Отравление в поселке березовка

Нефть, болезни и молчание

Полиция несколько раз начинала и останавливала расследование по уголовной статье — дело в итоге закрыли. Жителей села переселили, но проблемы со здоровьем у детей никуда не исчезли. КПО обязалось выплатить им финансовую компенсацию.

Разобрались, что произошло в Березовке, и поговорили с авторкой выставки о боли, ответственности и цене нефтяной мечты в Казахстане.

О селе

Березовка — село населением в одну тысячу 357 человек в Западном Казахстане, на границе санитарно-защитной зоны (которая отделяет промышленные организации от населенных пунктов) нефтегазовой компании Karachaganak Petroleum Operating. В сырье из карачаганакского месторождения содержится большое количество сероводорода. Близость села к КПО долгие годы волновала его жителей и активистов.

В том же году международная экологическая организация Crude Accountability опубликовала результаты опроса жителей Березовки, который провели местные активисты по методологии Crude Accountability и Environmental Health Network. Были опрошены около 886 взрослых жителей и 180 детей и подростков. По результатам выяснилось, что 45 % жителей села больны хроническими болезнями. Взрослые жаловались на потерю памяти, выпадение зубов и волос, мышечно-костные боли, проблемы с сердцем, зрением, ЖКТ, кожей. Школьники среди симптомов упомянули потерю сознания. По мнению экологов, проблемы со здоровьем березовцев были связаны с воздействием токсинов — сероводорода и другими побочными продуктами нефтедобычи.

В 2007 и 2008 годах местные жители подали две жалобы с просьбой переселить их из поселка из-за вредных выбросов в атмосферу, но дальше рассмотрения жалоб дело не пошло.

Массовое отравление

28 ноября 2014 года, во время занятий в единственной сельской школе, 25 учеников и 4 преподавателя потеряли сознание и стали биться в судорогах. Обмороки случались и до этого, но это был первый массовый случай. Впоследствии оказалось, что перед массовым отравлением произошел выброс сероводорода.

В 2015 году руководство КПО оштрафовали на 9, 5 миллиардов тенге.

Позже представители областной прокуратуры подтвердили, что в 2014 году КПО четырежды выпускал сверхнормативные выбросы сероводорода.

Последствия

После госпитализации детям становилось лучше на короткое время, затем симптомы повторялись: обморок, судороги, мигрени. Казахстанские врачи ставили диагнозы, не связанные с отравлением сероводородом, например, вегетососудистую дистонию. Родители связывали ухудшение самочувствия детей с выбросами сероводорода на Карачаганакском месторождении.

Экологи и жители села обвиняли КПО. В качестве решения они предлагали переселение сельчан в экологически чистое место, расследование ситуации и компенсацию за причиненный здоровью детей вред.

В декабре 2015 года 82 семьи были переселены из села в Аксай, но дети продолжили болеть.

В 2017 году на средства КПО были построены 100 домов в селе Арал и еще два девятиэтажных дома — в городе Аксай.

В 2018 году завершился процесс переселения жителей Березовки. В пресс-службе областного акимата подчеркнули, что жителям Березовки и Бестау была выплачена материальная компенсация от одного до 15 миллионов тенге.

В том же году независимая экспертиза подтвердила, что причиной отравления стали выбросы углеводорода. По сообщению Сергея Соляника, российские врачи настаивали на необходимости многолетней реабилитации для пострадавших. Диагноз — токсическая энцефалопатия. Обращения с заключением московских экспертов активисты отправили в Генпрокуратуру Казахстана и в ООН.

Реакция КПО

В Karachaganak Petroleum Operating входят пять компаний: казахстанская KazMunaiGaz, итальянская Eni, германо-британская Shell, американская Chevron Corporation и российская Lukoil. Казахстанская компания владеет меньшей частью акций — всего 10 %.

В 2015 году компания сообщила, что, в связи с расширением территории предприятия, может потребоваться переселение жителей.

В 2016 консорциум обязался выплатить каждой семье из села по 1 000 долларов и по 200 долларов на каждого члена семьи. Кроме того, с Karachaganak Petroleum Operating B.V. взыскали 526 миллионов 352 тысячи 686 тенге в качестве компенсации экологического вреда.

Ответ пришел в следующем году от министерства здравоохранения. Из ответа следовало, что показаний к лечению за рубежом и консультациях международных специалистов нет. Активисты коалиции настаивали, что адекватного лечения детям не производится.

Выставка объединяет в себе аудио и фото-эссе, посвященные теме, — она открывалась в Нью-Йорке, Варшаве, в этом году — в Алматы. По всем вопросам трагедии консультировала команда Crude Accountability, N-MAP (New Media Advocacy Project) научила рассказывать о важном новыми методами и помогла организовать выставку в колледже Ла Гуардия в Нью-Йорке. Издание Living Asia помогло с организацией в Алматы.

Съемки проходили в Уральске и поселке Березовка в мае 2019 года. В Уральске я брала интервью у главной героини — Альбины, провела там два длинных дня. За пятнадцатиминутным монологом девушки и ее несколькими портретами стоит много потраченных сил и терпения: нужно заслужить, чтобы человек доверился тебе и согласился прочитать стихи, которые до этого никто не слышал. Стояла непростая задача раскрыть героиню и показать ее не как жертву, но сильную личность.

Совершенно иная ситуация произошла на съемке в Березовке. Еще по прилете в Уральск понимаешь, что за пределами Алматы люди живут иначе. Сначала становится любопытно, а потом приходит ощущение ужаса, особенно, когда снимаешь разрушенную школу, брошенные вещи на месте домов. Словила себя на мысли, что это тоже часть моей страны — и меня.

В Березовке снимала то, что осталось от поселка после переселения жителей. На съемку, фактически, было только 15 минут: потом нас задержала полиция. Ни на выставление света, ни на поиск ракурса времени не было, снимала на ходу из машины. Кадры в школе сделала на бегу, за несколько минут до задержания.

Целью выставки было показать реальную цену нефтяной мечты в Казахстане, которую платим мы и наши дети. О каком будущем можно говорить, если в стране происходит подобное? В этом году пятилетие трагедии, а дети продолжают страдать. Дети Березовки — как лакмусовая бумажка для Казахстана, потому что это касается всех. Ярко высвечивается главная проблема общества: нет уважения к жизни человека и ответственности за свои поступки. Хотелось бы, чтобы от них перестали отворачиваться, признали, что у них есть серьезные проблемы со здоровьем и обеспечили соответствующее лечение.

Я надеялась на любой отклик от зрителя кроме равнодушия. Многие пожелали больше подобных проектов в Казахстане, потому что о проблемах нужно говорить. Нельзя молчать, потому что иначе ответственные за это люди решат, что они могут оставаться безнаказанными и дальше.

Конечно, ажиотаж спал спустя время, но это не значит, что проблема перестала существовать.

No media source currently available

Телеканал "Настоящее Время" уже несколько раз рассказывал о том, что происходило в поселке Берёзовка в Западно-Казахстанской области Казахстана. Там с 28 ноября 2014 года школьники начали падать в обмороки прямо во время занятий, несколько десятков человек были госпитализированы.

No media source currently available

Местные жители были уверены, что причина отравления – выбросы с соседнего с поселком нефтегазоконденсатного месторождения Карачаганак. Но разрабатывающая его компания "Карачаганак Петролеум Оперейтинг" (КПО) отрицала, что как-то причастна к проблемам со здоровьем у детей. В итоге власти встали на сторону газодобытчиков и объявили, что причиной отравления являются​ выбросы школьной котельной.

Однако сегодня, через три с половиной года после того, как дети в Березовке начали массово терять сознание, независимая экспертиза подтвердила, что причиной отравления стал углеводород.

Диагноз был поставлен в Московском детском центре диагностики и лечения имени Семашко. Туда поехали на обследование две пострадавшие девочки из Березовки после того, как общественные активисты смогли собрать для них необходимые средства на транспорт и само обследование. В самом Казахстане ни один из отравившихся детей из Березовки такой диагноз от врачей не получил.

Российские врачи настаивают, что обследованным детям теперь требуется непрерывное многолетнее лечение:

"С детьми работал профессиональный невролог, кандидат медицинских наук, на очень высоком уровне было проведено исследование, – рассказывает Сергей Соляник, консультант Crude Accountability, которая помогает пострадавшим в Березовке. – И был поставлен диагноз: "токсическая энцефалопатия". Если перевести это на простой язык – токсическое отравление мозга".

"Более того, в диагнозе есть международный код болезни и причины, приведшие к заболеванию: это так называемый код X46, который включает в себя воздействие углеводородов", – говорит Соляник.

Березовка находится на границе санитарной зоны Карачаганакского газового месторождения. Установлено, что незадолго до отравления детей на месторождении произошла авария. Но в Комитете охраны общественного здоровья Минздрава Казахстана Настоящему Времени заявили, что, хотя выброс на Карагачканаке и был, он был единичный и не мог привести к таким тяжелым последствиям, о которых говорят московские врачи:

"Исследования, которые мы проводили и до, и после 4 декабря 2014 года, не показали никаких превышений вредных веществ, – утверждает Алмат Косалиев, главный эксперт управления санитарно-гигиенического надзора. – Поэтому мы и сделали вывод, что это было какое-то однократное превышение, после которого дети получили отравление".

11 апреля власти Казахстана закрыли уголовное дело по факту отравления детей в Березовке – "за отсутствием состава преступления". Общественники утверждают, что более трех лет в казахстанских клиниках пострадавшим детям ставят диагнозы, не связанные с отравлением, и не лечат должным образом. Единственное, чего удалось добиться пострадавшим из Березовки – переселения подальше от месторождения.

"Наши власти, к сожалению, не отреагировали на эту ситуацию так, как должны были отреагировать, и это ключевая проблема, – считает Евгений Жовтис, директор Казахстанского бюро по правам человека. – Они не защитили своих граждан, не провели расследование, не обеспечили уголовное дело и не установили связи. Они пытались доказать, что дети падают там от истощения, или от чего-то".

Общественные активисты и экологи отправили обращения с заключением московских экспертов в Генпрокуратуру Казахстана и уполномоченному по правам человека, а также специальному докладчику ООН по окружающей среде.

Такие данные привел во время пресс-конференции в Алматы Сергей Соляник — консультант экологической организации Crude Accountability, занимающейся проблемами поселков, попавших в зону разработки месторождения, задолго до событий 2014 года.

— Дети и родители пострадавших детей, порядка двадцати пяти человек – по тем официальным данным, по опросам, которые мы проводили – в общем-то не получили никакой компенсации за ущерб здоровью. Более того, на протяжении всех трех лет детям в государственных клиниках ставят диагнозы никак не связанные с отравлением и, соответственно, дети не получают нужного лечения и существует угроза, что они просто останутся инвалидами, — сокрушается Сергей Соляник.

В 2016 году родители пострадавших и 77 экологических организаций из рзхных частей мира обратились к компаниям, входящим в консорциум, оказать финансовую помощь для лечения детей. Однако никто из нефтедобывающих гигантов (американская Chevron, голландская Shell, итальянская ENI, российский Лукойл, а также — казахстанский КазМунайГаз.), ворочащих миллиардами долларов, не нашел нужным помочь жертвам интересов нефтегазодобывющей отрасли.

Тем самым, врачи поставили и диагноз всей свистопляске вокруг выбросов в зоне Карачаганакского месторождения – отравление было, и непосредственный виновник, как и предполагалось — КПО.

11 апреля этого года экологи узнали от родителей, что тех вызвали в РОВД Бурлинского района и довели до их сведения: уголовное дело по факту отравления детей вторично закрывается. Основание классическое — за отсутствия состава преступления, хотя в материалах дела есть факты, напрямую указывающие на связь между отравлением детей и деятельностью КПО.

— Общественными организациями подготовили заявление и направили Специальному докладчику ООН по вопросу о правах человека и окружающей среде Джону Ноксу по факту отравления детей, — комментирует эколог.

— Статья вторая Международного пакта о гражданских и политических правах гласит, что каждый человек имеет право на эффективные средства правовой защиты, — включается директор Казахстанского международного бюро по правам человека Евгений Жовтис. – Как показывает мировая практика, добывающие компании, в том числе нефтяные компании, конечно, никогда не хотят признавать свою вину в нанесении того или иного ущерба окружающей среде или конкретным людям. То есть, когда возникают какие-то внештатные ситуации – происходят выбросы или длительные разработки месторождений влекут за собой последствия – компании стараются отрицать свою вину. И это обязанность властей, потому что это власти отвечают за здоровье своего населения и отвечают, чтобы деятельность компаний, в том числе добывающих компаний, шла в строгом соответствии с нашим законодательством и не наносила ущерб ни окружающей среде, ни гражданам. И, к сожалению, наши власти не отреагировали на ситуацию вокруг Березовки, так как они должны были отреагировать и это ключевая проблема защиты своих граждан, — считает он.

Что остается теперь?

Кстати, обращение в ведомство детского Омбудсмана Загипы Балиевой тоже не вызвало никакой бурной деятельности, несмотря на то, что это прямая задача не так давно созданного органа.

Для установления диагноза потребовалось 1700 долларов. Как замечает Сергей Соляник, это меньше чем среднемесячный доход сотрудника КПО. Лечение, которое может затянуться на годы, потребует гораздо больших средств. Однако это явно не повод для беспокойства ни консорциума, ни госорганов, принявших в качестве линии защиты своей социальной безответственности преступное безразличие.

Пресс-релиз по пресс-конференции доступен ЗДЕСЬ.

Жители села Березовка Западно-Казахстанской области, где в конце 2014 года произошло массовое отравление школьников, жалуются на плохое самочувствие своих детей. Людям приходится лечить детей своими силами. Власти же заняты организацией переезда оставшихся сельчан.

В ноябре 2014 года в поселке Березовка произошло массовое отравление 26 учеников, после которого дети начали терять сознание. Согласно официальной версии, причиной массовых обмороков у детей стала утечка газа из школьной котельной. Родители пострадавших детей настаивают на том, что причиной отравления стали выбросы с месторождения природного газа Карагачанак, находящегося в пяти километрах от поселка.

Разработчик месторождения - международный консорциум КПО был оштрафован контролирующими органами почти на 10 миллиардов тенге за несанкционированные выбросы газа. Руководство КПО отрицает причастность деятельности месторождения к отравлению, но в то же время выделяет средства на переселение жителей Березовки.

ДЕТИ ПРОДОЛЖАЮТ БОЛЕТЬ

Зульфия Кусмангалиева, мать 16-летней Алины, говорит, что ее дочка падает в обморок примерно один раз в месяц. В последний раз Алина, студентка первого курса колледжа, потеряла сознание 20 января.

- Это может произойти внезапно. Звонят с колледжа и говорят: вызывайте скорую, забирайте дочь. Везем в больницу, там укол делают, дочь в себя приходит – и назад домой идём. От такого лечения все равно толку нет, - сообщила Зульфия.

- Мы не знаем, что делать, чтобы они не падали. Мы за свой счёт покупаем лекарства, и врачи нам их колют, - говорит Зульфия Кусмангалиева.

Айман Жумагазиева, мама 17-летней Камилы, также жалуется на здоровье дочери. Говорит, что Камила снова начала терять сознание с октября прошлого года.

​- Вчера буквально опять упала на уроке. Скорая приехала, врачи укол успокоительный сделали и уехали. В больницу мы уже не обращаемся. Врачи здесь назначают то же, что нам и в Актобе прописали, - рассказала Айман.

- Про нас вообще забыли. Нам говорят: квартиры вам предоставили, вы переехали из села – значит, все нормально, - говорит Айман.
О периодических обмороках сообщает и Светлана Воскобой, мама семиклассницы Любы.

- Падает временами в обморок, ноги отнимаются. Неделю назад в школе упала, плохо стало. А пару дней назад я её в школу не пустила, она встать не могла. Целый день пролежала. По 20-25 минут в себя не приходит. Головные боли постоянные, - сообщила Светлана.

- Я испугалась. В сети начали появляться дискредитирующие родителей видеоролики, где над нами смеются и говорят, что мы, прикрываясь детьми, деньги вымогаем. Я после этого никуда больше не стала ходить за помощью, - говорит Светлана.

ВОЗОБНОВИТСЯ ЛИ РАССЛЕДОВАНИЕ?

- Ситуация с детьми остается сложной. У кого-то состояние стабилизировалось, у кого-то продолжаются приступы. Мы никакого движения не видим ни со стороны областных, ни со стороны республиканских властей. Токсическое отравление опасно тем, что приступы и ухудшения могут наступить в любой момент. Родители пострадавших детей абсолютно не верят местным медикам, - говорит представитель международной экологической организации Crude Accountability Сергей Соляник.

Сейчас в Березовке осталось свыше 1400 сельчан. На средства консорциума КПО власти строят для их переселения два девятиэтажных дома (по 153 квартиры в каждом) и 100 частных домов (50 трехкомнатных и 50 четырехкомнатных).

25 января, на последней отчетной встрече перед жителями Березовки, аким Бурлинского района ЗКО Алдияр Халелов заверил сельчан, что их окончательно переселят в сентябре 2017 года.

Через пять лет после массового отравления в селе Березовка Западно-Казахстанской области пострадавшие дети и подростки всё еще сталкиваются с последствиями случившегося, несмотря на переселение в другие населенные пункты. Экоактивисты считают, что березовские дети заплатили за это переселение очень высокую цену — собственное здоровье.

28 ноября 2014 года больше двух десятков школьников села Березовка увезли прямо с уроков в больницу. В населенном пункте, расположенном рядом с одним из крупнейших в мире нефтегазоконденсатных месторождений, произошло массовое отравление, последствия которого повторятся затем неоднократно. Фото и видео теряющих сознание детей, которых внезапно сковывают судороги, и стоящих рядом беспомощных взрослых позже попадут на страницы мировых СМИ. Власти примут решение переселить жителей, село исчезнет с карты страны. Бывшие березовцы и экоактивисты уверены в том, что решение о переселении, о котором они просили полтора десятилетия, принято именно после отравления детей, заплативших слишком высокую цену за переезд.

Когда бывшая жительница Березовки Лидия Самара рассказывает о событиях 28 ноября, ее голос начинает дрожать, по лицу текут слезы. В тот день она пошла провожать подругу на автобусную остановку. Путь женщин пролегал мимо единственной школы в селе с населением около полутора тысяч человек. У здания учебного заведения они заметили скорую помощь.

— Когда мимо школы проходили, увидели, как детей выводили из школы: они падали, у некоторых пена изо рта, трясет их, — вспоминает Лидия Самара.

Одной из отравившихся была внучатая племянница Лидии Самары. Девочка до сих пор иногда падает в обмороки. Казахстанские врачи отказываются ставить девочку на учет, несмотря на заключение российских врачей о том, что у ребенка токсическая энцефалопатия, говорит женщина.

— Врач [московского] центра Елена Ровенская тогда нас предупредила, что девочки получили серьезное отравление и, если не получать необходимое лечение, то последствия могут быть очень серьезными. Однако в государственных клиниках Казахстана детям ставили диагнозы, не связанные с токсическим отравлением, поэтому они не получали необходимого лечения, без которого многие из них могут стать инвалидами. Дети продолжают страдать от симптомов и признаков токсического отравления. Проблема всё еще остается, последствия остаются, — говорит Сергей Соляник.

ОТРАВЛЕНИЕ КАК РЕШАЮЩИЙ ФАКТОР ПЕРЕСЕЛЕНИЯ

Березовцы считают, что массовое отравление детей стало решающим фактором для переселения жителей. В 2015 году правительство (которое вскоре после ЧП назвало причиной отравления выбросы из школьной котельной, что вызвало скепсис среди сельчан) издало постановление о расширении санитарно-защитной зоны вокруг месторождения, после чего началось переселение из Березовки. Часть жителей отправили в город Аксай, административный центр Бурлинского района. Позже березовцам дали жилье в поселке Аралтал под Аксаем. Полностью переселение завершили в конце 2017 года.

Отравленная правда. Документальный фильм Азаттыка о событиях в Березовке:

No media source currently available

— Нас перевозили в конце декабря 2016 года, сильно торопились, как будто спешили куда-то. Машины, которые нам предоставляли для перевозки мебели и вещей, приезжали чуть ли не ночью. Это я потом поняла, в чем была причина спешки: надо быстрее нас выселить, чтоб меньше шуму было, а то ведь мы могли начать и возмущаться. Многим из первых переселенцев урезали и жилые метры, и компенсации выплатили маленькие, — говорит Лидия Самара.

Лидия Самара сейчас живет в Уральске. Свою квартиру в Аксае она продала. Но о проблемах тех, кто остался в Аксае и поселке Аралтал, знает. Говорит, что в поселке Аралтал нет магазина, отделения банка или почты, туда не ездит общественный транспорт, а вызов такси обойдется в тысячу тенге и выше, что многим не по карману. Но многие не жалуются — довольны тем, что их вывезли из села, граничащего с месторождением.

— Если компания не виновата в отравлении детей, почему на неё наложили такой большой штраф? Возможно, это и была плата за отравление детей? — вопрошает эколог Сергей Соляник.

Разговаривать с журналистами родители детей и подростков, у которых были и продолжаются обмороки, сейчас не хотят. Сразу после отравления березовцы говорили, что всему виной — отравляющие выбросы с месторождения. Тогда они рассказывали, что часто ощущают в воздухе запах сероводорода. Сегодняшнее молчание взрослых экоактивист Соляник связывает с оказываемым на них давлением.

— Возможно, причиной является то, что местные власти старались всячески замолчать проблему и оказывали давление на родителей пострадавших детей. Анонимно распространялись негативные слухи и материалы. Большинство родителей пострадавших детей не имеет средств для адекватного обследования и лечения за рубежом. Видя отношение властей и государственных медиков к больным детям, люди не верят в возможности и эффективность лечения внутри Казахстана, — считает Сергей Соляник.

Корреспондент Азаттыка направила в департамент здравоохранения Западно-Казахстанской области вопросы о состоянии пострадавших в Березовке детей и подростков. К моменту публикации ответы не предоставлены. Не получены ответы и из акимата.

Репортёр Азаттыка по Западно-Казахстанской области.

Экологические активисты – герои нашего времени. И, как вы, наверное, помните, в одном из наших предыдущих выпусков мы объявили о том, что начинаем серию публикаций на тему “Преследование экологических активистов”. В них мы расскажем о том, насколько неблагодарным порой оказывается их труд. Герой сегодняшнего нашего выпуска – Сергей Соляник. Сергей поведает нам свою историю борьбы за права жителей Берёзовки.

Немного о том, что случилось в Березовке

– Сергей, расскажите, пожалуйста о кампании по защите Берёзовки.

Сама кампания началась примерно в 2003 году. И её основная уникальность заключается в том, что она была организована самими местными жителями, главным образом женщинами. Кампанию возглавила Светлана Аносова, учитель музыки в местной школе. Она вообще по жизни активист. И достаточно большое количество женщин поддержали инициативу сразу. На начальном этапе инициативная группа состояла из порядка 15 человек. С увеличением добычи на Карачаганакском нефтегазовом месторождении увеличились выбросы, которые отражались на здоровье людей, на местных огородах и домашней скотине. Соответственно, люди стали требовать решения вопроса с переселением.

Почему они подняли этот вопрос? Потому что на первом этапе даже государственные органы поддерживали местных жителей. Согласно результатам оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС), уже изначально было понятно, что месторождение будет оказывать воздействие на местных жителей. И в первых документах, кажется, конца 90-х годов – начала 2000-х, даже значилось, что необходимо переселить 2 поселка – Тунгуш и Берёзовку.

С чего началась кампания?

Светлана Аносова, лидер кампании, просто начала проводить опрос местных жителей по дворам. В результате выяснилось, что многие люди в посёлке болеют. Она даже составила своеобразную карту: где, в каком доме, какие имеются заболевания.

Когда наша организация Crude Accountability подключилась к кампании, были обращения в адрес КПО, в адрес президента. Мы предлагали решить вопрос, так как люди в посёлке страдают. Реакция была практически нулевая, формальные отписки.

Тогда было решено организовать собственный мониторинг. Именно с этим и помогала Crude Accountability. Для мониторинга использовалась методика, которую применяют экологические организации США много лет, и она, кстати, одобрена Агентством по охране окружающий среды США. В рамках данного метода берутся емкости, в них закачивается воздух, и затем ампулы с воздухом отсылаются в сертифицированные лаборатории США. В результате, в воздухе посёлка было выявлено порядка 25 канцерогенов. Мы опубликовали этот материал. На что нам ответили, что всё это ерунда, так как этот метод не сертифицирован в Республике Казахстан.

В чем важность этой кампаний?

Что произошло в 2014 году, когда случилось массовое отравление?

С начала кампании мы начали системно собирать данные и поняли, что на здоровье людей оказывается очень серьезное воздействие. Идет медленное отравление людей… Более того, Карачаганак считается предприятием первого класса опасности.

Поэтому мы много раз предупреждали власти и КПО, что если не переселить людей, то может произойти трагедия. Это и произошло 28 ноября 2014 года. Как выяснилось позднее, днём раннее на предприятии случилась авария. В результате чего, предприятие было вынуждено отжигать большой объем газа. Соответственно, был зафиксирован высокий уровень выбросов, что также подтвердила прокуратура Западно-Казахстанской области.

Уточню, что такое отжиг. На любом месторождении, вместе с добычей нефти и газа выделяется также попутный газ. Есть различные пути его утилизации. Попутный газ либо закачивают обратно в пласт для поддержания давления, либо какую-то его часть отжигают. В случае возникновения аварии газ невозможно утилизировать и его полностью отжигают. Такова технология.

В итоге, в результате произошедшей аварии и выбросов с месторождения, пострадали дети, которые просто надышались этим газом утром по дороге в школу. Уже на первом и втором уроках дети, разных возрастов и в разных классах, начали неожиданно падать в обморок. В общей сложности, симптомы отравления проявились у 25 детей.

Почему на детях это отразилось сильнее всего?

Потому что эти дети изначально выросли в отравленной среде. То есть тут сработал накопительный эффект. А выбросы 28 ноября послужили лишь спусковым крючком… В результате, это привело к тому, что 25 детей потеряли сознание. У них были были тошнота, судороги.

К сожалению, мы до сих пор не знаем, какой именно газ оказал влияние. Но произошло то, о чём мы предупреждали. И сильнее всего это отразилось на детях, на их здоровье…

Изначально власти обещали разобраться в ситуации, но затем стали тормозить процесс. Уголовное дело по факту отравления детей расследовалось только до осени 2015 года. А затем были попытки закрыть его. Процессу замалчивания способствовали и местные врачи, которые ставили пострадавшим детям какие угодно диагнозы, но только не токсическое отравление.

Чтобы доказать, что это было действительно токсическое отравление, одна из матерей, вскоре после трагедии, отвезла своего ребёнка в Актобе. И там диагноз сразу подтвердили. Позже токсическое отравление нескольких пострадавших детей Берёзовки также подтвердилось после обследования в детском центре имени Семашко в Москве.

Иначе говоря, всем стало очевидно, что токсическое отравление активно пытаются скрыть. В свою очередь власти публично заявили о невиновности КПО.

Стало очевидно, что дело просто хотят спустить на тормозах. В апреле 2018 года было вынесено постановление о закрытии уголовного дела. Хотя, если внимательно изучить само постановление о закрытии дела, то в нём прослеживается связь между выбросами с месторождения и отравлением детей. В документе упоминается, что в первых пробах в крови детей был обнаружен петролейный эфир, и этот элемент был также в выбросах КПО.

Каковы последствия для экологических активистов?

– Сергей, расскажите, что произошло конкретно с Вами в этой ситуации?

Прежде всего, хотелось бы отметить, что если бы не было этой 15-летней кампании, то ситуация с переселением Берёзовки, возможно, так и не сдвинулась бы.

Когда начался процесс переселения, то мы активно стали мониторить ситуацию вместе с инициативной группой родителей пострадавших детей. Мы настаивали на том, что, согласно международным стандартам, процесс переселения должен быть максимально прозрачным. И, по всей видимости, именно это повышенное внимание к вопросам переселения и его финансированию вызвало беспокойство властей. Первые признаки негативной реакции со стороны властей появились в 2016 году.

В июле 2016 года появился анонимный фильм “Березовские маски демократии”. В нём экологических активистов обвиняли в том, что мы пытаемся организовать “цветную революцию” в ЗКО. Любопытно, что в фильме были озвучены цифры, сколько семьи пострадавших детей получили за переселение, а эти данные являются конфиденциальной информацией и были известны только властям и КПО. Это естественно вызвало негодование местных жителей, и они потребовали от правоохранительных органов найти авторов фильма. Безрезультатно. Это было первым сигналом.

Вторым сигналом стало то, что после выхода этого фильма я стал получать звонки от местных жителей, что против меня собираются сведения. На какое-то время я просто перестал ездить в посёлок. Когда переселение уже завершилось в конце 2017 года, я без проблем приезжал в посёлок несколько раз.

И в мае прошлого 2019 года у меня была очередная деловая поездка в Уральск. Вот я и решил вместе с супругой навестить Берёзовку. Несмотря на то, что посёлок теперь входит в санитарно-защитную зону Карачаганака, его посещение не запрещено. Все, что запрещает законодательство — это проживать в этом месте и выращивать там сельскохозяйственную продукцию.

Хотя накануне было несколько звонков от местных жителей, которые предупреждали, что местная полиция спрашивала обо мне… Я не придал этому значения. Подумал, что как раз в мае были выступления оппозиции, местные власти проверяют всех активистов.

О задержании 2019 года

В итоге, полицейский нам предъявил, что мы находимся в экологической зоне, где запрещено фотографировать. Мы не стали спорить, так как любое возмущение может быть истолковано, как сопротивление действиям полиции.
Мы с супругой согласились проехать вместе с сотрудниками полиции. Но прежде я все же позвонил друзьям в газету “Уральская неделя” и сообщил, что меня и мою супругу задержали.

Когда мы приехали в РОВД города Аксая, выяснилось, что меня задержали, чтобы допросить по уголовному делу. Тогда я удивился ещё больше, так как не понимал, о каком уголовном деле идёт речь. В процессе допроса выяснилось, что речь идет об уголовном деле за распространение заведомо ложной информации. Я сразу отказался продолжать беседу без адвоката.

В это время в соседнем кабинете допросили мою жену. Однако её допрос был более формальным. Основной фигурой в данной ситуации был я. Тем не менее, обоих нас задержали незаконно. Законных оснований для нашего задержания у полиции не было. Если бы меня официально заранее вызвали на допрос повесткой, то я, конечно, бы пришел сам.

Что происходило дальше?

В итоге, после незаконного задержания мне выписали повестку явиться в РОВД на следующий день, то есть приехать опять из Уральска за более чем 100 км. Сразу после выхода из полиции я направился в районную прокуратуру и написал жалобу на незаконные действия сотрудников полиции.

После этого я тут же связался с “Уральской неделей”. Они сразу придали огласке факт моего задержания. Моей ситуацией также заинтересовалось Радио Азаттык. Они начали связываться с департаментом полицией ЗКО. В результате, вечером, 7 мая несмотря на то, что это был праздничный день, пресс-служба ДВД выпустила короткий пресс-релиз по поводу моего задержания.

На следующий день 8 мая я приехал на допрос в Аксай, на этот раз уже с адвокатом. Тогда-то я и узнал, что уголовное дело возбудили ещё в 2017 году по статье 274 Уголовного Кодекса РК за распространение заведомо ложной информации. Как позже выяснилось из ответов прокуратуры, заявителями выступили акимат Бурлинского района и департамент здравоохранения Западно-Казахстанской области. Естественно, дело относилось непосредственно к нашей деятельности по защите прав детей Берёзовки.

Спустя какое-то время после допроса я получил письмо из полиции. В нем говорилось о том, что моя причастность к этому делу не была выявлена. Но уголовное дело до сих пор не закрыто.

Однако, мной были поданы жалобы на незаконные действия полиции в прокуратуру района, области и Генеральную прокуратуру РК, а также направлено заявление Специальному докладчику ООН по вопросу о положении правозащитников. Было подано заявление в Секретариат Орхусской Конвенции, так как в моём случае государственными органами страны была нарушена статья 3.8, согласно которой запрещается преследование экологических активистов за их деятельность.

Ситуация, которая случилась с Сергеем, наглядно показывает нам, насколько неблагодарной и опасной порой бывает деятельность экологических активистов.

О докладе

Полностью обновленный в конце 2019 года доклад о случаях преследований экологических активистов вы можете прочитать по ссылке.

В него вошли истории, которые схожи между собой, хотя и произошли в далеких друг от друга странах. Защитники окружающей среды находятся под угрозой во всем мире, и представленные в докладе случаи – лишь немногие из примеров.

Этот доклад рассказывает истории защитников окружающей среды во всем мире. Людей, которые осмеливаются выступать в защиту нашей планеты и ее жителей.

Фото: Ната Ли (фотограф Living Asia), пос.Берёзовка, 07.05.2019.

При поддержке Фонда Сорос-Казахстан.

Предыдущую статью о преследовании экоактивистов читайте здесь