Вич всемирный миф заговор фармацевтических компаний

Миф ,что "ВИЧ это миф и заговор фармацевтических компаний" получил распространение благодаря интернету,как пассажирская реактивная авиация помогла ,в конце 60-х и начале 70-х ,перенести вирус из Африки в Северную и Южную Америку. Теперь о том,как сложился миф . В 1987-м году ВИЧ-положительных начали лечить первым и единственным ,на то время,препаратом Зидовудин ,но зарегистрирован этот препарат был аж в 1967-м году.Вот именно от суда миф и проистекает.Мол,что лекарство от ВИЧ появилось намного раньше,чем о ВИЧ вообще узнали.Но на самом деле Зидовудин- '3-Азидо-3'-дезокситимидин был впервые синтезирован в 1964 году Джеромом Хорвицем с сотрудниками в качестве потенциального противоопухолевого препарата и ни какого заговора тут нет.

Хороший ответ 2 1

Хороший ответ 1 4

Хороший ответ 5

Ответ удалён. Но так как просто взять и удалить теперь нельзя, приходится писать всякую хуйню на 140 символов. Это просто пиздец как не удобно и бессмысленно, верните как было!

Хороший ответ 1

При всем том, что написали остальные, законы Паркинсона никто не отменял. Достаточно большая проблема создаёт столько административной деятельности, что постепенно перестает нуждаться в исходной проблеме.

Потому что, Потому что,Потому что,Потому что,Потому что Потому что,Потому что,Потому что,Потому что,Потому что,Потому что,-

- Они установили высокие цены на лекарства от паранойи.

"Заговор фармацевтов" - это примитивный миф для обывателей, основанный на невежестве. Никакого дополнительного заговора изобретать не требуется, если понимать природу капиталистической эксплуатации. Этот "заговор", то есть - актуален для любых областей промышленности, не исключая фармацевтику.

Разумное зерно, само собой, есть. Владельцы фармацевтических фирм - заинтересованы в максимальной прибыли со своей собственности и наёмного труда настоящих фармацевтов , как и любые представители буржуазии (собственники орудий и средств производства).

Этот интерес - противостоит, а точнее, прямо противоречит интересам простого народа, потребляющего фарм-продукцию; то есть, достижение наибольшей доступности медикаментов (а в идеале - бесплатная медицина, т.к. собственность на производство общественная, и каждый её оплачивает своим трудом).

Это надо просто учитывать как текущую данность. Простые фармацевты и врачи здесь большой роли не играют и с этим фактом "заговора" (антагонизма интересов) ничего поделать не могут, сами по себе. Просто дело в том, что лекарства и другие медицинские средства - такой же товар на рынке, как и прочие; и подвержен таким же процессам.

Проявление такого антагонизма на рынке фармацевтики - таким образом, лишь частная форма общей проблемы, которую вполне можно заметить и в других сферах. Это проблема не медицины, а общественно-экономических отношений.

Хороший ответ 9

Это глобальное заблуждение. О ВИЧ-инфекции и гепатите мы узнали в 70-80-х годах, на волне сексуальной революции. С тех пор эти стереотипы засели в голову и стали частью общественного сознания. Да, правда, 80% наркоманов, употребляющих инъекционные наркотики – больны гепатитом. Но это не значит, что большая часть больных гепатитом – наркоманы. Заразиться гепатитом может каждый.

До 2004 года в России донорская кровь на гепатиты не проверялась и фактически в группе риска был каждый, кому переливали кровь. Да и сейчас остается риск заражения при переливании. Проблема в том, что стандартными тестами вирусные гепатиты диагностируются лишь через полгода после заражения.

Вопреки распространенному мнению, вирусные гепатиты редко передаются половым путем. Чтобы произошло заражение, у обоих партнеров должны быть сильные повреждения слизистых оболочек и даже кровотечение. Риск заразиться существенно выше при стоматологических операциях, нанесении татуировок, пирсинге, маникюре.

Хороший ответ 2 5

Нет. Зачем? На препаратах можно до 80 лет прожить. Люди эти такие же как и здоровые, лучше бы проинформировать 99.99% здоровых россиян о том что такое ВИЧ, о средствах контрацепции, это бы решило не только проблему ВИЧ, но и проблемы нежелательной беременности и различные болезни передающиеся половым путем. Ну про способ передачи через кровь тоже не стоит забывать, само собой. Улучшить средства диагностики, вот это было бы верно.

Хороший ответ 1 0 2

Не могу сказать, что я сейчас совсем не пью, но точно больше не напиваюсь.
Моим пределом был период, когда в связи с проблемами в отношениях и внезапным приступом "я ж молодая" я около года не пропускала ни одной вписки, каждый вечер "отмечала пятницу", не упускала ни одного соревнования по бирпонгу и т.д. Мне было весело, я забывалась и порой надиралась так, что получала на утро черный экран в плане воспоминаний. До беспамятства, одним словом. Так вот, этот угар привёл меня к измене своему тогдашнему молодому человеку, потерю статуса среди людей, которых на тот момент считала друзьями, периодическую боль в области желудка и печени, частую изжогу. Короче я испортила себе и отношения, и здоровье. Позже, попробовав вступить в отношения с объектом измены я поняла, что на трезвую его вообще не воспринимаю. И потом на какое-то я откровенно замкнулась, осознавая последствия своего почти двухлетнего запоя, стала относиться к алкоголю почти как к врагу. Не выпивала вообще около года. Еще позже я пробовала "вспомнить старое", в праздники, например, но меня стало откровенно выворачивать уже после пары рюмок, и наслаждения было ноль. Так что мой организм сказал мне "это тебе больше не подходит". И, как оказалась, это скорее психологически, чем физически, так как реальных проблем с органами у меня нет.
Сейчас я могу себе позволить бокал вина или 0,3 пива в баре, бОльшая доза не приносит мне радости, клонит спать и дарит тошнотворное ощущение в животе. Вот такая история моей нынешней трезвости, и как следствие остепенения, ввиду того, что я признала в себе под градусом зачатки "бл*ди", которую больше никогда будить не хочу.
Всем спасибо за прочтение моей исповеди.

Художественное оформление обложки Д. Хозина

Координаторы проекта Е. Шевардина, Е. Сосновская

Вступительное слово И. Прокопенко

Человек – это то, что он ест. Так говорят наши врачи, и они, конечно, правы. Все, что мы употребляем в пищу – варим, жарим, поливаем кетчупом в свежем виде, или не употребляем жирное, снижая коварный холестерин, – все это и есть наша с вами жизнь. Но возникает вопрос: насколько счастливой и полезной для нашего желудка является такая жизнь? Как отражаются на нашем здоровье достижения современной цивилизации?

Должен вас разочаровать: сегодня на этот вопрос ответить не может никто, потому что у нас нет честной статистики, а есть только цинизм человеколюбивой рекламы, которая призывает строить свое счастье на фруктовых йогуртах, натуральном молоке, нежнейших сосисках, новомодных диетах, продвинутых лекарствах и суперэффективных витаминах. Господа, пора признаться честно: в нашем натуральном молоке нет ни капли натурального молока – в крайнем случае в нем есть порошок из натурального молока. Фруктовые йогурты не имеют никакого отношения к фруктам, а обо всех побочных эффектах современной фармакологии нам вообще лучше не знать. Именно поэтому антропологи бьют тревогу и заявляют о том, что человечество стремительно теряет свои позиции.

Кто мы сегодня – вершина эволюции или вымирающий вид? Судите сами: сегодня пятнадцать процентов самых молодых граждан нашей планеты уже не способны иметь детей. Только в России являются бесплодными пять миллионов молодых мужчин и восемь миллионов женщин. Но это еще не все – количество бесплодных пар ежегодно увеличивается на десять процентов! И если эта ситуация не изменится к лучшему, то лет через пятьдесят человечество просто исчезнет с лица Земли!

Такова неутешительная реальность нашего времени. Но я думаю, что уже не за горами тот час, когда человечество наконец ужаснется своей смертельной легкомысленности и начнет принимать действенные меры для самосохранения. На заре двадцатого века были введены запреты на употребление в качестве лекарства ртути и свинца, и я очень надеюсь, что совсем скоро человечество, отведав электромагнитной стерилизации, пищевого токсикоза и атмосферного удушья, нарядит своих лучших членов в свинцовые трусы и комфортабельные противогазы и отправит их подальше от греха куданибудь в Гималаи или Арктику, чтобы заново создавать генофонд человека как биологического вида.

Книга, которую вы держите в руках, – наш совместный труд с известным доктором Сергеем Бубновским, которого я знаю вот уже двадцать пять лет. За эти годы он помог тысячам людей избавиться от недуга и поверить в себя, поверить в то, что силы человеческие поистине безграничны. В этой книге мы с доктором Бубновским попытались ответить на самые простые, но очень важные для каждого человека вопросы и объяснить, в каком мире мы живем. Мы постарались подробно рассказать о том, что нужно знать каждому, чтобы не стать жертвой новомодной диеты или нового лекарства, а самое главное – распространенного заблуждения о том, что здоровье можно купить.

Прежде чем вы начнете читать первую главу, я хочу предупредить, что эта книга не является медицинским справочником или сборником рецептов. Если вас беспокоит ваше здоровье, не стоит искать способы лечения в литературе, интернете или отрывных календарях. Запишитесь на прием к врачу, сдайте анализы и выслушайте мнение или диагноз специалиста, а уж потом читайте все, что вам вздумается.

Вступительное слово С. Бубновского

Сегодня лечение стало опасным занятием – либо отравят лекарствами, либо чтонибудь отрежут. Клятву Гиппократа врачи стали забывать, так как буйную поросль дала другая медицина, в арсенале которой присутствует гипердиагностика, то есть избыточный перечень заболеваний с одинаковыми симптомами, например остеохондроз, грыжа позвоночника, спондилез, спондилоартроз, сужение позвоночного канала, протрузия, секвестр. Все эти термины заносятся в медицинскую карту пациента, вызывая у него шок и депрессию, хотя все они обозначают одно и то же – боли в спине или миофасциальный синдром, и лечатся одним способом. Правда, врачи, называющие боли в спине остеохондрозом, не имеют понятия о миофасциальном синдроме, то есть о болях в мышцах позвоночника, поэтому предпочитают лечить эти боли таблетками или блокадами, а при отсутствии эффекта – просто резать спину (такие хирургические операции называются дискэктомия, эндопротезирование дисков позвоночника, спондилодез и т. п.).

Важно понимать, что новая (другая) медицина – это бизнес на здоровье, медицина без правил. В Европе всех пациентов, не выполняющих указания врача и не принимающих препараты, на которые был выписан рецепт, лишают страховки, а врачей, протестующих против избыточного назначения лекарств, лишают лицензии. В США тратят миллиарды долларов на поиск безлекарственных методов лечения различных симптомов (например, болей в спине), так как статистика подтверждает несостоятельность существующих методов терапии, но при этом продолжают сверхактивно оперировать грыжи позвоночника и назначать блокады.

Эта книга отражает реальность, а встреча с реальностью всегда выглядит как разрушение иллюзий. Но в вопросах восстановления и сохранения здоровья иллюзий быть не должно!

Глава 1
Лекарства: польза или вред?

А позже выяснилось, что физические уродства, причиной которых стал талидомид, могут передаваться по наследству. Но самое жуткое заключается еще и в том, что даже после того, как было доказано, что препарат вызывает страшные изменения плода у беременных, фармацевтические компании были не готовы отказаться от гигантской прибыли и продолжали поставлять препарат на мировой рынок…

Эта история обнажила чудовищную реальность, которую создала фарминдустрия. Стало ясно, насколько опасным может быть одобренный и, самое главное, прошедший клинические исследования препарат. А между тем производители всего мира подкидывают нам всё новые и новые ноу-хау, постоянно продвигая культ медицинского потребления и закрепляя зомбированием в сознании людей мысль о том, что без лекарств мы все просто умрём.

О витаминах и витаминно-минеральных комплексах реклама поет сутками напролет, их навязывают медики и рекламируют селебрити. Они являются одним из самых востребованных и популярных товаров нашего рынка. Медики в один голос утверждают, что витамины и микроэлементы повышают интеллект и умственную работоспособность, тогда как минимум 10 лет назад ученые доказали, что не существует никакой зависимости роста интеллекта от приема витаминов.

Но и это еще не все!

Недавнее исследование международной группы ученых, в котором приняли участие 170 тысяч человек, показало, что постоянный прием витаминов А, С и Е повышает риск развития рака органов пищеварения. Наверняка вы даже не подозревали, что витамин С в сочетании с аспирином может привести к язве и раку желудка. А необходимый для полноценного роста, предотвращающий простатит и облысение цинк при переизбытке становится канцерогеном, который провоцирует возникновение раковых опухолей. Но ведь цинк входит в состав инсулина для диабетиков и во многом считается незаменимым микроэлементом! Большинство витаминов при детальном рассмотрении оказываются не только бесполезными, но и опасными пищевыми добавками!

Витамин С в сочетании с аспирином может привести к язве и раку желудка, а постоянный прием витаминов А, С и Е повышает риск развития рака органов пищеварения.

И даже самые, казалось бы, безобидные таблетки, понижающие холестерин – на деле настоящая отрава, говорят эксперты!

Мы привыкли думать, что холестерин – это жутко вредно. Маргариновые магнаты посадили весь мир на растительные жиры. В каждой семье была пластиковая банка маргарина, которая, согласно рекламным слоганам, имела все шансы стать лучшим дополнением к хлебу, и маргарин без преувеличения ели тоннами.

Спустя годы ученые выяснили, что обработанные растительные жиры вредны для нашего организма. Тогда-то и появилась холестериновая страшилка. Подручная наука, обслуживающая бизнес продовольственных корпораций, раздула настоящую истерию, сформировав у потребителей страх перед животными жирами. В результате было разработано множество препаратов и витаминных комплексов, внедрено немало диет, методик и продуктов, приносящих баснословную прибыль. Все они были призваны восполнить дефицит животных жиров, изгоняя из рациона якобы сокращающий жизнь холестерин.

Но не так давно выяснилось, что вся эта холестериновая истерия – результат хорошо налаженного фармацевтического бизнеса. Кардиологи проанализировали результаты исследований, проведенных в США, Японии и ряде стран Евросоюза на пациентах, принимающих чудо-пилюли против холестерина, и вынесли сенсационный вердикт: самая высокая смертность наблюдалась среди женщин, у которых был критически низкий уровень холестерина! Ученые пришли к заключению, что таблетки, снижающие холестерин, наносили организму только вред!

А как насчет СПИДа? Удалось ли ученым изобрести вакцину от этого страшного заболевания? Нас кормят обещаниями о создании этой вакцины уже не первое десятилетие, но все не так просто!

Вируса СПИДа не существует – к такому шокирующему выводу пришли российские ученые. Как бы странно это ни звучало, но иркутский профессор и патологоанатом Александр Агеев утверждает, что готов это доказать.

За всю свою многолетнюю практику он так и не смог обнаружить признаки существования этого вируса. Ученый заявляет: все люди, которым при жизни ставили диагноз ВИЧ, умирали от самых различных заболеваний, но никто от якобы смертоносного вируса.

А ведь история показывает, что более чем за 15 лет до данного открытия нобелевский лауреат по химии доктор Кэри Муллис сделал вывод, который вызвал шок в научном мире. Ученый пришел к заключению, что вся кампания против болезни, которую называют черной смертью, выстроена на неизвестно откуда взявшейся гипотезе.

Противник гипотезы вируса СПИДа испанский врач Роберт Уиллнер еще в 1993 году, чтобы разоблачить ложь фармацевтов, сделал себе инъекцию крови ВИЧ-инфицированного, но СПИДом он так и не заболел.

Более того, некоторые ученые всерьез заявляют: диагноз СПИД ставят по фейс-контролю. Ведь, как уверяют медики, зачастую диагноз СПИД получают те, кто страдает от так называемых ВИЧ-ассоциированных заболеваний – сепсиса, туберкулеза, гепатита…

Но если смертельный диагноз ставят здоровым людям, то от чего же они умирают? Ученые утверждают: основные лекарства против СПИДа сами врачи называют препаратами-убийцами. И все из-за жутких побочных эффектов. Но если человека с пониженным иммунитетом еще и пичкать тяжелейшими препаратами, это произведет обратный эффект – значительно сократит продолжительность его жизни. И пока ученые спорят о том, существует СПИД или нет, фармацевтические компании продолжают набивать свои карманы.

Из-за опасных побочных эффектов основные лекарства против СПИДа врачи называют препаратами-убийцами.

Все это напоминает большой эксперимент с плачевным исходом для его участников. А ведь уже ни для кого не секрет, что американских производителей лекарств все больше привлекают другие страны, которые они используют в качестве подопытных кроликов. Число исследований, проводимых за пределами Америки и Швейцарии, а именно в этих странах находятся самые крупные фармпроизводства, стремительно растет.

Жуткая реальность такова, что современная фарминдустрия является для сильных мира сего большим золотым дном. Судите сами: для создания, испытания и введения на рынок всего одного препарата нужны астрономические средства – около 1 миллиарда долларов. И большая часть этих денег уходит не на разработку лекарства, а на его продвижение. Стоит задуматься, нужно ли глотать горстями пилюли, чтобы обеспечить воротилам фармацевтического бизнеса безбедную старость? Мы совсем позабыли о том, что человеческий организм обладает всеми возможностями бороться с различными патологиями! Но что нам делать, если бездумное потребление лекарств лишает нас единственного шанса оставаться здоровыми?

Всего несколько лет назад у россиян были все шансы попасть в список подопытных кроликов и умереть в ходе чудовищных фармацевтических экспериментов. В 2009 году выяснилось, что швейцарские фармацевтические компании привлекали жителей разных стран для тестирования новых лекарственных препаратов – в частности, подобные эксперименты проводились в 26 медицинских учреждениях Польши, Болгарии, Индии и Украины. В этот список рисковала попасть и Россия.

Агрессивная лекарственная реклама преследует нас постоянно. Но вот, к примеру, если я рекламирую свой медицинский центр, то у меня спрашивают лицензии, сертификаты и разрешительные документы, проверяют квалификацию врачей и прочего персонала. А глядя на рекламу лекарственных препаратов, возникает ощущение, что производителям или поставщикам достаточно просто заплатить побольше денег, и их рекламу возьмут без лишних вопросов.

С другой стороны, уже сейчас появилось очень много негодующих врачей, которые в средствах массовой информации выражают свое мнение о том, что в настоящее время наблюдается сверхизбыточная диагностика и сверхизбыточное назначение лекарственных препаратов, порой не мотивированное клинической картиной заболевания. Появилось больше двухсот искусственных болезней, и на них наслоилось более четырехсот лекарственных препаратов. Но если рассмотреть эту проблему шире, то речь идет о тысячах наименований различных фармацевтических средств. Я бываю в разных странах, и не во всех из них есть нефтяные вышки, алмазные копи и залежи полезных ископаемых, но даже в самых нищих странах, в самых слабых экономических зонах и в любой африканской или азиатской деревне всегда есть аптечный киоск! Что именно в нем продается, сказать сложно, но когда заходишь туда, то видишь, что все полки нафаршированы таблетками.

В настоящее время наблюдается сверхизбыточная диагностика и сверхизбыточное назначение лекарственных препаратов, порой не мотивированное клинической картиной заболевания.

Но лекарств не просто стало слишком много – среди них есть большое количество несертифицированных препаратов, не прошедших соответствующую комиссию или экспертизу. Кроме того, стали очень популярны дженерики – заменители известных лекарств, которые послабее оригиналов, но в несколько раз дешевле. Но если оригинальные препараты обязаны проходить серьезную экспертизу, то с дженериками, созданными по их типу, все обстоит не так благополучно.

Когда я читаю истории болезней своих пациентов, то постоянно вижу, какое огромное количество препаратов назначается пациентам. Недавно ко мне обратилась женщина 68 лет в очень тяжелом психосоматическом состоянии. Она была очень ослаблена телесно и уже плохо ориентировалась в себе и собственной личности (но речь идет не о психическом заболевании, а о пограничном состоянии этой пациентки). В ее медицинской карте значилось множество заболеваний, причем остеохондроз, спондилоартроз и спондилез были записаны подряд, в одну строчку, хотя это одно и то же заболевание, которое можно назвать проще – боли в спине.

Лекарство может не только лечить, но и калечить.

В США, по статистике, 10 % поступающих на госпитализацию людей страдают от побочного действия лекарств. 10 % – это очень большая цифра! А у 15–30 % пациентов при обращении к врачу с каким-то определенным заболеванием диагностируется еще и побочное заболевание, связанное с применением лекарств. Это явление называется ятрогения – болезни от лечения. То есть человек не болел, но стал принимать таблетки и заболел благодаря новому препарату. Ведь фармакологи обязаны предупреждать и о побочных действиях, и о совместимости препарата с другими лекарствами, не говоря уже про дозировку и назначение.

Можно добавить, что пожилые люди бывают недисциплинированны в приеме лекарственных препаратов: они могут нарушать график приема лекарств или самостоятельно, без согласования с лечащим врачом увеличивать или уменьшать дозу препарата. Иногда им кажется, что чем больше лекарства принять, тем больше будет и лечебный эффект. Но такое самолечение очень опасно и может привести к тяжелым последствиям и интоксикации. Поэтому прежде чем применять какие-либо таблетки, нужно обязательно посоветоваться с врачом и рассказать ему про все свои ощущения и реакции. Ведь когда вы ложитесь на операцию, вас обязательно спрашивают, бывала ли у вас аллергия на наркоз!

Самолечение очень опасно и может привести к тяжелым последствиям и интоксикации организма. Прежде чем применять какие-либо таблетки или изменять дозу назначенного препарата, необходимо посоветоваться с врачом.

Запрограммированы легкие, умеренные и тяжелые побочные эффекты от лекарств. К легким относятся головокружение, сонливость, снижение перистальтики кишечника и желудка, утомляемость, непредвиденные боли в мышцах. Эти эффекты не вызывают каких-либо болезней, но они неприятны человеку и беспокоят его.

Умеренные побочные эффекты – это уже серьезно: высыпания на коже, запоры или поносы, нарушения мочеиспускания, спутанность сознания. Такие явления могут быть при приеме многих препаратов с увеличенной дозировкой. По поводу этих состояний люди обращаются к врачу. Но бывает и так, что пациенту прописывают одновременно 15–20 препаратов: один препарат назначает терапевт, второй – гастроэнтеролог, третий – уролог и так далее. И самое печальное заключается в том, что врачи не всегда ориентируются в тех назначениях, которые были выписаны больному.

И наконец, у многих лекарств существуют тяжелые побочные эффекты, представляющие опасность для жизни. Конечно, в некоторых случаях возможность развития тяжелых побочных эффектов при приеме препаратов, назначаемых врачами, можно объяснить – такое случается, например, при лечении онкологии или тяжелой инфекции. Поэтому всегда возникает вопрос: что такое лекарственная терапия? Почему речь идет только о лекарственной терапии? Почему выработан такой рефлекс: как только у человека что-то заболело – спина, голова, тазовые органы, – то он сразу бежит в аптеку? А если разобраться точнее, в чем заключается причина болезни? И кто будет в этом разбираться?

И здесь на первый план выходит диагностика. Вы знаете, что в двадцатом веке появились новые жесткие диагностические приборы: МРТ (магнитно-резонансная томография), компьютерная диагностика и так далее, причем на фоне того, что на вооружении у врачей уже есть рентген. Но эти жесткие лучевые диагностические приборы не всегда могут показать причину болезни.

Я постоянно занимаюсь болями в спине и суставах и вижу много снимков. Приходит пациент:

– Что у тебя болит?

– Грыжа не болит. Что у тебя болит?

– У меня боли в спине.

– Ну, давайте разбираться.

• 
  

Нет, наверное, ни одного заболевания, вокруг которого в современном обществе расплодилось столько мифов и негатива. Всеобщая безграмотность в отношении вируса иммунодефицита человека так велика, что даже официальные СМИ порой путают положительный ВИЧ-статус и стадию СПИД. Элементарное невежество, помноженное на глухоту к чужой беде, приводит к позорным скандалам, когда родители здоровых детей изгоняют из детского сада ребенка ВИЧ+, получающего терапию.

Мне бы хотелось, чтобы люди не боялись моих героев и не жалели их. Чтобы взрослые и дети со статусом ВИЧ+ не подвергались преследованию — на работе и в спортивных клубах, в поликлиниках, школах и детских садах. Вирус иммунодефицита человека — не приговор и не божья кара. Это просто болезнь, не более того.

Я знаю, что этот фотопроект не избавит мир от предрассудков. Для меня это только капля, которая точит камень общественной неприязни. Одна из миллиона, и одна она ничего не изменит.

Но я надеюсь, что кто-то из моих героев задержится в вашем сердце.

Злата

В Турции я рассказала своему начальнику на работе — я работала около двух недель. Меня выставили на улицу, не сказав ни слова.

Я ушла с тайского бокса: мне сообщили, что я не могу участвовать в спарринге, так как могу заразить партнера, если поранюсь. Но у меня неопределяемая вирусная нагрузка, это значит, что я никого не могу заразить. Я пыталась доказать это тренеру, но тот сказал, что заботится о ребятах. Притом что сами ребята были не против. Убедить его не удалось.

Это было очень обидно, потому что он хороший тренер. Он пытался сохранить нормальные отношения. Я ему говорила, что он мог бы больше узнать о ВИЧ, но не хочет воспользоваться доступной информацией. Он так и не понял. Зато сказал, что я не смогу больше участвовать в соревнованиях, хотя я занимала призовые места. Обидно, ведь спортклуб, тренировки — это как маленькая семья.

В учебном заведении со мной просто перестали сидеть за одной партой. Со мной разговаривали, но, если есть возможность отсесть, пересаживались. Это даже не обидно, это смешно! Я хотела стать частью коллектива, но не получилось. О’кей, мне не нужны люди, которые не хотят расширить свои горизонты.

Я показываю людям на своем примере, что это распространенная проблема. Я не прокаженная, люди должны понимать, что надо предохраняться, проверяться. Это не шутки, это очень близко. Чего мне бояться? Что со мной за одной партой сидеть не будут?

Андрей

Я Андрей, мне 52 года. Принимать наркотики я начал давно — еще когда учился в школе, тогда было это модно. Я, как говорится, подсел на иглу. В общем-то, за это время я несколько раз отбывал срок за одно и то же — за хранение наркотических веществ, в общей сложности 15 лет.

В 2002 году я узнал, что у меня ВИЧ. Откуда он взялся, точно сказать не могу. Когда я жил с женой, я ей изменял — возможно, вследствие этого он и появился. Моя жена тоже употребляла наркотики, но, как правило, мы пользовались чистыми шприцами. Где-то в 2006 году, когда умерла моя сестра — она умерла от СПИДа, — я стал чувствовать себя плохо. Сестра заразилась раньше, чем я. В то время в Калининграде не было антиретровирусной (АРВ) терапии. Тогда выдавали терапию единицам, хотя местные власти говорили, что дают всем нуждающимся. Но на самом деле буквально у меня на глазах в колонии умирали осужденные, и то же самое творилось на свободе. Просто им никто терапию не давал до 2007 года. В 2010 году мне в центре СПИДа выписали АРВ-терапию, с того времени я ее принимаю и чувствую себя нормально. В плане иммунитета у меня все хорошо — инфекционными заболеваниями не болею.

Родственники восприняли диагноз адекватно. Ни разу мама или отец не сказали, что я какой-то не такой. Ничего не изменилось. У меня и мысли не было скрывать. У нас в семье такие отношения, что я знал: никто из них не выскажется негативно в отношении меня.

Что касается тюрьмы, я дискриминации не замечал, не видел. Ни со стороны осужденных, ни со стороны сотрудников. Может, кто и думал про себя, но сказать вслух не решался. Единственное, что на меня повлияло, — это неудобство: ходить на прием, сдавать анализы, принимать терапию. Сначала я чувствовал, что иммунитет слабеет, начали появляться инфекционные заболевания, которых раньше не было, но после терапии больше этого не чувствую.

У меня был приобретенный порок сердца, нужна была операция, и центр СПИДа выдал мне справку, что мой иммунный статус в порядке. Но когда я приехал в кардиологический центр, в операции мне отказали. Неофициально врач сказал, что отказ из-за ВИЧ, потому что аппарат, который работает при операции, нельзя будет стерилизовать. Посоветовали мне обратиться в Литву, за деньги, что я и сделал. Они подтвердили, что могут меня принять, противопоказаний нет. Но когда выставили счет, оказалось, что у меня нет таких денег. В течение трех лет я переписывался с кардиологическим центром — там отвечали отказом. В итоге я обратился к министру здравоохранения Калининградской области и рассказал, что врачи центра СПИД гарантируют успешную операцию с точки зрения иммунитета, а кардиология мне отказывает. В 2015 году мне сделали операцию, и она прошла успешно.

Я не скрываю свой статус, не считаю эту болезнь какой-то позорной или недостойной. Думаю, у любого человека есть риск заболеть. Нельзя сказать, что эта болезнь какая-то особая, ничем она не лучше и не хуже. Стигма рано или поздно уйдет. Со временем, я думаю, этого не будет. Я рассчитываю жить долго, может быть, даже жениться и завести детей. Во всяком случае, точно не планирую умирать от СПИДа.

Марина

Меня зовут Марина, мне 36 лет. С диагнозом я уже шесть лет.

Когда-то для меня ВИЧ был чем-то далеким. Я, как и многие, считала эту болезнь болезнью неблагополучных людей. Наркотики я не употребляла, никогда не занималась проституцией, к секс-меньшинствам не отношусь. Поэтому у меня никогда даже не возникало мысли протестироваться. Да и о том, что есть тесты на ВИЧ я тогда даже не знала. О диагнозе я узнала случайно, во время беременности. Я была замужем, считала, что эта проблема меня никак не должна коснуться – и вдруг все рухнуло! Все планы, мечты. В таких случаях говорят обычно: земля ушла из-под ног. Я почувствовала это в буквальном смысле.

На сегодня у меня нулевая вирусная нагрузка, и я никого не могу заразить. Но я уже один раз обожглась и считаю, что идеальным мужчиной для меня был бы тоже ВИЧ-положительный, чтобы, случись что потом, мы были бы на равных.

Андрей

Меня зовут Андрей, мне 45 лет. О своем статусе я узнал в 2013 году, и тогда же выяснилось, что ВИЧ у меня был обнаружен в 2008-м — но мне об этом не сообщили. Я не получил ответа на вопрос, почему.

Бурная молодость, скажем так. Употреблял наркотики, беспорядочные связи. Думаю, ВИЧ у меня давно, у меня просто не могло его не быть. Но я считал себя очень депрессивным человеком, боялся узнать правду и не проверялся.

В этом же году мою подругу посадили за распространение наркотиков. Я попал в больницу, и врачи сказали, что я не останусь живым. Там же подтвердили мой диагноз. Анализы были не самые плохие, мне не хотели давать терапию, но я стал настаивать. Мне сказали, что по американским исследованиям мне еще не надо — но мы же живем не в Америке, в России мы! В общем, терапию я получил.

С отцом я не поддерживал отношений, позже он умер. Матери я сразу признался, долго не думал, надо — не надо. Она меня везде вытягивала и просто смирилась, настолько была убита — она не выражает никаких эмоций. Я представляю, какой это ужас материнский, но, к сожалению, сам я не так давно стал это понимать. Тогда я просто по привычке сказал, может, хотел на жалость пробить, чтобы денег на наркотики дала. А дети были маленькие, они узнали позже, когда я протрезвел и стал участвовать во всяких движениях, посещал группы взаимопомощи. Они по телевизору увидели. Причем их моя мама позвала: мол, идите, папу показывают. Я принимал терапию, первые две схемы мне не подошли. Первая привела к тому, что у меня возникли галлюцинации, а после второй я попал в реанимацию. Я все время просил терапию, даже не успел прийти в себя. Мне поменяли схему.

Когда мне становится очень грустно от мыслей о том, что я ничего в жизни не достиг, что от меня один вред, — в такие моменты я думаю, что повышаю информированность о ВИЧ в обществе. Я, конечно, не суперпример, но я знаю, что это работает! Хоть этим буду полезен.

Мне было 20 лет. Мы поженились, все было хорошо, оказалось что он здоров. Временами я тревожилась, думала, что он тоже может заболеть, но он меня успокаивал. Все это время я жила в состоянии – день верю, день не верю, то пытаюсь понять, что это за болезнь, то снова это не про меня и я находила другие увлечения в жизни, забывая про болезнь.

А когда исполнилось 26, я решила с этим разобраться, а то какое-то непонятное состояние – то ли есть болезнь, то ли нет. Первое, что я сделала- пересдала анализы. Результат был положительный и вот тогда пришло осознание, что проблема действительно есть. Я это приняла и сдала на иммунный статус и вирусную нагрузку. Врачи сказали, что все хорошо и не назначили мне терапию. Снова я сдала анализы в 2008-2009, и оказалось, что пора пить АРВ-терапию.

Вместе с приемом терапии я столкнулась с тошнотой и побочными явлениями, а сам прием таблеток был для меня очень травматичным, потому что я в принципе не пила никогда таблеток. А мне назначили схему, где нужно пить 4 таблетки утром и 4 вечером и 2 из них были очень большими, мне казалось, что я их не проглочу. Каждый прием таблеток – это была борьба с собой, чтоб засунуть в себя эти таблетки. Поэтому все годы, что я пила эту схему, я всегда помнила, что у меня ВИЧ, все плохо и т.д. Затем я нашла выход, попросила схему, где прием таблеток один раз в день и таблетка небольшая.

И вот почти 20 лет я болею ВИЧ, и на сегодня прием препаратов не влияет на мое качество жизни. У меня произошло полное принятие диагноза, я об этом не думаю, моя жизнь продолжает развиваться дальше и играет новыми красками. Я прорабатывала это с психологами, это был тяжелый процесс, ведь долгое время я не понимала, как меня это могло коснуться. Я не та женщина, которая может столкнуться с этим заболеванием. Я другая, я чистая и светлая, я особенная. Это было мощное приземление, у меня получилось вылезти из этого только с помощью профессионалов. Как я сама ни старалась, у меня не получалось. Пока не нашла хорошего психотерапевта, который мне помог.

Я родилась в городе Каменск-Уральский и, когда переехала в Екатеринбург, было много проблем, например, с постановкой на учет в центр СПИДа, ввиду отсутствия регистрации в Екатеринбурге. Начала посещать группы взаимопомощи, в окружении появились друзья, знакомые, живущие с ВИЧ. Видела проблемы людей в теме ВИЧ, делилась личным опытом принятия диагноза, жизни с ВИЧ. Решала свои проблемы и если видела схожие у знакомых-делилась собственным опытом решения вопросов. Многим людям сложнее отстаивать свои интересы в силу тяжелых заболеваний и возникла необходимость представлять их интересы. Начала повышать свои знания, посещать тренинги, семинары, лекции. Так появилась общественная организация и это стало моей профессиональной деятельностью.

Иногда я слышала вопросы взрослых, образованных людей, о том, не боюсь ли я людей с ВИЧ. Для них это казалось страшным и в какой-то момент, за кружкой чая я сказала, что у меня ВИЧ. И они восприняли это нормально. Я поняла, что только так можно рушить стереотипы, по-другому не поменять отношение к ВИЧ-положительным людям. И решила не скрывать свой диагноз.