Коронавирус в москве яплакал

Запрещенное для публикации в Китае интервью с доктором, который борется с коронавирусом в Ухане

— Когда вы впервые столкнулись с пациентом, инфицированным новым коронавирусом?

— 6 января 2020 года. Это был пациент из Хуангана, которому отказали в госпитализации в нескольких больницах и который был направлен в отделение неотложной помощи Южной центральной больницы. Я присутствовал на консультации. На тот момент заболевание пациента уже перешло в тяжелую форму, его дыхание было затруднено. Я сразу понял, что у него было именно это заболевание.

Мы долго обсуждали, принимать ли нам этого пациента. Если бы мы этого не сделали, то ему было бы некуда пойти; если бы сделали, то была велика вероятность того, что болезнь распространилась бы на других.

Мы должны были обеспечить очень строгий карантин.

Мы пришли к решению принять пациента в конце рабочего дня. Я позвонил главному врачу больницы и доложил ему ситуацию, включая тот факт, что мы должны были освободить больничную палату от других пациентов и переоборудовать ее в соответствии со стандартными мерами при тяжелом остром респираторном синдроме (SARS), создав зону заражения, буферную зону, зону очистки, и изолировать помещения персонала больницы от помещений пациентов.

6 января, когда пациент находился в отделении неотложной помощи, мы провели переоборудование отделения в связи с карантином, а также внесли масштабные изменения в отделение реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ). Отделение реанимации и интенсивной терапии Южной центральной больницы рассчитано на 66 коек. Мы оставили место для пациентов, зараженных коронавирусом. Я знал о контагиозности данного заболевания. Должны были поступать еще люди, поэтому мы выделили 16 коек.

Мы провели карантинную реконструкцию в зоне для пациентов с инфекционными заболеваниями. Поскольку респираторные заболевания передаются воздушно-капельным путем, то даже воздух должен быть помещен в карантин, чтобы он не был выпущен из помещений. В то время многие говорили, что в ОРИТ ограниченное количество коек и 16 коек были слишком большим количеством. Я сказал, что это количество совсем не чрезмерное.

— Еще в январе вы предсказывали передачу инфекции от человека к человеку и даже предусмотрели карантинные меры. Вы доложили о ситуации вышестоящему руководству?

— Это заболевание действительно распространялось очень быстро. К 10 января все 16 коек в нашем ОРИТ были заполнены. Мы видели, насколько катастрофической была ситуация, и сказали руководству больницы о том, что они должны сообщить в вышестоящие инстанции. Наш главный врач тоже понял, что это было срочно, и предоставил отчет об этом в городской комитет по здравоохранению Уханя. 12 января министерство направило в Южную центральную больницу команду из трех человек для проведения расследования. Специалисты установили, что клинические симптомы действительно похожи на SARS, но они все еще твердили о диагностических критериях и подобных вещах.

Мы ответили, что эти стандарты были слишком строги. На основании этих критериев диагноз будет поставлен очень немногим людям. До этого специалисты уже посещали больницу Цзиньинтань для расследования и установили набор диагностических критериев. Вы должны были иметь какое-либо отношение к рынку морепродуктов в Ухане, должна была присутствовать высокая температура, и результат теста на вирус должен был быть положительным. Для установления диагноза все три критерия должны были выполняться. Особенно третий критерий.

В действительности на вирус смогли проверить очень мало людей. 18 января в Ухань, в Южную центральную больницу из Китайской национальной комиссии здравоохранения прибыли специалисты высокого уровня с инспекцией. Я снова сказал им, что критерии слишком завышены. Таким образом, очень легко было пропустить инфекцию. Я сказал, что она очень заразна; если вы сделаете критерии слишком завышенными и будете отпускать пациентов домой, вы подвергнете общество опасности. После того как прибыла вторая национальная команда специалистов, критерии были изменены. Количество пациентов с диагнозом быстро возросло.

Фото: Zuma / TASS

— Что заставило вас поверить, что новый коронавирус может передаваться от человека к человеку?

— На основании моего клинического опыта и знаний я был уверен, что заболевание следует считать острым инфекционным заболеванием, и что мы должны обеспечить защиту высокого уровня.

Вирус не будет меняться по воле человека. Я считаю, что мы должны принять это как данность и действовать в соответствии с наукой.

По моим требованиям в ОРИТ Южной центральной больницы были приняты строгие карантинные меры, и в результате в нашем отделении было только два случая инфицирования. По состоянию на 28 января из всего медицинского персонала больницы были инфицированы только 40 человек. В процентном соотношении к общему количеству медицинского персонала это намного меньше, чем в других больницах. Нам больно видеть, как ситуация с коронавирусом дошла до такого отчаянного положения. Но приоритетом сейчас является лечение людей, делать все возможное, чтобы спасать людей.

— Как протекает заболевание, вызванное новым коронавирусом?

— Многие вирусы погибают сами по себе через определенный промежуток времени. Мы называем такие заболевания самокупирующимися. Я обнаружил, что период нарастания симптомов нового коронавируса составляет три недели, с первых проявлений симптомов до развития затруднения дыхания. Преимущественно развитие от легких симптомов до симптомов тяжелой степени проходит примерно за неделю. Наблюдаются все виды симптомов легкой степени тяжести: общая слабость, одышка, у некоторых людей присутствует повышенная температура, у некоторых нет. На основании исследования 138 случаев наиболее распространенными симптомами на начальной стадии являются: высокая температура (98,6% случаев), общая слабость (69,6% случаев), кашель (59,4% случаев), боль в мышцах (34,8% случаев), затруднения дыхания (31,2% случаев) одновременно с менее распространенными симптомами, включающими головные боли, головокружение, боль в животе, диарею, тошноту и рвоту.

Но некоторые пациенты, которые переходят во вторую неделю, чувствуют резкое ухудшение. На этой стадии люди должны обращаться в больницу. У пожилых людей с сопутствующими заболеваниями могут развиваться осложнения; некоторым может потребоваться искусственная вентиляция легких. Когда начинают отказывать другие внутренние органы, наступает тяжелая стадия, в то время как у пациентов с сильной иммунной системой на этой стадии наблюдается снижение выраженности симптомов и постепенное выздоровление.

Таким образом, вторая неделя является определяющей, перейдет ли заболевание в критическую форму или нет. Третья неделя определяет, приведет ли заболевание к смертельному исходу.

У некоторых пациентов, получающих лечение, мы смогли повысить уровень лимфоцитов — тип белых кровяных клеток, наблюдали усиление ответа иммунной системы и смогли, так сказать, вернуть их обратно к жизни. Но у тех, у кого уровень лимфоцитов продолжал снижаться, у кого иммунная система ослаблена, возникала полиорганная недостаточность, и они умирали. Для большинства заболевание заканчивалось за две недели, в то время как те, у кого заболевание развивалось до тяжелой степени, если выживали после третьей недели, то также выздоравливали. Те, кто не может бороться, умирают за три недели.

Фото: Zuma / TASS

— Какой процент случаев развивается из легкой степени тяжести в тяжелую?

— Это высококонтагиозная инфекция, но процент смертности низкий. Состояние с угрозой для жизни чаще развивается у пожилых людей с уже имеющимися хроническими заболеваниями. По состоянию на 28 января зарегистрировано 138 случаев, 36 — в отделении реанимации и интенсивной терапии, 28 случаев выздоровления, 5 смертельных исходов. Таким образом, можно сказать, что процент смертности пациентов в тяжелом состоянии составляет 3,6 процента. Вчера (3 февраля) умер еще один пациент, повысив тем самым процент смертности до 4,3 процента. Учитывая количество пациентов в ОРИТ, вероятно, ожидается больше смертельных исходов. Процент смертности, видимо, также будет повышаться, но незначительно.

Как правило, госпитализированные пациенты находятся в тяжелом или опасном для жизни состоянии. Пациенты со слабовыраженными симптомами пребывают дома на карантине. Данными о проценте случаев, которые прогрессируют от слабовыраженных симптомов до тяжелого состояния, мы не располагаем. Если пациент переходит из тяжелого состояния в состояние с угрозой для жизни, он направляется в ОРИТ. Из 138 пациентов в отделение реанимации и интенсивной терапии помещены 36, что составляет 26 процентов от общего числа пациентов. Процент смертности среди случаев с угрожающими жизни состояниями составляет приблизительно 15 процентов.

В среднем временной период перехода от состояния со слабовыраженными симптомами к состоянию с угрозой для жизни составляет около 10 дней. Двадцать восемь пациентов выздоровели и были выписаны из больницы. На данный момент процент выздоровления составляет 20,3 процента, в то время как другие пациенты продолжают находиться в больнице. Примечательно, что 12 случаев имели отношение к Южно-Китайскому рынку морепродуктов; 57 были заражены во время госпитализации, включая 17 пациентов, уже находящихся в других отделениях, и 40 случаев — среди медицинского персонала, всего 138 случаев (по состоянию на 28 января). Это показывает, что больница является зоной высокого риска, и должны быть приняты соответствующие меры защиты.

— Что является главным фактором риска для тяжелых больных?

— Наиболее подвержена воздействию вируса иммунная система пациента. Вирус вызывает снижение количества лимфоцитов, поражение легких и затруднение дыхания. Многие тяжелые больные умирают от удушья. Другие умирают от полиорганной недостаточности вследствие осложнений, которые являются результатом иммунодефицитного состояния.

— У 39-летнего пациента была остановка сердца, его смерть наступила очень быстро. У некоторых пациентов при атаке вируса не было серьезных симптомов или заболевание было на ранней стадии, но они все равно умерли. Некоторые эксперты утверждают, что вирус запускает цитокиновый шторм, который уничтожает иммунную систему у молодых людей. Как итог, опасное воспаление, вызванное цитокинами, приводит к более высокой смертности. Вы наблюдали данное явление при вспышке коронавируса?

— По моим наблюдениям, у трети пациентов выявлены воспалительные процессы во всем теле. И это происходило не только с молодыми людьми.

Механизмом цитокинового шторма является воспалительный процесс в организме, который ведет к полиорганной недостаточности и быстро переходит в терминальную стадию. В некоторых быстро прогрессирующих случаях переход от воспалительного процесса до состояния с угрозой для жизни занимает два-три дня.

Почему это важно

Дизайнер Лаша Лалиашвили рассказал о непростом переезде из Москвы в Бангкок и о том, как бизнес по продаже хендмейд-кроссовок чуть не потопил его мечты о своем деле

Фото: из личного архива -->

Дизайнер Лаша Лалиашвили переехал в Бангкок из Москвы, чтобы осуществить мечту — создавать дизайнерские кеды и продавать их под собственным брендом. Однако, по его словам, гостеприимный и относительно бюджетный для туристов Таиланд оказался не так дружелюбен по отношению к иностранцам, которые пытаются начать там свое дело. Сейчас у предпринимателя свой магазин в центре Бангкока и продажи по всему миру через дропшиппинг. Но чтобы этого добиться, ему понадобилось несколько лет и больше 20 тысяч долларов.

Лалиашвили рассказал BFM.ru, как ему не везло в первые годы жизни в Таиланде и почему, на его взгляд, в этой стране практически невозможно делать бизнес иностранцу без поддержки местных жителей.

Я всегда мечтал быть дизайнером, но, перебравшись в Москву из Самары, столкнулся с тем, что таких, как я, там три миллиона и моего образования не хватает для того, чтобы стать профессионалом. Я работал продавцом-консультантом, мерчендайзером и вырос до менеджера в крупных сетях. Был период, когда я делал костюмы для танцоров в ночных клубах. Мне нравилась эта работа — в ней можно было реализовывать творческую фантазию.

В последние годы, проведенные в России, я стал все чаще задумываться о переезде. Таиланд я выбрал, потому что у меня было не много денег и нулевое знание английского языка. А Таиланд — замечательная страна с большой русской диаспорой и прекрасной погодой: тропики, настоящий рай.

Я прилетел в Таиланд с билетом в один конец 31 декабря 2014 года. У меня было 600 тысяч рублей (около 10 тысяч долларов) — все мои накопления. Я думал, этих денег мне хватит надолго, Таиланд же дешевая страна. Но, когда я приехал в Паттайю, было сложно сфокусироваться на открытии какого-то бизнеса в первый месяц. Сложно вести образ жизни, привычный для Москвы, когда ты приехал в теплые края. Деньги тут уходят очень быстро, даже если ты не особо их тратишь.

Через два месяца я начал готовить почву для начала бизнеса. Я решил, что буду создавать дизайнерские кеды с помощью кастомайзинга — покупать на заводе обычную белую обувь, разрисовывать их и пришивать какие-то детали. Последние семь лет это очень популярно, многие известные бренды расписывают кеды вручную. В России это называется хендмейд. На создание одной пары обуви у меня уходит от трех до восьми часов. Одну пару я сейчас продаю за 30-60 долларов.

Из этого, конечно, нельзя сделать массовое производство. Это лимитированная серия. Сейчас у меня уже есть ассистенты — художники, дизайнеры. Правда, не все художники, даже те, которые рисуют крутые картины, могут сделать то, о чем я их попросил. За пять лет мне пришлось поменять примерно десять человек.

В Таиланде я столкнулся с огромными проблемами. Я не знал тайских законов, а здесь открыть бизнес не так легко. Без тайского партнера тут почти невозможно что-то сделать. Например, ты не можешь взять в аренду нежилое помещение, потому что на экспата их не записывают, обязательно должны быть тайские фамилия и паспорт. Но мне удалось найти таких знакомых, которые помогли арендовать помещение для работы. Мы сняли его где-то за 400 долларов в месяц.

К тому же, как выяснилось, я приехал не в то время. Российский кризис мгновенно перешел на Таиланд. В середине января туристы начали разъезжаться, а новая волна не приехала. Вместо миллиона туристов из России в тот сезон в Таиланд приехали десять тысяч. Все начало закрываться. Многие разорились. Весь город был ориентирован на русских туристов. И никому не нужны были мои хендмейд-кеды. Я тратил деньги на производство, но не мог реализовывать товар, у меня не было точки. Через три месяца я потратил уже 50% всех своих денег. Все съела аренда.

В Паттайе я не смог реализовать ничего из того, что было задумано, рухнуло все, что могло рухнуть. Мой переезд в рай оказался скорее переездом в ад. Я потратил почти три года, чтобы выкарабкаться из бездонной ямы. Три года я находился в большущем минусе, старался выжить, но возвращаться в Россию не хотел.

Тогда я принял решение перебраться из курортной Паттайи в Бангкок. Там я снял комнату за 100 долларов в месяц и начал подрабатывать. Я решил, что не буду стесняться и сделаю все, чтобы добиться своей цели: снимался в рекламе, в клипах и даже в фильмах в качестве массовки. В своем не очень молодом возрасте — мне было 35 лет — я пошел на разные экстравагантные шаги, чтобы зарабатывать хоть какие-то три рубля.

За три непростых года мне удалось накопить около 350 тысяч бат — это где-то 11-12 тысяч долларов. На эти деньги я открыл свой магазин на знаменитом уик-энд-маркете — рынке выходного дня, который работает только по субботам и воскресеньям. Тут можно купить все — от мебели до экзотических животных. К тому времени у меня появились друзья в Таиланде, и вместе с одним из них я открыл первый магазин в Бангкоке, потратив все свои накопления.

Я три года карабкался к этой мечте. И через четыре месяца снова разорился: 12 тысяч, которые я копил столько времени, разлетелись мгновенно. Все ушло на аренду — 1,5 тысячи долларов в месяц. Магазин стоял на очень оживленной улице, но перед дверью проходил паровоз людей, и никто не заходил. Кроме этого, у меня была тайская продавщица, потому что иностранец не имеет права в Таиланде что-либо продавать.

Я старался делать все по закону, как положено, но ничего не получалось. Чтобы бизнес окупился, я должен был в месяц зарабатывать 80 тысяч бат (160 тысяч рублей), но получалось в два раза меньше — мне этого хватало только чтобы платить аренду и зарплату продавцу, закупать какой-то товар. Денег на себя не оставалось совсем.

Через четыре месяца я понял, что так больше нельзя, моя мечта не работает, и принял решение закрыть магазин. У меня не было плана Б, и я уехал на неделю в Лаос, чтобы привести мысли в порядок и выйти из депрессии.

Когда я вернулся, посчитал, что у меня есть заначка 800 долларов — последние деньги, которые у меня оставались. Я позвонил своему тайскому другу и сказал, что мы снова идем на рынок открывать очередной магазин. Мы нашли улицу, по которой ходило совсем мало людей. Там аренда стоила 400 долларов — почти в четыре раза дешевле, чем я снимал до этого. Товар и мебель у нас остались с предыдущего магазина.

Несмотря на маленький трафик, как только я открыл двери магазина, его аренда окупилась в первый же день, и даже осталось, чтобы оплатить часть съемной квартиры. В тот день я заработал 500 долларов. От радости я плакал, потому что не верил, что такое может произойти. Я больше не нанимал тайских продавцов, стоял сам часами и торговал. Я знал, что это незаконно, но я так устал жить, карабкаясь, что принял решение: даже если меня арестуют, депортируют, наконец-то я покину этот чертов Таиланд. Лучше меня никто не продаст мой товар. Да и клиент приходит в магазин и восхищается тем, что видит не только кеды, но и художника, который все это создавал.

В Таиланде есть особенность: разрешение на работу и бизнес-визу тебе дает только частная компания. Это стоит очень дорого. Также есть правило — на одного иностранца в компании должны работать минимум четыре тайца. Но мы понимаем, что четыре тайца могут быть только на бумаге, а в реальности у тебя могут работать русские или филиппинцы. В этой стране нельзя прожить, целиком соблюдая законы.

Вид на жительство в Таиланде получить почти невозможно. Для этого надо прожить здесь минимум 13 лет, разговаривать на чистом тайском, знать культуру и историю. И даже при этом конкуренция огромная, ВНЖ дают единицам. Я встречал только двух иностранцев за все это время, которые получили тайские паспорта. Они прожили здесь по 20 лет.

В 2019 году я стал героем ролика в YouTube — после этого мне написали большое количество людей. Благодаря этой съемке я стал YouTube-звездой. Каждые выходные ко мне заходят люди из России или Украины, говорят приятные слова, фотографируются со мной, иногда что-то покупают. Так у меня появилось большое количество партнеров — как одиночных, так и оптовых.

Что будет с товаром, когда он покинет мой магазин, мне все равно — хоть бесплатно раздайте всем. Главное, чтобы мне заплатили сумму по договору. Но однажды предприниматель из Москвы выставил кеды, которые стоили около 4,5 тысячи рублей за пару с учетом доставки, за 12 тысяч рублей. Я как производитель понимаю, что они столько не стоят. Сейчас я чаще всего работаю по системе дропшиппинг — это когда люди рекламируют твой товар, принимают онлайн-заказы и перекидывают заказ мне, а я напрямую отправляю клиенту. Это очень популярно сейчас. Самые крупные оптовые заказы были на 3-4 тысячи долларов.

Прибыль в моем магазине всегда разная, и она не всегда зависит от количества туристов. Меня удивил август этого года. Обычно это не сезон для Таиланда, но я побил рекорды всех времен — за месяц мой магазин заработал 4,5 тысячи евро. Больше я не ухожу в минус, бывает ноль или небольшой плюс — в январе-феврале. Сейчас я коплю деньги на открытие второго магазина в Таиланде. Моя мечта — открыть свои магазины еще в нескольких странах.

— Как возникла идея концерта и кто выйдет на сцену?

— Дмитрий Хворостовский всегда уделял особое внимание благотворительным выступлениям. Что заставляло его заниматься филантропией в момент, когда ему самому нужна была помощь?

— Для Димы это был эмоциональный момент. Он хотел помогать, делать для людей что-то важное. Он много этим занимался, ему это нравилось. Если концерты были не бесплатными, ориентированными на сбор средств для благотворительных целей, он работал только с проверенными, серьезными организаторами. И собирал достаточно большие деньги.

Активно он начал заниматься благотворительностью в октябре 2014 года — с концерта в Кремле. Потом последовали выступления в Уфе и Москве. В Большом театре на сцену вместе с ним вышли мировые звезды.

Даже зная о своей болезни, он не останавливался. Пока были силы, Дмитрий много гастролировал. Последний раз он выступил в Москве 14 декабря 2016 года в Кремле. Потом полетел с концертом в Санкт-Петербург, а на следующий день заболел воспалением легких. Полтора месяца Дима лежал в больнице. Но твердо решил, что поправится, так как обещал приехать к землякам в Красноярск. И свое обещание сдержал.

— Он не мог отменить этот концерт?

— Нет. Он же обещал. Зимой он физически не мог лететь, и концерт состоялся лишь 2 июня. Хворостовский практически никогда не отменял выступления. В апреле 2017 года он полетел в Торонто, чтобы спеть феноменальный концерт с Анной Нетребко и Юсифом Эйвазовым. А уже в мае был в Нью-Йорке на 50-летии Metropolitan Opera.

— Вы общаетесь с его вдовой Флоранс?

— Да, мы часто видимся. По нашей давней традиции мы скоро едем отдыхать во Флориду вместе с детьми и впервые без Димы.

— Когда пел Хворостовский, у людей замирало сердце, перехватывало дыхание, текли слезы. А что испытывали вы, находясь с ним на одной сцене?

То, что мы слышим сейчас с эстрады, совершенно никак не может сравниться с тем, что было создано Арно Бабаджаняном, Александрой Пахмутовой, Марком Минковым, Юрием Саульским и другими советскими композиторами. Ни по мелодии, ни по гармонии современные композиторы близко не подошли к тому, что написано до них. Раньше в песнях были не слова, а стихи, настоящая глубокая поэзия. Советская эстрада 1960–1980-х годов — уже классика. Это музыка, созданная с большим вкусом. А попса — она и есть попса. Спели и забыли.

— C 2016 года вы возглавляете Театр оперы и балета в Ереване. Вы действительно вникаете в жизнь коллектива или играете роль приглашенной звезды?

— Быть художественным руководителем — значит вплотную включиться в рабочий процесс. Если уж взялся за работу, надо или делать, или не начинать. После того как я проработал год худруком, меня попросили стать еще и директором. Так что в театре я точно не номинально.

Театр оперы и балета в Ереване

Армянские голоса всегда ценились. Можно вспомнить Зару Долуханову, Гоар Гаспарян и, конечно, Павла Лисициана. Сейчас наши певцы Липарит Аветисян, Ованес Айвазян, Геворг Акопян, Каринэ Бабаджанян и другие — желанные гости на лучших оперных сценах мира.

— Вам пришлось изменить концертный график?

— Театр заставил многое изменить. Но не только театр внес в мою жизнь серьезные изменения. Уход Дмитрия Хворостовского, с которым была связана большая часть моей деятельности, стал для меня ударом. Мы проработали вместе 18 лет. И в последний раз дали концерт на родине Димы — 2 июня 2017 года в Красноярске. А 22 ноября его не стало.

Стоять рядом с этим гением, работать, общаться, записывать альбомы с ним было огромным счастьем. Эта невосполнимая утрата. Второго такого друга и партнера я больше никогда не найду.

— Вы были дважды номинированы на Grammy. Что приглянулось американцам?

О том, что нашу работу номинировали на Grammy, я узнал в день похорон Дмитрия. На поминках мне по электронной почте пришло письмо с этой новостью. Я встал и сообщил всем об этом. На церемонию Grammy мы поехали вместе с Флоранс и детьми Димы. Это было торжественно. Статуэтку нам не дали, но для меня самым главным было то, что отборщики Grammy обратили внимание на эту запись. Все-таки музыка Свиридова сложная, а поэзия Есенина — очень глубокая.

— Всегда интересно, что классические музыканты слушают в свободное время?

— Только не классику! Новости, политических обозревателей. Есть определенный рубеж, когда уже ничего не воспринимаешь. Надо отдыхать. А если уж слушать какую-то музыку, то мне нравится джаз или, например, могу Эллу Фицджеральд поставить — она гениальна и в то же время не напрягает.

— Вы родились и живете в Америке, работаете в Армении, концертируете по всему миру, но при этом прекрасно говорите по-русски. Как так получилось?

— В этом заслуга моей мамы. Она отказывалась с нами говорить по-английски. Мама привила мне любовь к русской литературе. И по сей день я много читаю на русском языке. В литературе и искусстве кроется великая сила. Об этом не стоит забывать.

Константин Орбелян родился в США. Окончил Джульярдскую высшую музыкальную школу в Нью-Йорке. С 1991 по 2009 год возглавлял Государственный академический камерный оркестр России.

Читайте также: