Чем отравились дети и муж

Отравился в бассейне: в Москве умер муж известной блогерши

По предварительным данным причиной смерти всех троих человек стала механическая асфиксия из-за перекрытия дыхательных путей. Люди находились в бассейне, когда туда засыпали примерно 25-30 кг сухого льда. При выделении углекислого газа, люди мгновенно потеряли сознание. Сейчас в больницах остаются еще пять гостей того празднества.

ЧП произошло после попадания сухого льда в бассейн, поскольку вода посетителям показалось слишком теплой. При этом они не учли, что при взаимодействии с водой сухой лед выделяет отравляющий углекислый газ. В итоге четырем людям стало плохо: двое погибли сразу в бассейне, двое были госпитализированы. Всего на мероприятии в банном комплексе находились 18 человек.

В прошлом месяце в Новосибирске скончался 16-летний подросток, который захлебнулся водой в местном аквапарке. На протяжении шести дней пострадавший находился в реанимации, где медики боролись за его жизнь, однако спасти его так и не удалось.

Рука подростка застряла между трубами скамейки джакузи в то время как он находился под водой. В результате мальчик провел под водой более четырех минут, прежде чем его смогли освободить и достать на поверхность.

Прибывшие на место происшествия врачи диагностировали у него клиническую смерть, однако все же смогли запустить дыхание и доставили пострадавшего в реанимацию.

В октябре прошлого года 10-летний мальчик погиб в московской штаб-квартире Службы внешней разведки РФ из-за того, что его затянуло в сливное отверстие системы очистки.

В день трагедии ребенок катался на горке в бассейне на территории спортивного комплекса СВР, однако внезапно возникнувшее течение затянуло его в сливное отверстие системы очистки. Согласно правилам, оно должно быть закрыто решетками, однако сотрудники комплекса забыли это сделать после профилактической чистки.

Другие посетители комплекса смогли вытащить школьника без помощи спасателей. Медработник попытался реанимировать его, сделав искусственное дыхание, однако на тот момент сердце мальчика уже остановилось.

Девочка отправилась на отдых вместе с родителями из Санкт-Петербурга. В один из дней школьница резвилась в бассейне со сверстниками. Внезапно ее руку засосало в трубу, через которую подавалась вода — из-за этого несовершеннолетняя россиянка не могла выплыть на поверхность.

Врачи не позволяли родителям перевезти ребенка в Санкт-Петербург из-за крайне тяжелого состояния. Российские медики, которые следили за состоянием дистанционно, уже тогда говорили, что шансов на выживание у школьницы практически нет. Через девять дней после происшествия у нее началась субфебрильная лихорадка, и в посольстве РФ в Турции сообщили о смерти девочки.

Вспышка дизентерии в детсадах Москвы давно переросла в политический и медийный скандал, но о ее причинах и последствиях все еще известно слишком мало

Фото: РИА Новости

Массовые отравления в детских садах Москвы, которые, как установлено на официальном уровне, были вызваны возбудителем дизентерии, зафиксировали уже полгода назад. С тех пор история развивается в нескольких взаимосвязанных направлениях. Во-первых, идет уголовное дело. Ну как идет — оно возбуждено, но содержательных новостей от следствия нет. Во-вторых, в московских судах готовятся к рассмотрению два коллективных иска от родителей пострадавших детей к поставщикам питания, а также департаментам образования и здравоохранения правительства Москвы и четырем школам (в структуру которых входят те самые детские сады).

многочисленные медиаресурсы Пригожина без устали обвиняют Соболь в том, что она пиарится на чужом горе, чтобы оживить собственную кампанию по выдвижению в Мосгордуму.

Мы решили сосредоточиться не на политической шумихе, а на конкретных обстоятельствах произошедшего, выслушав родителей пострадавших детей (и тех, кто вместе с Соболь борется с Пригожиным, и тех, кто взял его деньги), получив комментарии всех сторон конфликта и независимого эксперта в области эпидемиологии.

Итак, в начале декабря 2018 года по Восточному, а затем по Юго-Восточному округу Москвы прокатилась серия отравлений в школах и детских садах — детям становилось плохо через несколько часов после приема пищи. Поднималась температура, потом начинались понос и рвота. Родители начали жаловаться, и руководству детских учреждений удалось быстро погасить эмоциональную волну.

Но двадцатого декабря пострадавшие стали массово поступать по скорой в больницу им. Сперанского прямо из детских садов. Симптомы были те же, что и у детей, попавших в больницу в начале декабря.

У Елены (имя изменено) сын попал в больницу с такими же симптомами, но последствия болезни проявляются до сих пор:

Ребенку Екатерины педиатр правильно поставила диагноз, сразу же установив симптомы дизентерии. Показательно, что после этого она была уволена одним днем:

Несмотря на то что мамам удалось самоорганизоваться и пробиться, например, в Госдуму, отовсюду они получали отписки. Более внятную информацию дали родителям в марте 2019 года в Управлении федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по городу Москве:

Роспотребнадзор сам выяснил, что заболевших не один, не два человека, а больше ста.

Пока шло эпидемиологическое расследование, родители смогли объединиться с помощью Любови Соболь из Фонда борьбы с коррупцией (ФБК). Стали выходить на пикеты к мэрии, провели круглый стол в Общественной палате Москвы.

Всему этому предшествовало обращение мам в ФСБ. Они требовали рассмотреть массовое отравление детей как возможный теракт.

Ответ на это заявление так и не пришел. Но вопросов на самом деле больше чем ответов.

Это в каком объеме надо было заразить творог, чтобы одновременно во многих садах сразу заболели дети?

Причем у детей выявили два вида дизентерии, а течение заболевания было столь тяжелым, что некоторые дети стали хроническими носителями инфекции.

Все родители, с которыми у меня состоялся разговор, как минимум не удовлетворены результатами расследования, как эпидемиологического, так и уголовного. Но есть еще один способ выяснить правду — судебное разбирательство. Любовь Соболь помогла родителям подготовить иски в суд.

Читайте также

Впрочем, часть родителей считает, что с ними иск не согласовывали, другие утверждают, что Любовь Соболь выкладывала всю информацию в их общий чат.

Марина лечила дочь, добывала справки, от нее скрывали диагноз, она по-прежнему среди истцов, но при этом ходила получать материальную компенсацию. Ее младший ребенок тоже заболел дизентерией, очевидно, заразившись от старшей дочери:

Началась откровенная травля. Мы не знаем, кто это делает, но ситуация мерзкая:

В штабе Соболь изучили фотографии, о которых говорит Ковалева, и сообщили, что на них два разных человека, один из которых действительно является волонтером, а второй, преследующий Ковалеву, им неизвестен.

Другие мамы, вышедшие из иска, попросили не называть их имена, но ситуация у всех схожая.

Что объединяет мам, которые, как кажется, оказались по разные стороны баррикад, — тех, кто соглашается на материальную компенсацию, и тех, кто от нее отказывается, — все они требуют продолжения следствия.

Несмотря на то что цена вопроса измеряется десятками миллиардов рублей, а дело приобрело политическое измерение, расследование идет на низовом уровне.

Дело принимал к производству лейтенант юстиции, следователь Люблинского межрайонного следственного отдела управления по ЮВАО ГСУ СК по Москве Калашников (как мы видим, даже не важняк). С тех пор сменился следователь, но не уровень и не ход расследования. Потерпевших периодически вызывают на допросы, некоторых повторно.

Фото: РИА Новости

Риск заражения зависит от многих причин. В частности, в разных пищевых продуктах возбудители, например дизентерии, по-разному могут развиваться. Различен риск загрязнения продукта, риск небезопасного приготовления инфицированного продукта и скорость размножения микробов. Творог — уникальный продукт, в котором все сочетается. Во-первых, его технология выработки до сих пор является грязной — в нее вовлечены человеческие руки. Во-вторых, после загрязнения в твороге микробам очень комфортно развиваться — теплый продукт, влажный, белковый. В-третьих, его плохо подвергают термической обработке. Людям ведь нравится свежий творог. В результате — высокий риск по всем показателям.

Если бы соблюдали строгие стандарты приготовления пищи для детей, то риск заражения был бы ничтожен. А если они не соблюдены, то этим доказывается и чья-то вина.

Читайте также

У меня нет полной картины заболеваний. Надо понимать, какое детское учреждение, какого числа было отравление, тогда можно было бы проанализировать произошедшее по совокупности случаев: что происходило в определенный день в одном детском саду, а что в этот же день — в другом.

Зная это, можно делать выводы: либо дело в тех людях, которые совершали доподготовку в конкретном детсаду, либо в тех, кто поставляет продукты в несколько детских учреждений.

Поскольку вокруг нас всегда циркулируют возбудители, в том числе и дизентерии, то возникают не связанные друг с другом заболевания. Но если заболевания разные (разные шигеллы дизентерии), то это не исключает связанных заболеваний (вспышки). Может быть лабораторная ошибка, может быть и фальсификация анализов, это тоже надо иметь в виду.

Разные шигеллы мало различаются по тому, как они заражают продукты. Различается течение болезней, которые они вызывают у людей, но при любой дизентерии, равно как и при вирусной инфекции, возможно тяжелое течение.

У них конкуренция возникает, они подавляют друг друга. Так что на различиях шигеллы Флекснера и Зонне я бы акцента не делал, потому что результаты заслуживающих доверия лабораторных анализов нам, по-видимому, неизвестны. А те, которые у нас есть, могут быть и настоящие, и ненастоящие. Скорее, надо ориентироваться на клинические проявления. Потому что сказанное родителями — это, по-видимому, правда.

Не думаю, что были систематические по всему городу подтасовки анализов. Затрудняюсь предположить, что в Роспотребнадзоре сидят люди, которые отслеживают все в поликлиниках и подделывают анализы в пользу Пригожина. Хотя какие-то эксцессы исключить также нельзя: никто не отменял желания организовать защиту бизнеса, и это хорошо сочетается с желанием системы здравоохранения не портить статистику и не создавать неприятностей. С последним согласуется известный нам от родителей факт: упорное сокрытие анализов, нежелание врачей принимать во внимание сторонние анализы, уточнять диагноз на основании лабораторных данных.

Читайте также

При этом он не обеспечивает качество и безопасность этого питания. По госконтрактам именно его компания отвечает за качество и безопасность всего производственного цикла, но он этого не обеспечивает, и родители жалуются на некачественное и невкусное питание. Можно поговорить с теми же самыми школьниками, которые считают, что есть в школьных столовых просто невозможно. Дети из детских садов приходят и жалуются родителям на больные животы. И вот — минимум четыре случая массовых отравлений, когда дети из детских садов уезжали на скорой и потом пролечивались в стационарах.

До сих пор в детской городской клинической больнице имени З. А. Башляевой наблюдаются и лечатся дети, которые отравились в декабре и заразились дизентерией.

Такая затяжная болезнь связана с тем, что изначально городские власти делали все для того, чтобы этот конфликт не вырвался в медиапространство.

В поликлиниках ставили неверные диагнозы, не выдавали родителям на руки анализы. Детские сады закрывались на карантин по ОРВИ — из-за того, что ставили неверные диагнозы. Поэтому все и переросло в затяжную тяжелую болезнь у детей, а родители пытались добиться правды.

Фото: Алексей Бородин/ТАСС

Сейчас родители пошли в суд, есть два коллективных иска, я помогаю им информационно и как юридический представитель. Сами родители вышли на меня и попросили помочь им. У многих родителей нет денег, они долечивают своих малолетних детей — у кого-то три года ребенку, у кого-то пять. У некоторых родителей не было денег даже на то, чтобы выдать мне доверенность, не говоря о том уже, чтобы заплатить деньги адвокату, который судился бы с городскими властями. И вот родители уговорили меня помочь им подать коллективный иск. Потом мы подали второй иск, потому что не все родители успели собрать документы, и сейчас он тоже в суде.

Первый иск заморозили, я считаю, что несправедливо, и мы сейчас обжалуем это решение: подали частную жалобу на незаконное приостановление рассмотрения гражданского дела.

Они не угрожали, но при этом родители испытывали чувство беззащитности — стоят неизвестные рядом с твоим ребенком, а ты не знаешь, что делать, это очень страшно на самом деле.

Часть родителей отказалась. Я знаю, что некоторым (у меня остались аудиозаписи) предлагали большие деньги. По словам, например, Ковалевой, ей предлагали несколько миллионов рублей, если она сама откажется и уговорит других мам отказаться от исковых требований.

Я не готова осуждать людей, это право родителей — выбирать способ защиты детей. Если бы мне начали говорить, что я должна защищать так, а не по-другому, я, естественно, сказала бы, что сама разберусь. Но факт остается фактом — часть родителей взяла материальную помощь.

Компания не признает за собой вины ровно по той причине, что если они признают ее, то будут включены в реестр недобросовестных поставщиков и не смогут больше получать госконтракты на питание детей.

Добрый день. Направляем ответы на ваши вопросы:

Почему это важно

06.11.2012 в 17:27, просмотров: 28153

Эта трагедия, произошедшая в начале года в обычной московской семье, потрясла город. Муж, жена и двое ребятишек стали жертвами отравления неизвестным ядом в своей квартире. Дети погибли, папа стал инвалидом, мама с трудом восстановилась после потери и нашла в себе силы родить еще одного малыша.

А причина ЧП до сих пор неизвестна.

Ксения Полякова уверена: причина смерти ее дочерей кроется в их доме. И, возможно, 4-летняя Аня и 7-летняя Лиза не последние жертвы. Только вот чиновники и следователи, как это часто бывает в нашем государстве, не спешат бить тревогу. И расследование трагедии зашло в тупик.

Свою историю Ксения рассказывает почти шепотом, чтобы не разбудить двухмесячную дочку. Когда в их дом пришла трагедия, Ксения была на втором месяце беременности.

— Я всегда мечтала о большой семье. И девочки очень хотели братика или сестренку. Но так и не узнали, кто родится.

Все это время супруги скитались по углам — только после обращения в Администрацию Президента префектура Юго-Западного округа выделила им временное жилье. В трехкомнатную квартиру в доме №5 по Плавскому проезду вернуться они не могут. Супруги уверены: именно некогда родные стены принесли горе в их семью.

Новый, 2012 год Поляковы решили встречать дома в узком семейном кругу. Бенгальские огни, скромный праздничный стол, пожелания счастья и громадные планы на будущее. Кто тогда мог подумать, что через три недели Ксения будет бросать застывшие комья земли на два маленьких розовых гробика. А глава семьи Алексей Поляков даже не сможет проводить в последний путь малюток.

— Я подозревала, что беременна, поэтому тошноту списала на токсикоз. Супруг же предположил, что испытывает недомогание из-за обилия пищи. Тем более девочки, которые ели почти то же самое, что и мы, на здоровье не жаловались.

О странном запахе, появившемся в квартире, Ксения вспомнила только спустя несколько дней после трагедии. Именно на него женщина обратила внимание в своих записках, которые начала вести уже после смерти дочек, устав повторять свою историю многочисленным задействованным в расследовании экспертам.

— Не подумайте, это не дневник, скорее, история болезни. Я старалась вспомнить и записать все жалобы девочек, мои наблюдения. Не для себя — для следствия и врачей, — объясняет женщина.

Из записей Ксении Поляковой:

Дело в том, что в ноябре глава семьи решил утеплить балкон. Поэтому ящики с домашними заготовками и стройинструментом решено было перенести в комнату.

— На запах в те дни мы внимания не обращали: муж подумал, что приоткрылась одна из банок с вареньем. Но так как чувствовали мы себя не очень хорошо, сил перебирать заготовки просто не было, — вспоминает Ксения.

4 января они всей семьей отправились на экскурсию в Дивеевский монастырь.

Вернувшись в Москву, взрослые опять ощутили все тот же запах. Пришлось даже форточки открывать.

— Когда я пришла забирать Лизу из школы, учительница сказала, что проблемы и у нее: навязчивые идеи, непонятные слезы, а на физкультуре — явная потеря координации. Лиза даже мячик не могла поймать, хотя всегда была спортивной, учитель физкультуры ей самые сложные задания доверял, — вспоминает Ксения.

С девочками мама в тот же день отправилась в поликлинику. Аню осмотрел невролог, но ничего подозрительного не заметил. Педиатр вызвала на консультацию заведующую, предположили, что дети могли подхватить ротавирусную инфекцию. Выписали больничный и порекомендовали сдать анализы.

Еще через день пришли результаты анализов: у старшей девочки они были похуже, чем у младшей. Врачи рекомендовали детей госпитализировать.

— Меня отвезли в 3-ю инфекционную больницу, туда же на тот момент перевели и супруга. К детям в реанимацию не пустили — я даже с ними не успела попрощаться.

Все эти ночи Ксения почти не спала. Утром вскакивала и считала минуты до того момента, пока можно будет набрать номер телефона реанимации, где лежали девочки. Голос доктора становился тревожнее с каждым звонком. За перечислением процедур угадывалось: делаем все возможное.

— Я старалась не впадать в уныние, убеждала себя успокоиться. А в подсознании все время крутилось: это не может произойти, не с двумя. — вспоминает Ксения.

На четвертый день девочки впали в кому.

— Я тут же начала просить выписать меня из больницы, но вместо этого меня перевели в реанимацию, видимо, чтобы не сбежала, — вспоминает Ксения. — В больницу к дочкам поехал мой брат — все эти дни он разрывался между двумя клиниками. Наверное, он уже тогда догадывался о самом худшем, потому как взял с собой священника. Слава богу, батюшку пустили к девочкам и он смог причастить их.

На следующий день, 24 января, Ксению перевели в обычную палату. Вещи женщины к этому времени уже собрали медсестры. Следом в палату заглянул лечащий врач. Объяснил, что жизни Ксении ничего не угрожает, поэтому сейчас ее готовят к выписке.

Он кивнул головой.

Ксения признается: если бы не вера, смерть дочек она бы не пережила.

— Без православия и понятия об участи детей на том свете сложно пережить такую утрату. Я знаю, что мои доченьки живут на небе и мне помогают. А супруг менее верующий. Ему очень сложно смириться с потерей.

25 января Ксении позвонили из полиции, попросили срочно приехать в квартиру. На анализ забрали все остатки пищи, бытовую химию. Тогда же взяли и первые пробы воздуха.

Алексея меж тем перевели в реанимацию института им. Склифосовского: он почти ослеп, еле говорил, ноги не слушались. Врачи лишь разводили руками: ботулизм был отвернут, а новый диагноз поставить так и не смогли.

— Каждый день мужа осматривали лучшие специалисты, проверяли кровь на тяжелые металлы, наркотики — результат отрицательный. Дважды у него из спинного мозга брали пункцию, даже отправляли ее за границу. Но и там ничего подозрительного не нашли, — говорит Ксения.

В институте им. Склифосовского он пролежал еще два месяца — заново учился ходить, говорить. Но даже сейчас до конца жизненные функции не восстановились.

— До сих пор видно, что походка не совсем здоровая, речь не очень внятная. Но мы и этому рады. Ведь в первые месяцы после госпитализации муж даже не вставал. А о чем Леша говорит, я могла догадываться только по губам.

О смерти дочек ему сперва не говорили.

— Мы очень боялись, что к нему в палату забегут журналисты. Или кто из медсестер проболтается. Но Леша сам обо всем догадался.

В квартиру Ксения решила не возвращаться, жила у родителей. Но, когда спустя пару недель она с братом заехала забрать вещи, в нос опять ударил тот самый запах.

Тогда же в разговоре с одной из соседок выяснилось, что смрад в новогодние праздники беспокоил и других жильцов дома. Все предположили, что зловоние могло исходить из квартиры над Поляковыми — там, как выяснилось, накануне приступили к укладке ламината.

— В соседнем подъезде на 14-м этаже людям стало нечем дышать, — вспоминает старшая по подъезду Эльвира Барабаш. — Жильцы заглянули в квартиры рядом, а потом отправились в соседний подъезд — стояк-то один. Дверь этажом выше Поляковых им открыли строители — и тут же в нос ударил тот самый смрад. Но ремонтники заверили, что у них все в порядке. В доказательство даже дали понюхать несколько банок с мастикой и краской. Знакомого запаха среди стройматериалов не было.

Друзья Поляковых посоветовали обратиться в Роспотребнадзор, но в организации сказали, что исследования они проводят только по запросу следователя. Наконец в мае Ксении удалось договориться с Центром гигиены и эпидемиологии о проведении независимой платной экспертизы воздуха. Результаты заставили задуматься: оказывается, по некоторым химическим веществам показатели в квартире превышены в десятки раз.

Из экспертизы:

— Мы с мужем не химики: он инженер, я экономист. Но даже в Интернете написано, что большинство из этих веществ очень токсичны. Причем поражают они нервную систему, вызывая головокружения, потерю координации, рвоту. То есть все те симптомы, которые были у нас. При этом почти все они используются при производстве стройматериалов и мебели.

Из заключения:

Но Ксения уверена: другого объяснения трагедии быть не может.

— Здесь надо учитывать, что мы не просто по нескольку часов находились в помещении, но жили там, спали, вдыхая этот воздух. А ночное вдыхание считается одним из самых опасных.

— Нам сказали, что эта процедура ускорит процесс испарения химических веществ. Но после очередных замеров нагревать воздух нам запретили, — объясняет Николай.

Пробы воздуха взяли и у соседей. Там тоже обнаружили превышения, но не в сотни раз. Источник начали искать у самих Поляковых.

— В МЧС нам сказали, что взять на исследование образцы, например мастики или обоев, они не могут — их лаборатория не оснащена таким оборудованием. Поэтому посоветовали поэтапно очищать квартиру от мебели, отделочных материалов, а затем делать замеры воздуха.

Начать решили со вскрытия полов. Когда ламинат и фанеру подняли, под ними обнаружили мастику. Причем не затвердевшую, а жидкую. У рабочих тут же начали слезиться глаза, а некоторые почувствовали головокружение, тошноту. Даже после того, как пол очистили до бетона, в квартире находиться невозможно. Но и Ксения, и жильцы подъезда уверяют: тогда пахло по-другому.

— Сейчас ощущается чисто химический запах, едкий. А тогда пахло тоньше, будто чем-то сладким, — описывает свои ощущения Ксения. — Мужу запах напоминал забродившее варенье, другу семьи, который заходил к нам в гости, — томатную пасту, а соседка учуяла протухшую свеклу.

Новое оружие или подорванный иммунитет?

Не идут на контакт и другие эксперты, входившие в комиссию. Решено было позвонить столичным токсикологам, не задействованным в следственном процессе. Ответ тот же: с ситуацией знакомы, но говорить не хотим. Но неофициально один из близких к судмедэкспертам источник объяснил нам, что, по мнению комиссии, Поляковы могли стать жертвами еще не изученного наукой яда. В качестве примера привел газ, который использовали при штурме Театрального центра на Дубровке.

Внимательно изучив документы, главный токсиколог Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга профессор Георгий Ливанов пришел к выводу, что обнаруженные в квартире вещества могли подорвать иммунитет пострадавших, что и привело к трагедии.

— Семья жила в неподходящих для жизни условиях. Откуда эти вещества в таких огромных концентрациях попали в жилое помещение, сказать трудно. Может, во время ремонта и правда использовали некачественные стройматериалы. То, что люди длительное время находились в такой обстановке, могло подорвать их иммунитет, вызвать так называемый химический СПИД. Все обнаруженные соединения — это нейротропные яды, которые внедряются в метаболические процессы в организме и влияют на иммунную систему. А потом уже появилось бактериальное начало.

— Но почему тогда эксперты пришли к выводу, что концентрация вредных веществ не могла привести к таким последствиям?

— Напрямую скорее всего да. Но в биосредах детей обнаружены последствия воздействия бактериальных тел определенного вида, которые относятся к категории условно патогенных. Они присутствуют в организме человека, но только при определенных условиях могут привести к таким последствиям. Например, когда снижен иммунитет.

— Но если эти соединения присутствуют в квартире, почему тогда их не нашли в органах девочек?

— Мне это тоже непонятно. Но не исключаю, что их просто не искали.

— Почему эксперты пришли к выводу, что причина смерти девочек — яд, если они ничего не нашли?

— За экспертов трудно говорить. Когда они обследовали трупный материал, увидели, что в основе смертельных осложнений лежат действия бактериального фактора. Откуда это взялось? Скорее всего дети съели что-нибудь. Но анализ пищи не показал, что в ней присутствуют отравляющие вещества. А перед специалистами была картина отравления. Вот и пришли к выводу, что это яд. Вообще-то это очень сложное заключение. Потому-то эксперты и не хотят комментировать — нет однозначного ответа.

— Но, я так понимаю, если яд попадает в организм, то он должен остаться?

— Не обязательно. Но здесь, повторю, вся экспертиза основана на предположениях.

— А может яд уйти из организма во время реанимационных процедур?

— Маловероятно, остались бы следы.

— Или это новое поколение яда, которое еще не изучено?

— Это все фантазии.

— Почему, на ваш взгляд, не отравилась сама Ксения? Женщина предполагает, что ее могла спасти беременность и тот факт, что она меньше других находилась в квартире.

— Такое может быть.

— А могли эти вещества содержаться в стройматериалах?

— Это можно установить только лабораторным путем. Мы, например, однажды обнаружили в квартире ртуть, а потом выяснилось, что ею были залиты монтажные отверстия в бетоне.

— Возможно. Я сталкивался с ситуацией, когда жильцы отравились после того, как законопатили щели в оконных рамах.

Замкнутый круг отравления

Кстати, замеры в квартире Поляковых проводила и независимая лаборатория. Ее сотрудники даже поместили в климатическую камеру образец мастики, чтобы точно определить, могла ли она быть источником вредных соединений. Здесь признались, что, хотя превышения по формальдегиду, стиролам и другим веществам они обнаруживают в стройматериалах довольно часто, с такими высокими показателями сталкиваются впервые. Но и эксперты этой лаборатории склоняются к выводу, что даже такие дозы не могут привести к летальным последствиям.

А вот правозащитники уверены: причину смерти детей нужно искать именно в квартире. Но следствие почему-то эту версию до конца не отработало.

Для начала нужно определить источник вредных веществ. А это может сделать только Роспотребнадзор и только по запросу следователя.

— Предположим, источником была мастика, — продолжает юрист. — Далее мы задаем вопрос экспертам: могут ли эти вещества в случае долговременного пребывания в закрытом помещении поражать нервную систему? А следующая экспертиза должна ответить на вопрос, выводятся ли эти вещества из организма.

Но, по словам правозащитников, ситуация Поляковых вскрыла и серьезные недоработки в нашем законодательстве.

— А ведь Поляковы все это время платят за квартиру, в которой не живут. Получается, жилье легче продать, чем докопаться до правды, — говорит Андрей Столбунов. — Но Ксения и Алексей так поступить не могут.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №26086 от 7 ноября 2012