Пацаны мониторят ситуацию с коронавирусом

Откуда берутся слухи о тысячах заболевших коронавирусом в России

Фото: РИА Новости

С самого начала эпидемии коронавируса по всему миру распространяется множество слухов и фейков о том, как появился вирус, о количестве заболевших и умерших, а также о способах обезопасить себя от болезни. Так, многие предполагали, что источником появления COVID-19 стал вовсе не рынок в Ухане, а находящийся там же вирусологический институт, а для лечения заболевания предлагалось в больших количествах употреблять витамин C. Всемирная организация здравоохранения даже выпустила материал о мифах и ложных представлениях о коронавирусе, в котором пояснила, что ни чеснок, ни электросушители для рук не позволяют уничтожить 2019-nCoV.

По ее словам, есть несколько причин, почему сейчас возникает огромное количество информации о коронавирусе — например, несовпадение медицинского дискурса и повседневного представления о том, как защищать себя.

Фото: РИА Новости

Спасибо, что прочли до конца

Каждый день мы рассказываем вам о происходящем в России и мире. Наши журналисты не боятся добывать правду, чтобы показывать ее вам.

В стране, где власти постоянно хотят что-то запретить, в том числе - запретить говорить правду, должны быть издания, которые продолжают заниматься настоящей журналистикой.

Как секретные медицинские службы РФ борются с эпидемией коронавируса

Фото: Наиль Фаттахов / ТАСС

Ситуации со вспышками серьезных заболеваний периодически случаются в любой стране, и система здравоохранения должна быть к этому готова. Например, в мае этого года был случай бубонной чумы в Монголии. А несколько лет назад на Ямале был зафиксирован случай сибирской язвы.

У нас принято сначала замалчивать, а потом экстренно действовать.

5 февраля в Россию из Уханя были эвакуированы 128 российских граждан. Люди возвращались из центра эпидемии на двух военных самолетах без обогрева, с дозаправкой в Улан-Удэ, где на тот момент было -30. Перелет занял 13 часов. Все это время пассажиры провели без нормальных кресел и туалета (его заменял биотуалет, прикрытый палаткой). После прилета всех поместили в карантин в санаторий под Тюменью. Там в течение двух недель страну от распространения коронавируса будут оберегать колючая проволока и два ряда росгвардейцев.

Читайте также

Паника вокруг коронавируса все больше охватывает население. 7 февраля, в пятницу, глава ВОЗ предупредил о хроническом дефиците масок и других средств защиты от распространения нового вируса. В России популярность обретают противочумные костюмы. Их уже массово закупают больницы Приморья. При этом потенциальных пациентов проверять на новую болезнь врачи не особо рвутся.

Сначала девушка обратилась к врачу 68-й поликлиники, к которой она приписана. Наталию отправили на флюорографию, где выявили патологию, и сказали приехать повторно. Кроме того, у девушки взяли кровь на биохимию и сделали ей кардиограмму. Во время повторного осмотра дежурная врач вызвала скорую прямо в поликлинику. Скорая отвезла девушку в больницу, где пневмония подтвердилась. Несмотря на то, что симптоматика была схожа с коронавирусом,

основным условием для проведения исследования все равно остался прямой контакт с китайскими гражданами.

Мы очень хотим сделать вашу самоизоляцию продуктивной и интересной. Поэтому SPORT.TUT.BY продолжает проект — #МыДома. В нем звезды из мира спорта расскажут о любимых сериалах, книгах и YouTube-каналах. Оставайтесь с нами, оставайтесь дома!

— Из чего состоят будни комментатора, когда практически весь спорт в мире на паузе?

— Сейчас мы получаем максимум тревожных новостей. Ситуация действительно непростая. Мы видим у больниц вереницы машин скорой помощи, слышим про знакомых, которые попадают в госпитали с двусторонней пневмонией. Так что я спокойно отношусь к тому, что сейчас нет спорта. Речь идет о здоровье людей. И наша главная задача — сохранить свою жизнь и через самоизоляцию — жизнь других людей. Это вопрос серьезный и непраздный.

— У вас много работы, потому что вы занимаетесь не только комментированием. А чем сейчас заняты ваши коллеги-комментаторы?

— Сколько матчей чемпионата Беларуси вы посмотрели?

— Я слежу за различными командами. Но вот так, чтобы сесть и смотреть белорусский футбол, — нет. Скорее, существую в режиме просмотра хайлайтов.

— И самое яркое впечатление из увиденного — баян?

— Как вы относитесь к тому, что белорусский футбольный чемпионат не приостановлен?

— Местным властям виднее. Но я вижу пустые трибуны и понимаю, что градус передачи коронавируса там минимален.

— Потому что мы все можем быть переносчиками. И именно поэтому у меня жесткая реакция в отношении тех, кто оправдывает пикники и совместное времяпрепровождение в период пандемии. Я могу только присоединиться к жестким мерам, которые предлагают власти Москвы и области. И не очень понимаю, почему целый ряд регионов не присоединяются, а, наоборот, ослабляют хватку.

— Как вам кажется, почему в Москве не сработали рекомендательные меры и пришлось вводить карантин, пропускную систему и штрафы, чтобы достучаться до людей?

Хотя безалаберность, к сожалению, во многом наша отличительная черта. И это я сейчас не про русский или белорусский народ говорю, а про советский. Но и те же британцы, американцы и испанцы поначалу не понимали всей опасности коронавируса. А сейчас посмотрите, что у них происходит.

Дмитрий Губерниев. Фото: twitter.com/RT_russian

Нам еще повезло, что мы можем учиться на ошибках других. Хотя хождение по граблям тоже наша национальная черта. Но в этот раз нужно все-таки проявлять ум.

— В какой момент вы поняли, что коронавирус — это серьезная история, которая затянется надолго?

— Не буду лукавить, еще месяц назад я не предполагал, что все настолько серьезно, хотя первые звонки были уже в конце января. Понятно, что, отправляясь на этап Кубка мира в Контиолахти в начале марта, мы уже рисковали. Но никто из нашей съемочной группы и биатлонистов, насколько я знаю, не заболел.

— Биатлон по сравнению с другими видами спорта держался до последнего.

— То есть, если по-честному, действующий чемпионат Беларуси на фоне пандемии — тоже безалаберность?

— Ваше отношение к тому, что в Беларуси до сих пор нет карантина?

— Наверное, власти как-то мониторят ситуацию, чтобы бить в набат тогда, когда это будет нужно. Если сейчас в набат не бьют, смею думать, что в Беларуси все более-менее благополучно. Хотя данные из интернета и телеграм-каналов повествуют о том, что динамика есть и, как и в России, достаточно серьезная.

Фото: Reuters

— Вы неоднократно подчеркивали в интервью, что уважительно относитесь к Александру Лукашенко, и передавали ему приветы через СМИ. Что бы хотели передать сейчас?

— Чем обычно заняты ваши будни по окончании биатлонного сезона?

— У меня на апрель-май столько работы было запланировано! Это и преподавание в вузах, и корпоративы, и концерты, и закрытие сезонов, и работа на экономическом форуме… Масса историй. И все просто пропало. Я прекрасно понимаю, что это все убытки. Но потери сейчас несу не только я, а вся страна и все человечество, ни много ни мало.

Конечно, слежу за ситуацией на мировых фондовых биржах. Но самое главное сейчас не падать духом. Было бы здоровье, а деньги придут.

— Давайте немного о вашей самоизоляции. Как стараетесь сделать ее максимально продуктивной?

— Помимо того что я ем и сплю, еще и спортом активно занимаюсь во дворе. Бегаю вокруг дома, выполняю приседания, хожу со специальными палками с утяжелителями. Моя фигура за этот месяц даже окрепла. За последние лет десять у меня не было такого активного движения, как в самоизоляции: спорт — каждый день. Такое ощущение, что нахожусь на сборах, и потому один день похож на другой. Но и работы тоже очень много.

— А как выглядят прямые включения из дома? В кадре — парадная рубашка, а снизу — домашние шорты и тапочки?

— Какие вы видите плюсы в самоизоляции?

— Давайте пройдемся по вашим любимым фильмам. Что посоветуете посмотреть?

— А из сериалов?

— А что насчет книг?

— Недавно взял у мамы книжку Василя Быкова почитать. Все-таки скоро День Победы, да и в целом я люблю окопную прозу и лекции про войну. Хотя знания, конечно, приумножают скорбь. Сердце болит, когда читаешь о всех тех ужасах, которые испытал советский народ в Великую Отечественную войну.

— Своему хобби — музыке — сейчас уделяете больше времени?

Плюс репетирую новые песни с Guber Band (Дмитрий создал собственную музыкальную группу в ноябре 2019-го. — Прим. TUT.BY). Надеюсь, сделаем концерт и соберем много людей. Был запрос из Минска, кстати. Может быть, приедем к вам, когда все наладится.

— Как у вас с YouTube-каналами? Есть те, которые регулярно смотрите?

Я всегда вызываю максимум эмоций, так что это нормально. Зато повидался с братухой Щербаковым, кота переименовал в Тамбуську в честь Тамби [Масаева], подружился с пацанами, Нурлан [Сабуров] — отличный чувак. Обязательно еще что-нибудь замутим. А вообще я стараюсь избирательно подходить к предложениям. Когда за спиной уже есть мощные и серьезные проекты, размениваться неохота.

Меры по предотвращению распространения коронавируса COVID-19 помогают сдержать инфекцию, однако все мы видим, что они не лучшим образом сказались на самочувствии бизнеса. Даже крупные игроки терпят убытки, а мелкое и малое предпринимательство оказалось в довольно тяжелых условиях.

ПОДДЕРЖАТЬ И СОХРАНИТЬ

В Хабаровском крае поначалу была приостановлена работа многих предприятий, затем, с учетом текущей обстановки, разрешили открыться, например, автомойкам, салонам красоты и некоторым другим фирмам. Разумеется, при условии, что предприниматели будут строго соблюдать все меры профилактики. Пожалуй, единственные, кто более-менее уверенно ощущает себя в нынешней ситуации, это продуктовые магазины. Тем не менее снижение покупательского спроса ощущают и они.

В крае, как и по всей стране, ставилась задача: увеличить количество субъектов малого и среднего предпринимательства (МСП). Но сейчас на первый план выходит задача сохранить уже действующие.

На совещании в Законодательной Думе Хабаровского края представители органов исполнительной власти региона, Совета по предпринимательству и улучшению инвестиционного климата края, УФНС по Хабаровскому краю, краевой уполномоченный по защите прав предпринимателей представили информацию о складывающейся ситуации и высказали предложения по первоочередным мерам поддержки.

- Нам необходимо принять меры, чтобы сберечь предпринимательство. Депутаты Законодательной думы ведут работу по выработке мер, которые реально могли бы поддержать в сложившихся условиях малый и средний бизнес, готовятся предложения, направленные на снижение налоговой нагрузки в 2020 году для участников упрощенной системы налогообложения, - отметила Ирина Зикунова, председатель Законодательной думы Хабаровского края. - Есть предложения о снижении ставки налога на имущество для предпринимательства в определенных сферах (гостиничный бизнес, общественное питание). Также мы ждем предложений от представителей предпринимательского сообщества. Предстоит большая работа на всех уровнях власти.

Среди предложений - необходимость разработки новых программ, кредитных предложений со ставками 0 или один процент, принятия мер по увеличению объемов производства и запасов продуктов, развития тепличных комплексов и другие.

ВЛАСТИ ЖДУТ ОБРАТНОЙ СВЯЗИ

Остро стоят вопросы арендных отношений. Далеко не каждый частный арендодатель может освободить арендатора от платежей, тут хозяйствующим субъектам нужно договариваться, искать компромисс. Власти края могут лишь попросить владельцев недвижимости поддержать коллег по бизнесу отсрочками или иными послаблениями. По помещениям, что в собственности края, есть хорошие новости.

- Губернатор края подписал распоряжение, в соответствии с которым субъектам МСП, включенным в реестр и арендующим объекты краевой собственности, в заявительном порядке может предоставляться отсрочка по платежам, - сообщил Александр Щербак, заместитель министра имущественных отношений края. - Малый и средний бизнес, который работает в отраслях, наиболее пострадавших от коронавирусной инфекции (туризм, гостиничный бизнес, общественное питание и другие), освободят от арендной платы с 1 апреля по 30 июня.

Не все проблемы можно разрешить на местном уровне, многие в ведении федеральных властей. Бизнес-сообщество попросило краевых парламентариев поддержать ряд предложений, направив обращения в Государственную думу. Профильные комитеты краевой думы уже взяли эти предложения в работу.

Напомним, Госдума приняла новый антикризисный пакет законов, направленных на поддержку граждан, экономики, малого и среднего предпринимательства, отдельных отраслей. В помощь регионам дополнительно выделят более 200 миллиардов рублей из федерального бюджета.

СПРАВКА

Согласно данным Единого реестра субъектов малого и среднего предпринимательства, на 10 января 2020 года в Хабаровском крае 51 617 коммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей с численностью занятых почти 169 тысяч человек.

В краевой бюджет в 2019 году индивидуальные предприниматели внесли в виде налогов 4,3 миллиарда рублей, на 16 процентов больше, чем в 2018 году.

Все новости

Лучше строить, чем консервировать

– Что вы думаете или знаете о перспективах строительства метро в Челябинске?

– Точно знаю, что в Москве будет продолжена работа по строительству новых станций метро. В Челябинске пока не вижу таких радужных перспектив, но две станции – Комсомольская площадь и Торговый центр – есть. Конструкции стоят. И это уже радует.

– Вы выиграли тендер на проектирование метро в Челябинске, вы подавали заявку?

– Сколько станций уже спроектировано?

– Задача стояла – спроектировать первый участок первой линии. Первая линия идет от ЧТЗ на северо-запад. Не знаю, как будет называться последняя станция, но первая есть – это станция Тракторозаводская. Возможно, ее переименуют, если открытие метро все-таки случится. А первый участок был от депо до Комсомольской площади, потом идет площадь Революции, потом Торговый центр и проспект Победы – четыре станции. По титулу это называется первый участок первой линии. И мы его спроектировали, сдали заказчику.

– Вы все знаете про метро, есть еще случаи такого долгостроя, как в Челябинске?

– Москва – самый хороший случай. Когда пришел к власти господин Ельцин, то было объявлено о строительстве сначала 45 километров метрополитена в пятилетку, потом было сказано о 55 километрах. И мы точно так же развернули широкий фронт по метростроению в Москве. В результате все площадки были заморожены и, как у вас, простояли законсервированными по 18 и 20 лет. Это и центральный участок Люблинской линии, и второй выход станции Маяковская, и Митино, и Строгино. А это очень дорогое удовольствие – содержать подземный объект в недострое. Его нужно постоянно вентилировать, регулярно осушать, следить за конструкциями. Цифра затрат на содержание недостроенных подземных объектов сопоставима с цифрами затрат на эксплуатацию метро.

– То же самое теперь происходит у нас?

– Да. Если заказчик не будет постоянно мониторить состояние не сданного в эксплуатацию объекта, то он начнет разрушаться, а это повлечет обрушение наземной поверхности. Это опасно для любого города.

– Сегодня в Москве какие-то подвижки в метростроении пошли?

– Пришел на пост мэра Москвы господин Собянин, и программа метростроения была объявлена в числе первоочередных. Прозвучало, что до 2015 года нужно построить 78 километров подземных линий и 120-128 километров – до 2020 года. Сами понимаете, приход нового руководителя – всегда серьезный политический момент. Если случится все так, как заявлено мэром Москвы, а не так, как получится, то работа пойдет. Сейчас мы, по крайней мере, проектируем, сдаем проект за проектом в короткие сроки и метростроители начинают работать.

– Над сколькими подземными проектами вам еще пришлось работать?

– Скажите, почему вы выбрали именно эту профессию и сколько лет уже строите метро?

– В 1971 году я уехал из Челябинска и сразу попал в эту профессию, значит, более 40 лет уже.

– Но это был Московский архитектурный институт, почему же все-таки метро?

– Вы на советскую систему не в обиде?

– Никогда! Как можно обижаться на свое светлое прошлое?! (Смеется.)

– То есть вы остались в Москве и стали москвичом.

– (Смеется.) Да, девки в Москве очень цепкие. Одна из них так вцепилась, что я остался в столице.

– Сколько у вас детей?

– Две дочери, а сейчас уже внуков двое – вот это самое главное. Ты понимаешь, что, собственно, к этому жизнь-то и шла, к внукам. Все остальное – проходящий момент.

– Кто-то из дочерей по вашей линии пошел?

– Иначе и быть не могло, у нас же семейственность, клановость: жена моя – тоже архитектор, мы в одной группе учились. И обе дочери стали архитекторами, теперь еще и два внука станут архитекторами. Они уже подросли и определенно пошли в том же самом направлении.

– Два и три года. (Смеется.) Мы же их воспитываем архитекторами, потому что ничего другого не знаем.

– Профессия архитектора – хлебная сегодня?

– Как в любой профессии: если ты востребован, потому что работаешь хорошо, то хорошо живешь. Я хорошо живу. (Смеется.) Архитекторов много, но проектировать могут единицы. Если не можешь – будешь перебиваться с хлеба на хлеб.

– Нет, квас – это уже дорого. (Смеется.)

Портрет Михаила Жванецкого

– Вы известны еще и как художник. Считаете себя профессионалом? Или живопись – увлечение?

– Изначально решил, что картины продавать не буду. Иначе получается, что я изменил архитектуре, а она же дама-то, наверное, обидчивая. Не пробовал изменять, поэтому точно не знаю, но, думаю, что обидчивая. Как быть? Изменил, а вдруг с живописью не пойдет, и останешься у разбитого корыта? Архитектуру нельзя оставить на время – сегодня ею занимался, завтра чем-то еще. Архитектура тебя полностью захватывает, поглощает. Поэтому решил не продавать картины, а дарить.

– Музеям тоже дарите?

– И музеям не продаю. Дарю. В вашем Челябинском музее изобразительных искусств восемь моих картин сегодня, в Академии художеств – с десяток, в музее Брюсселя картин пять. Пять выставок у меня было и, как правило, после каждой выставки надо подарить несколько картин музею, где выставлялся. Сколько сочтешь нужным или сколько попросят. Поэтому картины мои все-равно расходятся. Сегодня я договорился с Михаилом Жванецким и Олегом Митяевым, они придут ко мне в мастерскую, я их попишу. Если получится – хорошо, подарю им портреты. Не понравятся – на выставку. (Смеется.)

– То есть продавать картины вы не будете никогда?

– Думаю, не буду. Хотя, если говорить о статусе, то картины академика должны очень дорого стоить. Даже боюсь сказать, сколько, вы расстроитесь. (Смеется.)

– Как возникло предложение привезти выставку в Челябинск?

– Это было три года назад. В Челябинске я бывал довольно часто и вот получил такое предложение от областного музея искусств. Устроители выставки планировали, что она провисит месяц, но народ пошел хорошо, и она была здесь два месяца. Я привез в Челябинск 60 работ.

– Как часто готовы проводить новые выставки?

– Раньше больше писал, сейчас не то рука ослабела, не то лень – наверное, лень – это основное мое достоинство. (Смеется.) А надо показывать, по моему разумению, не менее 50 картин. Такое количество новых работ набирается за год примерно. Если набралось, можно договариваться с каким-то залом, выпускать каталог. Не так давно мне предлагали устроить выставку в метрополитене Парижа. У них там есть хороший выставочный зал и даже подземный зимний сад – пальмы, баобабы. Это на 14-й линии парижского метрополитена, которая сделана по духу московского. Там хорошее пространство – залы, объемы большие, есть где выставки проводить. Интересно там было бы выставиться. Хороший зал есть также в библиотеке Миттерана. Куда позовут, туда и поеду. Инициативы я не проявляю. Брюссель пригласил, я поехал. Самому напрашиваться глупо, откажут и будет всем неудобно. А пригласят, наверное, съезжу. Думаю, как раз через год это и будет.

– Пишете так же много, как Зураб Церетели?

– Нет, Зураба никто не переплюнет, но у него же фабрика, поток. У него же цеха, помощники, он сам только графикой занимается и частично живописью. Это я точно знаю, Зураб – очень хороший мой приятель.

– С кем еще в мире художников общаетесь?

– Что такое метро? Исторически это синтез искусств, не только архитектура. Метро – это и скульптура, и мозаика, и живопись. Поэтому я изначально, как пришел в профессию, стал общаться с собратьями по кисти. И художников знакомых, даже близких товарищей среди них, очень много. Самых близких по блату я приглашаю на строительство объектов. (Смеется.)

– У московского метро нет идеи выставки проводить под землей, как в Париже?

– В каком из московских или питерских музейных залов хотелось бы выставиться?

– В Москве я выставлялся три раза, началось все с Дома Бурганова, а последняя большая выставка была в академии художеств. Хотелось бы выставляться в самых хороших залах. (Улыбается.) Но, как говорится, был бы художник, а зал-то всегда найдется.

Школьные годы. без радости

– Кому в этот приезд в Челябинск уже успели нанести визиты?

– Родную 31-ю школу навещаете, когда приезжаете в родной город?

– Нет, ни разу не был. Думаю, никто уже и не помнит, что я выпускник этой школы. Все изменилось. А с одноклассниками встречался три года назад. Пригласил их на свою выставку, вернее, попросил Сергея Зверева – вашего коллегу и моего одноклассника – найти ребят и пригласить. Десять однокашников собрались. Класс у нас был физико-математический, и девочек в нем не было вообще, одни пацаны. Все были с огромным потенциалом – элитная школа, все пятерочники, потому что других не держали. Все сразу после окончания школы поступили в институты, в основном в ЧПИ. Но жизнь сложилась по-разному. Есть и печальные факты. Это на самом деле судьба всей России. Честно говоря, сердце защемило.

– Что более всего вспоминается из школьных лет?

– Вспоминается, что не любил учиться. (Смеется.) Физика и математика были для меня предметами несколько чужеродными. Поэтому школьные годы не могу назвать легкими, ведь учиться в этой школе надо было хорошо, иначе выгнали бы. К тому же мама моя в этой школе преподавала в начальных классах и все знали, что я, Коля Шумаков, – сын Марии Александровны. Нельзя же было пасть лицом в грязь. И я ужасно мучился, но до десятого класса домучился. К десятому классу я уже понял, что моя судьба в другом месте, я уже выбрал архитектуру. Может, это кого-то удивит, но школьные годы были самыми безрадостными в моей жизни.

– Когда бываете в Челябинске, отмечаете перемены, происходящие в городе?

– Объективно не могу этого оценить, потому что очень часто здесь бываю. Можно сказать, и не покидал этот город. Мама умерла в 2010 году, и до этого времени я бывал здесь как минимум два раза в году. А когда строительство метро возобновили, то вообще раз в месяц наведывался и даже раз в две недели. Постоянно общался с вашими архитекторами, проектировщиками, строителями, заказчиком. Мне трудно говорить о каких-то резких переменах в Челябинске, хотя они, наверное, есть. Может быть, слишком громко скажу, но мне кажется, что город достаточно гармоничен для жизни людей. Не говорю об окраинах. Сегодня заехал к учительнице моей Марии Степановне и увидел совершенно убогий, почти развалившийся, панельный дом. Это здесь недалеко, на северо-западе. И совершенно убитые подъезды. Но опять же, так вся Россия живет, и в Москве такие дома и районы можно найти.

– В Москве дом для себя и своей семьи сами спроектировали или живете в квартире?

– Да что там дом, целый район! (Смеется.) На Ходынке мы живем, в квартире, конечно же. Имея одного работающего на семью из семи человек – жена, две дочери, двое внуков, зять – дом в Москве не построишь.

– Но, наверняка, пять человек из семи работают?

– Работают. Но, например, жена моя – Татьяна, – являясь преподавателем в Строгановке, правда, на полставки, получает всего две с половиной тысячи рублей!

– Но архитектор должен построить для себя хотя бы скромную дачу в Подмосковье – маленький деревянный шедевр.

– Дача есть, но далеко от Москвы. Мы в свое время купили дом в деревне, 162 километра от двери московской квартиры. Я этот дом достроил, сделал там себе мастерскую. Баню построил. Территория у нас большая – 30 соток. Внуки носятся в свое удовольствие. Воздух там прекрасный, потому что далеко от города. Озеро есть. Так что микроклимат для отдыха и жизни замечательный!

Сайт благодарит за содействие в организации интервью Фонд Олега Митяева.

Читайте также: