Российским теплицам не угрожает коронавирус

Фото: Элина Сугарова/ТАСС

В центре Владикавказа состоялся митинг против самоизоляции. В отношении его организатора ранее было возбуждено уголовное дело за распространение ложных сведений об эпидемиологической обстановке. Она, по утверждениям врачей, до понедельника находилась под контролем. Но прошедший митинг может привести к существенному росту числа вирус-положительных в республике. Подробности.

Фото: REUTERS/Dado Ruvic

Фантастический уровень безработицы, отвесное падение продаж и производства, резкое сокращение ВВП и государственного бюджета. Все это прямо сейчас происходит в Соединенных Штатах Америки как следствие ограничительных мер по борьбе с пандемией коронавируса. Какова глубина американской экономической катастрофы и почему само устройство экономики США мешает ей выздороветь? Подробности.

Фото: mskagency.ru

К трагедии на праздновании дня рождения блогера-миллионника Екатерины Диденко привели законы физики, известные из школьной программы. В результате высыпания в бассейн 30 кг сухого льда появилась удушающая подушка из углекислоты. Сама Диденко, которая потеряла мужа, а всего погибли трое человек, призналась подписчикам, что осознала произошедшее только на следующий день. Кто должен отвечать за произошедшее? Подробности.

Дома в режиме самоизоляции
В церкви
Не праздную

Снизились
Не изменились
Повысились

В конце февраля, когда распространение коронавируса в Китае еще не спешило завершаться, власти страны запретили игру Plague Inc. – симулятор мировой пандемии, в общих чертах объясняющий, как болезнь способна захватить мир. Популярность игры в итоге только выросла. Как, к слову, и других видных разработок на подобную тему.

Активность вируса за пределами Китая привела к обвалу котировок по всему миру и обеднению богатейших людей планеты. Мир признал: быстро проблему решить не удалось. Пандемия грозит мировой экономике новым глобальным кризисом. Он может затронуть и страны, с которыми торгует Россия, и ослабить рубль. Впрочем, есть и другой вариант развитии ситуации.

Накануне мировые рынки прогнулись на фоне опасений, что коронавирус ударит по мировой экономике. Только индексы S&P 500 и Dow Jones Industrial Average снизились более чем на 3% за день, что стало самым большим падением за последние два года. Европейский индекс Stoxx Europe 600 (включает компании из 17 стран) показал самое большое падение с июня 2016 года.

Мировые цены на нефть, которые и так в последнее время не росли, показали в понедельник падение более чем на 5%. Во вторник утром они попытались отыграть его, однако не получилось. Цены на нефть продолжили во вторник падать на опасениях за спрос на сырье из-за коронавируса, свидетельствуют данные торгов.

Второй сценарий менее апокалиптичный: если пандемия разразится только в Азии, тогда ущерб мировой экономики составит 0,4 трлн долларов, или 0,5% мирового ВВП.

Паника на рынках может вылиться в кризис на фондовых рынках, который, в свою очередь, может стать предвестником рецессии в реальной мировой экономике. «Фондовые рынки реагируют на состояние реального сектора, опережая наступление спада примерно на три–шесть месяцев. Фундаментально эпидемия в Китае пока не вызвала существенного падения производства и объемов мировой торговли. Есть лишь эпизодические факты заболевания в отдельных странах за пределами Китая, и на это реагируют котировки сырья и акции международных компаний. Но

– говорит Геннадий Салыч.

Кроме того, падение на перегретых фондовых рынках может спровоцировать проблемы с ликвидностью у некоторых финансовых организаций – так случилось, например, в 2008 году, когда затяжное падение стало причиной банкротства Lehman Brothers, напоминает эксперт.

Чтобы избежать кризиса, мировые центробанки начнут действовать привычным путем. Но если у ФРС есть возможность снизить ставку и включать печатный станок, то у ЕЦБ такой возможности уже нет из-за отрицательных ставок.

Для России последствия вируса опасны с двух сторон – обвалом цен на нефть и снижением экспорта как на Запад, так и на Восток.

Российские рынки и рубль не смогли устоять после паники на мировых площадках в понедельник, когда в РФ был выходной. Поэтому весь негатив отыгрывается во вторник.

Что же теперь ждет рубль? В худшем сценарии – при рецессии или новых жестких санкциях – рубль может легко уйти за 70 рублей за один доллар. Такие уровни российская валюта уже пробивала. Однако опрошенные эксперты пока надеются на лучшие сценарии.

«Пока сложно говорить о каких-либо значениях для рубля, но можно отметить тот факт, что

– считает Андрей Кочетков. По его словам, рубль может ослабнуть до 66–67 за доллар, но при смене настроений на глобальном рынке у него есть весьма высокие шансы вернуться к 63–64 за доллар.

Его базовый сценарий на первое полугодие: доллар по 64,5, нефть – выше 60 долларов, а индексы акций – на новых максимумах. Негативный сценарий: доллар по 65,5, нефть – ниже 55 за бочку, а индексы акций на 10–15% ниже уровней февраля.

Россия — наш сосед, с которым у нас непрерывное взаимодействие, поэтому быстрое ухудшение эпидемической ситуации напрямую повлияло на ситуацию с эпидемией в нашей стране. Самый яркий пример — число подтвержденных случаев в провинции Хэйлунцзян превысило число зараженных в провинции Хубэй.

Так почему же в России, где эпидемическая ситуация выглядела относительно оптимистично до марта, обстановка неожиданно резко ухудшилась в конце марта и вышла из-под контроля? Я считаю, что есть три основных причины.

Выбор неправильного направления

Когда в декабре 2019 года в нашей стране произошла серьезная вспышка эпидемии, первым быстро отреагировало правительство России. Например, когда в Китае эпидемия в январе начала распространяться с юга на север, 28 января Россия закрыла сухопутные границы с Китаем, а затем организовала временный воздушный коридор для эвакуации своих граждан. С 1 февраля Россия начала вводить жесткие ограничительные меры на авиасообщение с Китаем: с 4 февраля были запрещены все китайские международные рейсы в Россию, а с 14 февраля были отменены чартерные рейсы между странами.

С точки зрения профилактики и борьбы с эпидемией, подход российского правительства не вызывает нареканий, но Россия продемонстрировала, что явно более благосклонна к западным странам. На ранней стадии вспышки эпидемии в Китае западные страны клеветали на нас, называя источником вируса, и разжигали антикитайские настроения. В это время Россия также рассматривала нашу страну как источник коронавируса нового типа, поэтому сообщение между двумя странами строго контролировалось. Кроме того, американские политики считали, что вирус заражает только людей монголоидной расы, и это заставило Россию еще больше насторожиться.

Запоздалая реакция

По сравнению быстрым закрытием китайско-российских границ и воздушного сообщения, в европейском направлении Россия проявляла осторожность и действовала не так решительно.

Действия России на европейском направлении были такими нерешительными, поскольку уже несколько сотен лет она пытается стать частью Европы. Когда в Европе, особенно в Италии, вспыхнула эпидемия, Россия только 16 марта ограничила авиасообщение с европейскими странами и лишь 18 марта начала запрещать въезд в страну иностранцам.

После того, как 19 марта ОАЭ объявили о закрытии своих границ, люди, возвращающиеся из Европы в Азию, могли совершать транзит только через Россию: из Москвы вылететь во Владивосток и оттуда добраться до дома. Это, несомненно, оказало огромное давление на Россию.

Можно сказать, что серьезная задержка в профилактике и борьбе с эпидемией по европейскому направлению является важным фактором, который способствовал стремительному ухудшению эпидемической ситуации в России. Когда эпидемическая ситуация в России изменилась к худшему, эпидемия уже распространилась среди населения.

Более того, на ранней стадии эпидемии Россия разрешила делать тесты на коронавирус только около 20 частным лабораториям и 200 подконтрольным учреждениям. Ограничения на диагностику вируса серьезно затруднили работу по обнаружению и проверке случаев заражения, а поэтому это также является важной причиной ухудшения эпидемической ситуации.

Недостаток сознательности

В дополнение к правильной политике правительства успех профилактики и борьбы с эпидемиями также требует ее бескомпромиссного осуществления.

Однако очевидно, что в России подобного нет. Если неправильное направление и запоздалую реакцию можно простить, то непостоянство политического курса оправдать нельзя.

Таким образом, ухудшение российской эпидемической ситуации отнюдь не случайно, несмотря на то, что за последнее время президент России Владимир Путин четыре раза выступил с телевизионным обращением, призывая общественность сотрудничать с правительством в предотвращении эпидемии и борьбе с ней. Однако, судя по ситуации, когда вирус начал распространяться среди населения, профилактика и борьба с эпидемией будет проходить долго и не без трудностей.

Я надеюсь, что эпидемия в России будет как можно скорее взята под контроль.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Сегодня Козловский живет в Киеве, во время карантина проводит лекции по Skype для молодежи. И пытается доносить до власти свое мнение о войне на Донбассе.

В интервью УП Козловский просит не забывать об агрессивной политике РФ, глубже воспринимать происходящее в мире, продолжать общаться, унимать тревогу и объединяться, чтобы исправлять слабости власти и общества.

Украϊнська правда: Три месяца назад в Мариуполе я делал репортаж к пятилетию обстрела Восточного. Встретил Свидетелей Иеговы (запрещенная в России организация — прим. ред.). Они утверждали, что война на Донбассе — лишь одно из сбывшихся пророчеств, и будет только хуже. Теперь вот коронавирус. Вы в пророчества верите?

Игорь Козловский: (Смеется). Они работают только в рамках своего учения, своей конфессии. Имеют на это право. Людям всегда хотелось перейти из профанного времени во время мифологическое.

— Поясните.

Страх — стресс, требующий биологической реакции, то есть спасаться, сражаться за жизнь. А тревога — она всегда перед чем-то неизвестным. Страх кратковременен: ты убежал, либо одержал победу, либо проиграл. А тревога не имеет конца, потому что перед нами есть некое будущее, есть прошлое. И человеку свойственно искать ответ на вопрос, есть ли в этом цель.

— А она есть?

— Если попытаться рационализировать, то что сейчас происходит — кризис, проблема, катастрофа?

— Катастрофа? Да нет! Это — вызов. Подобная эпидемия печальна: гибнет определенная часть людей. Но с другой стороны, любые проблемы нас совершенствуют. Вы, например, отдаете ребенка в школу. Это — дискомфорт для него, невротическое напряжение. У него есть задание — это проблемы, но они, так или иначе, его совершенствуют. И чем взрослее человек, тем больше у него задачка, которую он должен решать. Этот вызов (пандемии — УП) показывает, насколько мы должны солидаризироваться, насколько мы можем организованно встретить проблему сообща.

— Но границы закрываются. Кажется, идея глобального мира трещит по швам.

— Не идея глобализации, а реальная глобализация. Мы уже живем в глобальном мире. И обречены жить в нем, в этом большом пространстве под названием Земля. Потому что у человечества есть общие вызовы. Даже сейчас — для того, чтобы привезти тесты, нам необходимо контактировать с тем же Китаем. Общества, которые были закрыты для общения, потом гибли и гибли. В том числе от эпидемий. К уничтожению доколумбовых цивилизаций в Америке фактически привели эпидемии, которые завезли европейцы. Но, как ни странно, это взаимодействие (цивилизаций, народов — УП) приводит к появлению дополнительных иммунных сил в организме с точки зрения биологической.

— Сейчас все говорят о новых возможностях для общества. Какие они?

— Мы уже показывали, что можем солидаризироваться. Не все общество, да, согласен, но его какое-то ядро. Раньше вызов был связан с войной. Сейчас другой вызов. Он требует такого же понимания и ответственности. Не только за себя, но и окружающих. Ты можешь бравировать сколько угодно, но ты должен думать о родных и близких. Если ты моешь руки, ты моешь руки не только для себя. Если ты стираешь носки, то тоже не только для себя. Помни о других. Этот момент социальной ответственности очень важен. Естественно, мы потеряем что-то экономически. Но с другой стороны, ситуация показывает наши слабости. В любом движении и развитии важно понять свои слабости.

— Какие они у нас?

— Социальный организм — достаточно сложная структура. Есть, в частности, власть, которую мы выбрали, и ждем, естественно, правильной организации госуправления. Тут мы видим слабости: где-то перекос жесткий, где-то непонимание, где-то перепоручение. Перепоручают вдруг олигархам контролировать регионы, ставят смотрящими. Тогда возникают вопросы к госорганам, которые обещали заниматься деолигархизацией, бороться вот с этим ручным управлением небольшой группой людей.

— Это не новая история вообще.

— Какие есть еще слабости?

— Дальше — слабость, которая может проявиться на уровне и гражданского общества. Оно у нас неоднородное. Но на этом фронте борьбы с вирусом должно себя заявить, проявить в той самой полноте, как это было в 2014. Не создавать напряжение, не обвинять друг друга, а сообща работать. Посмотрите, какой у нас уровень физической, телесной культуры, культуры здоровья? Мы говорим, что коронавирус поражает легкие. А как часто люди занимаются той же пранаямой (в йоге — управление жизненной энергией с помощью дыхательных упражнений, прим. ред.), цигун (в йоге — энергетическая гимнастика, — прим. ред.) или куксандо (система восточной философии и практики, основной чертой которой является практика дыхания в особых положениях тела, — прим. ред.)? Насколько они чистят свои легкие, насколько их укрепляют? Когда я смотрю на людей, которые курят… Они — уже смертники. Курение — как бы медленное самоубийство. Человек сам себя предает, о каком здоровье говорить? Если он к себе так относится, как он будет относиться к близким, к земле, к стране?

— Многие считают, что коронакризис несет угрозу демократии. Как вы относитесь к ужесточению ограничительных мер?

— Тоталитарные системы наводят порядок. Вопрос только, какой ценой и надолго ли. Самая большая ценность — человек. Для того чтобы выйти из пике, в которое мы попадем, нужна как раз рыночная экономика, демократические варианты управления. Для развития необходима демократия. Для создания мертвого порядка — а ведь сейчас все замерло, это же мертвый порядок — нужно определенное ужесточение тоталитарное. Так всегда происходит.

— Если поставить рядом пандемию и войну на Донбассе, что, на ваш взгляд, больше угрожает Украине?

— Больше угрожает Украине наш сосед Россия. Наличие такого соседа — посложнее, чем коронавирус, несомненно. Человечество, так или иначе, найдет более эффективные методы борьбы с вирусами. Все это пройдет. Конечно, будут другие вызовы, другие заболевания, мы же живем в реальном мире. Но вот война, которая касается непосредственно Украины, наших земель, жизни наших людей…

— Что вас больше всего удручает в современной России?

— Удручает? (смеется). Знаете, меня всегда удручает слепое невежество, я бы так попытался это сформулировать.

— В чем оно проявляется?

— А на Украине что вас печалит?

— То, что мы еще недостаточно солидаризированы, недостаточно соборны. Живут люди, для которых войны как бы не существует. Не хватает еще полновесного здорового гражданского общества. На всех уровнях, во всех регионах. Это, конечно, печально. Когда я находился там, в подвалах, естественно, рисовал более-менее красивую картину здорового гражданского общества, процветающей Украины. Но оказавшись на свободе, понимаешь, что это просто мечты. Их нужно только воплощать в жизнь, но они не есть реальностью. И это тоже печалит, конечно.

— Может быть, президент и его команда слишком наивные?

— Это будет страшно, если они слишком наивные. Или это вообще пустое. Я бы сказал, пустая карта. Тогда зачем она нужна? Зачем ее вытаскивать и раздражать общество? Если они реально думают, что там есть какое-то гражданское общество, самостоятельное, подчеркиваю, независимое от оккупационного режима, ну тогда, простите, это уровень Сивохо.

— Вы, кстати, знакомы с ним лично?

— Нет. Но, как и все жители города Донецка, естественно, его знал. И вряд ли он был властителем дум и лидером мнений.

— Нужно доказать, что я — ястреб. Пропаганда — ключевое тут слово. Она не требует доказательств, навешивает ярлыки. Я могу сказать, что этот кремлевский пропагандист — лидер ЛГБТ. Но это же ничего не значит, это будет манипуляцией. Факт должен быть фактом. Россия аннексировала Крым. Это факт? Факт. События, которые начинались в 2014-м году на территории Донецкой и Луганской областей, инспирированы Россией. Факт? Факт. Агрессор должен уйти с нашей территории. Мы должны четко обозначить национальные украинские интересы. Мы не должны учитывать и обслуживать интересы России. Как можно мириться с людьми, которые не просто декларируют свою ненависть к Украине, но и действуют в таком ключе?

— Ну, во-первых, не было никакой критической массы. Критическая масса, которая там есть, — это масса индифферентных людей. Не активных людей, а именно индифферентных. Достаточно ведомых, живущих повседневными заботами и тремя первыми, скажем, уровнями пирамиды Маслоу. Идеи сепаратизма никого не волновали, кроме маргиналов вроде Пургина, которых СБУ давно должна была поставить на место. А основная масса людей искала повседневную выгоду. Говорить о том, что была какая-то критическая масса, которая поддерживала россиян, — нет. Просто россияне дали в руки этим людям оружие.

Слабая на тот момент украинская власть передоверила решать вопросы на местах олигархам. В Донецке доверили Ахметову. Но мне кажется, на тот момент у него не было общегосударственного видения своего бизнеса и вообще своего существования. Нельзя передоверять одному человеку в столь серьезной ситуации решение вопроса.

— Какой, на ваш взгляд, наиболее реалистичный выход из войны на востоке?

— Это долгая дорога. Много мы уже упустили. Наиболее реалистично — действовать через международную общественность. Постоянно напоминать о том, что Россия — агрессор, что должны быть санкции. Мы должны додавливать с этой точки зрения. У нас нет больших самостоятельных сил. Во-вторых, нужно укреплять обороноспособность. Не отходить от евроатлантической интеграции. Нам необходим зонтик безопасности в виде НАТО. Мы, конечно же, должны требовать выхода на свою границу, закрыть ее от России. Нужно добиваться, чтобы все вооруженные люди не превращались там в псевдонародную милицию. Чтобы все эти подразделения вывели за пределы Украины. Еще нужно помнить о том, что территории и люди — немножко разные вещи. Мы должны работать с деоккупацией сознания людей. Заниматься вопросами переселенцев, и тут, к сожалению, политика провальная.

— Как вы относитесь к участию в войне в Донбассе церковнослужителей, с обеих причем сторон?

— Что значит — с обеих? Капелланы — не участники. Капелланство есть во всех армиях мира.

— Были же случаи, когда священнослужитель шел в десантуру, на передовую.

— Ну, он же снял с себя сан.

— То есть противоречий никаких?

— Абсолютно нет, он гражданин. Выполняет в данном случае свой гражданский долг, защищает страну. Для Украины это не захватническая война.

— Мы с вами должны понимать, что такое любовь. Я могу спросить вас, что такое любовь? Вот как вы понимаете?

— Грани разные есть. Можно об этом долго говорить.

— Вы не похожи на человека, который вышел озлобленным из плена, пережив весь тот ужас. У вас как получилось? Это та самая волевая любовь?

— Скорее да, чем нет. Я человек практикующий и человек рефлексирующий. Развивая уровень эмоционального интеллекта, ты понимаешь, что в мире не все так просто. Не все так черно и бело. Когда ты находишься в бою, да — там все черное и белое, тебе понятно, куда стрелять. Когда ты находишься в другой ситуации, где нет этой границы, тебе необходимо смотреть на мир объемней. То есть, иначе говоря, давать какой-то шанс людям. Любая озлобленность — это проблема твоей собственной психики.

— Вы много общаетесь с молодежью, не заставшей СССР. Какая она?

— Разная, обобщать нельзя. Есть творческие люди, чувствующие свою ответственность перед страной. Есть индифферентные, конечно. К сожалению, есть молодые, которые имеют значительно больше доступа к информации, чем в прошлом, но далеко не всегда бывают достаточно глубокими. Думаю, любая доступность расхолаживает и расслабляет.

— Ничего себе.

— Что посоветуете всем, кто живет сейчас в тревоге?

— Тревога, страх — деструктивные моменты, и должна быть внутренняя психогигиена. Это очень важно. Нужно разгружать сознание, помнить, что жизнь у нас одна. Поэтому необходимо наполнять себя разнообразным смысловым, позитивным материалом. Тревожный материал нужно переосмысливать. Если речь об эпидемии — это временный период, все заканчивается. Вы находитесь в замкнутом помещении не потому, что вас за что-то наказали, а потому, что в этом есть необходимость. Мы — существа социальные и можем испытывать сенсорный голод. Поэтому важно все же находить возможности через разные средства коммуникации так или иначе общаться.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

На самом деле целую смену (а это 24 часа!) наше присутствие в центре приема экстренных вызовов никто бы терпеть не стал. Здесь и в мирное время хватает работы, а уж в период злой эпидемии и подавно. За те 1,5 часа, которые мы пытали оператора своими вопросами, на линию поступило почти 90 звонков. Помимо Юлии в эту смену на дежурстве находились еще два оператора, то есть, весь вал поступающих звонков был поделен на троих. Юлия успевала ответить и звонящим, и на миллион наших вопросов. Это называется – профессионализм. Оператор должен быть эрудированным, стрессоустойчивым, обладать хорошей реакцией, уметь брать ответственность на себя. Как понимаете, случайных людей сюда на работу не берут. И здесь практически нет текучки кадров.

– В обычном же режиме мы получаем около 500 звонков в сутки, а вот вместе с этой коронавирусной историей мы имеем на сегодня уже порядка 700 звонков, – рассказывает Юлия, постоянно отвлекаясь на поступающие вопросы земляков.

– Днем на линию кроме коронавирусных вопросов в основном поступают звонки, которые переадресовываются скорой помощи, ЕДДС, пожарным, – рассказывает Юлия. – Не забываем, что Камчатка у нас туристический регион – заблудившихся, провалившихся, застрявших у нас тоже хватает. Иногда люди ведут себя очень самонадеянно, не оценивают опасности… Некоторые едут в жуткую пургу на океан, а потом звонят, просят, чтобы спасатели их эвакуировали. Когда объясняешь, что спасатели заберут людей, а за машиной придется ехать и самим ее откапывать потом… слушаешь сплошные недовольства. Что еще из местного колорита? Конечно, медведи! В прошлом году был просто шквал сообщений на эту тему. По звонкам наших горожан можно было нарисовать маршрут передвижения косолапого по краевой столице. Всю информацию мы оперативно передавали охотоведам и полиции. Сейчас днем самая актуальная повестка – это, конечно, все, что связано с коронавирусом, а когда наступает ночь…

– Да, к обычному потоку добавляются тревожные звонки, связанные с домашним насилием, драками, выяснением отношений.

– И пьяные, наверное, звонками достают?

– Не без этого… Два бича нашей службы – это звонки от пьяных и от детей. Дети, конечно, в основном днем звонят. Таких, которые специально выдумывают какие-то истории, чтобы вызвать экстренные службы, – мало. А вот малышей, которым родители дают телефон поиграть, – очень много звонит! Они очень быстро находят кнопку экстренного вызова и начинают бесконечно ее нажимать. А мы вынуждены брать трубку каждый раз, даже если этих раз – 50. Родители, пожалуйста, контролируйте, куда звонит ваш ребенок, а лучше займите его книжкой, а не телефоном. Это очень отвлекает, у нас ведь в это время может стоять на очереди вызов от человека, жизнь и здоровье которого зависят от секунд. Что касается пьяных… Есть такой тип людей, которым нужно слить свой негатив. В состоянии алкогольного опьянения у них эта потребность усугубляется. Градус повышается, и тон повышается. Они звонят, заранее, очевидно, зная, что их не устроит ни один мой ответ, им просто нужно выкричаться. Выпустил пар, и все – он счастлив. А мы работаем дальше.

– У вас по тестам, видимо, какой-то запредельный уровень стрессоустойчивости?

–Юлия, довольно часто у звонящих к вам возникают претензии из-за того, что человек звонит в панике и требует немедленной помощи, а в ответ слышит спокойный голос, который задает, как ему кажется, лишние вопросы…

– Смерть… Без этих горестных звонков не обойтись в вашей работе… Помогает здесь профессиональная броня?

–Не всегда.Однажды моя коллега узнала о смерти своего друга, принимая звонок… Безусловно, реагировать на каждое сообщение о смерти болью – никакого сердца не хватит. Но… есть то, что пробивает… (Юля пытается остановить подступившие слезы, но тщетно.) Уже почти 2 года прошло, а я не могу забыть звонок. На заднем плане крик матери, а отец пытается диктовать адрес, давясь словами… Они проснулись и обнаружили, что ночью умер их малыш. Безысходность просто душит. И самое страшное, когда ты ничем уже не можешь помочь. Когда есть хоть минимальный шанс помочь – ты делаешь все.

– Есть у вас в штате психологи?

С коронавирусом бороться сложнее, чем с информационными вбросами

В конце февраля сотрудники Госдепа обвинили Россию в том, что тысячи связанных с ней аккаунтов распространяют в англоязычных сетях фейк о том, что коронавирус — это американское биологическое оружие, которым ЦРУ поразило Китай.

После этого ФСБ немедленно доложила о страшных фейках Путину, и все стало понятно.

Из этого маленького инфопроисшествия можно сделать простой вывод: коронавирус в России, и власти об этом знают.

Если честно, в связи с эпидемией коронавируса я с ужасом думала об одном. А именно: не дай бог, власть начнет с ним бороться, и будет все это по-русски. Какие-нибудь гаишники будут проверять на коронавирус. Если не хочешь сидеть две недели на карантине — плати пять тысяч рублей. Кому не повезет, того будут хватать и запирать в больничную палату, в конуру с койками на 12 человек, после чего схваченный или а) сбежит или б) точно чем-то да заболеет.

Что же до самого коронавируса, то позвольте мне сказать простую вещь. Не так страшен коронавирус, как борьба с ним. И в этом смысле отечественное разгильдяйство — возможно, лучшая из возможных позиций.

А сам коронавирус — прекрасный пример того, как вполне реальная, но не бог весть какая проблема благодаря хайпу раздувается до масштабов катастрофы, которая точно человечеству не угрожает.

Возьмем простой пример. Только в этом сезоне, начиная с октября 2019 года, в США гриппом заболели от 32 до 45 млн человек и от 18 до 46 тыс. из них умерло. Это официальные цифры Center for Decease and Control Prevention. За то же самое время от коронавируса в США умерли 12 человек. Несложно посчитать, что шансы американца умереть от гриппа пока в 1‒3 тыс. раз больше, чем шанс умереть от коронавируса.

Представьте себе, что было бы, если бы рассказ о шествии гриппа не сходил бы с первых страниц газет. Если бы Трампа спрашивали, что он сделал для того, чтобы остановить эпидемию. Если бы каждый день нам публиковали цифры — столько-то заболело. Cтолько-то умерло. На первой странице. Аршинными буквами. Если бы с этого начинались вечерние новости.

Вы мне скажете — так грипп же нельзя сдержать. Он же уже повсюду!

Ответ — так и коронавирус точно так же. Он уже повсюду.

Шанс сдержать коронавирус был очень мал. И он был, только пока болезнь была в Китае. Как только коронавирус попал в разгильдяйские, средневековые и свободные страны — шанса сдержать его нет.

Шанса сдержать коронавирус в США нет, потому что никто в США не наложит карантин на город с населением в 11 млн человек. Шансов сдержать коронавирус в России нет. Шансов сдержать коронавирус в Иране нет, потому что там верующие для спасения от него лижут ограды мечетей. В Турции сидит 3,6 млн беженцев. Вы уверены, что у них там нет коронавируса? Да? А кто проверял?

Почему это важно

Читайте также: