Влияние коронавируса на экономику статистика

После того как число заболевших коронавирусом начало расти в Италии и Южной Корее, капиталисты по всему миру занервничали. По оценкам Oxford Economics, в случае глобального распространения болезни мировой ВВП потеряет свыше $1 трлн (–1,3% при прогнозах роста на 2,5%), а США и Европу может ждать рецессия. Если болезнь удастся локализовать в Азии (что уже под вопросом), потери составят $0,4 трлн (–0,5% роста).

Грузовая лихорадка. Эпидемия коронавируса начинает менять конфигурацию рынка перевозок

Страх на опережение

Пока что неочевидно, какое влияние на экономику оказывает даже карантин в Китае. Хотя жизнь в стране парализована, официальной статистики мало. Известно, например, что продажи легковых автомобилей в первые 2 недели февраля там рухнули на 92%. Звучит пугающе, но МВФ считает, что ВВП страны замедлится лишь на 0,4% (до 5,6%). Официальный Пекин также утверждает, что негативные эффекты будут краткосрочными.

Не поспевают и опережающие индикаторы. В январе производственный индекс PMI в Китае, рассчитанный по результатам опросов менеджеров компаний, оставался на уровне 50 единиц (все, что ниже этой отметки, считается предвестником спада). Февральские данные будут точно хуже — по прогнозам аналитиков, индекс упадет до 46 единиц. Но их опубликуют лишь 29 февраля.

А вот в США предварительные индексы за февраль уже вышли, и ничего хорошего. Производственный PMI упал с 51,9 до 50,8, сервисный — с 53,4 до 48,4. С другой стороны, неплохо отчиталась Европа: там индекс PMI, вопреки прогнозам, вырос. Правда, все опросы проводились до начала паники вокруг вспышки вируса в Италии. Обновленные данные выйдут 2 марта.

Бюджетно готовы

Если все худшие прогнозы сбудутся, Россия по крайней мере выглядит подготовленной к кризису: бюджет в профиците, сальдо торгового баланса положительное, золотовалютные резервы велики как никогда. И даже просевший в начале февраля рубль (+2,6%) — это скорее плюс, а то экспортеры уже начали переживать за слишком крепкую национальную валюту.

"На экономике Петербурга это скажется меньше, поскольку мы не являемся нефтяным регионом, — считает Дмитрий Кумановский, начальник аналитического отдела ИК "ЛМС". — Другой вопрос, что упадет экономика России в целом, и это уменьшит поток товаров через наши порты. Сокращение может быть до 10%. Сейчас в Китае уже отменяют НДС для пострадавших регионов. Если уж там вводят такие меры, то и Россия, имеющая профицитный бюджет, вполне может пойти на временную поддержку пострадавших отраслей".

Замедление российской экономики возможно, но все–таки это не будет рецессия, считает директор офиса продаж "БКС Брокер" Вячеслав Абрамов. "Внутренний спрос не растет, реализация национальных проектов будет идти тяжело в отсутствие внешних инвестиций, соответственно, возможно снижение роста российской экономики с прогнозируемых 1,7 до 0,5–0,7% по итогам года", — констатирует эксперт.

Без тревожных симптомов

Пока что статистика не отразила негативного влияния коронавируса на петербургскую экономику. Есть косвенные цифры. В Минфине заявили, что Россия каждый день теряет из–за падения товарооборота с Китаем 1 млрд рублей. Учитывая долю Петербурга, получается, что город теряет по 65 млн рублей в день. Не так уж много, но вопрос: как долго терпеть?

Не дает ответов и январская статистика, опубликованная Петростатом. Промышленный рост есть (+4,4%), но вот сферы, его обеспечивающие, поменялись. Так, в первый месяц 2020 года сильно выросло производство готовых металлических изделий (+47,6%), а также транспортных средств и оборудования — это судостроение и производство локомотивов (+21,9%). Кроме того, сразу на 37,4% вырос такой показатель, как "ремонт и монтаж машин и оборудования".

"Рост промышленного производства в данной категории, вероятнее всего, связан с увеличением инвестиций в основной капитал в 2018–2019 годах, — предполагает Филипп Бражников, ведущий аналитик Центра прикладных исследований и разработок НИУ ВШЭ — Санкт–Петербург. — На фоне общего сокращения производства в категории "ремонт и монтаж оборудования" в 2016–2018 годах наблюдаемый рост скорее свидетельствует о краткосрочных изменениях в отрасли. На сегодняшний день объемы производства не достигли докризисных показателей и зависят от инвестиционной активности предприятий".

С другой стороны, минус зафиксирован в крупнейших по обороту отраслях. Обеспечение электрической энергией, газом и паром из–за теплой зимы сократилось сразу на 12,3%. Производство пищевых продуктов упало на 5,8%. Автокластер тоже в кризисе: производство автотранспортных средств, прицепов и полуприцепов упало на 4,1%. Если автопром сработает в ноль по итогам года, это будет позитивным результатом, считает Михаил Чаплыгин, генеральный директор "Auto–Dealer–СПб".

"По нашим данным, в январе производство автомобилей в Петербурге сократилось на 5%, но, если сравнивать с динамикой по России в целом (–16,5%), это хороший результат, — говорит эксперт. — Hyundai работает на пределе возможностей. Что касается других производителей, то у двух моделей Toyota, выпускаемых в Петербурге, стабильный спрос, вряд ли здесь будет взрывной рост. А Nissan, похоже, в марте ждет остановка из–за недостатка комплектующих из Китая".

Доходы, которых не видно

Самым загадочным трендом января стал рост оборота розничной торговли. В Петербурге показатель вырос сразу на 3,6%. В Альфа–Банке ситуацию связывают с общим ростом благосостояния.

"За этим стоит превышающий ожидания рост номинальных зарплат в самом конце 2019 года. Хотя в среднем в 2019–м они выросли на 7,5%, в декабре их рост достиг 10,1%. Это привело к сильному росту реальных зарплат на 6,9% год к году", — указывает в своем обзоре главный экономист Наталья Орлова.

"Мы видим поток положительных оценок Росстата, но, к сожалению, не можем подтвердить эти данные, — говорит генеральный директор INFOLine Иван Федяков. — Некоторые сегменты чувствуют себя очень нехорошо, например одежда. Другие откровенно стагнируют, в обороте продуктов питания мы видим рост в пределах 1%. Поэтому мы связываем такой оптимизм Росстата с внедрением онлайн–передачи данных в налоговую инспекцию и постепенным обелением рынка. В статистику просто начинают попадать ранее неучтенные обороты".

Вполне симптоматично на этом фоне смотрится отчетность петербургского ретейлера "Лента". По итогам 2019 года компания получила чистый убыток 2,1 млрд рублей, при этом выручка выросла всего на 1%, до 417,5 млрд рублей. Это учитывая, что в прошлом "Лента" считалась одним из самых высокоэффективных игроков.

Уже в феврале на розничную торговлю может начать давить "китайский" фактор, отмечает Наталья Орлова. Из–за снижения расходов нерезидентов оборот розницы в целом по России может оказаться на 1 процентный пункт ниже январского (1,7% против 2,7%). Куда денутся деньги несостоявшихся китайских туристов, уже известно. Из–за вспышки коронавируса запертые дома жители скачали рекордное число мобильных игр (рост составил 40%).

Так что не надо печалиться: даже коронавирус открывает бизнесу новые возможности.

На фоне борьбы с коронавирусом основные макропоказатели китайской экономики просели на 13–25% в январе-феврале, свидетельствуют первые официальные данные Национального бюро статистики КНР. Это много хуже, чем ожидалось аналитиками,— китайская статистика, видимо, стала главной причиной продолжения обвала на мировых рынках, который не остановили и решение о масштабном смягчении политики ФРС США, ее планы по выкупу активов на $700 млрд и совместные действия крупнейших центробанков мира по предоставлению долларовой ликвидности. Ставка ФРС на уровне около нуля (0–0,25% годовых) уже никого не убеждает в том, что все происходящее — временный набор факторов.

Промышленное производство Китая в январе-феврале снизилось на 13,5% в годовом выражении (в декабре был рост на 6,9%), в сфере услуг спад составил 13% (после 6,8% роста в декабре), свидетельствуют данные Нацбюро статистики КНР. Показатели стали худшими за историю наблюдений и радикально разошлись с ожиданиями аналитиков, предполагавших спад промпроизводства в феврале на 3–5%. Розничные продажи в КНР на фоне действия карантинов просели на 20,5% (8% в декабре), это коснулось даже онлайн-ритейлеров. Капвложения в Китае также сократились сильнее, чем ожидалось,— на 24,5% (с 7,3%), основной спад пришелся на обработку.

По оценке Capital Economics, такой спад в промышленном секторе и сфере услуг эквивалентен сокращению ВВП в январе-феврале также примерно на 13%, притом что последний раз негативные темпы роста в годовом выражении были зафиксированы в Китае в 1976 году.

Судя по опубликованным данным, правительство Китая уже не рассчитывает достигнуть целевого показателя роста в этом году (в прошлом он был установлен в диапазоне 6–6,5%, по факту составил 6,1%), указывают в Capital Economics. В центре ожидают официальной оценки роста в 4% в первом квартале, при этом собственные расчеты экспертов говорят о спаде на 2%.

Власти страны объявили о налоговых послаблениях для небольших компаний, также Госсовет КНР утвердил новый инвестплан, предполагающий масштабные вложения в развитие сетей 5G, центров обработки больших данных и транспортной инфраструктуры. Суммарно эти меры эквивалентны 6–6,5% ВВП, оценили в ING Bank. ЦБ Китая, в свою очередь, в пятницу дополнительно снизил норму резервирования для банков, ранее были приняты и другие меры для обеспечения ликвидности и смягчения условий финансирования. Также с 1 апреля в КНР снимаются ограничения на участие иностранцев в капитале компаний, работающих с ценными бумагами, ради открытия китайского рынка капитала для иностранцев, сообщила Комиссия по регулированию рынка ценных бумаг (CSRC).

Накануне вечером об экстренных мерах объявили и в ФРС США: регулятор снизил ставку еще на 1 процентный пункт, до уровня 0–0,25% (3 марта было предпринято снижение на 0,5 процентного пункта), пообещав сохранить ее на этом уровне до стабильного улучшения ситуации в экономике. Также ФРС объявила о выкупе гособлигаций на $500 млрд и ипотечных облигаций на $200 млрд. При этом глава регулятора Джером Пауэлл заявил, что ФРС выступает против отрицательных процентных ставок и вряд ли последует примеру центробанков Японии и зоны евро. Также он призвал власти задействовать меры фискальной поддержки и объявил, что обновленный макропрогноз (его должны были представить на заседании в среду) не будет опубликован до июня.

Даже такое смягчение политики ФРС не позволит предотвратить спад в экономике, хотя и смягчит кризис ликвидности, отмечают в Capital Economics,— регулятор показывает готовность принять любые меры и в случае ухудшения ситуации, вероятно, нарастит объемы выкупа активов, объявив о четвертой программе количественного смягчения (третья закончилась в октябре 2014 года). Инвесторы, впрочем, не смогли с оптимизмом воспринять экстренные меры ФРС и сочли это сигналом паники — спад на открытии торгов вновь превысил 10%, торги за день останавливались трижды.

Коронавирус-2020 в мире

Последние данные о распространении и ущербе от заболевания — в хронике “Ъ”

Меньше прогнозов относительно того, в каком состоянии выползет мировая экономика из пандемии. Хороших новостей не ждут. Месяц карантина — это потеря примерно четверти квартального ВВП для развитых стран. Очевидно, что государства осознанно жертвуют экономическим ростом ради спасения человеческих жизней. Однако у карантинных мер есть предел, когда начнут сыпаться национальные хозяйства, и жертв разрухи и голода станет несоизмеримо больше, чем погибших от вируса. В поисках этого баланса сегодня находятся власти по всему миру.

Воспользоваться пандемией и протестировать возможности цифровой диктатуры пока не удалось, но нет сомнений: мы и здесь наблюдаем разрушение старого мира, границ личных прав и допустимого для государства. Эта эрозия началась не сегодня. После атак террористов на башни-близнецы в Нью-Йорке в 2001 году был принят Патриотический акт, который уже тогда изменил отношения государства и человека. Считалось, что ограничительные меры и экстренные возможности властей — это ненадолго. Прослушка, замораживание счетов, перемещение и заточение подозреваемых лиц без суда, атаки на суверенные государства — все списал параноидальный страх терроризма. Государство получило опыт вторжения в частную жизнь. Демократические правительства сочли возможным на некоторое время примерить роли авторитарных режимов. Уровень же истерии и беспомощности обычного человека оказался таков, что в обмен на поддержку государства люди готовы поступаться любыми личными правами. В свою очередь, это рождает у государства ощущение вседозволенности.

В России (и не только) удивляет контраст между масштабом разрабатываемых мер контроля над населением и недоработками на остальных фронтах борьбы с коронавирусом. До сих пор многие службы работают без средств защиты — даже в Москве дефицит масок и средств гигиены. Большая проблема с широким тестированием населения. Беда с врачами и в целом с доступом к медицинской помощи: многие пишут, что по ряду жалоб врачебная помощь просто не оказывается, обратившимся за ней советуют лечиться своими силами и средствами. То есть Большой брат продумал цифровой контроль и прописал штрафы вместо усиления мер профилактики, лечения и спасения жизней. Это возмущает людей.

После пандемии мы получим экономический кризис, рост безработицы, усиление неравенства, претензии к эффективности власти. Все это на фоне эрозии демократических институтов. Можно предположить, что в кризисном сценарии это грозит общественным недовольством и массовыми протестами. У государства может появиться соблазн использовать наработки цифрового контроля для самозащиты с перспективой ухода в цифровую диктатуру. Именно поэтому так важно сегодня, в другой чрезвычайной ситуации, требовать от государства досконального соблюдения всех законов и правовых норм. На будущее.

А чтобы у москвичей не возникло соблазна лишний раз выйти из дома, в Кодекс об административных правонарушениях (КоАП) Москвы были внесены поправки о штрафах за нарушение режима самоизоляции на сумму от четырех до пяти тысяч рублей для физических лиц. И снова формально все в рамках закона: местные власти могут вносить поправки в собственную нормативную систему, если те не противоречат федеральному своду правил. В данном случае они дополняли поправки президента в КоАП РФ от 1 апреля 2020 года.

Не произошло пока и смены правового режима. Так, все меры для противодействия распространению коронавируса устанавливались в Москве в рамках указа Собянина от 5 марта 2020 года о введении в столице режима повышенной готовности. Это такой переходный режим между обычной повседневной деятельностью и режимом чрезвычайной ситуации (ЧС). При нем происходит мобилизация экстренных служб, но права граждан ограничиваться не могут. Когда вслед за Москвой подобный режим ввели регионы России, многие из них в той или иной степени ограничили свободное передвижение людей. Одни рекомендовали самоизоляцию — и остались в рамках закона, другие строго ограничили передвижения — и нарушили конституционное право, ограничение которого возможно только по определенным правилам, закрепленным в части 3 статьи 55 Конституции РФ.

Во-вторых, четкое следование букве закона дает согражданам понять, как далеко могут зайти власти с ограничениями и контролем. Поэтому закрытие административных границ в Чечне, где введен карантин, не вызывает вопросов, в отличие от ограничения въезда и выезда в отдельные города Татарстана.

Но ведь Россия вовсе не одинока в ограничениях в связи с эпидемией коронавируса. В других государствах давно действуют меры контроля, и даже более жесткие, чем у нас. Например, итальянцы выходят из дома строго по спецпропускам, а в соседнем Казахстане закрыты целые города-миллионники. Дело в том, что в этих и многих других странах уже введен режим чрезвычайного положения (ЧП). А у нас, напомним, действует самый мягкий режим повышенной готовности вкупе с локальным карантином. К слову, последний раз режим ЧП вводился в России в 1993 году, чтобы подавить на территории Москвы протесты против разгона Верховного Совета.

Количество выявленных случаев заболевания вирусом COVID-19 во всем мире превысило миллион человек. Это число кажется огромным, если не думать о том, что население Земли с начала текущего года увеличилось на двадцать миллионов человек.

Уже более трех недель по всей Европе приняты беспрецедентные меры. Пятисотмиллионный ЕС закрыт на въезд и выезд. На улицах городов почти нет людей и машин. При этом весь технологический арсенал современности, который выстраивали все последние годы, неожиданно обрел смысл: людей регистрируют камеры с системой распознавания лиц и номеров автомобилей, траектории перемещений также легко отслеживаются. Но самое главное, что нигде, даже в свободолюбивой Европе, такой контроль не вызвал сколько-нибудь заметного отпора. Люди легко отдали себя во власть Большого брата. Почему? Что их так испугало?

Так, главный эпидемиолог Швеции Андерс Тегнелл открыто заявлял, что большинство шведов должны переболеть, после чего страна сможет забыть о COVID-19. При этом наиболее уязвимые слои населения (людей старше 65 лет) при таком подходе предполагается изолировать, а остальные могут работать. До конца марта Швеция оставалась последней страной ЕС, где работали школы, детские сады, бары, рестораны и проч. В Швеции даже были протесты против такого решения (соответствующую петицию подписали более двух тысяч местных врачей и ученых). Но 50% ВВП Швеции зависит от экспорта, поэтому остановка экономики в буквальном смысле летальна. Меры пока можно считать эффективными — активная фаза эпидемии в стране началась в первых числа марта, но до сих пор количество ежедневных новых случаев заболевания не превысило нескольких сотен.

В Нидерландах решили пойти по пути контролируемого заражения — людям разрешено выходить из дома и даже работать, но собираться в группы нельзя. Пожилые люди изолированы.

Южная Корея пошла по пути массового тестирования — тесты в стране общедоступны, их результаты появляются быстро, а заболевший обязан самоизолироваться. Такая система позволила быстро выявить значительную часть зараженных и уменьшить распространение вируса. Очевидно, что небольшим странам легче обеспечить такой тотальный мониторинг, хотя для этого должна быть высокая доступность тестов. Не исключено, что постепенно при смягчении карантина весь мир пойдет по такому же пути.

Хотя поддержка со стороны финансовых властей ЕС впечатляет (фискальные меры уже составили около 2,2% ВВП, а поддержка ликвидности — 13,7% ВВП), экономический шок от жесткого карантина неминуем. В Европе, в отличие от США, нет единого органа фискальной поддержки, поэтому каждая страна будет принимать собственные решения. Еще одна проблема — высокая интеграция производств и цепочек добавленной стоимости в ЕС, которые сейчас оказались разорваны. Экономическая сила ЕС — именно в межстрановой торговле, во множестве мелких предприятий и их встроенности в глобальные цепочки поставок, значительная часть которых приходится на сам ЕС. Даже те государства, которые пострадают от вируса меньше других, в итоге неизбежно ждет эхо разрыва внутриевропейских связей.

Страны Юга Европы пока пострадали сильнее других. Компенсация спроса после окончания пандемии произойдет далеко не во всех отраслях. Если Германия в перспективе способна наверстать часть критически важного для экономики экспорта машиностроения, то в зависимых от туризма Италии и Испании недополученная прибыль потеряна навсегда. То же касается не поднявшихся в воздух самолетов и множества других не оказанных услуг (рестораны, парикмахерские и проч.). В секторе услуг ЕС занято около 73% населения, на него приходится 62% ВВП. Поэтому чем дольше будет продолжаться жесткий карантин, тем глубже будет рецессия. Пока, по прогнозам Еврокомиссии, вместо ожидавшегося роста ВВП Евросоюза на 1,4% в 2020 году будет падение на один процент, но это явно оптимистический прогноз. В 2009 году ВВП ЕС упал на 4,9%, а в этот раз может быть хуже.

Экономика Италии и так слаба, причем уже много лет. За последние двадцать лет ВВП страны почти не вырос. Уровень безработицы до кризиса составлял 9,8% — один из самых высоких в ЕС. Усугубляет ситуацию и высокий госдолг — 138% ВВП. Министерство экономики Италии прогнозирует падение ВВП по итогам года на шесть процентов. Всплеск безработицы неминуем. Особо сложная ситуация на юге страны. Паромное пассажирское сообщение с Сицилией приостановлено, в конце марта в Палермо прошли сообщения о появившихся на улицах бандах, грабящих магазины. Многие боятся усиления местной мафии. По оценкам итальянских властей, на юге страны проживает более 3,7 млн человек (15% всей рабочей силы страны), занятых в теневом секторе. Рассчитывать на пособия они не могут, а лидеры южных провинций уже заявляют, что запланированной премьер-министром Джузеппе Конте помощи недостаточно.

И с самого первого дня карантина полиция начала активно работать: поначалу на улицах Парижа было многовато прохожих. Правительству пришлось быстро ужесточить систему штрафов за нарушение режима. Сейчас за первое нарушение выписывается штраф в 135 евро, за рецидив в течение 15 дней — 200 евро. За третье нарушение в течение 30 дней — уже 3750 евро с возможностью лишения свободы до шести месяцев. К 1 апреля полиция совершила почти шесть миллионов проверок и выписала 359 тысяч штрафов.

Исследование ученых из Университета штата Вирджиния показало, что рост безработицы на 1% ведет к росту самоубийств на 1,3% (для Европы подобное исследование дало рост на 0,79%), но также к снижению смертности на дорогах на 3% и к общему снижению смертности на 0,5%. Массовая домашняя изоляция уже подняла проблемы роста домашнего насилия и психологических трудностей, которые впоследствии, вкупе с ростом безработицы, вполне способны привести к росту смертности, уже не от COVID-19. Получается, при любом сценарии — жестком или мягком — экономическая депрессия неизбежна, но сохранение большего числа живых людей способно уменьшить глубину провала. Важны лишь две вещи: после снятия карантина необходимо иметь четкий план возрождения экономики, а до снятия необходимо мониторить и моделировать ситуацию (как это уже делают в странах ЕС), чтобы не задержать карантин дольше, чем нужно. Иначе экономические беды перевесят все.

За последнюю неделю появилось немало статей, описывающих экономику и социум после пандемии. Основных трендов несколько. Во-первых, грядет безработица в секторе услуг. То есть, появится огромное количество безработных без уникальных навыков, включая менеджеров. Во-вторых, возникнет устойчивая привычка работать на удаленке, а значит, появится постоянно самоизолированное общество. В-третьих, будет нормой удаленное образование. К этому, как правило, добавляется идея гармонии с природой и экологической ответственности. Однако, как нам кажется, тренды, которые видны сегодня, заставляют сделать совершенно другие выводы об образе будущего мира.

Что мы видим сейчас в реальности в результате краткосрочных эффектов пандемии?

Крах сектора услуг по всему миру и его вынужденная оптимизация. Это не более чем конъюнктурная циклическая, хотя и очень болезненная коррекция. Сектор услуг был одним из главных бенефициаров экономического развития стран Запада начиная с конца 1980-х годов. Однако будучи, по сути, вторичным сектором, сектор услуг рос прежде всего на удачных финансовых вложениях Запада в индустриализацию стран третьего мира. Крах глобального рынка, завершающим аккордом которого стала пандемия, окончательно лишает сектор услуг источников развития и даже стабильного существования. Конечно, в последние годы на стагнацию этого сектора оказала влияние и интернет-торговля, но главный источник бедственного положения сектора услуг — падение совокупной добавленной стоимости стран Запада, смещение ключевых цепочек поставок в третьи страны.

Второй экономический эффект, который мы видим, — начало банкротств затратных интернет-проектов, одной из первых ласточек которых стало банкротство компании OneWeb, яркого игрока в новой коммерческой космической индустрии. Думается, что это только первый звонок. Разворачивающийся финансовый кризис принесет немало потерь перегруженной долгами интернет-индустрии, так же как это было в 2001 году с сектором доткомов. Отчего такая уверенность? Значительная часть компаний этого сектора была завязана на сектор услуг, который, как уже было сказано, вторичен в смысле производства добавленной стоимости. Старые офлайн-услуги — гостиницы, рестораны, торговля, транспорт — в последние годы просто делили доход с новым онлайн-сектором. Но сами по себе добавленной стоимости создавали мало, и им трудно будет сделать это в будущем бедном мире. Если людям не на что будет путешествовать, то им не понадобится Booking.com. Если людям не будет светить хорошая работа, то им не понадобится Coursera. И даже Uber грозит стать не очень нужным: нет работы — некуда ездить, нет работы — нет денег на развлечения и опять же некуда ездить.

Третий эффект — снижение экспортно-импортных связей мира, мировой торговли. Этот процесс начался не сегодня. Примерно полтора года назад ведущие экономисты Европы стали отмечать снижение роли мировой торговли в создании глобального ВВП. Зачинщиками этого процесса стали страны развивающегося мира. Пережив отток международных капиталов и экономические кризисы в первом десятилетии XXI века, эти страны стали формировать внутренние рынки, переориентируя свои индустрии на внутренние потребности. Прежде всего это затронуло страны Латинской Америки, которые первыми пострадали от заката глобализации. Аналогичные сдвиги задолго до пандемии стали происходить и в Китае.

Сейчас, когда Запад мгновенно обеднел примерно на 10-15% своего ВВП (грубо говоря, это два месяца простоя всей экономики), процесс сворачивания мировой торговли приобретет поистине эпические размеры. Для всех стран это будет ударом. Но для стран с ненормально большой долей экспорта, а к ним, увы, относится и Россия (доля экспорта в ВВП — 27%) это может оказаться очень болезненным.

Итак, старый, рушащийся мир — это гипертрофированный сектор услуг в западном мире, развитый и связанный с этим сектор интернет-посредничества и интенсивная мировая торговля.

Если эти сектора просто рухнут и не будут замещены другими секторами, с более высокой и растущей добавленной стоимостью, то мир столкнется с серьезным социальным кризисом. Власть окажется в руках узкой группы элит, бюрократических и частных, накопленные к настоящему моменту капиталы которых позволят какое-то время существовать за счет рентных доходов — при растущем неравенстве в управляемых ими обществах и растущем социальном напряжении. Возможно, кстати, опыт России будет для таких элит хорошим уроком, подталкивающим к тому, чтобы поискать иной путь. Ведь, по сути, вся тридцатилетняя история современной России — это история формирования общества, где элита живет за счет приватизации ранее созданных (в СССР) капиталов и рентных доходов с них, где игнорируется внутренний рынок, отсутствует промышленность и растет бедность. Сегодня же, на фоне падения цен на нефть вкупе со сворачиванием мировой торговли, стоимость этих активов резко снижается. То есть срок тридцать лет, по нынешним временам всего треть жизни поколения, — это срок, на который может рассчитывать элита, делающая ставку на рентный доход.

Нассим Талеб в одной из своих недавних статей пишет, что в моменты системных кризисов спасение касается прежде всего тех, кого спасать уже не надо. Так, в кризис 2008 года основной объем спасительной ликвидности был направлен на банки, которые всего два года спустя, в 2010-м, выплатили себе огромные бонусы. При этом за последующие десять лет настоящие причины слабости мировой экономической системы разрешены не были.

Глубинная причина слабости мировой экономики, прежде всего западных стран, к которым относится Россия, — маленький объем реального производства. В индустрии создается основная часть добавленной стоимости, которая, по сути, является следствием преобразования ресурсов природы в пригодные для потребления товары.

Если элиты стран найдут в себе силы вновь устремиться к росту богатства, а не к его перераспределению, то основные усилия будут сосредоточены на развитии реального сектора и фундаментальной и технической науки. Даже сам опыт пандемии будет подталкивать к этому. Чего не хватает странам, столкнувшимся с бедствием? Медицинского оборудования, элементарных средств защиты, быстрой реакции науки, научно обоснованного качества санитарно-эпидемиологического контроля, а вовсе не интернет-сопровождения.

Структура экономик уже сейчас начнет меняться в сторону промышленности и сельского хозяйства. Всего месяц мировой эпидемии, но в России мы уже фиксируем перенос промышленных заказов из Китая внутрь страны. Блиц-опрос предпринимателей показывает, что состояние производственных компаний куда более устойчиво, чем компаний сектора услуг. В большинстве из них говорят, что легко восстановят прежние объемы при размораживании спроса после снятия карантина, а в условиях льгот по аренде и налогам будут развиваться.

Так что мир будущего с меньшей вероятностью будет состоять из безработных или временно занятых сотрудников сектора услуг. Скорее это будет мир рабочих, инженеров и предпринимателей реального сектора, а также сопровождающего это развитие ученых фундаментальных секторов науки. С точки зрения функционирования социума это не будет миром самоизоляции, а напротив, миром плотных реальных коммуникаций.

Поделиться сообщением в

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Российская экономика испытывает на себе двойной удар. С одной стороны, на этой неделе российская нефть марки Urals подешевела до уровня конца 1990-х годов. С другой стороны, страна почти на месяц ушла на выходные. Ждет ли экономику кризис?

Российский бюджет теряет часть своих доходов в непростой момент: 2 апреля президент Владимир Путин объявил, что весь апрель будет нерабочим. Власти таким образом пытаются справиться со вспышкой коронавируса в России. В пятницу число заболевших в стране превысило 4 тысячи.

Однако нерабочий месяц серьезно ударит по экономике. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина в пятницу оценила, что он будет стоить экономике 1,5-2% ВВП. По мнению регулятора, в этом году в российской экономике будет рецессия, то есть экономика будет сокращаться.

На фоне пандемии коронавируса и нерабочей недели на правительство возлагается бремя расходов: властям придется тратиться на усиление системы здравоохранения, социальную помощь пострадавшим от вируса и экономических проблем, а также поддержку бизнеса. Эти расходы оцениваются как минимум в десятки миллиардов рублей.

Параллельно бизнесмены сообщают об обострении проблем: их выручка упала, а платить за работу и аренду приходится. Некоторые компании уже начали урезать зарплаты работникам или отправлять их вынужденные отпуска. Большая часть бизнеса находится на грани выживания.

Русская служба Би-би-си объясняет, что происходит в российской экономике и на нефтяном рынке в данный момент и что, возможно, будет дальше.

Что происходит с ценами на нефть и ждать ли их роста?

Цены на российскую нефть Urals на рынках Северо-Западной Европы упали до 10,54 доллара за баррель - это минимальный уровень с марта 1999 года, сообщило 2 апреля ценовое агентство Argus, которое в числе других компаний подсчитывает котировки Urals. Похожие оценки делала и компания Refinitiv, пишет газета "Ведомости".

И это не просто цена барреля: в эти 10 долларов входят также расходы на отгрузку нефти, страховка и оплата доставки российской нефти в порт.

Российская нефть Urals торгуется с дисконтом к сырью североморских марок, в число которых входит Brent. Этот дисконт сейчас составляет 4,5 доллара за баррель - максимальное значение с июня 2008 года, отмечает Argus.

По данным S&P Global Platts, стоимость нефти североморских сортов со 2 января по 30 марта упала на 73%.

Однако на этой неделе ситуация на нефтяном рынке начала меняться. 2 апреля цены на нефть Brent на бирже в Лондоне взмыли на треть - с 26,3 до 34,9 доллара за баррель - за десять минут. Это произошло после того, как президент США Дональд Трамп опубликовал твит о том, что он поговорил с наследным принцем Саудовской Аравии, который якобы до этого говорил с Путиным. Российская сторона факт этих переговоров отрицает.

В пятницу также стало известно, что в понедельник пройдет новая встреча в формате ОПЕК+. Нефтедобывающие страны, включая Россию, решили договориться о том, как стабилизировать рынок нефти. В итоге в пятницу нефть торгуется на уровне 34,3 доллара за баррель.

Однако аналитики пока не прогнозируют исход этой встречи. Подобные переговоры проходили в начале марта и закончилась провалом: страны ОПЕК+ не только не договорились о новых сокращениях добычи нефти, но и разорвали старые соглашения об ограничении добычи. После этого Саудовская Аравия и другие государства фактически начали ценовую войну, предлагая своим партнерам нефть с большими скидками.

1 апреля закончилось действие соглашения о сокращении добычи нефти, которое было заключено между странами ОПЕК+ ранее. Сейчас добыча этих государств ничем не ограничена, кроме как состоянием нефтяного рынка. Россия, по словам министра энергетики Александра Новака, не собирается наращивать добычу.

Есть шансы, что кризис в мире будет недолгим, хотя и глубоким, сказал профессор университета Science Po Сергей Гуриев 2 апреля на "Эхе Москвы".

"Если это будет так, то к концу года, может быть, в следующем году цены на нефть так или иначе уже поднимутся. До какого уровня, не совсем понятно. Я думаю, что рынок не ожидает цен на нефть 70 долларов за баррель в обозримом будущем. Но кто знает - может быть, 40", - полагает экономист.

Standard & Poor's прогнозирует, что до конца 2020 года средняя цена нефти Brent составит 30 долларов за баррель, а в 2021 году котировки установятся на уровне в 55 долларов за баррель.

Насколько у властей хватит денег при таких низких ценах на нефть?

В бюджете на 2020 год заложена цена на нефть на уровне 42,45 доллара за баррель. В январе и феврале средняя цена Urals была выше этой отметки: в январе 61,67 доллара за баррель, а в феврале - 54,24 доллара. По данным минфина России, в марте средняя цена российской нефти Urals опустилась до 29,17 доллара за баррель.

По прогнозу министерства финансов России, российский бюджет в апреле из-за низких цен на нефть недополучит 55,8 млрд руб.

Подсчеты минфина показывают, что при снижении цены до 27,4 доллара за баррель бюджет теряет 1,7 млрд долларов ежемесячно. Если цены установятся на уровне 12,4 доллара, бюджет будет терять 3,8 млрд долларов в месяц.

Еще одним ударом по бюджету может стать снижение поступления налогов от бизнеса, не связанного с добычей нефти и газа. Бизнес терпит убытки на фоне введения нерабочей недели.

Фактически бюджет может оказаться дефицитным. В таком случае правительство может сократить расходы, начать занимать на рынках или тратить резервы.

Минфин уверяет, что по первому пути правительство не пойдет и сокращать расходы не будет. Глава Счетной палаты Алексей Кудрин предполагал, что возможно перераспределение доходов из одних статей в другие.

20 марта министра финансов Антон Силуанов заявил, что при нынешних ценах на нефть государство сможет выполнять все социальные обязательства как минимум в течение шести лет.

У России действительно достаточно резервов. Объем Фонда национального благосостояния - "кубышки", в которую складывали доходы от дорогой нефти, составляет 10,1 трлн рублей, показывают данные минфина на начало марта. По оценке минфина, этого хватит для того, чтобы покрывать дефицит бюджета в течение 6-10 лет, если нефть будет стоить 25-30 долларов за баррель.

Эти оценки подтверждают и независимые аналитики. Например, средства ФНБ и международные резервы в размере 550 млрд долларов помогут России поддерживать затраты бюджета на прежнем уровне в течение 5-7 лет даже при нефти по 20-30 долларов, оценивает "Ренессанс Капитал".

Как рассказывали Би-би-си экономисты, благодаря гибкому курсу рубля российский бюджет частично компенсирует потери от спада цен на нефть: стоимость сырья в рублях снижается меньше, чем долларовая цена. Однако от этого часто страдает население из-за роста цен.

К тому же, у России есть и другие преимущества, которых не было во время предыдущего обвала цен в 2014-2015 году, отмечает Fitch в своем докладе. К ним агентство относит, например, низкие внешний и внутренний долг, а также большую стабильность финансового сектора. Обвал нефтяных цен Россия, по мнению экономистов рейтингового агентства, переживет лучше других нефтепроизводителей. Агентство прогнозирует, что ВВП России сократится на 1,4% в этом году.

Как влияет на российскую экономику карантин?

С 30 марта по 3 апреля в России была объявлена нерабочая неделя, во время которой власти попросили население оставаться дома, чтобы не разносить коронавирус. 2 апреля Путин заявил, что нерабочие дни продлеваются до 30 апреля. Все это время работники будут получать зарплату.

По данным консалтинговой компании Finexpertiza, неделя таких каникул обходится бизнесу в 123,6 млрд рублей. Месяц отдыха обойдется предприятиям в 530 млрд рублей, - говорится в исследовании.

Также аналитики Finexpertiza подсчитали, сколько выручки не получат предприятия из-за простоя. Потери бизнеса компания оценила в 917 млрд рублей в неделю и в 5,5 трлн рублей в месяц, что составляет 5% ВВП.

Бизнес просит государство предоставить дешевые кредиты и налоговые каникулы. О помощи просят туроператоры, отельеры, авиакомпании, рестораторы и другие отрасли, оборот которых резко упал в связи с тем, что люди сидят по домам. Власти объявили об определенных мерах поддержки, но бизнес считает, что их недостаточно. Предприниматели готовятся увольнять сотрудников.

"Россия будет испытывать давление от карантинных мероприятий в ЕС - на долю стран ЕС приходится 43% внешнеторгового оборота России. Кроме того, режим выходных в России означает закрытие всех развлекательных заведений, ресторанов и торговых центров", - пишет в своем прогнозе "Альфа-банк". Аналитики банка прогнозируют безработицу в России на уровне 5% к концу года.

По итогам марта индекс деловой активности в сфере услуг России обвалился до 37,1 балла с 52 баллов в середине первого квартала. В компании IHS Markit, рассчитывающей индекс, объяснили, что спрос на российские услуги упал самыми быстрыми темпами после финансового кризиса.

"Нет сомнений, что апрель станет самым провальным месяцем в российской экономике за всю современную историю", - пишет в своем телеграм-канале глава аналитического департамента "Локо-инвеста" Кирилл Тремасов.

В середине марта власти сообщили, что на ликвидацию последствий коронавируса будет направлено 300 млрд рублей. 1 апреля на совещании у Путина премьер-министр Михаил Мишустин заявил, что на эти цели зарезервировано 1,4 трлн рублей.

На этом же совещании глава Счетной палаты Алексей Кудрин сказал, что, скорее всего, на поддержку экономики придется потратить 5% ВВП или выше, то есть от 5,5 трлн рублей.

"Западные страны принимают подход "чего бы нам это ни стоило" и готовы тратить 10-15% годового ВВП. В России пока суммы на порядок меньше", - комментировал Сергей Гуриев.

Экономист считает, что оценка Кудрина - самая низкая, то есть, вероятно, придется потратить даже больше: "Потому что если вы вводите жесткий карантин, то на самом деле это действительно наносит огромный удар по малому бизнесу, по самозанятым и не только. В том числе и по людям - будет много людей, которым реально будет нечего есть".

В случае потери основного источника дохода 42% россиян смогут оплачивать расходы без помощи кредитов только в течение одного месяца, показал опрос аналитического центра НАФИ.

"Результаты исследования показывают, что большинство россиян не делали сбережений и не имеют необходимой финансовой "подушки безопасности" на случай потери работы. [. ] Сегодняшний кризис вынудит значительную часть граждан обратиться за кредитами. Это особенно касается уязвимых категорий ", - говорится в исследовании.

Еще один опрос, проведенный по заказу "Росгосстрах Жизнь" и банка "Открытие", показал, что 63,6% россиян вообще не имеют накоплений.

"Эпидемия коронавируса вызовет спад в ряде секторов, что окажет негативное влияние на способность заемщиков, занятых в этих секторах, обслуживать свой долг", - отмечает Moody's. "Шок от падения цен на нефть и эпидемии коронавируса усилит негативные последствия быстрого роста кредитования", - говорит младший вице-президент агентства Светлана Павлова.

Эксперты Института социальной политики ВШЭ в исследовании прогнозируют спад выплат в социальные фонды в связи с ожидаемым урезанием зарплат, ростом безработицы и падением реальных доходов россиян.

Выплаты в Пенсионный фонд, а также фонды социального и медицинского страхования уже начали сокращаться в марте 2020 года. В зависимости от развития ситуации число работников в России может сократиться на 2,6-10,2 млн, также будет снижаться фонд оплаты труда, прогнозируют авторы доклада.

При позитивном сценарии выплаты в фонды обвалятся на 200 млрд рублей (2,5% от взносов в 2019 году), а при самом негативном сценарии - на 2,3 трлн рублей (30% взносов).

Что будет дальше

"Ренессанс Капитал" рассмотрел три сценария развития ситуации с последствиями коронавируса.

По мнению экономистов банка, при позитивном сценарии начнется быстрое восстановление глобальной экономики, и ВВП России по итогам 2020 года вырастет на 1,5%, а курс доллара к концу года составит 75 рублей.

Базовый сценарий предполагает, что ВВП России упадет на 0,8%, а курс доллара составит 79 рублей. В базовом сценарии банк исходит из того, что карантин будет продолжаться 2 месяца, после чего начнется медленное восстановление мировой экономики, отмечает экономист "Ренессанс Капитала" Софья Донец.

Негативный сценарий банка предполагает спад российской экономики на 2,5% и рост курса до 82 рублей за доллар.

Базовые прогнозы других аналитиков в целом похожи. Standard & Poor's прогнозирует сокращение экономики на 0,8% в 2020 году. Экономический спад приведет к увеличению проблемных кредитов с 8% в конце 2019 года до 15% в конце 2020 года, считают аналитики. Накопленный капитал, помощь государства и ослабление требований регулятора позволят банкам и другим организациям противостоять стрессу, полагают аналитики S&P.

По мнению Алексея Кудрина, даже в достаточно умеренном варианте падение ВВП в этом году может составить от трех до пяти процентов. "А может быть похожей ситуация, как было в 2009 году, когда ВВП упал почти на 8%", - сказал он на совещании у Путина 1 апреля.

"Если восстановление мировой экономики начнется в третьем квартале 2020 года и будет сопровождаться увеличением цен на нефть и другие российские экспортные товары, то, скорее всего, рост экономики в этом году будет немного выше нуля", - прогнозирует главный экономист "Эксперт РА" Антон Табах.

Если негативный эффект от распространения коронавируса окажется более глубоким, а зарубежные программы господдержки - недостаточно эффективными, то потребуются существенные расходы ФНБ, но даже с ними спад составит не менее 3%, считает Табах.

Правительство рассчитывает на быстрое прохождение карантина, отмечает Табах. Власти России полагают, что шоковое состояние мировой экономики продлится недолго, и во втором полугодии начнется быстрое восстановление "благодаря эффекту от беспрецедентных программ поддержки, принятых и реализуемых в США, Великобритании, Германии и Китае", пишет экономист.

Главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова прогнозирует, что ВВП России сократится по итогам года на 1%. "Мы, конечно же, понимаем, что наш прогноз роста ВВП производит очень оптимистичное впечатление в сравнении с консенсус-прогнозом, который предусматривает существенный провал ВВП", - отмечается в докладе банка.

"Защиту от более глубокого провала мы видим в структуре российской экономики, где невелика доля предприятий малого и среднего бизнеса; в том, что Россия является чистым импортером услуг и ее финансовый сектор не страдает от кризиса ликвидности и от повышения процентных ставок", - пишет экономист.

В то же время, отмечает банк, пандемия ухудшила перспективы России вырваться из ловушки стагнации: "Для многих небольших компаний главным риском может оказаться не факт их закрытия на несколько недель, но полное отсутствие дальнейших перспектив. Госсредства, которые, как мы ожидали ранее, будут направлены на поддержку инвестиционного роста, сейчас будут той ценой, которую Россия заплатит за пандемию, законсервировав экономику в своем статус-кво".

Читайте также: