Будет ли всемирная эпидемия коронавируса

Можно смоделировать ситуацию, как эпидемия поведет себя дальше?

Карима Нигматулина-Мащицкая: Будет нескольких пиков заболеваемости, первая вспышка - в Москве, остальные с небольшим запозданием - в других городах. Это объясняется большой территорией и географической разрозненностью. Зато мы можем себе позволить не вводить жесткие меры сразу во всей стране, а ограничиться отдельными регионами, что в целом гораздо лучше для экономической ситуации.

То, что все сейчас находятся дома, что закрыты места массовых скоплений людей, очень важно для сокращения динамики распространения инфекции. Это позволит сократить количество больных и спасет людям жизни.

Один заболевший способен заразить до четырех человек вокруг себя. COVID-19 имеет очень большое количество бессимптомных носителей. Как это влияет на математические прогнозы?

Карима Нигматулина-Мащицкая: 20-30% населения переносят заболевание совсем без симптомов. Эти люди не знают, что они распространяют вирус. У них нет температуры, не болит голова, ровное дыхание, нет признаков ОРВИ. Они чувствуют себя хорошо, поэтому живут полноценной жизнью, но при этом заражают других. Важно учитывать, что такие люди есть. Поэтому, если мы говорим о подтвержденных 8000 заболевших с симптомами, то заразных людей на самом деле ближе к 11 000-12 000, а учитывая, что часть с симптомами еще не были диагностированы, то цифры еще выше.

У математиков, которые занимаются инфекционным моделированием, есть такое понятие, как основное репродуктивное число. Оно подразумевает, сколько в среднем может заразить один инфицированный человек в населении без иммунитета. Для COVID-19 это число составляет от 2 до 4. Очевидно, что если оно больше единицы, то болезнь разрастается экспоненциально. Но мы можем повлиять на это число, которое, в частности, зависит от количества контактов инфицированного человека. Мы понимаем, если их 30 за тот момент, когда он болеет, а вероятность того, что заболевание будет распространено при одном контакте - 10%, то репродуктивное число в этом случае будет три. Но если этот человек сократит число контактов до пяти, то репродуктивное число опускается до 0,5, и постепенно эпидемия будет угасать.

Сейчас люди соблюдают режим самоизоляции, число контактов сокращается. Но 0,5 - еще не ноль. Это означает, что за один цикл болезни от 12 тысяч человек заразятся еще шесть тысяч человек. То есть эта цифра не сократится до ноля. И вот здесь важно понимать - 12 000 или 8000 заразных людей на самом деле, потому что от этого зависит, насколько растянется период угасания заболеваемости.

Когда ждать окончания пандемии?

Карима Нигматулина-Мащицкая: Окончательно и бесповоротно пандемия завершится, когда будет разработана вакцина. Причем, не сто процентов населения должны быть привиты для того, чтобы затормозить это заболевание. Есть такое понятие, как "коллективный иммунитет", и оно коррелирует репродуктивному числу. Если иммунитет к вирусу будет у 70% населения, то болезнь перестанет распространяться даже при полностью активном обществе.

Без вакцины погасили вспышку СOVID-19 в Китае. Но там на достаточно раннем этапе были предприняты очень активные и жесткие меры, которые смогли поменять ситуацию в корне. Если не остановить болезнь вовремя, то пытаться удержать ее, когда количество больных зашкаливает за тысячи, становится очень сложно, как на восточном побережье США.

Не рано Китай отменил жесткие меры в своей стране? Может там быть вторая вспышка коронавируса?

Карима Нигматулина-Мащицкая: Однозначно предсказать вторую волну сейчас невозможно, можно только смоделировать вероятностные ситуации. Остается держать руку на пульсе, и если появится хоть один новый случай в новом регионе, то своевременно реагировать. Только жесткое реагирование быстро сократит этот один случай, вернет его к нулю.

В Европе уже затухает заболеваемость?

Карима Нигматулина-Мащицкая: Конечно, мы видим, что ситуация потихонечку начинает улучшаться. Количество случаев заражения сокращается, в том числе - из-за предпринятых мер. В какой-то момент очень строгие режимы можно будет отменять. Но делать это слишком рано тоже было бы достаточно опасно.

Если математическими расчетами можно спрогнозировать, как поведет себя пандемия, то какие исходные данные для этого нужны?

Карима Нигматулина-Мащицкая: Математическое моделирование пандемии и любых инфекционных заболеваний основывается на данных о людях. Необходимо понимать, как распределяется население по земному шару, знать демографическую ситуацию, основные миграционные потоки. Глобальное передвижение людей легко вычислить, изучив данные авиаперевозчиков и миграционную статистику. Гораздо сложнее получить сведения о перемещении людей внутри городов, которые тоже очень важны.

В свое время я изучала направление инфекционных заболеваний в Африке, где достоверную статистическую информацию найти практически невозможно. Мы договаривались с мобильными операторами, которые передавали нам анонимизированные данные о передвижении людей внутри городов, которые позволяли нам откалибровать модель на локальном уровне. То есть то, где живут люди и как они передвигаются - это фундамент, с помощью которого математики могут моделировать развитие эпидемий и пандемий.

Еще один фактор - специфика болезни, как она протекает: с какой скоростью развивается заболевание от момента инфекции, в том числе, как быстро зараженный человек становится заразным для других. Мы понимаем, что если при гриппе инкубационный период длится всего три дня, то для COVID-19 он более затяжной, потому что у него иная динамика распространения заболевания.

Можно было предотвратить попадание COVID-19 в Россию? Изначально он обошел нашу страну, у которой довольно протяженная граница с Китаем, а когда число заболевших резко увеличивалось в США и Европе, у нас еще никто не болел.

Карима Нигматулина-Мащицкая: Наибольшее количество транспортных потоков у России именно с Европой, а не с Китаем. Поэтому все достаточно прогнозируемо. Предотвратимо ли заболевание? На самом деле вопрос очень сложный. Я хорошо помню, когда в 2003 году в странах Юго-Восточной Азии разрасталась эпидемия атипичной пневмонии - SARS, и количество больных было уже под 5 тысяч, в конце концов - эпидемия прекратилась сама собой. В 2009 году началась вспышка свиного гриппа, и тогда тоже говорили, что Всемирная организация здравоохранения слишком сильно паникует, не нужно переживать, все не так серьезно. Предсказание пандемий и их масштабности на самых ранних этапах очень затруднительно. При моделировании начальных стадий все модели - вероятностные, они не дают 100-процентную гарантию. Считаю, что в нашей стране меры приняты были своевременно, мы не стали дожидаться, когда количество случаев заражения достигнет тысячи или даже сотни. И это очень правильно.

Поделиться сообщением в

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Россия не пропустила начало распространения эпидемии, и у неё очень хорошие шансы на то, что распространение коронавируса будет менее масштабным, чем в некоторых других странах, уверена представитель Всемирной организации здравоохранения в России Мелита Вуйнович.

В интервью корреспонденту Би-би-си Олегу Болдыреву д-р Вуйнович ответила на самые распространенные вопросы о коронавирусе: как справляется Россия, помогают ли маски и когда можно ждать окончания пандемии.

Би-би-си: В том, что касается эпидемии в России, какая роль принадлежит ВОЗ, насколько вы определяете меры по борьбе с коронавирусом и можете ли настоять на том, чтобы российские власти что-то делали?

Мелита Вуйнович: Общая роль ВОЗ в любой стране, где есть ее представители, четко определена. В России мы предоставляем советы по формированию стратегии или технические рекомендации. Настаивать - не наша роль. Точно так же и в Великобритании - мы не будем настаивать, чтобы власти делали или не делали чего-то. Мы предоставляем рекомендации и вместе оцениваем ситуацию, когда национальная система здравоохранения что-то хочет проверить или обсудить.

Би-би-си: Несколько дней назад вы выражали надежду, что в России эпидемия будет сравнительно небольшой, относительно некоторых стран Европы. Что-то за последние дни изменилось?

М.В.: Мы смотрим на цифры и пока видим примерно одинаковый прирост, для каких-то выводов о процентах и накопленном приросте нам нужна недельная серия наблюдений. Пока что цифры соответствуют хорошему сценарию, в том смысле, что мы не видим резкого, экспоненциального роста. В любом случае, если понятна ситуация с контактировавшими, то - есть хорошие шансы на стратегию, которая позволит вывести на плато кривую заболеваемости. Это главное - сделать так, чтобы график вышел на плато, не поднимаясь.

Би-би-си: Вы доверяете российской статистике о заболеваемости? Многие в России не верят официальным цифрам. У вас есть какие-то другие источники?

М.В.: Это не вопрос доверия или не доверия. У нас есть доступ к данным о смертности. И если вы посмотрите данные за 2019-й и 2020-й, по январю и февралю, вы увидите, что в этом году в эти месяцы умерло меньше людей, чем в 2020-м. Потом по классификации МКБ-10 смотрим не только на пневмонии, но на другие болезни, которые могли бы указывать на смерть, связанную с эпидемией - и тут тоже снижение. То есть нет не только роста, но даже есть снижение, и это нам говорит, что мы не проморгали какую-то неучтенную, скрытую эпидемию, потому что это в любом случае было бы видно.

"Меры, адекватные национальному контексту"

Би-би-си: Россия идет за остальными странами с эпидемией с некоторым лагом, но многим кажется, что в феврале и марте было потеряно много времени, потому что тестировали мало и медленно и следовательно установление сети контактировавших тоже было недостаточным и медленным. Может ли это влиять на статистику, которую мы видим сейчас?

М.В.: Вообще-то если вы посмотрите на рекомендации ВОЗ по тестированию, то увидите, что важно не просто количество тестов, но кого тестируют и как изолируют. В феврале и марте у России была очень интенсивная политика по идентификации потенциально зараженных, тестированию и изоляции контактировавших и тестированию контактировавших, только если у них были симптомы. В ситуации, когда у вас нет огромного запаса тестов, ВОЗ как раз рекомендует такое. Поэтому нам кажется, что российская система смогла выявить большинство случаев, но как и везде конечно, наверное, есть случаи, которые не выявили, и сейчас рост тестирования как раз выявляет таких. Мы считаем, что таргетированное тестирование было сделано вполне хорошо и это дало стране время для того, чтобы подготовить здравоохранение к эпидемии.

Би-би-си: В соцсетях часто обсуждают связь общего числа тестированных с выявленными случаями. И российская статистика дает одного выявленного на 120 тестов, в то время как итальянская - 1 из 5, а британская 1 из 4. Многим кажется, что это - свидетельство неточности российских тестов. Это так?

М.В.: Нет, я бы не сказала. Во-первых, Россия передала параметры своих тестовых систем ВОЗ в самом начале и никаких особых претензий к тестам по сравнению с тестами в других странах у нас не было. Разница в выявлении определенно зависит от того, на каком этапе передачи инфекции находится та или иная страна. Россия долго находилась в Сценарии 2 - то есть буквально в ситуации завозных случаев. Таких было много, но в целом это все равно были спорадические завезенные случаи заболевания. Затем пошли очаги заболеваний, это уже Сценарий 3 - широкая передача в социальных группах на обширной территории. Это видно в числе новых случаев, но это же видно и в статистике новых тестов. И это тоже отвечает на вопрос, есть ли какая-то скрытая эпидемия, которую вы пропускаете.

Би-би-си: А что за история с очень молодыми пациентами в интенсивной терапии? Все время нам говорили о том, что вирус тяжело поражает пожилых, и вдруг по Москве начинает ходить цифра о том, что 40% людей с искусственной вентиляцией легких - моложе сорока лет. Этим данным можно верить?

М.В.: Я не думаю, что тут речь о ИВЛ. Интенсивная терапия и подача кислорода - это не аппараты искусственной вентиляции, есть разница. Хотя все равно если смотреть по смертности, то в основном там представлен пожилой возраст. Также я с самого начала видела, что в России взят курс на госпитализацию всех тяжелых случаев и лечение в том числе и с подачей кислорода, что опять-таки соответствует методам ВОЗ. Мы верим тому, что сообщают власти, но о коронавирусе много еще не известно, он ведет себя по-разному в разных возрастных группах, но только после того как эпидемия пройдет и будут доступны все исследования, мы сможем говорить, что происходило в каждой возрастной группе.

Би-би-си: В Москве - больше всего лабораторий, больше мощностей для изоляции пациентов. Может такое быть, что реальная картина нам не видна, потому что вне Москвы тестирование слабее и установление контактов - медленнее?

М.В.: Насколько я понимаю, Роспотребнадзор - вертикальная структура с большим количеством персонала "на земле". Классический метод "стоптанных ботинок" (широкого обхода жителей - Би-би-си) тут работает. Так же он работал и в Сингапуре. Мы считаем, что установление контактировавших после появления новых случаев заражения делается быстро. Хотя надо понимать, что в стране не может быть какого-то одного сценария передачи инфекции. Россия огромна и конечно надо спрашивать о ситуации власти в регионах.

Би-би-си: 26 марта вы заявили, что карантин в России не нужен. Вы не поторопились?

М.В.: Я не говорила, что России не нужен карантин. Я сказала, что карантин - это эпидемиологический термин и он означает, что людей с подозрением на инфекцию надо изолировать. Это термин. Если вы имеете в виду полный локдаун, то в тот момент это не выглядело необходимым. Но такое решение принимает правительство, и центральное, и региональные правительства, потому что у них есть свои оценки риска. Главное - соблюдать режим. Соблюдение - главная мера в борьбе с эпидемией.

Би-би-си: Вам не кажется, что президенту Путину надо было быть более жестким с самого начала, и тогда люди не расслаблялись бы с шашлыками в парках? Что надо было сказать все яснее и жестче с самого начала?

М.В.: ВОЗ считает, что дело властей - оценивать ситуацию и принимать меры, адекватные национальному контексту. Социально-экономическому или культурному. Последующие меры были вполне эффективными. Говорить властям страны "делайте то-то, не делайте того-то" - не дело ВОЗ.

Когда закончится самоизоляция

Би-би-си: Вопрос о масках. По всему миру - полная неразбериха в том, что маски могут, а что не могут. У вас есть четкий ответ на то, от чего нас защитит маска?

М.В.: ВОЗ только что опубликовала очередные технические рекомендации, и я бы не хотела их пересказывать, чтобы не ошибиться. Определенно ВОЗ считает, что маски важнее всего для тех, кто работает в здравоохранении, потому что эти люди подвержены риску инфекции гораздо больше и их надо защитить. Маски нужно носить заболевшим, чтобы обезопасить атмосферу вокруг себя. Что касается использования масок остальным населением… ВОЗ призывает страны, где решили, что масками повсеместно должны пользоваться и здоровые люди, внимательно отслеживать ситуацию и смотреть на данные, на потенциальные риски и местный контекст, потому что нужно и обоснование, и данные о том, что это работает. Да, над оценкой таких показателей работает специальная группа, оценивает все данные и все варианты. При нынешнем дефиците масок на рынке оставлять без них работников в сфере здравоохранения - значит плодить реальные проблемы.

(Примечание редакции: в опубликованных рекомендациях ВОЗ оставляет вопрос о широком использовании масок на усмотрение властей отдельных стран, но подчеркивает, что в первую очередь масками должны быть обеспечены работники здравоохранения и обращает внимание на то, что сама по себе маска не обеспечивает адекватную защиту от коронавируса, необходимо следить за чистотой рук)

Би-би-си: Вы уже говорили, что вы не Нострадамус. И тем не менее: на основании тех цифр и тенденций, которые видны сейчас, можно ли сказать, что в России пик заражений придется на определенную дату?

М.В.: Определенно, сейчас строят много моделей. Но я не только не Нострадамус, но еще и не математик. Россия строит модели, ВОЗ тоже что-то моделирует. Будет пик и будет выравнивание кривой. Вот что нам нужно - выход графика на плато, потому что это будет означать, что система здравоохранения сможет справляться с числом заболевших. Пока что говорить что-то более определенное и играть с цифрами - трудно.

Би-би-си: А какая связь между формой этой кривой и режимом изоляции? Если прирост числа больных будет небольшим, но и вниз не пойдет, означает ли это, что режим изоляции нужно будет ужесточать?

М.В.: Это зависит от оценки рисков и, как я сказала, на это надо смотреть с учетом процентного роста и кумулятивных, накопленных, случаев. И в других эпидемиях основное внимание - к накопленному росту. Сейчас, навскидку, я скажу, что прирост примерно в 15%, что довольно хорошо в сравнении с другими сценариями или экспоненциальным ростом. Но это зависит от многих факторов и за этим надо следить.

Би-би-си: Правильно мы понимаем, что когда будет широко налажено применение тестов на антитела к коронавирусу (позволяет понять, была ли у человека инфекция - Би-би-си), то это позволит как-то возвращать людей на рабочие места?

М.В.: Тесты на антитела определенно используются в научных целях, ВОЗ не рекомендует их в диагностических целях, а только для определения общего иммунитета в населении. И это тоже будет зависеть от политики властей, но мы видим уже как некоторые европейские страны смягчают режим и постепенно открывают экономику, скажем, Австрия или Эстония. Когда мы поймем об эпидемии и о ее развитии больше, то тогда разные страны смогут принять какие-то решения и вернуть людей к работе.

Би-би-си: А что насчет риска повторного заражения. Это исследовано?

М.В.: Исследования идут. Пока что это только отдельные случаи. ВОЗ пристально за этим следит, но пока говорить что-то определенно рано. Большого числа таких случаев мы пока не видим.

Плаквенил, БЦЖ и другие способы победить коронавирус

Би-би-си: Возможно ли, что ущерб здоровью от заболеваний и явлений не связанных с вирусом - связанных со стрессовыми расстройствами, депрессиями, домашнего насилия - может в какой-то момент превысить ущерб от вируса?

М.В.: ВОЗ очень плотно контактирует с российскими властями и властями Москвы, чтобы они поддерживали общие услуги здравоохранения, которые все равно должны быть оказаны. Надо сделать так, чтобы усилия по борьбе с коронавирусом не вытеснили нормальную работу по охране здоровья. Конечно, нужен баланс. Не только Covid-ом, но и остальными патологиями надо заниматься - и проблемами пожилых, и психическим здоровьем, когнитивными расстройствами на фоне депрессий, реабилитационной работой. Поддержанием физической активности на дому. Я надеюсь, в ближайшие 10 дней мы увидим несколько выступлений по телевидению, где о таких мерах как раз будет сообщено.

Би-би-си: У российского здравоохранения - так себе репутация. Граждане его всегда проклинают, власти, кажется, не помогают, когда "оптимизируют", сокращают услуги и закрывают больницы. Впрочем, и в других странах сейчас системы здравоохранения не готовы. Вы считаете, что у российского здравоохранения есть какие-то преимущества сейчас?

М.В.: Я не знаю, как воспринимают это граждане, я говорила о том, как важно доносить до них информацию, чтобы они понимали происходящее. Думаю, что в России это делают. Если посмотреть на закрытие больниц, то то же происходило и в других постсоциалистических системах, закрывали не крупные учреждения, а маленькие сельские больницы, которые не могли предоставлять нормальных услуг. Другое дело, что вместо этого надо было предоставлять больше амбулаторных или дистанционных услуг, но это уже надо оценивать по прошествии какого-то времени. В России есть система, есть централизованная стратегия, которая проводится на разных уровнях по всей стране. Система была подготовлена. Сравнивать ее с другими и говорить, что было сделано лучше, чем у других, или могло бы быть сделано лучше, нужно после того, как эпидемия закончится.

Би-би-си: Пару вопросов о лечении или лекарствах. Российские власти в борьбе с коронавирусом тоже тестируют Плаквенил, антималярийное лекарство. Как в этому относитесь? Как ВОЗ расценивает применение антималярийных лекарств в этом случае?

М.В.: ВОЗ учредило систему Solidarity Trial, к которой присоединились 74 государства. В системе оцениваются разные методы лечения и борьбы с коронавирусом. После полной оценки безопасности и эффективности можно будет что-то говорить. Пока что это всего лишь одно из испытаний в этой системе и говорить о результатах рано.

Би-би-си: Что вы думаете о так называемой "гипотезе БЦЖ" (согласно некоторым выкладкам, в странах, где эта вакцинация обязательна, число смертельных исходов, связанных с коронавирусом, меньше). То есть - о том, что каким-то образом прививки БЦЖ повышают иммунитет не только к туберкулезу, но и общий иммунитет?

М.В.: Это тоже надо исследовать - как реагирует иммунная система и что укрепляет ее. Если посмотреть на Китай, то там покрытие прививками БЦЖ составляет 99%, но все равно в Китае была огромная эпидемия. На этой стадии рано говорить, что эта вакцина или какая-то другая на самом деле поднимает иммунитет, эта вакцина для совершенно других антигенов. ВОЗ ответит на такие вопросы во время своих регулярных брифингов, посвященных научным исследованиям.

Би-би-си: Но в 2014-м ВОЗ уже постановила, что вакцина БЦЖ не повышает общий иммунитет. Есть вероятность, что это решение будет пересмотрено?

М.В.: Это вопрос для нашей штаб-квартиры, не для меня.

Что изменит эпидемия

Би-би-си: Возвращаясь к статистике и цифрам. В США сейчас критикуют Китай и утверждают, что он скрыл реальный размах эпидемии и смертность от коронавируса. И некоторые американские политики заявляют, что ВОЗ знала о таком сокрытии. Было ли умалчивание реальных данных и знала ли ВОЗ о нем?

М.В.: Как я сказала, это точно вне моих полномочий и моей компетенции. Об этом надо спрашивать гендиректора ВОЗ.

Би-би-си: Повлечет ли эта пандемия какие-то фундаментальные изменения в том, как строятся системы здравоохранения в разных странах или все равно все будет зависить от конкретных политиков и конретных экономических обстоятельств?

М.В.: Это - огромная проблема нашего века и цивилизационный вопрос для всего мира. Глобализация позволила вирусу распространится так быстро, создала так много разных сценариев в разных странах и испытывает на прочность все, во что мы как человечество верили. В результате нужно будет смотреть на то, как работают вместе системы здравоохранения разных стран. Отдельная страна не справится с этим в одиночку. Кому-то потребуются из-за рубежа защитное оборудование или лекарства. Кто-то столкнется с наплывом приезжих. В ВОЗ государства-члены уже собирают данные и оценивают их. Понимание того, как быть готовым ко всему, происходит параллельно с борьбой с эпидемией. И сейчас критически важно, чтобы мир осознал, насколько важны медицинские работники - не только сами врачи, но и все, кто занят в этих системах.

Би-би-си: Вы много общаетесь с официальными лицами в России. Мы до последнего времени видели, что они либо не носили маски, либо сидели рядом друг с другом… Вы думаете, их это заботит? Они понимают опасность?

М.В.: Да, абсолютно. Когда я в последний раз была в минздраве, мы точно соблюдали дистанцию в два метра. Сейчас я в основном работаю онлайн, общаюсь с региональным управлением в Копенгагене или штаб-квартирой в Женеве, общаюсь с другими организациями. И уже все делается на удаленном общении. Есть глубинное понимание того, что происходит, и обеспокоенность судьбой людей.

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) 11 марта расценила распространение коронавируса как пандемию. Случаи инфицирования зафиксированы более чем в ста странах, включая Россию. Всего в мире, по данным ВОЗ, заразилось более 118 тыс. человек, около 4,3 тыс. умерли. Мы выбрали наиболее интересные мнения мировой прессы о том, с какими последствиями мы можем столкнуться из-за заболевания.

The Washington Post: "Мы все уязвимы для коронавируса, так как не существует вакцины, чтобы защитить нас. Вирус может распространяться при кашле, поэтому рекомендация держаться друг от друга на расстоянии имеет смысл. Но диктовать, каким образом и куда люди могут перемещаться, правительствам сложно, особенно в демократических странах. Правительства должны быть осторожны, чтобы не задушить общество, пытаясь спасти его. Ограничения должны основываться на доказательствах и логике, а не на страхе. Непонятно, как ограничения на въезд в страну жителей Европы (за исключением британцев), о которых объявил президент Дональд Трамп, отвечают этим критериям. Вирус уже в США. И теперь следует призывать избегать толп, воздерживаться от концертов и смириться с закрытыми школами, однако следует разрешить людям покупать продукты, посещать врачей или своих родственников. Товары и материалы должны поступать в магазины".

The Washington Examiner: "Коронавирус закроет все в вашей жизни. Скоро закроются школы, куда ходят ваши дети. Скоро ваш работодатель скажет "работай из дома", а потом это превратится в "приходи, только если понадобится". Людей, которых вы знаете, уволят, потому что их боссы не хотят, чтобы люди приходили на работу. Может быть, перестанут ходить автобусы и работать метро. Грядущее воскресенье может стать вашим первым днем за многие годы, когда вы пропустите службу в церкви, потому что ее закроют. На каждом крупном публичном мероприятии — игре НХЛ, параде, конференции, акции протеста, мессе — есть вероятность распространения вируса. Детские сады закроются. Авиарейсы будут отменены. Вам не разрешат навестить маму или бабушку в доме престарелых. Может быть, такие шаги — чрезмерная реакция. Может быть, вирус не так уж и опасен. Но возврата уже нет".

Foreign Policy: "Несмотря на вероятность того, что большинство людей никогда не заразится вирусом, а подавляющее большинство инфицированных выживет, население и правительства реагируют на вспышку заболевания радикальным образом. Некоторые из принимаемых мер нелепы — например, ношение хирургических масок. Некоторые неразумные ответные меры на вирус начали пагубно влиять на нашу жизнь и экономику несмотря на то, что они никак не помогут в деле борьбы с пандемией. Пока нет никаких признаков того, что наши лидеры делают правильные выводы, признавая истинный масштаб проблемы и координируя свои шаги. И это пугает".

The New York Times: "Заявление президента Трампа [о запрете на въезд в страну жителей Европы] прозвучало в тот момент, когда вирус обрушил фондовые рынки, заставил Национальную ассоциацию студенческого спорта запретить посещение болельщиками своего ежегодного баскетбольного турнира. Школы, университеты, компании, театры и стадионы закрыли свои двери. Лавина таких объявлений кажется поворотным моментом в нынешнем кризисе, когда стало очевидным его непосредственное влияние на повседневную жизнь людей в США и во всем мире. Во многих местах жизнь не будет прежней в обозримом будущем, пока общество приспосабливается к новой реальности, которая влияет на все, включая мировую экономику и обыденные контакты между людьми. Трамп и другие мировые лидеры пытаются отыскать выход".

CNN: "Заявление Трампа сразу вызвало замешательство. Решение запретить въезд в страну европейцам было принято без консультаций с туристической отраслью или союзниками США и, похоже, приведет к серьезным последствиям, которые увеличат нарастающий ущерб экономике. Главная проблема — вирус уже проник на территорию США и распространяется. Трамп призвал отказаться от посещения домов престарелых — именно пожилые люди находятся, прежде всего, в группе риска. Но он не объяснил, какие меры намерен принять, чтобы снять опасения медиков, связанные с возможной нехваткой мест в больницах, недостаточным количеством устройств для экспресс-анализа на коронавирус или ожидаемым ростом потребности в аппаратах искусственной вентиляции легких, которые необходимы для поддержания жизни в наиболее тяжелых случаях заболевания".

NBC: "Трамп на протяжении недель настаивал, что вспышка заболевания находится под контролем, представляя ситуацию в гораздо более розовых тонах, чем его же эксперты. Но медики подняли тревогу, предупреждая американцев, что ситуация, вероятно, ухудшится, прежде чем произойдет улучшение".

Великобритания

The Daily Telegraph: "Министры надеются, что предоставление значительных сумм частному бизнесу, в том числе на покрытие расходов на больничные для компаний, работникам которых необходимо время на самоизоляцию, приведет к тому, что эти сотрудники более охотно пойдут на такой шаг. В ситуации, когда число подтвержденных в Великобритании случаев заболевания подскочило за один день более чем на 20% (до 456 человек), представленный в среду бюджет был нацелен на то, чтобы гарантировать применение этих мер в надежде, что они помогут передвинуть эпидемию на лето.