В больницах боятся с коронавирусом

Тотальная война с коронавирусом набирает обороты, захватывая каждый клочок повседневности. Сопутствующим ущербом неожиданно может оказаться состояние здоровья людей, по которому ударили чрезвычайные меры. Ультимативное противостояние, где ставка — выживание человечества, а любые меры оправданы, позволяет закрывать глаза на случайные жертвы. Именно это отличает тотальную войну от локальной.

Сегодня в слепую зону внимания попадают:

другие болезни, которые по-прежнему убивают;
реальный уровень доверия людей системе здравоохранения;
практики самолечения;
причины, по которым граждане избегают контактов с медициной.

Сегодня это не умозрительные рассуждения Карла Шмитта и Вальтера Беньямина, а реальность за каждым изолированным окном, которую мы пока что не до конца понимаем.

Медицинские учреждения и скорая помощь во многих городах работают на пределе. Целые больницы закрываются на карантин (почитайте о случаях в Краснодаре и Петербурге), аппаратов ИВЛ не хватает. Почти ежедневно СМИ публикуют истории о нехватке средств защиты, из-за которой COVID-19 заразились десятки, а иногда сотни людей. С 6 по 12 апреля было госпитализировано в два раза больше людей, чем за неделю до этого, при этом более 85% из них — с пневмонией. Проблема в том, что кроме коронавируса есть и другие заболевания, которые требуют медицинского вмешательства.

Мы спросили группу людей о том, как они относятся к своему здоровью, что изменилось для них в плане получения медицинской помощи и при каких условиях они обратятся к врачу.

Мы не пытаемся обвинить людей в иррациональности или врачей в плохом отношении к пациентам: их действия — это следствие сложившейся ситуации. Ее нужно подробно описать, чтобы искать возможные решения.

Тотальная ипохондрия

Информационная повестка, сформированная вокруг пандемии коронавируса, фактически вытеснила из поля зрения симптомы всех остальных заболеваний. Боль в позвоночнике или колики в желудке, скорее всего, не заслужат должного внимания, в то время как любой кашель, температура или тяжесть в легких воспринимаются как признаки коронавируса и пугают.

Медицина (не) для всех?

Участники опроса считают, что сейчас больницы предельно загружены, там можно случайно заразиться и что лежать в палате инфекционки — само по себе тяжелое психологическое испытание. В результате они намеренно или вынужденно ограничивают взаимодействие с врачами и откладывают на потом лечение хронических заболеваний. Обращаться за помощью респонденты готовы, только если заподозрят симптомы коронавируса: высокую температуру в течение нескольких дней, затрудненное дыхание, кашель и давление в грудной клетке.

Блиц-опрос онлайн-сообщества (30 человек). Данные иллюстративны в рамках обсуждаемой дискуссии и не претендуют на всероссийскую репрезентативность.

Респонденты говорят, что медработники и так сейчас загружены. У врачей нет ни сил, ни времени заниматься пациентами, чьи болезни никак не связаны с коронавирусом. Поэтому, если у человека нет симптомов инфекции, лучше не отвлекать медиков и справляться со своими болезнями самостоятельно.

Больница страшит не только атмосферой. Большинство респондентов полагают, что если они пойдут к врачу, то им неизбежно придется столкнуться с потенциально инфицированными — отсюда страх заразиться . Не утешает даже возможность вызвать врача на дом: по мнению респондентов, доктор может быть переносчиком болезни. Поэтому каждое взаимодействие со сферой здравоохранения — это потенциальный контакт с коронавирусом, чего люди хотят избежать любой ценой. Как следствие, недомогания пускают на самотек, возникают хронические болезни.

Даже если человек решился обратиться в больницу, он не всегда уверен, что ему там помогут. Люди считают, что сейчас, когда все силы брошены на борьбу с эпидемией, врачи обращают меньше внимания на другие болезни. Так рождается страх отсутствия помощи , когда в массовом сознании все больные, за исключением случаев COVID-19, предоставлены сами себе.

Есть и финансовые страхи . Как показывают исследования, у россиян заканчиваются деньги, население стремительно беднеет, теряет работу, а горизонт планирования сокращается до месяца или даже нескольких недель.

Прогнозы разнятся в том, на сколько хватит ресурсов: до майских, до лета, до осени. В любом случае это невероятно узкая перспектива, когда экономически не обеспеченное население (то есть те, кто могут планировать будущее и финансы максимум на несколько месяцев вперед) хватается за текущую работу как за возможность выжить.

Обратиться за медицинской помощью — значит потерять трудоспособность на две недели карантина с туманными перспективами заработка. Многие соглашаются рисковать здоровьем, работать до предела, употребляя обезболивающие, эргоферон, кагоцел, чеснок или антибиотики. Люди могут так поступать не только при хронических или сторонних заболеваниях, но и при симптомах коронавируса.

Как показывают соцопросы, еще до эпидемии 47% россиян в случае болезни предпочли бы не обращаться к врачу, а лечиться самостоятельно, следовать советам друзей или рекомендациям в интернете. Коронавирус только усугубил ситуацию.

У людей есть опыт соприкосновения с системой здравоохранения: тут и невнимание врачей, и их неготовность заниматься пациентами, чьи проблемы не связаны с коронавирусом.

Партизанское подполье

Такие стратегии самолечения имеют два последствия. Во-первых, значительная часть больных с симптомами, напоминающими коронавирус, не просто не регистрируется, а даже не видна для медицины.

К врачу идут только в самых серьезных случаях. А поскольку клиническая картина COVID-19 максимально размыта, невозможно сказать, сколько людей действительно болеют коронавирусом, насколько велики масштабы эпидемии, пройден ли ее пик, подходит она к концу или только набирает обороты.

Будущее эхо прошедшей войны

Сложившаяся ситуация обнажает несколько проблем, которые усугубляются с каждым днем. Из-за того что реальное состояние здоровья россиян неизвестно, найти адекватную реакцию на пандемию COVID-19 становится сложнее, а точно оценить ситуацию и вовсе невозможно.

Экономически не обеспеченное население вынуждено продолжать партизански работать, прятаться от системы здравоохранения и воспринимать любые меры в штыки. Как показывает опыт европейских стран по борьбе с коронавирусом, экономическая поддержка и добровольность мер оказываются продуктивнее старомодного паноптикума в цифровом платье. Сейчас институциональное недоверие людей только растет, и в будущем это может стать более серьезной проблемой, чем последствия пандемии.

Когда болезнь отступит, вернется всё отложенное на потом. Сейчас и человеческие, и инфраструктурные ресурсы брошены на борьбу с эпидемией: перепрофилируются больницы, отменяются плановые осмотры и операции. Эти меры помогают решить проблему перегруза машины здравоохранения в моменте (меньше приходят — меньше риск заразиться, меньше требуется усилий врачей). Но экстренная ситуация закончится, а плановые задачи никуда не исчезнут. К ним лишь добавятся отложенные операции и осмотры.

В итоге те, кто откладывали лечение хронических и других заболеваний и вынужденно запустили здоровье в период карантина, создадут инфраструктурный затор.

Поделиться сообщением в

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Недавно две москвички вернулись в столицу из-за рубежа: Мария Теряева - из Франции, Ирина Астапова - из Италии. Поначалу обе чувствовали себя нормально, но потом у них поднялась температура. На скорых их отвезли в больницы: Марию - на Шаболовку, Ирину - в Коммунарку.

Русская служба Би-би-си расспросила Марию и Ирину о том, боятся ли они коронавируса и как сейчас устроена их жизнь.

"У меня не было даже кашля": Мария Теряева, 33 года

Би-би-си: Как у вас обнаружили вирус?

М.Т.: Я прилетела из Парижа 11 марта. У меня сразу появилась температура - до 38,5. Но кроме температуры не было никаких симптомов. И под давлением паники я 13 числа вызвала скорую.

Скорая сделала тест. Мне обещали, что в течение трех дней будет результат. И если он положительный, то ко мне приедут, если отрицательный, то ничего не будет.

Мне каждый день звонили из поликлиники и спрашивали температуру. Из разных инстанций звонили, буквально каждый день.

Вчера из поликлиники пришли сделать повторный анализ. Но вечером приехала скорая и просто забрала меня, сказали, что первый тест был положительный.

Би-би-си: И вас поселили в больнице в Коммунарке?

М.Т.: Нет, это не Коммунарка, это челюстно-лицевой госпиталь для ветеранов войны на Шаболовской.

Би-би-си: Вы одна в палате?

М.Т.: Нет, палата на пять человек. И у всех положительные тесты.

Би-би-си: А когда вы прилетели, вас в аэропорту как-то проверяли? Что-то про самоизоляцию говорили?

М.Т.: Я сама самоизолировалась. Сама отменила рейс к маме, понимая вероятность того, что могла привезти вирус.

В аэропорту не было проверки. У меня был рейс с пересадкой в Хельсинки, а Хельсинки для них, как я поняла, не страшен был на тот момент.

Би-би-си: Как вы себя ощущаете во всей этой ситуации?

М.Т.: Это все похоже на какое-то кино. Вот это снаряжение, вот эта неорганизованность - пять структур, и у всех разная информация. Я вчера в больнице четыре часа заполняла бумажки и всем рассказывала одно и то же.

Но все очень стараются, очень вежливые, с пониманием относятся. Понятно, что они находятся в ситуации какого-то приказа, который они должны выполнять. Но вот сейчас был врач и сказал, что пока не будет двух отрицательных тестов, меня не выпишут.

Би-би-си: Какое-то лечение назначили?

М.Т.: Сказали, что нет, потому что нет симптомов. Сказали, что будут смотреть за нами каждый день, температуру каждые два часа измеряют. Если симптомы появятся, будут лечить, пока ждем результаты теста.

Би-би-си: Вы говорили с медперсоналом, как они оценивают ситуацию с коронавирусом в Москве?

М.Т.: Говорят, под контролем.

Би-би-си: Вы им верите?

М.Т.: Не знаю. У меня уже нет ресурсов обрабатывать всю информацию, которая сейчас есть. Я не могу оценить ситуацию. Я очень устала два месяца читать про коронавирус и больше ни про что. Запутаться очень легко и глупо сейчас что-то утверждать. Есть много информации, и до истины мы никогда не доберемся, я уверена.

Би-би-си: Вам страшно от того, что у вас коронавирус?

М.Т.: Дело в том, что я уже им переболела. С 11 по 14 марта я им болела. Просто мне только сейчас пришло подтверждение, что это был именно коронавирус. Это было как обычное ОРВИ, у меня не было даже кашля.

Би-би-си: Обстановка вот этой информационной истерики на вас влияла?

М.Т.: Отношение менялось буквально каждый день - от какой-то осознанности до отрицания всего этого. Я в это время была в Европе, и там паника сильнее, чем тут.

Би-би-си: Вы руки мыли, маску носили?

М.Т.: Конечно.

Би-би-си: Вы понимаете, где вы могли заразиться?

М.Т.: Понятия не имею. Может быть аэропорт. Нет предположений.

"Никакого лечения нет, просто брали анализы": Ирина Астапова, 51 год

Би-би-си: Когда вы прилетели и откуда?

И.А.: Я прилетела из Пизы. Мы были во Флоренции. Я в Италии не была больна совершенно. Мы гуляли, это было до того, как все это разгорелось. Мы услышали о том, что это происходит, находясь там. Но "красная зона" была в Ломбардии, а мы находились во Флоренции. И летели мы 28 числа [февраля].

Би-би-си: На основании чего вас госпитализировали?

И.А.: Я ходила в поликлинику сначала. Все было нормально, температуры не было, мне сказали полоскать горло, ничего страшного, что я была в Италии, все будет нормально. Но потом через какое-то время у меня температура поднялась, я пошла еще раз и тогда забили тревогу, решили меня госпитализировать.

Это было 11 марта, то есть на двенадцатый день после моего возвращения, я им об этом говорила, что это скорее всего не коронавирус. Но они решили подстраховаться, может быть, и правильно.

Би-би-си: А где вы находитесь в больнице?

И.А.: Сейчас палата у меня отдельная, но общие "удобства" на две комнаты. В одной находится пожилая пара. У мужа положительный тест на коронавирус, у жены - отрицательный, на основе тех анализов, которые готовы. Я предполагаю, что анализы могут быть разные, и когда хожу в туалет, обмываю ручки мылом, хожу в маске и тщательно все промываю. То есть это не абсолютно индивидуальные помещения, это несет определенный риск.

Врач - заведующий или заместитель заведующего отделением - сказал, что меня отселят из этого блока в другую палату. С этой дамой, которая сейчас с инфицированным пациентом. Я сказала, что это нелогично. Хорошо, у нее была проба отрицательная, но ведь может стать и положительной, ведь она все время с ним находилась в контакте [несмотря на опасения Ирины, она осталась в отдельной палате - прим. Би-би-си].

Би-би-си: А у вас сколько проб взяли?

И.А.: У меня взяли две пробы, я думаю, что у них - тоже. Но результат пока только по одной пробе. Он у меня отрицательный. В соседней палате у одного человека - отрицательный, у другого - положительный.

Би-би-си: Врачи как-то объясняют эти перемещения?

И.А.: Они говорят: "Прибывает много больных, [мы] не можем гарантировать вам отдельную палату". Я говорю: "Ну вы уж постарайтесь гарантировать, потому что я вижу в этом риск".

Честно, у меня нет никакой паники, я думаю, что это инфекция, с которой можно справиться. Но с другой стороны, у меня сейчас ОРВИ и организм ослаблен, и риск заразиться чуть выше, чем у абсолютно здорового человека. И мне кажется, что подвергать меня дальнейшему риску не стоит, меня можно было бы выпустить на домашний карантин.

За все время, что я здесь пребываю, никакого лечения нет. Просто брали анализы, приходят утром и вечером меряют температуру и два раза полностью брали анализы - из горла и носа.

Би-би-си: Все, кто посещал эту больницу, говорят, что она очень грамотно построена. У вас такое же впечатление?

И.А.: Она вполне комфортна, здесь удобно, здесь удобные матрасы-кровати, но то, что совместные санблоки, - это определенный риск. Вероятно, есть полностью отдельные палаты. Так больница очень комфортная, кормят - такое ощущение, что пять раз, - нормальная, качественная еда.

Излишне жарко, я думала, что батареи регулируются, но они не регулируются, и приходится открывать окна - задыхаемся от жары. В остальном есть все удобства, не так, как в советского типа больницах.

Би-би-си: А у мужа той дамы, с которой вас предполагают поселить, как дела?

И.А.: Я не знаю, думаю, что неплохи. Он ходит, разговаривает, иногда даже довольно бурно, как слышно из-за стены. Я думаю, что это он кашляет, я слышу. Но дела у него неплохи, они самостоятельно передвигаются, они вызывают медперсонал, к ним приходят.

Би-би-си: Из своей палаты вы не можете понять, какая ситуация с местами в больнице? Или есть какой-то "телеграф"?

И.А.: Нет у меня такой информации нет вообще. Только вот со слов доктора, который сказал, [что люди прибывают]. Но вот была информация, что выписали в субботу чуть ли не 100 человек. То есть места должны быть.

Уже после записи интервью Ирину Астапову перевели в одиночную палату.

Американские граждане боятся своей системы здравоохранения больше, чем вируса, пишет немецкая газета Handelsblatt. В разгар эпидемии коронавируса система здравоохранения США сама превратилась в фактор риска. Многие не могут позволить себе медицинское обслуживание, а политические круги управляют ситуацией без всякого плана.

После того как американке Дэнни Аскини пришлось иметь дело с системой медицинского обслуживания из-за коронавируса, ей стали ясны две вещи: она чудом осталась в живых, и остаток её жизни, по всей видимости, разрушен — потому что ей никогда в жизни не собрать почти $35 тыс., которые от неё требуют за врачебную помощь. Она только что потеряла работу и собиралась приступить к новой, медицинского страхования на данный момент у неё не было. Это типичная ситуация для США, где медстраховкой сотрудников обычно обеспечивают компании.

Дэнни Аскини столкнулась с трудностями ещё до того, как президент США Дональд Трамп пообещал бесплатно тестировать всех американцев на коронавирус. Но даже это не спасло бы женщину в финансовом плане. Тесты обошлись ей примерно в сумму $900 и оказались лишь малой частью проблем молодой женщины. После заявления Трампа страховщики и больницы ясно дали понять, что бесплатными будут только тесты, но не последующее медицинское обслуживание.

Эпидемия коронавируса стала проверкой на прочность для системы здравоохранения США сразу в двух отношениях. С одной стороны, проблема очевидна: в эпицентрах эпидемии — и в первую очередь в Нью-Йорке — больницы перегружены уже сейчас. Однако Трамп пока отказывается вводить широкие запреты на выход на улицу. Между тем, в одном из госпиталей сообщили, что один аппарат ИВЛ приходится делить между двумя пациентами — в противном случае приборов просто не хватает. При этом пика эпидемии губернатор штата Эндрю Куомо ожидает только через 2—3 недели. Это уже говорит о проблеме чрезмерной нагрузки на американскую систему здравоохранения.

Однако существует ещё и финансовая проблема, которую ощущают на себе миллионы американских граждан, опасающиеся полного финансового краха в случае заболевания коронавирусом. Система медицинского транспорта, врачи, больницы, аптеки, страхование, производство лекарств — система здравоохранения в США в значительной степени находится в частном секторе и ориентирована на получение прибыли. Даже в обычное время это приводит к тому, что почти 60% банкротств среди граждан США вызваны невозможностью оплатить счета по медицинскому обслуживанию. Во времена эпидемии эта проблема становится ещё более масштабной и вскрывает слабости американской системы здравоохранения, подчёркивает издание.

Эта ситуация приводит к огромным расходам на избыточные медицинские услуги для тех, кто может себе это позволить. В то же время всем гражданам с доходами ниже среднего уровня приходится либо отказаться от необходимого обслуживания, либо пойти на финансовый крах. Государство берёт на себя расходы за обслуживание только самых бедных категорий граждан и пенсионеров.

При Обаме в системе медицинского страхования удалось достичь прогресса, однако для пациентов почти невозможно разобраться в том, какие услуги покрываются отдельными полисами, а за что придётся платить. Так, некоторые, но не все страховые компании в США заявили о намерении отказаться брать на себя расходы по медицинскому обслуживанию в случае заражения клиентов коронавирусом. По данным статистики, пациентам с коронавирусом лечение обходится примерно в сумму $10 тыс., если не возникает никаких осложнений. При осложнениях счёт доходит и до $20 тыс. Даже при наличии медицинского страхования обычно приходится доплачивать около $1300 с человека. В семье, где родственники легко могут заразиться друг от друга, это быстро приводит к финансовой нужде, отмечает Handelsblatt.

Это подтверждается статистическими данными Центробанка США, в соответствии с которыми 40% всех американских семей не осилят внезапных трат в размере $400, при этом ничего не продавая, не обращаясь за помощью к друзьям или родственникам или не ходя в ломбард. В штате Флорида ломбарды даже приравнены по степени необходимости к продуктовым магазинам и аптекам и могут оставаться открытыми во время запрета выхода на улицу в связи с коронавирусом.

Теперь США пытаются в срочном порядке залатать бреши в своей системе здравоохранения в условиях кризиса, однако эти фундаментальные пробелы невозможно компенсировать за счёт одной только быстроты действий, подчёркивает издание. На сайте администрации Нью-Йорка сообщается, что медицинскую помощь в городе может получить любой, независимо от иммиграционного статуса или того, сколько человек может заплатить за лечение. Число подтверждённых случаев заражения коронавирусом в городе за последнее время стремительно растёт ещё и потому, что в Нью-Йорке сейчас проводится по 16 тыс. тестов в день. Однако дело движется с трудом, отмечается в статье.

На прошлой неделе демократы и республиканцы договорились о ряде мер для помощи больным и предположительно заражённым коронавирусом. Так, гражданам гарантируется продолжение выплаты зарплаты в течение 14 дней в случае болезни или ухода на карантин. Однако столь великодушные решения действуют только для работодателей, компании которых насчитывают до 500 сотрудников. Крупные компании, в которых работают около половины американцев, не подпадают под это правило.

В обосновании поясняется, что они и так по большей части добровольно продолжают выплачивать зарплаты сотрудникам. Между тем, 10% трудоустроенных в крупных фирмах не могут претендовать на дальнейшее получение заработной платы. Компании, в штате которых присутствуют менее 50 сотрудников, — например, клиники и дома престарелых — также не обязаны продолжать выплачивать зарплату.

Как отмечает Handelsblatt, несправедливость и пробелы в обеспечении обслуживания в системе здравоохранения США являются центральной темой предвыборной борьбы. Особенно радикален в этом плане Берни Сандерс. Сенатор от демократов требует медицинского обслуживания для всех и единой государственной системы медицинского страхования без каких-либо дополнительных платежей со стороны граждан, потому что кризис с коронавирусом ясно выявил слабости нынешней системы.

Другой представитель демократов, Джо Байден, хочет по большей части придерживаться в этом отношении политики Обамы, но добавляет возможность государственного страхования для граждан, готовых добровольно вступить в эту программу. Байден требует ввести государственную гарантию того, что ни один гражданин США не будет вынужден брать на себя расходы за тестирование на коронавирус и соответствующее лечение.

По версии издания, это могло бы стать решением на данный момент, но это не исправит основополагающую проблему американской системы здравоохранения — внезапно возникающие счета, которые могут быстро вырастать до $50 тыс. или даже до $100 тыс. Страховые компании покрывают только расходы на врачей, больницы, лабораторные исследования и терапевтическую помощь внутри своей сети, с которыми у них заключены договора. Однако может случиться так, что пациент придёт в клинику, входящую в эту сеть, и сделает там тест, который потом будет направлен в лабораторию, не входящую в сеть, и в итоге за эту услугу ему придётся заплатить из своего кармана.

При этом, если внутри сети тест крови стоит около $50, то вне её стоимость может составить и $3 тыс. Компании, предоставляющие услуги в медицинском секторе, даже не обязаны предварительно информировать пациентов о том, что они не входят в страховочную сеть и что их услуги могут дорого обойтись клиентам. Особенно тяжёлая ситуация складывается, когда пациента из провинции приходится перевозить в ближайшую больницу крупного города по соседству. По статистике за 2017 год, почти 66% всех подобных медицинских перелётов доставляли пациентов в клиники, не входившие в их сеть страхового покрытия.

Одному из пациентов за такой перелёт предъявили счёт в размере $41 400, причём страховая фирма оплатила только $6700 от этой суммы. Если бы аналогичная перевозка понадобилась заразившейся коронавирусом Дэнни Аскини, общий счёт её лечения составил бы более $70 тыс., и чем дальше распространяется эпидемия, тем больше подобных случаев возникает в США.

Эпидемия больше не ограничивается отдельными эпицентрами в таких крупных мегаполисах, как Нью-Йорк, Сиэтл или Новый Орлеан. Вирус пробирается от побережья вглубь страны. В штате Колорадо в больницах уже заканчиваются маски и защитная одежда. Того, что сейчас присылается туда из национального фонда помощи, хватает ровно на один день.

Каждый пятый житель штата родом из Центральной или Южной Америки. В этой группе населения медицинская страховка у граждан есть намного реже, чем у других американцев. Поэтому бесплатные тесты на коронавирус могут быть большой поддержкой для Колорадо, которая позволила бы хотя бы немного сгладить некоторые из особенно опасных для жизни пробелов в системе здравоохранения США.

Уникальная в этом смысле попытка сейчас организуется на лыжном курорте штата Колорадо в Теллерайде. Местное предприятие, занимающееся биотехнологиями, намерено предоставить всем 8500 жителям города бесплатные добровольные тесты на коронавирус. Таким образом, Теллерайд станет первым населённым пунктом в США, предоставляющим возможность пройти медицинский тест для всего населения. Аналогичный метод в итальянской коммуне Во позволил сократить распространение инфекции на 90%, заключает Handelsblatt.

– Как вирус попал в Волжский?

Ребенок летел из ОАЭ, как раз на этом рейсе был зараженный человек. Но вернулись они домой еще 15 марта. Через несколько дней у подростка появились симптомы ОРВИ, и сразу было принято решение его госпитализировать в инфекционную больницу. Тесты подтвердили коронавирус COVID-19. Контактными оказались не только его родные, но и 706 детей из 23-й школы города Волжского, где он учится.

Всех детей обследовали и отправили домой в самоизоляцию. Сейчас большинство уже снято с наблюдения. Исключением стала одна девочка, у которой тест показал положительный результат. Она также находится в областной инфекционной детской больнице. Состояние обоих подростков сейчас удовлетворительное.

Коронавирус лечится симптоматически, препараты помогают облегчить конкретные проявления болезни. И дополнительно к этому больным прописываются противовирусные, но все решается индивидуально, в зависимости от каждого конкретного случая.

Согласно методичкам, в группе риска, конечно, люди пожилого возраста или те, кто страдает хроническими заболеваниями легких, сердечно-сосудистыми болезнями, сахарным диабетом и так далее. У таких людей выше вероятность осложнений.

Есть тенденция сравнивать грипп и коронавирус по показателям заражаемости и смертности, и на самом деле статистика схожа.

Сами по себе коронавирусы не новинка, и медицине они известны достаточно давно. Но сейчас мы имеем дело с новым типом – вирус мутировал и стал давать более серьезные осложнения.

Я, как медик, не испытываю страха и паники. Вообще никому не советую бояться. Все-таки сегодня мы находимся на такой стадии развития медицины, когда способны дать отпор если не любой, то большинству инфекций. Уровень здравоохранения у нас в регионе, упреждающие меры и очень важные, вовремя принятые губернатором решения о подготовке медучреждений, усилении их оснащенности и создании новых стационаров – все это обеспечит высокую степень защищенности жителей.

По статистике, уже внушительная часть населения планеты переболела этим вирусом, и у многих он прошел бессимптомно или в легкой форме. Это информация Всемирной организации здравоохранения.

Поэтому исключать то, что первые случаи заболевания были гораздо раньше выявленных в Ухане, нельзя.

Возможно, больные просто принимали новый вирус за ОРВИ и, что логично, не думали делать какие-либо специальные тесты.

– Статистика правдива или нам что-то недоговаривают?

Подчеркну, что все выявленные в регионе случаи заражения привозные. Поэтому очень важен карантин для всех, кто вернулся из-за границы или из Москвы.

Сейчас к нам поступают все сведения о людях, пересекающих границу области по воздуху, на автомобиле или железнодорожным транспортом, если они едут с неблагополучных с точки зрения эпидситуации территорий. Все проходят обследование, все находятся под наблюдением.

Конкретно мы занимаемся детьми, и я могу сказать, что в Волжском обстановка контролируемая.

Конечно, это было бы невозможно без слаженной работы как пограничных служб, так и надзорных ведомств и профильных органов областной власти. Да и жители молодцы. По Волжскому видно, что люди соблюдают ограничительные меры, и это дает положительный результат.

Нет. Все-таки коронавирус содержит в себе и частицы, схожие с гриппом и прочими вирусами. Я регулярно прививаюсь и не слишком боюсь. Думаю, если даже я заражусь, то моя иммунная система, которая уже знает, как бороться со схожей опасностью, защитит, и болезнь пройдет в легкой форме.

Надо понимать, что у медработников, конечно, более высокие риски, особенно если они напрямую контактируют с инфицированными пациентами. Но все соблюдают средства индивидуальной защиты: от масок и перчаток до специальной экипировки.

– Вы сейчас не жалеете, что решили стать врачом?

О медицине я мечтала еще с детства. Хотелось приносить людям пользу, помогать им. Я работаю врачом-педиатром с 1990 года, то есть уже тридцать лет.

И ни разу я не пожалела, что стала доктором. А вот радостных моментов, напротив, очень много. Как правило, они связаны с выздоровлением детей. И еще есть у педиатров, да и у любых врачей, радость тихая – когда люди не болеют.

– Как долго продлится эпидемия?

Сейчас прогнозы дают все. Одни говорят одно, другие – противоположное. Я предсказывать не берусь, но считаю, что мы с этим справимся. Особенно благодаря самоизоляции, соблюдению рекомендуемых санитарно-гигиенических правил и тому, что наше здравоохранение успело подготовиться.

У нас в регионе очень четко отлажен алгоритм действий для обследования, выявления, госпитализации и лечения таких больных. Конкретно наша детская больница инфекционных пациентов не лечит, на этом специализируются другие стационары, и там очень опытные врачи, которые знают, как действовать, как защититься, они и до коронавируса постоянно контактировали с людьми, зараженными не менее опасными инфекциями.

Так что я советую доверять нашим докторам и помогать им, оставаясь дома и соблюдая все рекомендации. Повторюсь, сейчас нужно ограничить свои социальные контакты и чаще мыть руки обычным мылом. Это главные советы, которые позволят не допустить вспышки у нас в регионе и эффективно помочь каждому, кому потребуется специализированное лечение.

Читайте также: