Как выглядят боксы для коронавируса

В регионе 971 койка для инфекционных больных.

Противочумный костюм

Областной клинический центр профилактики и борьбы со СПИД (проспект Патриотов, 29б) постоянно работает с людьми, которые могут являться источником инфекции, но в то же время любая инфекция опасна для их жизни. Поэтому соблюдение санэпидрежима здесь находится на самом высоком уровне вне зависимости от каких бы то ни было эпидемий.

– У нас всегда имеется достаточный запас одноразовых средств защиты и инструментария, которыми пользуются наши сотрудники. Это маски, перчатки, бахилы, халаты, медицинские костюмы, емкости для сбора биологических отходов. В настоящее время этот запас по разным позициям рассчитан на срок от двух до шести месяцев постоянной работы нашего центра, потом будет новая закупка. Также у нас достаточное количество специальных дезинфицирующих средств, – рассказала главный врач областного клинического центра профилактики и борьбы со СПИД Ирина Тулинова.

Дезинфицирующими средствами обрабатывают не только руки, полы, дверные ручки и различные поверхности, но и машины скорой помощи, на которых привозят людей с подозрением на любую опасную инфекцию.

– Бригада выходит из автомобиля, снимает свою защитную одежду – многоразовый противочумный костюм, и отправляет в бак для дальнейшей обработки в дезкамере. Пока бригада переодевается в свою обычную рабочую одежду, медицинский дезинфектор обрабатывает специальными средствами машину внутри и снаружи, а затем оформляет пропуск, без которого машину не выпустят за пределы территории центра, – рассказала заместитель главного врача по эпидемиологии Тамара Ситник.

Мыть руки и дезинфицировать телефон

В Центре профилактики и борьбы со СПИД пять боксов, в которых сейчас находятся семь пациентов. Все они поступили 18 марта, все до этого путешествовали сами или контактировали с прибывшими из-за границы, почувствовали недомогание. Коронавирус ни у одного из них не подтвердился, но в двух случаях установлена давно знакомая врачам риновирусная инфекция, которую тоже лечат. Анализ делают три раза – в день поступления, на третий и на десятый день.

Бокс представляет собой комнату не менее 18 кв. м с отдельным санузлом и душем. Жить в ней вполне комфортно. Главное – отсутствие контактов: пациенты, находящиеся на карантине, даже могут выйти на улицу, если инфекция у них не подтвердилась, но не могут пройти через дверь, ведущую в коридор.

Ирина Тулинова напомнила, что меры защиты от коронавируса те же, что и против других ОРВИ:

– Очень важно регулярно мыть руки и еще – дезинфицировать телефон, который мы постоянно подносим к лицу. Многие люди сейчас стали гораздо внимательнее относиться к соблюдению правил личной гигиены. Будем надеяться, что это станет хорошей привычкой, ведь придет следующий эпидсезон, и опять будут грипп и ОРВИ. Вирусы меняются, а правила гигиены остаются.

В инфекционном стационаре областной детской клинической больницы №2 (улица 45-й Стрелковой Дивизии, 64) для приема пациентов имеется 22 мельцеровских бокса. К приему пациентов с коронавирусом или подозрением на него подготовили десять боксов, остальные пока зарезервированы для детей, у которых тоже могут оказаться какие-нибудь инфекции. Сейчас в четырех боксах уже находятся шесть пациентов, все они взрослые люди, прибыли из эпидемически неблагополучных стран (Италии, Германии, Непала) и проходят 14-дневный карантин. Пробы на коронавирус у всех отрицательные.

Медработники при необходимости (например, если нужно взять анализы) входят в бокс в одноразовой защитной одежде, а при выходе из бокса ее снимают, отправляют в утилизацию и дезинфицируют руки.

– Паники среди медперсонала нет. Мы готовы к таким больным и подобным ситуациям, – отметила Светлана Лесняк.

По данным департамента здравоохранения Воронежской области, в регионе имеется 971 инфекционная койка, в том числе 49 мельцеровских боксов на 100 коек, 284 полубокса на 334 койки, 109 боксированных палат на 199 коек.

В случае массового поступления больных с ОРВИ, гриппом и новой коронавирусной инфекцией их будут помещать в инфекционные отделения районных больниц и в межрайонные инфекционные отделения. За счет средств резервного фонда правительства Воронежской области (2,37 млн рублей) дополнительно приобретены средства защиты органов дыхания, расходные материалы для отбора проб, кожные антисептики, противовирусные препараты.

За счет резервного фонда правительства РФ Воронежской области планируется выделение 34 млн рублей на закупку аппаратов высокочастотной искусственной вентиляции легких для респираторной поддержки больных с дыхательной недостаточностью.

Все новости

Журналист опробовал на себе, насколько комфортно и безопасно будет в ней врачам и пациентам

Вот так должны выглядеть врачи и другие специалисты, работающие в зоне заражения опасной инфекцией

Фото: Леонид Меньшенин

Завод в Челябинской области вот уже больше месяца испытывает повышенное внимание зарубежных компаний из-за вспышки коронавируса, охватившей полторы сотни стран. Это единственное в России производство, где выпускают специальные защитные костюмы для работы медиков в зонах эпидемии опасных инфекций. А ещё здесь делают те самые саркофаги, в которые помещают больных для перевозки, и даже огромные мобильные госпитали — их можно развернуть хоть в чистом поле. Мы прогулялись по цехам предприятия и испытали эти средства защиты на себе. Подробности — в репортаже наших коллег с 74.RU.

Видео: Леонид Меньшенин

У входа в цех, где делают транспортировочные боксы для больных коронавирусом, нас встречает гендиректор компании Александр Тараканов. Его фирма существует уже 13 лет, но защитные костюмы и саркофаги для работы с особо опасными инфекциями здесь выпускают лишь последние шесть лет. За это время компания разработала уже семь модификаций своих боксов.

В этом костюме инфекциониста фонендоскоп закреплён так, чтобы обезопасить врача от заражения

Фото: Леонид Меньшенин

— Всё началось с разработки новой линейки противочумных костюмов, затем выпустили изолирующие скафандры для работы в лабораториях, а вслед за ними — транспортировочные боксы, изоляционные камеры и мобильные комплексы (их можно использовать под мобильные госпитали на любых территориях. — Прим. ред.), — увлечённо рассказывает Александр Тараканов. — На тот момент на отечественном рынке не существовало современных разработок. А то, что было, — наработки времён СССР уровня 1980-х годов. Старые разработки просто не отвечали современным требованиям. Одно из них — герметичность. Достаточно иметь [в защитном костюме] какую-нибудь микродырочку, через которую может залететь частица размером с микрометр, мы её вдохнём — и всё. Если от неё нет лекарства, то нас ничего не спасёт. Мы привлекли к разработке новых изделий 37 научных институтов в России и станах СНГ. Они испытали эту продукцию и дали замечания. Те изделия, которые мы сейчас производим, доказали свою эффективность. И сейчас мы работаем над повышением удобства их использования.

К работе над защитными костюмами и боксами Александра Тараканова подтолкнуло развитие технологий

Фото: Леонид Меньшенин

Производством средств защиты от вирусов на предприятии занимаются около 80 сотрудников, а всего здесь работают примерно 150 человек. Но непрерывного конвейера и транспортерных лент с работниками вдоль них тут не увидеть — все этапы выпуска разбросаны по разным корпусам и этажам. Задачи для всех распределяют с помощью компьютерной программы: едва менеджер оформляет заказ, как в системе у работников на других этапах уже появляется вся необходимая информация о нём.

Надувательство и бреши в защите

На изготовление одного изоляционного бокса у сотрудников уходит около 34–40 часов. При серийном выпуске его делают в среднем за сутки. Производство состоит из нескольких этапов. Первый — швейный цех. С него и начинаем нашу экскурсию.

Швейный — самый большой цех на миасском производстве средств защиты от вирусов

Фото: Леонид Меньшенин

Здесь раскраивают детали для транспортировочных боксов, изоляционных или противочумных костюмов и другой продукции. За точность и отсутствие брака на этом этапе опять же отвечает автоматика — чтобы умные машины начали по лекалам вырезать заготовки, достаточно расстелить необходимый материал и нажать несколько кнопок. Специальное устройство за раз может без проблем нарезать стопку материала толщиной в несколько сантиметров.

На этом фото работница сшивает детали противочумного костюма

Фото: Леонид Меньшенин

Количеству различных современных примочек в этом цехе позавидует любое профессиональное ателье. Например, для нарезки огромных рулонов на тысячи мелких одинаковых полосок используют лазер.

После раскройки детали противочумных костюмов отправляются под иглы швейных машинок, а заготовки для изоляционных костюмов и боксов — в другой цех на сварку. На этот этап уходит львиная доля времени.

Во время сварки из деталей должна получиться монолитная конструкция

Фото: Леонид Меньшенин

В цехе вовсю кипит работа. Станок, на котором сваривают детали будущих саркофагов, шумит настолько, что при разговоре приходится повышать голос. Неподалёку на столе расставлены оранжевые полуфабрикаты — изоляционные боксы после сварки ждут своей очереди на проверку качества.

Работники внимательно осматривают каждый шовчик

Фото: Леонид Меньшенин

— При высокотемпературном сваривании на выходе получается цельная конструкция. Это исключает возможности, что где-то что-то от температурных факторов расклеится, расслоится, — продолжает нашу экскурсию руководитель компании.

Выпуск одного такого бокса занимает от одного до двух дней

Фото: Леонид Меньшенин

Далее в боксы и костюмы устанавливают необходимые пластиковые клапаны и другие детали и испытывают конструкцию на герметичность. Проверка проходит в соседнем помещении, изолированном от остальной площади цеха. Работать здесь сотруднику, отвечающему за контроль качества изделий, приходится в респираторе. Всё из-за того, что боксы и изоляционные костюмы проверяют с помощью ёмкости с аммиаком. Её помещают внутрь, а затем изделие надувают и протирают обработанной спецсредством белой салфеткой. Розовые следы на салфетке указывают на брешь — такую продукцию сразу же отправляют на переработку.

С помощью насоса внутри бокса создаётся избыточное давление

Фото: Леонид Меньшенин

— Человек видит лишь то, что превышает размер в 50 микрометров. А частица в один микрометр может перенести колониеобразующую единицу и привести к заражению человека или животного, — говорит Александр Тараканов. — Поэтому герметичность — очень важный момент. Её проверяют с помощью газа. Он имеет очень мелкую молекулярную структуру, которая найдёт для выхода даже мельчайшие дырочки. Вот так мы и выявляем бреши. Боксы и изоляционные костюмы проверяют несколько раз.

Проверку проходят и изоляционные костюмы

Фото: Леонид Меньшенин

Подбор материалов для изделий контролирует собственная лаборатория. Там их проверяют на разрывные нагрузки, устойчивость к химикатам, дезинфицирующим средствам и так далее. Выборочные тесты периодически устраивают и для других комплектующих защитных костюмов и боксов-изоляторов.

С помощью химических реакций специалисту предстоит оценить, нет ли в костюме бреши

Фото: Леонид Меньшенин

Когда все испытания успешно пройдены, боксы и костюмы собирают в единое целое. Устанавливают пластиковые детали, модули управления и фильтры. А после этого вновь тестируют на герметичность.

Из-за контакта с аммиаком работать на этом этапе приходится в противогазе

Фото: Леонид Меньшенин

8 часов в изоляции

Практически все из компонентов — собственного производства. Например, за разработку электроники для саркофагов и изоляционных костюмов отвечает конструкторское бюро компании с собственным штатом программистов. Тут же собирают и тестируют платы для них. Сейчас это подразделение способно выпускать до 500 плат в месяц. Из-за бурного роста спроса в ближайшие месяцы здесь планируют вдвое увеличить мощности — для этого уже строят новый цех.

Так выглядит сборка плат для модулей управления боксов и костюмов

Фото: Леонид Меньшенин

За месяц здесь собирают по несколько сотен плат

Фото: Леонид Меньшенин

А это процесс их проверки

Фото: Леонид Меньшенин

С микроскопа увеличенное изображение платы поступает на экран компьютера.

Фото: Леонид Меньшенин

. и специалист разглядывает на ней дорожку за дорожкой

Фото: Леонид Меньшенин

— Сейчас у нас есть предпосылки к росту объёмов производства и есть планы по переоснащению. При подтверждении намеченных проектов мы сможем выйти на производство порядка трёх–пяти изоляционных боксов в день, — прогнозирует Александр Тараканов. — После запуска нового станка у нас не остаётся элементов, которые бы мы не перерабатывали с уровня сырья. А сырьё есть всегда.

Этот станок позволит ускорить производство изоляционных боксов и костюмов для эпидемий

Фото: Леонид Меньшенин

Пожалуй, единственный элемент, который миасская фирма не производит сама, — фильтры. Их выпускает сторонняя компания по особому техзаданию. Несмотря на многолетнее сотрудничество, проверку на соответствие после поставки проходят абсолютно все фильтры. Для этого через них с помощью специальных приборов прогоняют аэрозоль с частицами от 0,3 микрометра, а на противоположной стороне замеряют, скольким же из этих частиц удалось прорваться.

— Мы единственные в мире ставим на своё оборудование фильтры класса ULPA U15. Это очень высокий класс, через который не пролетают даже частицы размером 0,3 микрометра, — рассказывает о механизме проверки Тараканов. — В транспортировочном боксе они размещаются каскадом, фильтруя как воздух, поступающий в бокс, так и выходящий из него. После каждого контакта с пациентом с подозрением на заражение опасной инфекцией бокс дезинфицируют, а фильтры утилизируют. Внешне бокс обрабатывается по умолчанию, потому что в машину скорой помощи нельзя заходить, пока его не обработают.

Фото: Леонид Меньшенин

Наша экскурсия завершается в демонстрационном зале. Здесь на подставке лежит готовый транспортировочный бокс. Рядом — манекен в костюме инфекциониста, а на вешалках — ещё несколько защитных костюмов, которые, как утверждает производитель, не пропустят даже мельчайшие частицы вирусов. Сопровождающие нас сотрудники соглашаются показать на себе, как они работают.

Так выглядит противочумный костюм. Человек в нём дышит с помощью противогаза

Фото: Леонид Меньшенин

Синий скафандр изоляционного костюма напоминает реквизит фильмов про пришельцев и биологическую атаку. Он полностью изолирован от внешней среды — воздух в шлем подаётся принудительно через фильтр. Забраться внутрь такого костюма не так-то просто, а снять — и подавно. Есть даже специальные правила, как это сделать, чтобы не заразиться после работы в зоне эпидемии. Опробовать методику на себе мы не решились, но приняли вызов лично испытать оранжевый саркофаг для транспортировки.

Внутри бокса оказалось вполне комфортно, но шумно из-за работающих над головой фильтров. При перевозке пациента внутри фиксируют с помощью нескольких ремней безопасности. Внутри есть кнопки включения света и вызова врача — после нажатия на последнюю бокс начнёт издавать пищащий звук, а на мониторе модуля управления появится специальное уведомление. Обе кнопки сенсорные.

А вот в этот синий скафандр воздух подаётся принудительно через фильтр внутри

Фото: Леонид Меньшенин

— У нас нет кнопок, на которые могут осесть микроорганизмы, попавшие внутрь бокса. У нас всё управляется сенсорными решениями, чтобы не оказалось ситуаций, при которых внутри блока разовьётся какая-нибудь нежданность, — объясняет такое решение Александр Тараканов.

Клапаны позволяют медикам подключить к больному аппараты искусственной вентиляции лёгких и ЭКГ, а герметичный карман сбоку и рукава с перчатками — взять у него необходимые анализы. Их помещают в такие же герметичные специальные боксы, которые цепляют к этому карману. Зарядки модуля транспортировочного бокса хватает до восьми часов автономной работы.

Внутри такого бокса оказалось достаточно комфортно

Фото: Леонид Меньшенин

Наш журналист опробовал саркофаг при положительном давлении. Этот режим защищает от поступления загрязнённого воздуха извне и предназначен для перевозки ожоговых больных или людей с сильно ослабленным иммунитетом. По нашим ощущениям, долго при таком режиме внутри не пролежишь — становится немного душно, зато активнее начинают работать лёгкие.

Второй режим — отрицательного давления — предназначен для защиты окружающих при транспортировке больных опасными инфекциями. По словам одного из сотрудников компании, он настолько комфортен, что в саркофаге даже можно спокойно спать. Но его нам испытать не удалось.

Вирус дал Минздраву толчок

С началом эпидемии нового коронавируса спрос на защитные костюмы и транспортировочные боксы миасской фирмы вырос в два раза. Крупные заказчики компании — Корея, ОАЭ и Коста-Рика. Также саркофаги отгружают в Турцию, Индонезию и ряд других стран, растёт и число запросов на экспорт в Китай.

— Спрашивают всё — и изоляционные боксы, и спецкостюмы. Одна единица [продукции] сама по себе не работает. К примеру, приехали вы на место, где есть человек с подозрением на заражение опасной инфекцией, к борту самолёта или ещё куда-то, к нему должны подойти специалисты, одетые в изолирующие костюмы, — уточняет Александр Тараканов. — Они должны уложить его в транспортный изолирующий бокс, настроить его работу. После этого пройти дезинфекцию, чтобы сесть в машину скорой помощи и проехать в лечебное учреждение. А там уже медики при наличии внутренних систем фильтрации воздуха могут использовать противочумную одежду. Иначе, когда вы просто перевозите в машине скорой помощи человека, есть риск заражения.

Из-за вспышки коронавируса директор компании задумался об увеличении мощностей

Фото: Леонид Меньшенин

А вот среди российских медучреждений интерес к отечественному производителю средств защиты до недавнего времени был не так велик. Миасскую противочумную одежду в основном использовали в Федеральном медико-биологическом агентстве и центрах гигиены и эпидемиологии Роспотребнадзора. Сейчас ситуация меняется.

— Эпидемия — тот катализатор, который подтолкнул потенциальных потребителей задуматься о вопросах безопасности в первую очередь медперсонала, контактирующего с какими-то новыми микроорганизмами и вирусами, от которых на сегодняшний день может не быть лекарств. В связи с текущей ситуацией огромный спрос есть уже на уровне Минздрава — это всевозможные лечебные учреждения, инфекционные больницы, которые начали говорить, что им это тоже нужно, чтобы защищать в первую очередь свой персонал, — продолжает Александр Тараканов. — Транспортировочные изоляторы нужны, чтобы безопасно для окружающих перевезти заражённого пациента в больницу. Но в Российской Федерации их сейчас крайне мало, потому что толком не создана нормативная база, определяющая их применение. Последние два года идёт локальное создание стандартов — как внутренних в медучреждениях, так и больших государственных нормативных актов для применения такого рода изделий. Судя по тому спросу, который мы сейчас наблюдаем, понимание в необходимости данного продукта есть уже у многих.

Такой бокс используют для взятия в герметичных условиях анализов у пациента в саркофаге. После в этом мини-боксе их доставляют в лабораторию

Фото: Леонид Меньшенин

Компания запатентовала модель транспортировочных изоляционных боксов во многих странах, в том числе в Евросоюзе и Китае. Но конкурентов у миасской фирмы не так уж много: в мире, по словам Тараканова, похожие саркофаги выпускают от силы ещё четыре компании. Они находятся в Израиле, Чехии, Франции и Китае. Например, красные изоляционные боксы, которые использовали во время учений по коронавирусу в аэропорту Челябинска, — чешского производства. В них, в отличие от миасских, используется только вытяжная система вентиляции, внутри поддерживается давление в шесть паскалей, нет герметичной молнии и кармана для сбора анализов у пациента.

Перепрофилировать за 30 минут

Так называемый режимный корпус – отдельно стоящее на территории Боткинской больницы на Пискаревском проспекте, 49, здание. Здесь почти все изолировано, даже санитарный транспорт и скорая помощь попадают сразу в особый подвал, каталку с пациентом на закрытом для всех посторонних лифте сразу доставляют на 6-й этаж, где находятся 18 боксов для особо опасных инфекций. Часть из них – двухместные. Точнее, для заболеваний, опасных для окружающих, или же заболеваний, на которые распространяются особые медико-санитарные правила, – так сегодня называют эти болезни на официальном языке.

На 6-м этаже – серия боксов, в которые можно попасть как со стороны длинной открытой галереи, так и со стороны внутреннего коридора. Но в любом случае всегда будет открыта только одна дверь – это напоминает систему в учреждениях пенитенциарной системы, когда одна дверь не откроется, пока не закрыта другая. Открыть ни одну дверь самому пациенту ни с какой стороны, не сломав электронный замок, практически невозможно: это может сделать только персонал с помощью ключей. Нельзя выйти на открытую галерею, открыть окно, прогуляться по коридору. Это отделение инфекций, опасных для окружающих.

Но нас завели в один из четырех пустующих на сегодняшний день боксов – все остальные 21 заняты, в основном – гражданами КНР. Есть и несколько наших соотечественников, вернувшихся из Китая. Врачи подчеркивают: все они поступили сюда с признаками ОРВИ.

В нашем реанимационном боксе есть закрытый туалет, койка с тумбочкой и куча аппаратуры, включая аппарат ИВЛ. Персонал приходит по мере необходимости: взять анализы, измерить температуру. А также пациент может вызвать врача или медсестру через специальное переговорное устройство. Для пациентов предусмотрено дозированное питание, пища поступает через специальное окно. Но именно из такого бокса около месяца назад сбежала небезызвестная Алла Ильина, взломав замок.

Оказывается, с коронавирусом не шутят

Медперсонал – неважно, врач это, медсестра или санитарка – входит в каждый бокс, каждый раз переодеваясь в специальный биологически защитный, или противочумной, костюм. Процедура его надевания занимает минут 10: двойные резиновые перчатки, которые потом еще запечатываются липкой лентой, чтобы не уколоться при заборе крови. Бахилы, воротник и специальный шлем с индивидуальной подачей кислорода. В нем можно непрерывно находиться 4 часа. После выхода из бокса – снова дезинфекция.

Не могу не задать вопрос: не слишком ли избыточны такие меры? Оказывается, нет.

Сотрудники Роспотребнадзора и врачи говорят о том, что и в самом начале никаких перегибов с госпитализацией не было: применяли тот же комплекс противоэпидемических мероприятий, который используется во всем мире. Были задержки, да. Они были вызваны тем, что российский референс-центр (место, куда поступают анализы) находится в Новосибирске, материалы туда направлялись со всей РФ. В первые дни тест-системы тоже только разрабатывались, поэтому были определенные задержки.

Сейчас анализы направляются и в петербургский Центр гигиены и эпидемиологии (ведомство Роспотребнадзора), и – для окончательной проверки – в Новосибирск. Но даже если анализ можно сделать за день-два, то 14-дневный карантин все равно обязателен, потому что вирус мало изученный, эпидемии всего второй месяц, и известны случаи в КНР, когда у человека были отрицательные результаты на третий или, скажем, пятый день, а на седьмой они проявлялись. Поэтому карантин обязателен в течение 14 дней с момента прибытия в РФ.

Чтобы 2009-й не повторился

Сейчас врачи Боткинской больницы вспоминают, как несколько лет назад в аналогичном режиме работали при вспышке лихорадки Эбола. Но тогда, при всей опасности заболевания, масштаб инфекции был несравнимо меньшим – в боксах лежали всего около 20 человек. К счастью, ни один случай не подтвердился.

В начале 1990-х был мощный завоз украинской холеры, также приезжали контактные лица по чуме, которая свирепствовала в Индии. Боткинская больница 10 дней работала в режиме ЧС. А вот в 2009-2010 годах в ту же Боткинскую (тогда – в ее старое здание на Миргородской улице) санитарный транспорт и скорая помощь практически без остановки везли людей с тяжелейшим свиным гриппом. Потом от него создали вакцину, грипп уже не так страшен привитым.

От нынешней коронавирусной инфекции прививок пока нет. Поэтому придется потерпеть и постараться быть максимально бдительными. От нее умерли уже почти 3 тысячи человек. И никто не хочет оказаться в их рядах.

Первые заразившиеся и изолированные

Вирус в России

По состоянию на 5 марта в России выявлено четыре случая заболевания коронавирусом. Два первых случая заражения были зарегистрированы 31 января в Тюмени и Забайкальском крае, оба заболевших – граждане Китая.

Еще трое – уже граждан России – заразились на круизном лайнере Diamond Princess (Япония), но этот случай не входит в российскую статистику. 23 февраля восьмерых россиян, находившихся на лайнере, доставили из Токио в Казань: они и эвакуировавший их экипаж в течение 14 дней будут находиться на карантине в Казанской инфекционной больнице.

Что это за вирус

Коронавирусы – это семейство вирусов, которые преимущественно поражают животных, а в некоторых случаях могут передаваться человеку. Как и другие респираторные заболевания, коронавирус распространяется воздушно-капельным путем (когда инфицированный человек кашляет или чихает) и через загрязненные поверхности (например, дверные ручки). Люди заражаются, когда они касаются загрязненными руками рта, носа или глаз.

Кого госпитализируют

Медики, оказывающие помощь пациентам с коронавирусной инфекцией и с подозрением на нее, а также водители специализированного медицинского автотранспорта должны использовать средства индивидуальной защиты, рассказывает представитель Роспотребнадзора. Это шапочки, противочумные халаты или изолирующие костюмы, респираторы высокой степени защиты.

Как организован карантин

В Москве под наблюдением сейчас находится свыше 5500 человек, говорил мэр города Сергей Собянин. Сотрудники городских поликлиник регулярно делают обход людей на карантине (в основном граждан Китая), рассказывает сотрудник одной из московских городских поликлиник. Для этого они надевают специальные защитные костюмы синего цвета, которые затем утилизируются как отходы класса А и Б.

По состоянию на 5 марта 2020 г. новым коронавирусом в мире заразилось 95 375 человек, около 85% – в Китае, сообщал Роспотребнадзор. За сутки прирост в Китае составил 143 случая (0,2%). В 79 странах мира за пределами Китая зарегистрировано 14 810 заражений, однако прирост более стремительный – 2149 (или 17%) новых случаев за сутки. От эпидемии умерли уже 3305 человек (3,4% от всех заразившихся), следует из данных Института Джона Хопкинса.

Полиция следит и за теми, кому предписан карантин дома. Пилот Сергей Суханов прилетел из Южной Кореи, у него взяли анализы, измерили температуру и предупредили, что он не может выезжать из страны. Когда он вышел из дома и попал на камеру подъезда, к нему прибыли оперативники и еще раз объяснили пилоту, что ему нельзя выходить из дома в течение двух суток. А вот коллегу Суханова – стюардессу Анну Панину – полиция разыскивала по всей Москве: по возвращении из Южной Кореи она попала под карантин, но оставаться дома не захотела.

Что делают частные клиники

Чем лечат

Об этом говорит и представитель Роспотребнадзора. На этапе ожидания результатов используются те же лекарственные средства, которые назначаются при различных сезонных ОРВИ: жаропонижающие, солевые растворы и антисептики для промывания носа и полосканий горла, противовирусные препараты широкого спектра действия. При тяжелом течении применяют интерфероны (рекомбинантный бета-интерферон), рибавирин, лопинавир/ритонавир, симптоматические средства. При легком или среднетяжелом течении терапию выбирают в зависимости от имеющейся симптоматики.

В случае развития пневмонии лечение направлено на поддержание функции легких. Как и в случае с другими вирусными респираторными заболеваниями, в зоне риска дети и люди старше 65 лет, люди с ослабленной иммунной системой.

В Москве все больные пневмонией сейчас проверяются на коронавирусную инфекцию, говорил мэр Собянин.

Прогноз

Готовятся к худшему

Власти уже готовят нормативно-правовую базу на случай введения режима чрезвычайной ситуации в Москве. В России уже вводились специальные режимы в некоторых районах. В Хабаровске работникам госсектора предписали носить маски. Режим ЧС установили в пос. Забайкальск на российско-китайской границе и некоторых районах Приморья.

К 12 марта власти столицы планируют создать базу данных по контактным лицам. На городском сайте разрабатывают раздел с информацией̆ об опасных зонах распространения коронавируса, местах проживания и работы больных, а еще организуют sms-оповещение о случаях контакта или заражения.