Девальвация рубля коронавирус

Правительству нужен дешевый рубль, чтобы перекрыть выпадающие доходы от нефти

Чертовски хочется оптимизм Костина разделять. Но суровая реальность не позволяет. Российский бюджет, как всем известно, получает доходы в основном за счет торговли нефтью. А цены на нефть, после шокового падения в марте, настойчиво продолжают проседать.

20 апреля цена на американскую нефть WTI упала ниже $ 15 за баррель впервые с 1999 года. Причина тому — растущие опасения, что сырье скоро негде будет хранить в условиях рекордно низкого спроса, сообщило агентство Bloomberg. В Техасе некоторые покупатели платили по $ 2 за баррель. Это может означать, что американским производителям нефти вскоре придется доплачивать покупателям, чтобы от нее избавиться, считает агентство.

Стоимость Brent на торгах в Лондоне также снизилась — на 2,4%, до $ 27,4 за баррель.

Для понимания: еще в феврале ожидался профицит в 900 млрд. При тогдашней прогнозируемой цене на нефть $ 57,7 за баррель доходы ожидались на уровне 20,6 трлн. рублей. Теперь, согласно рабочей версии, цена нефти составит $ 20 за баррель, а прогнозируемая сумма доходов — всего 15,2 трлн. рублей (расходы при этом вырастут с 19,7 трлн. до 20,8 трлн. рублей).

Заткнуть дыру в бюджете призвана сделка по покупке акций Сбербанка у ЦБ — по сути, формальный предлог, чтобы взять 2,139 трлн. рублей из Фонда национального благосостояния (ФНБ). Но этого недостаточно, поэтому кабмин рассчитывает вынуть из ФНБ еще 2 трлн. рублей, плюс более 1 трлн. привлечь за счет дополнительных источников.

Проблема в том, что ситуация развивается непредсказуемо. Остановка значительной части экономики РФ из-за коронавируса требует колоссальных компенсаций. Достаточно напомнить, что председатель Счетной палаты Алексей Кудрин ожидает увеличения безработицы втрое — с 2,5 млн. до 8 млн. человек.

Сказанное означает, что рублю просто не с чего укрепляться. Напротив, кабмин будет рубль и дальше девальвировать — хотя, казалось бы, дальше некуда: с 2013 года национальная валюта полегчала по отношению к доллару более чем в 2 раза.

По мнению финансистов, опрошенных Forbes, падение нефтяных цен до $ 30 за баррель предполагает курс 80−90 руб./$. В случае же дальнейшего падения нефти, как сейчас, эксперты допускали доллар дороже 100 рублей.

— Костин недооценивает ситуацию — исходит из благостного варианта, который сейчас представляется сомнительным, — отмечает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — На деле, ситуация даже серьезнее, чем об этом говорят.

Пока, действительно, финансовые власти фактически могут выбирать диапазон, в котором удерживать рубль. Но такая поддержка дорого стоит — даже нынешний курс рубля завышен относительно состояния платежного баланса и торгового сальдо.

Словом, поддержание искусственного курса увеличивает нагрузку на экономику. Сейчас есть такая возможность, но будет ли она к концу 2020 года — большой вопрос.

— Да, так думают многие в элите. Некоторые вообще рассчитывают, что нефть вернется к $ 65 за баррель, а курс — к 65 руб./$.

На мой взгляд — это несерьезный подход. Нынешняя ситуация настолько неординарная, что предполагать, что все вернется на круги своя после такой мощнейшей встряски — наивно.

Скажем, спрос на энергоносители может вообще не восстановиться — никто об этом пока не говорит вслух. Многие страны-импортеры могут воспользоваться ситуацией, и заблокировать уровень спроса на комфортном для себя уровне.

Сама потребность в энергоносителях станет меньше. Люди смогут гораздо больше времени проводить на дому — удаленная работа станет нормой, разовьются онлайн-сервисы, изменится образ жизни. В ЕС получат дополнительный импульс технологии энергосбережения, а власти Индии и Китая давно искали повод административно сократить потребление нефти — и сейчас они его получили.

С другой стороны, США вообще закроют свой рынок для импортной нефти. История с обвалом цен на WTI доказывает, что сделка ОПЕК+ в реальности не работает. В итоге, поставщикам придется бороться за сужающиеся рынки Европы и Азии.

Причем, улучшение ситуации с коронавирусом не приведет к росту цен на энергоносители — против будет играть финансовый кризис. В итоге, низкий уровень потребления нефти установится на долгие годы.

Это значит, мир станет другим — в том числе, с точки зрения наполнения российского бюджета. И чтобы конкурировать в этом новом мире, нам точно не нужна крепкая валюта.

— Курс рубля прежде был привязан к определенным параметрам. Предполагалось, что множество товаров мы покупаем за рубежом за нефтедоллары. Поэтому много отраслей в России не развивалось, и потому нас так волновал курс рубля — и, замечу, волнует до сих пор.

Но этого мира больше нет. Мы не сможет существовать по-прежнему с нынешним сальдо торгового баланса, когда доходы от энергоносителей упали. У нас даже налоговая система прилажена к высоким ценам на нефть — нам и ее придется менять. Нам придется развивать новые отрасли — а для этого требуется кредитование и дешевый рубль.

В реальности, у правительства РФ просто нет другого пути, кроме девальвации рубля. Мы не можем увеличивать долги, как делают страны Запада — у них имеются резервные валюты, и они этим злоупотребляют.

Девальвация повышает конкурентоспособность российской продукции и уменьшает внутренние издержки. По сути, при правильной денежно-кредитной политике мы можем изменить структуру импорта, и практически полностью отказаться от зарубежных товаров, кроме самого необходимого.

Тогда многие нынешние проблемы решатся. И для этого нам не нужно играть в игру, в которую мы играли до этого — с привлечением иностранного капитала и укреплением рубля.

— Здесь возникает вопрос — при каком курсе останутся эти 7 трлн. в ФНБ? При курсе 80 руб./$ или при 100 руб./$?! Второе мне кажется более правдоподобным.

Надо к тому же понимать: параллельно расходованию средств из ФНБ будут нарастать неплатежи по налогам и услугам ЖКХ. Кроме того, очень многие компании сейчас примут решение закрываться — и они, надо думать, постараются набрать перед банкротством побольше долгов, чтобы напоследок заработать.

Как результат, возникнет огромная невозвратная заложенность — кредитная, налоговая, жилищно-коммунальная — по моим оценкам, до 10 трлн. рублей.

Раз так, и без того куцые в 7 трлн. в ФНБ будут нивелирована гигантской суммой невозвратных денег, которые через какое-то время придется списать.

В итоге, даже если мы сумеем изменить политику и перейти к росту, курс рубля будет значительно ниже, чем сегодня. Если же события пойдут по плохому варианту, рубль не просто обесценится — мы еще скатимся в хаос а-ля 1990-е, с полностью разваленной финансовой системой и управленческим хаосом.

— По большому счету, вообще не имеет значения, сколько будет стоить рубль по отношению к доллару и евро, — считает председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов. — Здоровье экономики зависит не от курса национальной валюты, а от того, что она может реально произвести. В том числе, чтобы закрыть базовые потребности страны в продовольствии, оружии, электронике.

Поэтому вопрос стоит так. Либо все ресурсы, которые на сегодня имеются — средства ФНБ, золотовалютные резервы, запасы нефти на складах — мы конвертируем в реиндустриализацию страны: в создание рабочих мест, в переход к суверенной экономике, которая не зависит от конъюнктуры на мировых биржах. Либо быстро или нет, но мы проедим все резервы, и окажется на дне экономической ямы — с неприкрытым, грубо говоря, задом.

И какая разница — будем ли мы в нищете, без перспектив в экономике, с долларом по 100 рублей или по 200 рублей?!

С моей точки зрения, сейчас нужно минимум 10−20 трлн. рублей влить в реальный сектор. Из них треть средств следует потратить на создание нескольких десятков новых национальных индустрий, а остальные деньги предоставить действующим субъектам экономики в качестве финансовой подушки. Тогда у нас есть шанс на спасение.

Российский рубль на фоне пандемии коронавируса и срыва сделки ОПЕК поднялся на второе место в ренкинге самых волатильных валют мира по отношению к доллару США, свидетельствуют данные терминала Bloomberg. Его вмененная волатильность (то, как рынок оценивает будущую амплитуду колебаний валютного курса), рассчитанная из цен трехмесячных опционов, составляет 24,9%. Опережает рубль только мексиканское песо с волатильностью 26,5%.

Российская валюта становится все более нестабильной по сравнению с мировыми аналогами: еще 30 декабря 2019 года она занимала шестое место среди самых волатильных валют (в прошлом году рубль показал лучший для себя результат с 2014 года); 6 марта, до срыва сделки ОПЕК+, — четвертое; даже во вторник, 17 марта, рубль еще находился на третьей строчке.

В среду, 18 марта, на фоне обвала цен на нефть до минимумов более чем 15-летней давности доллар подорожал к рублю более чем на 5 руб. за одну торговую сессию.

• Курс рубля упал ниже 80 руб. за доллар впервые с февраля 2016 года и достиг отметки 80,87 руб., которую не смог превысить из-за ограничений по выставлению заявок на Московской бирже.
• Евро превысил 88 руб. (+5,82 руб. по состоянию на 21:10 мск).
• Нефть марки Brent рухнула до $25 за баррель впервые с 2003 года.
• Индекс Мосбиржи упал на 5%, РТС — на 14%. Американские индексы S&P 500 и Dow Jones снижались на 6–7%.

Что вызвало обвал на рынках

В первом полугодии доллар будет колебаться в диапазоне 75–80 руб., считает Соколов, делать прогнозы на вторую половину года в текущей ситуации он не готов: в долгосрочной перспективе российская валюта более устойчива в сравнении с другими валютами развивающихся рынков за счет резервов и снижения зависимости экономики от глобальных финансовых связей из-за санкций. Острая фаза на рынках может продолжаться еще несколько месяцев, говорит эксперт. По его мнению, финансовые власти будут сдерживать резкое ослабление национальной валюты.

Как может отреагировать ЦБ

На пятницу запланировано заседание совета директоров ЦБ по ключевой ставке: он должен принимать решение на фоне экстренного смягчения политики ФРС США, которая за два внеплановых заседания в марте понизила процентную ставку с 1,5–1,75 до 0–0,25%.

Аналитики, которых РБК опрашивал в понедельник, 16 марта, в основном считали, что российский регулятор не решится ни на снижение, ни на рост ставки, но теперь эксперты все чаще говорят о вероятности повышения. По словам Соколова, ЦБ может усилить интервенции, а также повысить ключевую ставку на 50–100 б.п., до 6,5–7% годовых, и заявить о готовности к дальнейшему повышению. Порывай указывал, что согласно модели, которая анализирует поведение ЦБ в течение длительного периода времени, повышение должно составить 1 п.п., но в реальности можно ждать ужесточения на 0,25–0,5 п.п.

Как переживут обвал цены и бюджет

Последний раз российский бюджет сталкивался с такой ситуацией в 2015–2016 годах. Действовавшее тогда бюджетное правило предполагало цену отсечения по нефти в бюджете (доходы до этой цены направляются на финансирование текущих расходов, сверх нее — в резервы) как среднюю цену нефти за предыдущие несколько лет. Поэтому к 2015 году эта базовая для бюджета цена была уже на уровне $96 за баррель, хотя падение нефти уже началось (реальная цена упала тогда до $50). В 2015 году Минфин начал тратить Резервный фонд на финансирование бюджетного дефицита и к началу 2018 года исчерпал его полностью, израсходовав более 5 трлн руб. (после чего фонд был ликвидирован).

Сейчас для бюджетного правила действует цена отсечения $42,4 за баррель. При текущих ценах на нефть выпадающие нефтегазовые доходы бюджета составят 3 трлн руб. в 2020 году (относительно запланированных поступлений при средней цене нефти $57,7 за баррель), сказал 18 марта министр финансов Антон Силуанов. 3 трлн руб. — это почти 15% от плановых доходов бюджета в 2020 году (20,6 трлн руб.).

Это только потери от падения цен на нефть, уточнил Силуанов. Однако ненефтегазовые доходы бюджета тоже сократятся по сравнению с плановыми значениями, поскольку замедлятся темпы экономического роста. Например, поступления внутреннего НДС, как правило, зависят от номинального роста ВВП. Эксперты Moody’s предупредили 16 марта, что меньше будут и сборы налога на прибыль с нефтегазовых компаний, поскольку девальвация рубля не компенсирует им падения долларовых цен на нефть. Наконец, в России на фоне эпидемии коронавируса объявлен ряд мер, которые тоже могут привести к выпадающим доходам (например, отсрочки по налогам).

Правительство столкнулось с дилеммой: с одной стороны, на фоне эпидемиологического кризиса нужны стимулирующие бюджетные меры, которые требуют дополнительных расходов. С другой стороны, дополнительные расходы невозможны из-за значительных выпадающих доходов. Еще в феврале правительство внесло в Госдуму поправки в бюджет и в макропрогноз, направленные на финансирование социальных инициатив президента Владимира Путина. Прогноз по росту ВВП был повышен с 1,7 до 1,9%, по цене нефти — с $57 до $57,7.

Минфин будет вынужден продавать на рынке валюту из резервов и на вырученные рубли финансировать бюджетный дефицит в 2020 году, сказал Силуанов. Дефицит составит порядка 2,1–2,6 трлн руб., исходя из действующих параметров бюджета, его понадобится закрывать, чтобы профинансировать все взятые на себя бюджетные обязательства (включая социальные обещания президента). При этом Минфин сейчас не может использовать для этого рублевые заимствования: 9 марта он приостановил аукционы по размещению ОФЗ из-за повышенной волатильности на рынке.

Новый тип пневмонии и развал соглашения ОПЕК+, по которому 24 страны ограничивали добычу нефти, ввел мировую экономику в крутое пике. Российский рынок недвижимости тоже начал реагировать на происходящее. Новострой-М поговорил с экспертами о ситуации в стране и узнал, чего ожидать покупателям жилья в среднесрочной перспективе.

Две российские беды – стоимость нефти и коронавирус

Ситуация усугубляется мерами по сдерживанию коронавируса – после объявления пандемии некоторые экономические отрасли испытывают сильнейший стресс. Помимо нефтегазового сектора, в котором сильно снизились поставки, это авиа- и железнодорожные перевозки, машиностроение, розничная торговля.

10 марта Аналитическое кредитное рейтинговое агентство (АКРА) сообщило, что экономика России вошла в состояние кризиса. Однако происходящие события негативно повлияли на все страны, в том числе развитые. Международное рейтинговое агентство Standard & Poor’s прогнозирует, что мировая экономика впервые с 2009 года скатится в рецессию.

Русские горки продаж

Множество небольших девелоперских компаний оказались на грани краха. Так, в январе-феврале этого года 105 компаний по недвижимости подали заявления о банкротстве. Агентство Standard & Poor’s прогнозирует, что продажи новостроек в Китае в этом году упадут впервые за 12 лет.

В России по сравнению с Китаем пока все хорошо – показы и сделки идут своим чередом. Приобретение недвижимости не связано с большим количеством людей, плюс вложение дешевеющих сбережений для россиян перевешивает вирусные страсти.

Однако в феврале продажи квартир и апартаментов в Московском регионе все же заметно просели – на 20% – по сравнению с прошлогодними показателями. По мнению Кирилла Игнахина, генерального директора Level Group, здесь мы имеем дело с эффектом высокой базы, так как в прошлом году показатели сделок на рынке были близки к историческим пикам.

Март, по прогнозам экспертов, должен сильно прибавить по количеству сделок. Этому будут способствовать два фактора. Первый – возможное повышение Центробанком ключевой ставки и последующее уже повсеместное удорожание ипотеки, второй – традиционное вложение дешевеющих рублевых накоплений в такой понятный и привычный актив как недвижимость.

Строительная отрасль на распутье

Сегодня правильнее говорить о влиянии этой ситуации в текущем и среднесрочном периоде, считает эксперт. А дальше все будет зависеть от того, как будет меняться стоимость нефти и курс рубля. Важно и то, какие действия будет предпринимать Центробанк и государство в целом через адресную поддержку отрасли.

При долгосрочном ослаблении рубля себестоимость строительства может подорожать на 5-7%. Хотя рынок недвижимости в России в основном работает на отечественной продукции, доля импорта все-таки есть. Особенно это касается проектов элит- и премиум-класса, где зарубежные материалы и оборудование традиционно используются чаще и в больших объемах: инженерия, отделочные материалы, лифтовое оборудование и т.д.

Кирилл Игнахин также считает, что пока нет причин предпринимать какие-либо экстраординарные меры – девальвации рубля в последние годы участились и экономика в целом к ним адаптировалась. Хотя негативный эффект не стоит отрицать, но и примерный набор инструментов борьбы с возможными последствиями (рост себестоимости, снижение спроса) также понятен. Сейчас застройщики наблюдают за развитием событий, а первые выводы можно будет сделать через несколько месяцев.

Мария Литинецкая прогнозирует проявление стратегически значимых тенденций только через несколько месяцев. По словам эксперта, у рынка недвижимости и строительства всегда есть определенная фора по сравнению с другими отраслями, которые практически сразу ощущают обвал рубля. В первое время фиксируются только отдельные всплески или провалы покупательской активности, рост или снижение цен.

Ключевая ставка и ипотека пойдут в рост?

Практически все опрошенные эксперты уверены, что ключевая ставка будет повышена. Пока что среди инструментов, которые использует регулятор, чтобы предотвратить обесценивание рубля – продажа валюты из Фонда национального благосостояния. Как видно, этих мер все же недостаточно, и рубль продолжает терять позиции по отношению к доллару и евро.

Если ставка увеличится на 0,5-1 п.п., это даст банкам основание пересмотреть условия по своим продуктам. В краткосрочной перспективе ипотечные ставки могут увеличиться на 1-2 п.п.

Кирилл Игнахин тоже видит вполне вероятным сценарий с повышением ключевой ставки на фоне сильного обвала рубля. Например, в 2018 году, когда рубль за три месяца стал дешевле на 19% по отношению к доллару, Центробанк поднял ставку с 7,25% до 7,75%.

Сейчас мы имеем дело с более резким спадом, поэтому не исключено, что уже на ближайшем заседании Банк России примет решение о повышении ключевой ставки. А вот далее все будет зависеть от того, насколько большим окажется это повышение.

Если регулятор обойдется скромной коррекцией (0,25-0,5%), то снижение ипотечных ставок, имевшее место с лета 2019 года, прекратится, но и повышение стоимости кредита будет не столь значимым. В противном случае ипотека быстро подорожает, как это случилось во второй половине 2018 года.

Мария Литинецкая также считает, что сейчас не лучший момент для роста стоимости жилищных кредитов, так как социальная программа президента во многом построена на идее доступности ипотеки и поддержки семей в этом отношении.

Если ставки вырастут, ипотека для многодетных семей даже в льготном режиме станет дороже, уменьшится позитивный эффект от расширения маткапитала. Во всяком случае до голосования по поправкам делать явный разворот на 180º в этих вопросах нельзя. Однако эксперт не исключает, что до конца года ЦБ вполне может увеличить ключевую ставку.

Кризисные покупатели

Стоимость жилья в ближайшем будущем будет только расти, к этому есть все предпосылки: высокие темпы инфляции, повышение стоимости строительных материалов, прогнозируемая возросшая ставка по ипотеке для населения и по проектному финансированию для застройщиков.

Таким образом, у россиян остались считанные дни, чтобы приобрести жилье по выгодным ценам и приемлемым условиям. И если говорить об инвестировании и сохранении средств, то, как напоминает Игорь Козельцев, именно в кризисы инвесторам открываются новые возможности для вложений.

Наиболее удачливые покупатели могут подняться на волне колебаний валюты. Так, в ближайшее время на столичном рынке новостроек ожидается единоразовый рост цен в пределах 3-5% из-за увеличения издержек девелоперов на транспортные расходы и импортные закупки.

Особую актуальность приобретут вложения в недвижимость с целью сохранения накоплений. По опыту предыдущих кризисов можно судить, что цены на жилье после временного спада вновь устремляются вверх и превосходят уровень докризисного периода.

Особый интерес для инвесторов представляют готовые квартиры и апартаменты, покупка которых позволяет исключить риск переноса сроков сдачи. По данным Росстата, совокупные сбережения россиян росли на протяжении нескольких лет, превысив в начале 2019 года отметку в 30 трлн рублей, поэтому потенциально всплеск спроса на рынке новостроек возможен.

Выгодна покупка жилья и тем, кто хранит свои накопления в валюте. Кирилл Игнахин уверен, что нынешний скачок доллара и евро позволил им заработать дополнительные деньги, которые в период нестабильности в экономике лучше направить на приобретение недвижимости. Такие активы выглядят более привлекательно, чем обвалившиеся на 20-30% ценные бумаги.

Но в любом случае все зависит от обстоятельств. Если семья нуждается в улучшении жилищных условий и успела накопить значительную сумму денег, в такой ситуации есть смысл ускориться и выйти на сделку, пока не подорожала ипотека и квадратный метр.

Однако, как предупреждает Алексей Лухтан, если покупатели начнут активно вкладывать деньги в недвижимость, чтобы сохранить свои активы, и продажи новостроек пойдут вверх, то для застройщиков это станет дополнительным фактором для повышения цен на свои проекты.

Спрос vs коронавирус

По мнению АКРА, краткосрочный всплеск спроса даст застройщикам некоторый запас прочности, который поможет выстоять в последующий период неизбежного снижения продаж. Специалисты агентства считают, что переход отрасли на проектное финансирование сводит к минимуму возможность остановки строящихся объектов, так что пока о кризисе в отрасли речи не идет.

Москва. 27 марта. INTERFAX.RU - Представители российской издательской отрасли и печатная индустрия попросили от премьер-министра Михаила Мишустина принять меры по господдержке издателей в связи с предстоящими убытками от ограничений по коронавирусу и на фоне ситуации в экономике.

Об этом говорится в письме президента Российского книжного союза (РКС) Сергея Степашина и президента Союза предприятий печатной индустрии Руслана Новикова. Они просят "в создавшихся форс-мажорных обстоятельствах" поддержать издателей книг и периодической печати, "распространителей печатной продукции, полиграфистов и бумажников".

Отрасль поддерживает меры правительства по снижению негативных последствий для экономики в условиях нарастающей борьбы с пандемией коронавируса. "В то же время, сама отечественная издательская отрасль теперь находится в очень опасном положении, и если не предпринять срочных мер по её поддержке, то под вопросом окажется само выживание индустрии, в которой занято порядка 1,5 млн человек без учета членов семей", - говорится в письме.

Ожидаемые потери

После падения в 2014 году на 11% книгоиздание так и не смогло восстановить прежние объемы: среднегодовой темп роста отрасли не превышал 1-2%, а ситуация на рынке печатных СМИ складывается ещк хуже, пишут издатели. Ухудшение положения экономики, девальвация рубля и падение покупательской способности в 2020 году спровоцировали новое "глубокое сокращение доходной части всех предприятий печатной индустрии".

Ожидаемые потери издателей книг по оптимистичным оценкам составят в текущем году 20-25% от выручки (примерно 12-15 млрд рублей), заявляют авторы обращения. Сокращение продаж тиражей печатных СМИ, связанное с режимом самоизоляции, уже сейчас оценивается в 40-50%, а до конца года может достичь 75%, или 30-40 млрд рублей по всей России.

Доходы российских издателей от размещения рекламы уже в I-II квартале упадут на 30-40%, а по итогам 2020 года - не менее чем на 50%, т.е. до 15 млрд рублей против 30,5 млрд рублей в 2019 году.

Кроме того, "из-за изменения курса евро цены на типографские виды отечественной бумаги, необходимые для производства печатной продукции, уже во II квартале 2020 года вырастут на 15% и более с возможной дальнейшей негативной динамикой". "Ещё больший рост (до 30%) ожидается на полностью импортируемые расходные материалы для полиграфического производства, в частности по непроизводимым в России видам бумаги, картона, химической продукции, пластинам и т.д.", - говорится в письме.

Антикризисные меры

В качестве мер поддержки авторы письма просят освободить предприятия печатной индустрии от уплаты всех текущих налогов, страховых взносов, а также экологических сборов в 2020 году, а также от уплаты налога на прибыль за 2019 год.

Также они предложили распространить существующую льготную ставку НДС в 10% для отдельных видов печатной продукции на электронные книги той же тематики, а также распространить действие пониженной ставки страховых взносов (15%) на все предприятия издательско-полиграфического комплекса (ИПК), "в связи с тем, что многие региональные предприятия ИПК являются градообразующими".

Еще они попросили банковские каникулы на период до шести месяцев с мораторием по всем процентным выплатам и платежам в счет основного долга с последующим субсидированием процентных ставок по банковским кредитам, а также реструктурировать кредиты в иностранной валюте, привлеченные в инвестиционных целях на переоборудование производства.

Предлагается также принять решение о нераспределении чистой прибыли за 2019 год на выплату дивидендов в отношении отраслевых акционерных обществ, акции которых находятся в собственности государства, а также "настоятельно рекомендовать" властям регионов и муниципальных образований "обнулить" арендные ставки на землю для киосков и павильонов печати.

Также просят предоставить субсидии на аренду офисов и складских помещений для предприятий печатной индустрии в размере 100% от ее стоимости в течение 2020 года, освободив в то же время отраслевых арендаторов от арендной платы за пользование федеральным недвижимым имуществом, а кроме того отменить таможенную пошлину на импортируемые бумагу и материалы, которые не производятся в стране и временно отменить таможенные пошлины на оборудование и комплектующие, требующиеся для работы полиграфических предприятий.

Предлагается ввести госконтроль над ростом цен (не выше уровня инфляции) на материалы отечественного производства для изготовления газет, журналов и книг, а также предлагается запретить "Почте России" повышать подписные тарифы на газетно-журнальную продукцию и обеспечить внедрение в кротчайшие сроки сервиса электронной подписки на периодические печатные издания.

Российский книжный союз (РКС) и Союз предприятий печатной индустрии (СППИ ГИПП), объединяют крупнейшие российские издательства по производству книг, газет и журналов, полиграфические предприятия дистрибьюторов книг и периодической печати, торговые компании по продаже бумаги, картона и полиграфических материалов для производства газетно-журнальной и книжной продукции.

Развитие пандемии коронавируса нанесло удар по мировой экономике и привело к одному из самых быстрых снижений цен на нефть за мировую историю. Еще бы, ведь на энергетический рынок обрушился идеальный шторм. Шоки пришли одновременно с двух сторон: и со стороны спроса (карантины обрушили рынок перевозок и уменьшили потребление топлива), и предложения (Россия и страны ОПЕК не договорились о новых сокращениях поставок и вместо этого объявили о планах увеличить добычу).

В настоящее время избыток дневного предложения нефти в апреле оценивается в 15 млн баррелей (в то время как старое ограничение ОПЕК было на уровне 1,7 млн баррелей в день, предлагалось дополнительное на 1,5 млн). Борьба за долю рынка при шоковом падении спроса вызвала падение цен на некоторые сорта нефти в ряде регионов практически до нуля. Российская URALS падала до $11 за баррель при стоимости основного бенчмарка нефтяного рынка — фьючерса на марку BRENT — около $22. Вчера же рынок нефти испытал самый быстрый краткосрочный рост цен (на 40% за 7 минут) после твита Трампа о том, что он ожидает договоренности между Саудовской Аравией и Россией о сокращении поставок нефти на 10 млн баррелей в день (притом что Россия добывает всего около 12 млн баррелей в сутки).

Однако ситуация на валютном рынке за последние годы изменилась кардинально, хотя многие этого и не заметили. В 2014 году ЦБ перешел к плавающему курсу и политике инфляционного таргетирования, а в 2017-м ввел бюджетное правило (БП), связывающее бюджет и нефтяные цены, а также определяющее поведение государства на валютном рынке. Бюджет стал верстаться исходя из цены на нефть значительно ниже средних значений за долгий период (на данный момент $42,4 за баррель), а излишки нефтяных доходов, полученных сверх этого за счет налогообложения нефтяной отрасли, стали отправляться на покупку валюты и складываться в резервный фонд правительства — ФНБ, в котором оказалось уже $125 млрд.

Изначально планировалось, что при снижении цен ниже этой выбранной отметки правительство начинает тратить резервы для замещения выпадающих доходов бюджета, продавая валюту на рынке. Это и случилось в марте, когда Банк России объявил о том, что выйдет на рынок с продажей валюты по БП, не дожидаясь конца месяца, а при падении цены на нефть ниже $25 — с еще большими продажами, чтобы компенсировать 100% выпадения валютного предложения в этом ценовом диапазоне.

Таким образом, Банк России за счет использования накопленных правительством резервов (а общие резервы ЦБ составили 13 марта $580 млрд) проводит успешную политику сглаживания влияния нефтяных цен на курс рубля, ликвидируя в среднем их влияние на курс при сильном падении (ниже $25). Данная курсовая политика является необходимым элементом модели инфляционного таргетирования, так как она ограничивает эффект переноса изменения курса в розничные цены. Если бы колебания курса по-прежнему происходили в разы, то и инфляцию было бы невозможно удержать вблизи целевого значения в 4%.

Высокая инфляция и девальвация способны изменить поведение населения, сберегающего в данный момент большей частью в рублях, и привести к порочному циклу, как это было ранее. В такой же модели курс подстраивается под внешние условия с учетом бюджетного правила, реагируя гораздо меньше на цену нефти, и больше — на потоки капитала. За счет отсутствия у ЦБ целей по курсу в каждый момент он является справедливым — в том смысле, что дальнейшее его движение угадать практически невозможно. Эта неопределенность не дает развиться устойчивым ожиданиям ослабления курса.

Такое поведение курса будет продолжаться до тех пор, пока резервов будет хватать с запасом — так, чтобы у участников рынка не развились сомнения в способности государства придерживаться текущей курсовой политики. Сумма валюты, которую получит ЦБ от Минфина для продажи на рынок от сделки с акциями Сбербанка, — около $30 млрд. В последние дни ЦБ продает около $200 млн в день (выходит около $4-5 млрд в месяц). Примерно такими темпами Минфин до этого долгое время покупал валюту, так что ситуация симметрична.

Может ли цена на нефть быть ниже $25 за баррель в течение двух лет? Это практически исключено. Дело в том, что текущие цены на нефть приводят к убыточности добычи нефти для большинства нефтяных компаний в мире. Соответственно, новых инвестиций в нефтяную добычу не будет, часть текущих мощностей в ближайшие месяцы придется останавливать, так как нефть попросту некому будет отгружать — закончатся резервуары для хранения. Таким образом, предложение сократится само в течение нескольких месяцев, либо же будут достигнуты договоренности на уровне G20, наподобие тех, о возможности которых заявил Трамп. Как мы видим, такие новости мгновенно поднимают котировки.

С другой стороны, пандемия коронавируса обязательно завершится в течение одного года, а скорее всего, даже раньше, на горизонте полугода: либо страны переболеют и эпидемия закончится из-за приобретенного популяционного иммунитета, либо сработают профилактические меры повального тестирования и выявления носителей (как в Южной Корее), либо будут изобретены лекарства и вакцина — слишком уж велика цена вопроса, и много брошено сил на его решение. Карантины будут отменены, а спрос на топливо тут же вернется на рынок, создав предпосылки для резкого роста цен на нефть.

Таким образом, в этом году для рубля не видно особых проблем, несмотря на ужасные перспективы российской экономики на фоне отсутствия достаточных мер поддержки бизнеса и населения. Не исключено продолжение волатильности и скачки курса в связи с новостями, но масштабная девальвация скорее всего ему не грозит, и уровень 100 рублей за доллар вряд ли будет достигнут в 2020 году (а скорее всего, 82,8 останется максимумом на этот год).

Торговое сальдо, даже несмотря на такие низкие текущие цены на нефть, скорее всего, останется положительным за счет сокращения импорта, ведь покупательская способность населения резко снизилась, и новые поставки парализованы из-за карантинов, в то время как основной экспорт из России продолжается через трубопроводы. Резервов достаточно, чтобы финансировать отток капитала, да его особо и нет, в силу высоких процентных ставок в рубле (значительно выше инфляции) и малой величины долга. Дефицит бюджета из-за выпадающих налогов будет покрываться продажей валюты из ФНБ, и чем больше он будет — тем больше будет продано на рынок долларов для его финансирования (что, кстати, снимает проблему дефицита валютной ликвидности на рынке).

Единственный существенный риск, который может заставить население и компании массово избавляться от рублей, — это перспектива политических потрясений в том случае, если президент и правительство не справятся с поддержкой экономики в кризисное время. Объявленные каникулы с сохранением заработной платы перекладывают затраты на поддержание социального спокойствия с государства на плечи владельцев бизнеса, которые порой просто не имеют запаса прочности, чтобы платить зарплату в течение нескольких месяцев без доходов от операционной деятельности. Некоторому количеству российских граждан станет очень скоро буквально нечего есть. Если раньше такой риск представлялся иллюзорным, то сейчас повышается вероятность любых, ранее казавшихся фантастическими, сценариев, ведь от болезни не застрахован никто.