наука о государстве и праве нуждается в радикальном обновлении // Пульс реформ: юристы и политологи размышляют. - М. : Прогресс, 1989.

13. «Как бы под гипнозом люди не хотят называть “государством” то, что составляет его

15. Третьяков В. Идеальное государство // Российская газета. - 2004. - 19 февр.

16. Послание Федеральному Собранию РФ Президента РФ В. Путина от 25 апреля 2005 г. // Российская газета. - 2006. - 26 апр.

19. Своеобразную позицию в этом вопросе отстаивает Л. С. Мамут. Правильно определяя в качестве субстрата государства народ, кото-рый одновременно есть и субстрат общества, он в то же время разграничивает общество и

Соотношение государства и общества (проблема субстрата государства)

Валентин Катасонов о том, как хозяева денег планируют сделать США единственным на планете офшором

Уже на протяжении нескольких десятилетий Соединенные Штаты Америки переживают процесс экономической деградации. С 1960-х годов в США происходит деиндустриализация. Промышленные предприятия выносят свои производства за пределы страны в стремлении максимизировать свою прибыль. Реальный сектор экономики (за исключением ВПК) находится в плачевном состоянии. Тем не менее США продолжают называть экономически развитой страной. К тому же уровень жизни в США, если судить по средним статистическим показателям (ВВП на душу населения), позволяет оставаться этой стране в первой десятке (по оценке МВФ, пятое место в 2015 году).

Никакого парадокса тут нет. Америка – государство-паразит. Паразитическое существование Америки обеспечивается за счет притока капитала из разных уголков мира. Во-первых, это кредитование Америки в виде накопления другими странами гигантских долларовых резервов. Фактически это накопление долговых расписок Федеральной резервной системы США и американского казначейства. Во-вторых, приток в Америку больших объемов частного капитала, инвестируемого в недвижимость, акции американских корпораций и банков, а также денежного капитала, размещаемого на счетах депозитно-кредитных организаций США.

Мировой офшорный бизнес существует, по крайней мере, с XIX века, когда в центре Европы появилось государство, банки которого обеспечивали клиентам полную конфиденциальность. Это была Швейцария с ее знаменитой банковской тайной. Настоящий бум офшоров начался в 80-е годы ХХ века. Согласно некоторым оценкам, в середине 90-х годов до половины всех трансграничных валютных операций осуществлялись с участием офшорных юрисдикций. К таковым обычно относят юрисдикции, обеспечивающие минимальное (или даже нулевое) налогообложение зарегистрированным в них компаниям, а также гарантирующие конфиденциальность владельцев и/или конечных бенефициаров офшорных компаний и банковских счетов. Некоторые государства и международные организации составляли списки, в которых число офшорных юрисдикций доходило до 65. Оценка активов, спрятанных в офшорных зонах, достигает 32 млрд. долл. Для сравнения: оценка мирового богатства (всех видов активов) составляет 240-250 трлн. долл.

В списках офшоров присутствуют преимущественно экзотические острова, такие как Багамы, Бермуды или Британские Виргинские острова, а также мелкие государства Европы вроде Андорры и Монако. В некоторых списках оказываются страны, более заметные в мировой экономике. Например, Люксембург или Новая Зеландия. Однако ни в одном официальном списке вы не найдете ни Великобритании, ни тем более Соединенных Штатов.

Что касается Великобритании, то многие офшорные острова и мелкие офшорные государства еще в прошлом веке оказались под контролем Лондона. Собственно, он их и создавал. Это неудивительно, поскольку между Лондоном и офшорными юрисдикциями неформальные отношения сложились еще в колониальную эпоху. Особенной популярностью среди подшефных Лондону офшоров до недавних пор пользовались Британские Виргинские острова, а также остров Мэн. В 2013 году Международный консорциум журналистских расследований (International Consortium of Investigative Journalists – ICIJ) опубликовал большое количество секретной информации об офшорах. Большая часть всей информации относилась к Британским Виргинским островам. По офшорной империи Великобритании и по репутации Лондона тогда был нанесен серьезный удар. США в ходе тогдашнего скандала почти не фигурировали.

Америка в офшорном рейтинге

И тут на свет появились интересные цифры и факты. Некоторые из них принадлежат неправительственной организации Tax Justice Network (TJN), которая уже многие годы занимается вопросами уклонения от уплаты налогов в офшорах. TJN составляет рейтинги привлекательности налоговых убежищ. В рейтинге 2015 года США занимают почетное третье место, пропустив вперед лишь Каймановы острова и Сингапур. А вот Панама, оказавшаяся в эпицентре скандала, находится лишь на 13-м месте. Оказывается, для иностранных олигархов и чиновников-клептоманов Америка как налоговая гавань более удобна, чем, например, знаменитые юрисдикции Швейцария и Гонконг.

Офшорные гавани в Америке

Делавэр с гордостью называет себя столицей США по регистрации корпораций. Количество зарегистрированных там коммерческих структур превышает миллион. Юридическую прописку в штате имеют более 50% всех акционерных компаний открытого типа в США. 64% всех компаний, входящих в список Fortune 500, имеют юридический адрес в Делавэре. Следующими за Делавэром по офшорной привлекательности штатами являются Южная Дакота, Вайоминг, Невада. Далее следуют Техас, Орегон и Флорида. В разных источниках называется от 20 до 30 внутренних офшоров США: несколько штатов, города и муниципалитеты с особым режимом. В каком-то смысле офшором является и Нью-Йорк. Там процветают сделки с элитной недвижимостью, причем клиентам и конечным бенефициарам до недавнего времени гарантировалась полная конфиденциальность. Правда, сейчас американские власти начали проверку сделок с элитной недвижимостью, приобретенной в Нью-Йорке в районе Манхэттена на предмет выявления реальных бенефициаров.

И даже в ходе нынешнего панамского скандала в публикациях, раскрывающих роль США как офшорной юрисдикции, не затрагивается один важный аспект. А именно: совершенно ничего не говорится о так называемых благотворительных фондах и филантропических фондах. На самом деле это своеобразные офшоры, в которые американские олигархи загоняют свои капиталы, получая привилегию не платить налоги в казну или платить по минимуму. Активы этих фондов формируются за счет покупки различных ценных бумаг. Благотворительные фонды – активные игроки на финансовых рынках. Иммунитет фондов от уплаты налогов ведет к тому, что казна теряет гораздо больше, чем она, например, теряет от того, что некоторые американские компании регистрируются в иностранных офшорах. Между тем никто в Америке не дерзает посягать на привилегированный статус благотворительных фондов – эта тема в Америке даже более табуирована, чем тема ФРС США.

Америка превращается в хранилище грязных денег

Примечательно, что Вашингтон через свою креатуру в Европейском союзе всячески подвигает европейцев на борьбу с офшорными схемами. Так, под влиянием Вашингтона Европейский союз принял Директиву о налогообложении сберегательных счетов (ESD). Ее цель - не допустить, чтобы граждане прятали деньги от налоговых органов. Директива действительно сделала для европейцев крайне затруднительным сокрытие денег от налогов в пределах Европы. По сути, банки стран ЕС обязаны собирать причитающиеся налоги с банковских счетов граждан других европейских стран. После введения директивы резко возросло число людей, захотевших открыть банковские счета за пределами Европы, в частности в Панаме и на Британских Виргинских островах. Так европейцев выманили за пределы их континента, а затем заставили бежать в Америку.

В 2010 году Вашингтон принял экстерриториальный закон FATCA, обязывающий все страны мира предоставлять налоговой службе США информацию о счетах американских налогоплательщиков. Этот закон уже начал действовать, информация стекается в Вашингтон со всех уголков мира. Одновременно Вашингтон подтолкнул Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) к разработке Единого стандарта по обмену налоговой информацией (Common Reporting Standard - CRS). Стандарт уже разработан, одобрен и взят на вооружение не только странами-членами ОЭСР, но и многими другими странами (без малого около 100 стран). Но вот что удивительно: стандарт отказались принять две-три экзотических юрисдикции и… США.

Валентин Катасонов, д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова