В какой больнице москвы лежит больной коронавирусом

В городской клинической больнице № 67 имени Л.А. Ворохобова открылось отделение для больных с подозрением на коронавирусную инфекцию. 330 коек, включая реанимацию на 20 мест, разместили в секторе А будущего перинатального центра. При необходимости число коек будет увеличено до 500.

Для развертывания нового отделения в кратчайшие сроки были проведены следующие дополнительные работы:

— установлены новые шлюзы, препятствующие распространению инфекции, что гарантирует безопасность пациентов и персонала;

— завезены специальные бактерицидные установки для поддержания чистоты воздуха;

— разграничены чистые и загрязненные зоны, что позволяет обеспечить безопасность персонала и предотвратить распространение инфекции;

— смонтирована система подачи медицинских газов в реанимацию.

Оценивая проделанную работу, Сергей Собянин выразил благодарность сотрудникам клиники.

Высокий уровень эпидемиологической безопасности в здании обеспечивается за счет современного приемного отделения с изолированными боксами и организации раздельных входов для приема и выписки больных.

В новом отделении есть все необходимое оборудование для лечения инфекционных больных, включая эндоскопы, аппараты ЭКГ и УЗИ, системы переливания крови, компьютерный томограф, рентгеновский аппарат. Поэтому перемещать для обследований пациентов в другие корпуса не потребуется. Также в корпусе есть операционная для оказания экстренной хирургической помощи.

Лабораторные мощности отделения позволят проводить до 500 ПЦР-исследований на наличие коронавирусной инфекции в сутки, в том числе по заказам городских поликлиник и станций скорой помощи.

Для пациентов созданы комфортные условия пребывания:

— оборудованы маломестные палаты с индивидуальными санузлами (туалет, душ, раковина), современной системой вентиляции и обеззараживания воздуха;

— есть необходимые медикаменты, в том числе противовирусные и антибактериальные препараты, дезинфицирующие, антисептические средства и средства индивидуальной защиты;

— организовано специализированное сбалансированное пятиразовое питание: еду привозят и разогревают на месте;

— есть возможность приема передач в будние дни с 17:00 до 21:00, в выходные и праздничные с 11:00 до 14:00 и с 17:00 до 21:00;

— доступен высокоскоростной Wi-Fi.

В новом отделении будут работать 34 врача: терапевты, кардиологи, неврологи, эндокринологи, хирурги, инфекционисты и эпидемиологи, а также 94 медицинские сестры. Для комплексного оказания медицинской помощи сформированы мультидисциплинарные бригады медиков.

Стационарная помощь

В столице действует целая система мер по противодействию коронавирусной инфекции.

В настоящее время для лечения больных с коронавирусной инфекцией развернуты отделения в семи городских стационарах: государственной клинической больнице № 40 (Коммунарка), инфекционных клинических больницах № 1 и 2, в челюстно-лицевом госпитале для ветеранов войн, детской городской клинической больнице имени З.А. Башляевой, Научно-исследовательском институте скорой помощи имени Н.В. Склифосовского и городской клинической больнице № 67 имени Л.А. Ворохобова (новый перинатальный корпус). Во всех отделениях была проведена работа по адаптации помещений и обучению персонала.

Параллельно идет подготовка к развертыванию госпиталей для лечения больных коронавирусом еще в 10 корпусах московских больниц. Также готовится переоборудование ряда многопрофильных стационаров.

Для персонала перепрофилированных больниц введены надбавки к заработной плате в размере 70 тысяч рублей в месяц для врачей, 50 тысяч рублей для среднего медицинского персонала, 30 тысяч рублей для младшего медперсонала и других сотрудников.

В поселении Вороновском вблизи деревни Голохвастово (ТиНАО) в кратчайшие сроки будет завершено строительство новой инфекционной больницы на 500 коек, включая 250 коек реанимации. В составе учреждения будут работать приемный блок, лаборатория, взрослое и детское отделения, операционные и при необходимости родильное отделение. Для инфекционного центра закуплено современное медицинское оборудование.

В столице сформированы 110 специализированных бригад скорой медицинской помощи для выезда к людям, побывавшим в странах со сложной эпидемиологической ситуацией, и тем, кто с ними контактировал. На базе службы скорой помощи создан специализированный кол-центр инфекционной безопасности.

Оснащение учреждений

Столичные медицинские организации полностью обеспечены всем необходимым оборудованием для эффективной борьбы с распространением и лечением коронавирусной инфекции. Сегодня в городе имеется около пяти тысяч аппаратов искусственной вентиляции легких (ИВЛ). В апреле будет зарезервировано еще более 400 аппаратов.

Для городских больниц и поликлиник было дополнительно закуплено 77 аппаратов ИВЛ, 197 тепловизоров, 20 рентгеновских аппаратов, 200 мобильных систем обеззараживания помещений, три устройства вспомогательного кровообращения, 704 облучателя-рециркулятора. Это оборудование уже установлено и готово к работе. Закупки будут продолжаться.

Также проведена масштабная работа по обеспечению больниц, поликлиник, станций скорой помощи медицинскими препаратами и средствами индивидуальной защиты для персонала.

Лабораторная диагностика

В Москве создано девять городских ПЦР-лабораторий, которые к концу текущей недели смогут проводить порядка 10 тысяч исследований на коронавирус в сутки. В них установлено 36 комплектов современного оборудования.

В лабораториях будут работать 250 квалифицированных специалистов — врачи, лабораторные техники и медицинские технологи. Начиная с 17 марта сотрудники проходят дополнительное двухдневное обучение в Федеральном центре гигиены и эпидемиологии Роспотребнадзора.

Федеральные лаборатории в центре гигиены и эпидемиологии в Графском переулке и противочумном центре на улице Мусоргского продолжат проводить тестирование на коронавирус. В том числе они будут перепроверять положительные пробы из городских лабораторий.

Проводить тесты скоро будут и частные лабораторные центры, имеющие необходимое оборудование и допуски. Тест-системы для них будут поставляться бесплатно, а выполняемая работа будет оплачена за счет бюджетных средств.

Поликлиники

Для борьбы с распространением коронавирусной инфекции была усилена работа выездной службы поликлиник. В зданиях разделены потоки пациентов с симптомами ОРВИ и других посетителей. На входе в поликлиники измеряют температуру. В соответствии с рекомендациями Роспотребнадзора проводятся необходимые меры дезинфекции и очистки помещений.

Штат поликлиник усилен ординаторами медицинских вузов — к работе привлекли 750 молодых специалистов, которые сначала прошли обучение. Оклад ординаторов на время работы в поликлиниках составит 90 тысяч рублей в месяц.

Горячая линия

С 4 марта для информирования населения и выписки больничных листов гражданам, находящимся в режиме самоизоляции, работает горячая линия: +7 (495) 870-45-09. По этому телефону все желающие могут задать вопросы о профилактике коронавируса и методах борьбы с заболеванием. С 26 марта горячая линия также будет принимать заявки на оказание социальной помощи от пожилых людей и граждан с хроническими заболеваниями, находящихся в режиме самоизоляции на дому.

"Я нахожусь в больнице имени Демихова в Люблине в Москве (бывшая больница №68), и у меня коронавирус", – рассказала в интервью Настоящему Времени москвичка Дарья Косаренко.

По ее словам, условия в больнице "не очень хорошие":

"Со мной в палате было шесть человек. Трое были тяжелые, лежачие, после инсульта. Двоих женщин сегодня выписали: одной 85 лет, второй 62 года, у них тоже коронавирус и пневмония, но их по какой-то причине выписали домой. Сейчас нас осталось трое, потому что буквально пять минут назад в моей палате умерла пожилая женщина. Ее минут 20 не забирали, и с нами все это время лежал труп. Это все, конечно, на психику большой отпечаток накладывает. Тут вообще очень много людей умирает", – рассказала Дарья.

Она подчеркнула, что диагнозы "коронавирус" и "пневомния" ей были поставлены далеко не сразу и сначала врачи лечили ее совсем от другой болезни:

"Первоначально мне поставили диагноз "острый трахеит" и пичкали меня антибиотиком, но при этом не сделали флюорографию. Только после того, как ее сделали, меня сразу же из кабинета флюорографии на "скорой" отвезли в больницу", – пояснила девушка.

В больнице имени Демихова Дарья находится уже шестой день, но, по ее словам, ее состояние "не улучшается", она чувствует себя "только хуже".

"Врачи сами не знают, что такое коронавирус. Применяют непонятную терапию, эффективность которой не доказана. Сегодня мне принесли документ о моем согласии на применение препаратов от малярии и ВИЧ. Препарат от малярии токсичный: оригинальный препарат менее токсичный, но в Россию его не привезли, и врачи в больнице будут использовать аналог. А он более токсичный, – подчеркнула Дарья. – Так что только с завтрашнего дня у меня будет терапия непосредственно от коронавируса, а не от пневмонии, от которой меня предыдущие шесть дней пичкали антибиотиками и давали таблетки от кашля".

Косаренко отдельно отметила, что в больнице, в которой она лежит, за пациентами "нет почти никакого ухода". Настоящее Время не может подтвердить эти слова пациентки из независимых источников.

"Я могу еще как-то двигаться, а пожилые лежачие люди, у которых не оплачена сиделка, – к ним почти никто не подходит, отношение к ним очень плохое. Все очень долго: капельницу поставят – только через час приходят ее забирать, человек целый час лежит с иглой просто так. Постельное белье не меняется уже шестой день, а это ведь больные люди, у всех температура, мокрота, насморк, – рассказала Дарья. – К лежачим больным персонал подходит один-два раза в день, приносит судно. Но есть же люди, у кого слабые почки, кто чаще писает! Из-за этого лужи, запах стоит ужасный. Сейчас у нас проветрили палату, потому что одна пациентка умерла, а до этого мы все в этой комнате находились. Мне повезло, что у меня от болезни частично обоняние пропало".

"К женщине, которая умерла, вообще никто не подходил, – подчеркнула Дарья. – Я предполагаю, что она была после инсульта и просто спала, не приходила в сознание. Ее никто не поил водой, ей можно было бы поставить хотя бы капельницу с глюкозой, чтобы поддержать ее жизнедеятельность, ничего этого не было. Они просто ждали, пока она умрет, и вот она сегодня умерла".

"Мест в больнице не хватает. Приезжает очень много "скорых", в какой-то день было по 30-50 машин, – говорит Косаренко. – Некоторые люди лежат в коридорах. Особенно не хватает мест в мужских палатах. Многих выписывают домой, соседнюю палату сейчас всю отправили домой. У нас два места освободились, я думаю, уже к вечеру туда кого-нибудь положат, потому что людей везут отовсюду, даже с других концов Москвы".

Дарья отмечает, что проблем с защитными костюмами у врачей в больнице нет, но санитары и медсестры, по ее словам, ранее не были экипированы в полном соответствии с требованиями защиты от коронавируса:

"Именно врачи приходят в противочумных костюмах, в масках, очках. Но при этом к пациентам они почти не подходят: чтобы с ними поговорить, надо идти в ординаторскую, а они не разрешают из палат выходить ни в коридор, никуда. Мне разрешили пойти поговорить с врачом, но она ко мне близко не подошла, разговаривала на расстоянии пяти метров, – рассказала Дарья. – Но сегодня в больнице должна была быть проверка, поэтому всем санитарам и медсестрам тоже выдали бахилы и противочумные костюмы. До этого они их носили как-то через раз: то они приходили без масок, то без бахил".

За последние сутки в России подтверждены 2774 новых случая заражения коронавирусом, умерли 22 человека. Больше всего случаев инфицирования фиксируют в Москве. По данным на 14 апреля, за сутки прирост составил 1489 человек. Московский метрополитен с сегодняшнего дня временно закрыл некоторые вестибюли 20 станций, где пассажиров стало меньше всего.

Поделиться сообщением в

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Мэрия Москвы еще в двадцатых числах марта попросила столичные больницы оценить, сколько пациентов с коронавирусом они могут принять. На план перестройки и возведение необходимых перегородок им дали пять дней. Из больниц долечиваться домой отправили тысячи человек, оставив только тяжелых больных. Новых пациентов не с коронавирусом перепрофилированные клиники почти не принимают - разворачивают скорые в другие стационары.

"Реанимация заполнилась в течение одного дня, и рук перестало хватать"

Чтобы разграничить заразную зону от чистой, в больницах возвели новые стены, рассказывает главврач центра оказания медицинской помощи пациентам с подозрением на коронавирусную инфекцию НМЦХ им. Пирогова Виталий Гусаров. Устроили санпропускники, шлюзы, где сотрудники переодеваются перед входом в красную зону, и шлюзы, где они возвращаются из зоны.

Много сил при переделке клиник уходит на логистику: на каких лифтах будут ездить заболевшие пациенты, откуда будут уходить вылечившиеся, как медсестры будут передвигаться по корпусу, как вывозить медицинские отходы из красной зоны. По-другому теперь приходится даже простыни сдавать в стирку: все белье из Covid-отделения проходит дезинфекцию, и только потом его можно везти в прачечную.

В коронавирусный корпус Пироговского центра пошли работать неврологи, кардиологи, терапевты, хирурги, травматологи, говорит их главврач. "Мы все были заточены на помощь высокого уровня, - писал в "Фейсбуке" реаниматолог этой больницы, заведующий отделением анестезиологии-реанимации № 1 Борис Теплых. - Где-то слышались реплики, что использовать нас - все равно что микроскопом гвозди забивать. Но увидев в следующие дни бурю, ни у кого не осталось сомнений, что пришло время "засадных полков". Девочки-неврологи плакали, надевали защитные костюмы и шли в красную зону".

Правда, по словам Гусарова, коллега эмоции медиков преувеличил. "Все сотрудники с первого дня в красной зоне осознавали свою ответственность и были готовы к тяжелой работе, настоящие герои", - говорит он.

Но не все медики морально готовы работать с Covid-19. В Пироговском центре говорят о нехватке медсестер и санитарок. Медсестры отказывались из страха заразить своих близких, у кого-то сложная семейная ситуация и они не имеют возможности оставить свои семьи на время работы в госпитале, а многие пожилые ссотрудники оказались в группе риска из-за возраста.

Согласившиеся лечить коронавирус медики, не имеющие нужной специализации, работают в отделениях, где лежат не самые тяжелые пациенты. Для них, не инфекционистов по профилю, в больнице разрабатывают пошаговые инструкции. По словам Гусарова, их составляют из рекомендаций минздрава, столичного департамента, ВОЗ, федерации анестезиологов-ревматологов и других источников.

Работает в красной зоне и сам главный врач стационара Пироговского центра.

- В первую неделю, когда мы открылись, реанимация заполнилась в течение одного дня - и рук перестало хватать. А у меня специальность такая. Надо было и трахеостомию делать, и к ИВЛ подключать, мы пошли помогать ребятам.

- Вы, будучи главврачом, уже так делали?

- Я регулярно приходил в реанимационную на проведение обходов и разбора сложных случаев. Но чтобы из-за вала пациентов пришлось встать и оказывать экстренную помощь как врачу реанимации - нет, такого еще не было. С таким мы столкнулись впервые и остро.

"К концу смены в защитных костюмах некоторые падают в обморок"

Перед входом в красную зону, где лежат инфицированные коронавирусом, каждый надевает специальный защитный костюм. Он одноразовый. Под него - одноразовый же хлопчатобумажный костюм, какие носят хирурги, шапочка, одноразовые носки, кроксы и бахилы.

"Снимаем с себя всё, оставляем часы, ключи, мобильные телефоны. Никаких предметов быта в зоне. Иногда нательный крестик оставляют, но я бы не рекомендовал на себе хоть что-то носить", - рассказывает Александр Левчук, бывший главный хирург Военно-морского флота, работающий в Пироговском центре уже 14 лет. Левчук - советник по хирургическим вопросам, врач-онколог, профессор кафедры, доктор медицинских наук, заслуженный врач РФ.

Это уже четвертый карантин за карьеру 61-летнего хирурга. Первые три были в военных частях при дизентерии, малярии и холере. В центре он отвечает за сортировку больных, которых привозят скорые. Через четыре часа работы с пациентами костюм надо менять.

В 15-й инфекционной больнице имени О. М. Филатова в санпропускном шлюзе работают около 30 человек, которые помогают врачам переодеваться. "Ещё пока всё это не началось, мы выбирали одного добровольца из коллектива и на него раз двадцать надевали защиту, чтобы запомнить, как, например, респиратор правильно надевать", - рассказывает главврач Валерий Вечорко.

В красной зоне нельзя расстегиваться и ничего снимать тоже нельзя - ни респиратор, ни очки. "В защите жарко, хочется воды, плохо видно. В туалет ходить нельзя, пить и есть тоже. На всякий случай у нас лежат взрослые памперсы, некоторые ими уже пользуются. Но в них под костюмом сразу становится еще жарче, появляются проблемы с кожей, опрелости", - говорит главврач центра имени Пирогова.

На руки медики надевают две пары перчаток и сверху третью - для осмотра пациента. Их сразу выбрасывают, а первые две пары остаются на руках. "Я вам как хирург могу сказать - снижается тактильность. Сложно осматривать. Ну зато слышимость хорошая - костюмы сделаны не из прорезиненной ткани, не то, что в 80-е годы. В тех водолазных костюмах было совсем тяжело работать", - объясняет Левчук.

В защите невозможно послушать дыхательные шумы и хрипы пациента - вместе с комплектом нельзя использовать фонендоскоп. Приходится ориентироваться на частоту дыхания, лихорадку и данные о насыщенности крови кислородом, говорит Гусаров. "Вообще в защите и в красной зоне оценить пациента сложнее раза в три, чем в обычной обстановке больницы", - рассказывает он.

В реанимации и на сортировке смены длятся по четыре часа, в коечных отделениях - по шесть. К концу смены в защитных костюмах некоторые падают в обморок, но встают и идут работать дальше. "Причем это не изнеженные создания, а, например, наша старшая сестра, которая любому мужчине даст фору по силам и здоровью", - говорит главврач Гусаров. Рассказывает о медсестре, которую накануне в красной зоне вырвало в респиратор от усталости, но она дорабатывала смену, не уходя от пациентов. "Это люди, перед которыми хочется встать на колени", - добавляет врач.

"Я люблю эту работу, я готов делать все, - говорит работающий в приемном покое Пироговского центра Левчук. - Вот я вообще военный хирург, а сейчас - на сортировке больных. Нужно - пойду носилки таскать".

Если соблюдать все санитарно-эпидемиологические нормы с самого начала и до самого конца, заразиться сложно, говорит Левчук. Но обычно, по его мнению, среди врачей заболевают люди, которые первые две недели о правилах помнят, а потом настает период самоуспокоения, и вот тогда совершаются ошибки - небрежно надевают костюм или маску или нарушают правило трех пар перчаток.

Тесты на коронавирус сотрудникам больниц делают раз в неделю. Почти все медики изолировались от семей, Гусаров снял квартиру, большинство других медиков его центра живут в гостинице напротив Пироговки - за них платит больница.

Главврач ГКБ №15 Валерий Вечорко рассказывает, что в больнице для врачей работают два кафе: одно с пальмами на месте старого бассейна, "как в Турции на пятизвездочном курорте", а второе под названием "Звезда" в двух армейских палатках на улице.

"Пока мы идем в потемках"

Что делают врачи с пациентами в красной зоне? Если человек в удовлетворительном состоянии, то ему нужно только наблюдение, жаропонижающее и обильное питье. Такие пациенты часто бывают недовольны. "Жалуются, что их не лечат. И капельниц не капают", - улыбается Гусаров. Но главная задача пребывания в стационаре - не пропустить ухудшения. Клиническая картина бывает скоротечной, утверждает хирург Левчук: пациенту может стать хуже за два-три часа, и он может оказаться на ИВЛ.

Пациенты в тяжелом состоянии получают противовирусные лекарства и препараты, направленные на уменьшение повреждений внутренних органов. "Мы пробуем тоцилизумаб, который блокирует человеческий интерлейкин-6. Этот противовоспалительный медиатор вырабатывает наша иммунная система, чтобы повреждать клетки, пораженные вирусом - вместе с тканями органов, куда он попал. В итоге страдают в первую очередь легкие и сердце".

Слишком сильный иммунный ответ на коронавирус и приводит к осложнениям, говорит Гусаров. "Так что распространенное сейчас пожелание сильного иммунитета как раз не очень подходит, - вздыхает он. - Есть ощущение, что все зависит от степени иммунной реакции на вирус. Чем она сильнее, тем хуже протекает болезнь. Препарат, к которому мы присматриваемся, блокирует эту сильную реакцию иммунитета. Но доказательной базы нет, и пока мы идем в потемках".

Весь персонал центра имени Пирогова для профилактики принимает противомалярийный иммуносупрессивный препарат. По поводу ультрафиолетовых ламп, которые сейчас покупают россияне для своих домов, врачи разводят руками: последние данные по ультрафиолету показали, что стандартные рециркуляторы воздуха не воздействуют на вирус.

Главврач больницы №15, после медицинского училища работавший в зоне Чернобыльской катастрофы, говорит, что тогда врачам было понятнее, с чем они столкнулись. "Там был один поражающий фактор, потом чётко отработанная помощь при этом факторе. А здесь, вот эта беда, она как снег на голову свалилась. Мы видели, что было в Китае, Италии, Испании, но никто до конца не понимает, что это за штука. Она очень подвержена мутациям".

"Многие не понимают самого главного - этот возбудитель постоянно мутирует, - согласен с Вечорко бывший военный врач Левчук. - Он становится всё сложнее и сложнее. Это не тот коронавирус, который был описан в 2005-м или в 2015 году. Это вирус, зло протекающий, вызывающий пневмонии, заканчивающиеся летальным исходом".

"Эти очаги невооруженным глазом видны"

В большинстве больниц коронавирус уже ставят по результатам компьютерной томографии (КТ), не дожидаясь тестов - их чувствительность не идеальна, говорит главврач ГКБ №15 Валерий Вечорко. "Больной к нам приехал, мы сделали КТ, сразу видно, как изменена ткань лёгочная - по типу матового стекла. Эти очаги, они невооруженным глазом видны. Даже при отрицательном тесте на Covid мы лечим так, как будто он есть", - объясняет он.

Аппарат КТ после каждого пациента дезинфицируют - медсестра моет аппарат антисептиками с хлором и опрыскивает помещение из специального пульверизатора. В красной зоне больницы №15 - три аппарата. В зоне центра имени Пирогова - один. Нагрузка на него колоссальная, но "пока работает". Закупиться впрок сейчас не получится, потому что зарубежные производители в пандемию работают на больницы внутри своих стран, а в России серийного производства томографов пока нет, говорит Гусаров.

На ИВЛ в больницах лежат пациенты возрастом от 25 до 90 лет. "Один из наших молодых пациентов - мальчик с ДЦП. Но по опыту наших коллег, с которыми мы постоянно на связи, на ИВЛ с тяжелой формой много молодых и без сопутствующих заболеваний", - рассказывает Гусаров. Или люди с ожирением и сахарным диабетом, добавляет Левчук. Эти болезни намного утяжеляют состояние. Диабет не позволяет адекватно лечить больного - много осложнений на легкие и почки, говорит врач.

Пациентами, по словам медиков, становятся те, кто столкнулся с заболевшим на работе или в семье, или где-то проехался или кого-то навестил, либо натолкнулся на бессимптомного носителя в магазине. В центре Пирогова лечится семейная пара, которая навестила в самоизоляции родственника-носителя Covid-19. Теперь муж лежит на ИВЛ, а жена в палате этажом выше.

"После ИВЛ надо научить больного дышать самостоятельно"

Человек, дышать которому помогает аппарат ИВЛ, не может говорить. Если у него стоит интубационная трубка, введенная через рот, то он, скорее всего, не может переносить это спокойно и его седатируют. Такие пациенты лежат в медикаментозном сне, без сознания. "Закон такой - пациент должен быть спокоен - или сам, или под действием седативных препаратов", - объясняет заместитель главврача больницы №15 Борислав Силаев.

Если заболевшему для поддержания дыхания наложена трахеостома - трубка заведена через разрез на шее ниже голосовых складок - и пациент спокойно это переносит, то его можно оставить в сознании. Тогда он общается с врачами губами, жестами, кивками. Могут сказать "да" или "нет" и даже что-то написать. Такие пациенты могут даже есть привычным способом. Остальных кормят, отправляя питательную смесь прямо в желудок через зонд, или, если состояние тяжелое, есть смеси, которые вводятся прямо в вену, рассказывает Силаев.

Пациентам на ИВЛ чистят зубы, их моют, регулярно меняют белье и перестилают постель. Иногда все это делают по несколько раз в день - и все это силами санитарок и медсестер. Если уход ослабить, то повышается риск бактериальных осложнений. Если они присоединяются к вирусной пневмонии, это делает шансы на выздоровление в разы ниже.

Болеющим коронавирусом легче дышать, лежа на животе. "В больницах это протокольная процедура - если содержание кислорода в легких снижается ниже допустимых пределов, мы переворачиваем пациента на живот, - говорит Силаев. - Они так могут лежать по восемь часов. Чтобы их переворачивать, тоже нужны руки, у санитарки сил не хватает вертеть здоровых мужчин".

Везучие обходятся кислородной маской и на ИВЛ не попадают. Но если у заболевшего стояла трахеостома, то лечение на ИВЛ продлевается на 2-3 недели, рассказывает врач Левчук. "Потому что потом надо научить больного дышать заново, самостоятельно, а это тоже непросто - каждый день уменьшается время работы аппарата ИВЛ, больной на некоторое время от него отключается, тренируется дышать сам. Трудная процедура", - поясняет хирург.

- Им страшно? Ведь врачи должны давать надежду, а вы сами впотьмах передвигаетесь. Ведь, как мы поняли со слов врачей, человек может 10 дней лежать в нормальном состоянии, а потом - бабах и на ИВЛ.

- Ну, во-первых, мы им об этом не рассказываем - что может наступить резкое ухудшение, - отвечает главврач центра имени Пирогова Гусаров. - Мы их ободряем, говорим, что все будет хорошо, объясняем, какой где катетер установлен и зачем какая трубка. Призываем держаться и слушаться медперсонала.

"Разговаривайте со своей собакой"

К началу второй недели обе реанимации Пироговского центра заполнились, и пациентов стали класть в операционные палаты. Всего здесь 33 реанимационные койки и 33 аппарата ИВЛ, но открыть их все врачи пока не могут: не хватает анестезиологов и медсестер, идет набор.

В крупной Филатовской больнице рук пока хватает, недавно пришли пять новых реаниматологов. "Сегодня у меня нет проблем с медицинскими работниками, а что завтра будет - не знаю, не могу сказать. Одно могу сказать - завтра это не закончится", - рассказывает Вечорко.

Пациентов в больнице №15 стало в два раза больше. Обычно здесь принимают по 150 человек в день, на прошлой неделе - было 300 в сутки. В основном это люди в состоянии средней степени тяжести или совсем "тяжелые" - с дыхательной недостаточностью.

- Сколько все это продлится?

- По тем поступлениям, которые мы видим, а у нас 1,5 тысячи пациентов с вирусной пневмонией, это только самое начало пика, - говорит Вечорко.

- В Москве сейчас 8 тысяч пациентов с Covid-19. Все-таки это не 30 и не 50. Это много? Почему уже сейчас, как говорят в мэрии, все трещит по швам? - спрашиваем мы у главврача Пироговского центра.

- Ну вы же понимаете, что пациенты с другими заболеваниями никуда не делись. Это плюс восемь тысяч, которые требуют экстренной медпомощи и работы персонала в принципиально новых для них условиях. Это почти предел. Если поток увеличится, мы перестанем справляться, - отвечает Гусаров.

- Как это будет выглядеть?

- Итальянский сценарий. Интубация на полу. Выбор между молодым и пожилым при переводе в реанимацию. Невозможность нормально осмотреть всех при поступлении: то есть приехали и лежат, а если ухудшается - хватай и беги с ним на ИВЛ.

- Как решают, молодой или пожилой? Есть протоколы для такого выбора?

- С точки зрения медицинской этики, таких протоколов нет и не может быть, мы обязаны помогать всем.

- Ну как решают во время боевых действий, когда массовое поступление раненых? Идет сортировка по состоянию. Легкораненые оказывают помощь себе сами. Люди с ранениями средней тяжести - группа, которой оказывают особое внимание, чтобы спасти их и вернуть в строй. А тяжелораненые остаются без него.

Бывший военный врач Левчук, работающий на сортировке в Пироговском центре, говорит, что каждый третий их пациент уверен, что у него не коронавирусная инфекция: "У людей очень высокая степень недооценки ситуации. А потом, когда они понимают, что с ними, они уже молчат".

Его коллега Гусаров вспоминает панику в глазах отрицателей коронавируса, когда они попадают в больницу с симптомами ОРВИ и сталкиваются там с тяжелыми пациентами. "Понимаете, здесь это ощущается острее. Они могли вчера все это отрицать, а толку? - вздыхает он. - Мне хочется попросить отрицателей все равно сидеть дома. А если выходите по неотложной надобности, например, с собакой гулять - то не общайтесь ни с кем, разговаривайте со своей собакой. Если этого не делать, здравоохранение захлебнется. Мы не сможем оказывать медицинскую помощь всем нуждающимся, если из-за отрицателей и нарушителей карантина поток будет расти".

И тогда, говорит Гусаров, люди должны быть готовыми к тому, что их будет интубировать травматолог или патологоанатом. И возможно, это будет последняя манипуляция в их жизни, добавляет он.