Вич у новорожденных при усыновлении

Владимир Путин подписал закон, который позволяет россиянам с ВИЧ и вирусом гепатита С усыновлять проживающих с ними детей. Теперь суды смогут отступать от Семейного кодекса, где перечислены заболевания, при которых люди не могут быть усыновителями или опекунами. Разбираемся, что поменяется в жизни ВИЧ-положительных россиян.

Прежде чем закон попал на подпись президенту, 22 мая его одобрил Совет Федерации. А 21 мая приняла в третьем чтении Госдума.

Нововведение вносит корректировки в Семейный кодекс РФ. По нему приемными родителями не могут стать в том числе люди с туберкулезом, со злокачественными новообразованиями, наркоманы, токсикоманы и алкоголики. В этом же списке были и граждане с ВИЧ и гепатитом С.

Однако в 2018 году Конституционный суд откликнулся на жалобу одной ВИЧ-инфицированной женщины и установил, что запрет на усыновление детей больными ВИЧ или гепатитом С, если ребенок уже живет с ними из-за семейных обстоятельств, неконституционен. А в Семейный кодекс были внесены соответствующие поправки.

Кроме того, еще в 2017 году в СМИ появилась информация о планах Минздрава разрешить ВИЧ-инфицированным россиянам усыновлять детей или брать их под опеку. В ведомстве тогда рассказали, что нововведение предусмотрено Государственной стратегией противодействия распространению ВИЧ-инфекции в стране на период до 2020 года. В этом документе отмечается, что в обществе нужно сформировать среду, которая бы исключала дискриминацию людей с вирусом иммунодефицита.

Суд в Балашихе разрешил ВИЧ-инфицированной женщине усыновить ребенка

Принятию закона предшествовали несколько судебных процессов, привлекших к себе внимание СМИ. Так, семейная пара из Балашихи долго не могла завести детей. В 2012 году отчаявшаяся женщина обратилась в медицинское учреждение, но вместо помощи была заражена ВИЧ и гепатитом С. В итоге она окончательно утратила возможность стать матерью.

На помощь паре пришла сестра зараженной женщины. В 2015 году она выносила и родила малыша, который генетически приходился ребенком ей и мужу больной. Но когда бесплодная мать решила усыновить кроху, ей отказали из-за ВИЧ-инфекции. Женщине пришлось судиться за право стать матерью выношенного для нее ребенка. Все это время малыш жил с ней. Наконец, после вмешательства в 2018 году Конституционного суда ей разрешили усыновление.

Похожая ситуация около 10 лет назад сложилась в Казани, где ВИЧ-положительной женщине не давали усыновить двух родных братьев после смерти родителей. При этом у нее уже были двое собственных детей.

Фото: Портал мэра и правительства Москвы

Некоторые россияне отнеслись к новому закону настороженно. "Бедные дети! А если ВИЧ-инфицированный родитель умрет года через два? Опять в детский дом? И ведь этим легко заразиться", – возмущается в одной из социальных сетей Елена.

Ее мнение поддержал пользователь Ильдар, задавшийся вопросом, сколько лет живут люди с ВИЧ и гепатитом С. "Полстраны теперь будет инфицированных", – убежден Лев.

Еще одна женщина возразила противникам нового закона, что современная терапия позволяет больным "жить долго и полноценно". И болезни в быту незаразны.

"Мне 23, у меня четыре родных брата и две сестры. Когда мне было 15 лет, родители взяли приемных детей. Я болен ВИЧ с одного года из-за переливания зараженной крови. По сей день в семье не было ни одного случая заражения от меня. Так что теперь, мне нельзя, по-вашему, оформлять приемную семью?" – написал Радимир.

Директор Федерального методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадим Покровский заверил, что "в быту ВИЧ действительно не передается". "Тут не должно быть никакого беспокойства. Есть еще волнения, что родители с этой болезнью рано умрут и ребенок осиротеет. Но сейчас средства лечения от ВИЧ-инфекции, которыми обеспечивает пациентов наше государство, достаточно эффективны. Средняя продолжительность жизни таких людей теперь такая же, как и у всего остального населения", – уверен эксперт.

Он подчеркнул, что органам опеки важно смотреть, пьет человек, употребляет наркотики или нет. А сама ВИЧ-инфекция, по его мнению, не может никаким образом быть фактором, ограничивающим права больных. "Если ребенка хотят усыновить добропорядочные люди, и у них только ВИЧ, то их ни в чем ограничивать не надо", – отметил директор центра по борьбе со СПИДом.

Покровский считает, что в стране есть "психологический порог", через который еще предстоит перешагнуть. "Сейчас ВИЧ уже достаточно изучен, его можно отнести к категории малоопасных заболеваний. Достаточно просто объяснять людям, как не заразиться", – констатировал эксперт.

В свою очередь, депутат Госдумы от "Единой России", доктор медицинских наук и замглавы думского комитета по охране здоровья Николай Говорин подчеркнул, что принятие нового закона давно назревало, этот вопрос "обсуждался на заседании комитета". Он также считает, что парламентариям стоит пойти дальше и разрешить гражданам с ВИЧ усыновлять не только уже проживающих с ними детей.

При этом, по его словам, стигматизация больных ВИЧ и гепатитом С в обществе сильно их травмирует. Поэтому важно проверять их психическое здоровье перед усыновлением. Депутат подчеркнул, что сегодня неинфицированных потенциальных родителей также проверяют психологи и психиатры.

По словам Говорина, большая часть заразившихся ВИЧ – люди, которые ведут нормальный образ жизни, не употребляют наркотики и получили вирус через гетеросексуальные половые контакты. "Когда человек социально полезен, психически здоров, но, к сожалению, в такую ситуацию попал (заразился ВИЧ. – Прим. ред.), дополнительно его ущемлять и ограничивать в правах неправильно. Нужно относиться к таким людям как к обычным гражданам. Тем более, что сегодня наука доказывает, что риска заражения детей нет", – уверен парламентарий.

Директор Федерального методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадим Покровский посетовал, что многие люди до сих пор не знают, как передается болезнь.

"Заразиться ВИЧ можно через шприцы и незащищенный секс. К сожалению, у нас принято думать, что болезнь может передаться только при случайном половом контакте. Часто люди начинают совместную жизнь, думая, что партнер здоров. Так и заражаются. Прежде чем отказаться от средств предохранения, заводить детей, важно сначала обследоваться обоим", – считает Покровский.

Он подчеркнул, что можно "с ВИЧ-инфицированными обниматься". Через посуду, пищу, предметы или воздух болезнь не передается. Эксперт добавил, что почему-то многие боятся, будто ВИЧ переносят комары, но это не так.

"К сожалению, сейчас во всем мире есть дискриминация людей с ВИЧ. Важно, чтобы люди перестали умирать от СПИДа. Еще нужно, чтобы прекратились новые случаи заражения. Если все будут обучены и не будут рисковать, то все будут здоровы. И лечить никого не придется. Также необходимо стремиться к устранению дискриминации ВИЧ-положительных людей", – заключил Покровский.

Основным методом диагностики ВИЧ-инфекции является обнаружение в крови антител к вирусу с помощью иммуноферментного анализа (ИФА), имеющего чувствительность около 99%. Этот метод является скрининговым. Однако в обычной практике при использовании ИФА достаточно часто появляются ложноположительные и ложноотрицательные реакции.

Диагностика ВИЧ

Основным методом диагностики ВИЧ-инфекции является обнаружение в крови антител к вирусу с помощью иммуноферментного анализа (ИФА), имеющего чувствительность около 99%. Этот метод является скрининговым. Однако в обычной практике при использовании ИФА достаточно часто появляются ложноположительные и ложноотрицательные реакции. В связи с этим в случае обнаружения положительного результата, анализ в лаборатории проводится дважды, а при получении хотя бы еще одного положительного результата сыворотка крови направляется для постановки специфического подтверждающего теста. Для этого применяется метод иммунного блотинга (ИБ), при котором выявляют антитела к определенным характерным для ВИЧ белкам, обнаруживаются даже остатки оболочки вируса.

Еще одним методом диагностики является полимеразная цепная реакция к ВИЧ (ПЦР), которая определяет количество копий РНК вируса иммунодефицита в плазме крови. По сути, этот метод является количественным (он оценивает вирусную нагрузку), и имеет большое значение для определения дальнейшего прогноза и тяжести ВИЧ-инфекции.

Все применяемые диагностические методы являются достаточно дорогими и, как результат, не все лаборатории проводят эти тесты, особенно в небольших городах. Поэтому при подозрении на ВИЧ необходимо провести несколько скрининговых исследований с интервалом в 3-6 месяцев. При этом необходимо наблюдать за отсутствием СПИД-индикаторных болезней, характерных для лиц с нарушенным, ослабленным иммунитетом, и, как правило, не бывающих у обычных детей. Считается, что если положительные серологические реакции выявляются более 15 месяцев, то это указывает на наличие ВИЧ-инфекции у ребенка. Если же у ребенка старше 18 месяцев отсутствуют СПИД-индикаторные болезни и нет положительных лабораторных анализов на ВИЧ, то такой ребенок считается неинфицированным.

Дети, ВИЧ - инфицированные матери которых пассивно передали им антитела к ВИЧ, считаются условно больными. Такое состояние, согласно Международному классификатору болезней (МКБ-10), обозначается как неокончательный тест на ВИЧ.

Эти дети составляют большинство от числа детей, рожденных ВИЧ-инфицированными матерями. С ростом ребенка происходит разрушение материнских антител и, обычно после 2-х летнего возраста, практически все лабораторные тесты на ВИЧ-инфекцию у них отрицательные. В Москве такие дети по достижению 3-х летнего возраста снимаются с учета.

В настоящее время разработаны методики лечения и профилактики ВИЧ инфекции. Несмотря на то, что современная медицина пока не в состоянии полностью избавить (излечить) организм от вирусов, она позволяет продлить на достаточно долгий срок бессимптомную стадию ВИЧ-инфекции. При регулярном употреблении лекарственных средств человек может вести практически ничем не ограниченную жизнь, однако при этом он должен помнить о возможности заражения других людей. Российские схемы лечения ВИЧ-инфицированных больных сегодня практически полностью соответствуют международным стандартам. И если беременная ВИЧ-инфицированная женщина соблюдала все рекомендации по профилактике, то риск передачи инфекции ребенку уменьшается до 2-5%. Известны случаи рождения здоровых детей от обоих ВИЧ-инфицированных родителей.

Гепатит В и С

Сегодня в нашей стране увеличилась частота заражения такими инфекциями, как вирусные гепатиты В и С. Как и ВИЧ, гепатиты относятся к гемоконтактным и имеют практически одинаковые пути инфицирования. Следует отметить, что в отличие от ВИЧ, заражение вирусами гепатитов В и С происходит значительно легче. Это объясняется более высокой устойчивостью вируса во внешней среде и меньшей дозой, необходимой для заражения. Относятся вирусные гепатиты преимущественно к хроническим инфекционным заболеваниям, завершаются часто развитием цирроза печени с возможным развитием гепатоцеллюлярной карциномы (опухолью печени).

Для плода риск поражения гепатитом значительно выше, по сравнению с ВИЧ-инфекцией, и может достигать до 90%. Заражение возможно при носительстве вируса матерью, и может произойти трансплацентарно (через плаценту) или во время родов. Инкубационный период (время, проходящее от первого контакта с возбудителем болезни до появления первых признаков заболевания) составляет в среднем 2 - 6 месяцев, но при передаче возбудителя гепатита через кровь (посредством гемотрансфузии), может сократиться до 1,5 месяцев.

Специфическая диагностика заболевания заключается в определении в сыворотке крови маркеров вируса. Наиболее распространенным является нахождение поверхностного антигена вируса гепатита В - HВsAg, который может определяться задолго до проявления заболевания. Не так давно стали определять и антиген вируса гепатита С - HCV.

Вспомогательная диагностика основывается на контроле активности ферментов печеночных клеток (АСТ, АЛТ и др.) в биохимическом анализе крови.

Прогноз развития болезни зависит от тяжести заболевания и наличия осложнений. По данным ряда исследований, у 30% детей, рожденных от матерей - носителей вируса гепатита В, в дальнейшем развивается цирроз печени.

На сегодня наиболее эффективной мерой предупреждения заболеваемости гепатитом В является вакцинопрофилактика. Вакцинация против гепатита В включена в российский национальный календарь прививок с 1997 года. Предусмотрено вакцинировать всех детей первого года жизни, а детей от матерей - носителей вируса и больных гепатитом В начинают прививать уже в роддоме.

Зачастую приходится сталкиваться с ситуацией, когда у беременной женщины имеется целый комплекс заболеваний. Это представляет собой наиболее трудный случай. Если мать употребляла наркотические вещества внутривенно, то у нее часто отмечается сочетание вирусного гепатита и ВИЧ-инфекции. Если женщина вела беспорядочную половую жизнь, то возможно сочетание ВИЧ с сифилисом и другими инфекциями, передающимися половым путем. У лиц с асоциальным образом жизни (злоупотребляющих алкоголем, принимающих наркотики и ведущих беспорядочную половую жизнь), многократно возрастает риск заражения опасными заболеваниями, в том числе сифилисом и ВИЧ-инфекцией, а, следовательно, и возможность передачи этих заболеваний потомству. Помимо всех своих отрицательных последствий в социальном плане, наркотические и алкогольсодержащие вещества негативно влияют на иммунную систему организма, угнетая ее, и, тем более, крайне отрицательно влияют на развитие плода. Ко всему прочему, отрицательную роль для состояния здоровья будущего ребенка играют и хронические заболевания беременной женщины, особенно воспалительные заболевания органов малого таза. Развивается внутриутробная гипоксия плода, что приводит к нарушению формирования нервной системы, недоношенности и проявлению многих других отклонений со здоровьем у новорожденного. Некоторые из этих проблем могут остаться на всю дальнейшую жизнь ребенка.

Хочется отметить, что при всех своих многочисленных проблемах, система здравоохранения очень неплохо справляется с возложенными на нее задачами. Одним из главных факторов, отрицательно влияющих на конечный результат, является отношение человека к своему здоровью. Ведь не пустым смыслом наполнена всем известная фраза, что заболевание легче предупредить, чем лечить. И это в полной мере относится к возможному предупреждению заболеваний новорожденного ребенка. Если бы все будущие мамы регулярно посещали женские консультации во время беременности, то при обнаружении в анализах исследований положительных результатов на инфекционные заболевания возможно было бы начать лечение и профилактику, что до минимума снизило бы риск передачи инфекции новорожденному. К сожалению, так происходит не всегда, и зачастую первым звеном в диагностике заболеваний ребенка становится родильный дом.

Дальнейший путь ребенка, оставшегося без попечения родителей, лежит через детское отделение больницы в Дом ребенка. Усыновление таких детей возможно из любых перечисленных выше учреждений. Внимательно изучив все медицинские выписки (порой очень скупые), можно составить представление о состоянии здоровья ребенка. На основании таких данных в большей мере основывается "Медицинское заключение на ребенка, оформляемого на усыновление".

Первым и самым основным, с чего следует начинать изучение состояния здоровья ребенка, является его диагноз. Далее следует внимательно изучить результаты лабораторных исследований и, при отсутствии таковых или их давнем сроке, необходимо провести повторные исследования.

Желательно обратить внимание на данные о родственниках (если таковые имеются). Принято считать, что чем старше биологические родители ребенка (особенно его мать), тем выше риск возникновения наследственных заболеваний. Вероятность рождения здорового ребенка увеличивается в случае хорошего здоровья матери. Однако нельзя говорить о том, что имеющая проблемы со здоровьем женщина непременно родит младенца с какой-либо формой патологии.

Для неспециалиста, изучая медицинскую документацию, следует руководствоваться простой житейской логикой. Так, чем больше ребенок получал лекарственных препаратов, тем больше у него было проблем со здоровьем. А, например, тот факт, что ребенок не привит всеми полагающимися по своему возрасту прививками, также может привести к различным выводам.

Все дети, находящиеся в домах ребенка, должны два раза в год проходить диспансеризацию, к проведению которой привлекаются врачи-специалисты. Целью диспансеризации является как можно более раннее выявление отклонений в здоровье ребенка, которые могут привести к возникновению заболеваний. При обнаружении признаков заболевания принимаются меры для установления правильного диагноза. При необходимости ребенок переводится в специализированные отделения больницы, диспансера или клинику научных институтов, где он проходит полное обследование и начинает получать необходимое лечение или рекомендации по дальнейшему обследованию. Когда окончательно определяется диагноз, ребенок становится на учет у врача-специалиста, или в профильном медицинском учреждении. Так, в случае обнаружения ВИЧ-инфекции, в Москве ребенок становится на учет в Московском городском центре по борьбе и профилактике СПИДа.

Если будущие родители по каким-то причинам не удовлетворены результатом медицинского заключения о здоровье усыновляемого ребенка, то они имеют право на проведение независимого медицинского обследования.

Сухие фразы в медицинских документах могут произвести впечатление на будущих усыновителей о бесперспективности усыновления ребенка. В такой ситуации не следует раньше времени поддаваться панике. Прежде всего, необходимо побеседовать с врачами, под наблюдением которых находится такой ребенок. Знающий конкретного малыша доктор может объективно оценить перспективы развития ребенка, а также дать совет относительно дальнейшего лечения. Подавляющее большинство медицинских работников не приукрашивают картину с целью "сбыть залежалый товар". Хотя риск развития в дальнейшем заболеваний и остается, не стоит сразу отказываться от возможности усыновления таких детей. Ведь огромное количество родителей ("нормальных" в понимании того, что они не бросают и не отказываются от своих детей) по всей стране растят своих малышей, успешно занимаясь помимо воспитания и их лечением.

Медицина не стоит на месте: сегодня постоянно разрабатываются новые методы диагностики, а также (что, несомненно, более важно) новые способы лечения; открываются новые лекарственные препараты, способные полностью вылечить даже самые страшные болезни. Более трудным является лечение заболеваний, принявших хронический характер течения. В лечении же инфекционных болезней наблюдается постоянный прогресс, в большей степени это относится к бактериальным заболеваниям, чем к вирусным.

Главное для будущих усыновителей при поиске "своего" малыша - не поддаваться первому порыву ("это больной ребенок" или наоборот "я без ума от этого ребенка"), а внимательно рассмотреть все возможные пути развития ребенка, взвесить свои силы. Большинство болезней детей сегодня успешно поддаются лечению. Не обязательно для усыновления дожидаться окончательного снятия "страшного" диагноза ребенка, находящегося на учете у врача-специалиста (например, рожденного ВИЧ-инфицированной женщиной), но нужно быть готовым к дополнительным трудностям, возникающими из-за недостатка знаний и непонимания окружающих вас людей. И самое главное - ребенку будет гораздо легче справляться с возникающими проблемами, если он будет ощущать поддержку любящих родителей.

Крейдич В.Ю.,
главный врач специализированного дома ребенка г. Москвы
Школа приемных родителей

Более 10 лет назад в автомобильной катастрофе погиб наш 4-летний сын. И моя мама. Мы с мужем были в той же машине, остались живы. Первый год было просто страшное состояние, надо было понять, стоит жить или нет. Пытались найти почву под ногами. Помогла вера и верующие люди в первую очередь.

Священник приехал к нам и рассказал историю родителей пророка Самуила. У них тоже не было долго детей, поздно его родили. И дали обет посвятить ребенка Богу, если Господь даст им такое счастье. Это подразумевалось, что в 4 года он будет жить в храме, не с родителями. Получилось, что и наш сын ушел к Богу. Это в какой-то степени помогло пережить трагедию.

Первое время важно было понять, а зачем жить, если совершаются такие трагедии. И мы поняли, что стоит жить так, чтобы смерть сына и мамы не были напрасными. Для чего-то Бог оставил нас в этом мире. Первое время о детях мы вообще не думали. Но когда стало полегче, стали думать, но врачи поставили диагноз: вторичное бесплодие.

Лечение не помогало, ЭКО я делать не хотела. И появилась мысль, если есть где-то дети, у которых нет родителей, а мы хотим ребенка, то почему бы не принять его в семью. Ну если Бог не дает, зачем надо изворачиваться и выше головы прыгать. Я стала шерстить интернет. Прошло полтора года. Тогда же не было никаких школ приемных родителей, я читала живые рассказы, где люди писали о проблемах. И это мне очень помогло. Меня многое пугало и сомнения были тоже.

Да, психологи правы, что не самый лучший вариант — приемные родители, которые потеряли ребенка и сразу хотят кого-то усыновить. Особенного того же пола. И чаще всего их поджидает разочарование. Но мы, похоже исключение из правил. У нас такого не было. Мы четко понимали, что это другой ребенок и не пытались его сравнивать. Это другая история и судьба.

Месячного ребенка с золотыми кудрями и голубыми глазами мы не требовали, но хотели все-таки маленького. Мы не готовы были брать подростка или ребенка с физическими ограничениями, у нас на это не было ресурса. Тогда уже появился фонд “Отказники”, и у них я просматривала базу. И мы увидели Ваньку, ему было почти 3 года на тот момент. Но у нас пока не было документов, информацию о нем не давали. И как-то он нам запал.

И вот собрали доки, я звоню регоператору, и она мне сообщает: Девушка, мол, у ребенка диагноз ВИЧ. И это был просто шок в 2009 году. Я вообще не была к этому готова. Но почему-то я сказала оператору: “А если мы все-таки решим приехать?” А она отвечает: “Девушка, вы вообще понимаете, что я вам сказала? Вы вообще хоть посоветуйтесь с близкими”. И дальше начала напирать. Но я настояла, чтобы она сказала, куда нам обращаться дальше.

Положив трубку, я сутки ревела. Все было ужасно, выбрали ребенка, а теперь что, предательство получается? Будто клеймо на нем. Про ВИЧ я тогда знала немного. Муж, когда услышал, сказал, ну точно нет, мы с этим не справимся. Но я тем не менее стала звонить и писать на почту волонтерам, узнавать информацию о ВИЧ. Оказалось, что это не так страшно, как выглядит. Если принимать терапию, то человек не заразен и может долго жить. И что он имеет право ходить и в школу и в детский сад.

В общем, это было время внутренней борьбы. Муж со временем тоже со мной согласился. Мы подумали, ну почему вот так получается: мы столкнулись с проблемой, хотели взять ребенка, а потом узнали про диагноз, и все, отказываемся. И будто кто-то другой должен решать эти проблемы. Почему это не мы можем быть? Почему нам не взять и не изменить судьбу этого ребенка?

Его мать — героиновая наркоманка с десятилетним стажем

Когда мы все точно решили, то полегчало. Позвонили в регион, сказали, что готовы приехать. Нам все удивлялись и спрашивали, а зачем нам это надо. Когда Ваньку вывели, он к нам радостно пошел, был веселый, хватал наши сумки, шебуршал. Тогда мы еще не знали о расстройстве привязанности. Забегая вперед, скажу, что у нашей следующей приемной дочери Наташи реакция была совершенно другая: она боялась и пряталась, и это как раз нормально. А человек с нарушением привязанности готов идти к любому, но по-настоящему не может привязаться ни к кому.

Ничего особенного я не чувствовала, кроме того, что маленький несчастный ребенок в беде — от него отказалась мать, и это ненормальная ситуация. Я поняла, что есть гиперактивность, но была уверенность, что любовь все вылечит.

Я просто увидела ребенка, мне его стало жалко, я поняла, что нужно ему помочь. И все.

Его мать — героиновая наркоманка с десятилетним стажем. И во время беременности она кололась, была больна сифилисом, и после родов от ребенка отказалась. Он родился недоношенным, в состоянии наркотического опьянения, его выводили препаратами. 6 месяцев он лежал в боксе инфекционной больницы один-одинешенек.

Оказавшись дома, мы сразу пошли в диспансер КВД, там очень адекватная женщина была. Она спокойно разговаривала и не делала какие-то огромные глаза. Рассказала, где наблюдаются дети, какие анализы и как часто сдавать. Потом мы боялись, как воспримут в поликлинике. Шла туда со страхом, перечитав законы. Почитала советы, что говорить. Есть закон о неразглашении, например.

Через полтора-два года мы сделали попытку отдать в детский сад. Заведующая поликлиники сказала, что в карте можно написать врожденное недоразвитие иммунной системы. В саду вопросов не было. Но в итоге не получилось, он безобразно там себя вел и бесконечно болел.

Друзьям мы рассказывали постепенно, они отнеслись с пониманием. Первую подругу, у которой были маленькие дети, я решила предупредить и написала ей, что это не заразно, но ты сама решай. Она ответила, что все нормально. А родителям мужа мы как раз не сказали, но год назад выяснилось, что бабушка догадалась сама.

Ребенку о диагнозе мы до сих пор не рассказали. У него все-таки задержка развития. Ему 13, а на вид будто 9. Ему нужно принимать таблетки два раза в день. И он никогда об этом не спрашивал. Только в этом году начал. Я ответила, что у него в крови недостаточно лимфоцитов, и лекарства ему помогают.

Все постепенно. Мы и на улицу в первый год выпускали его на 5-10 минут. Через какое-то время он созрел гулять полчаса, потом дозрел до другого двора. Сейчас он ездит по всему городу. И мы понимаем, что он не накосячит сильно. И с ВИЧ тоже самое. Как только мы поймем, что он не будет разглашать это каждому встречному, мы расскажем.

Он позволил держать себя за руку только спустя четыре года

Когда мы ехали домой из детского дома, у Вани была улыбка на лице. Он улыбался, даже если происходило что-то нехорошее. Как только приехали домой, стал проявлять оппозиционное поведение. Все делал назло.

ОВР (оппозиционно-вызывающее расстройство — прим.ред. ) сохраняется и спустя 10 лет. Но сейчас, конечно, стало легче, чем в начале. Мы научились правильнее реагировать на Ванино поведение, контролировать свои эмоции. И сын стал более адекватно себя вести.

Для него нет авторитетов. Ребенку необходим значимый взрослый, который обнимет, когда плохо, решит проблему, когда болит и так далее. У отказника что? Он рыдает — к нему никто не подходит. Ему страшно — его не успокаивают. Он не хочет есть — ему тыкают еду, когда хочет, никто не побеспокоится, если по графику не положено. Из-за этого у ребенка складывается огромное недоверие к миру, к людям.

Любому человеку важно, чтобы на него обратили внимание. И единственный способ — сделать какую-то пакость, чтобы пришли и на тебя наорали хотя бы. Если надо тихо что-то делать, Ваня специально делал громко, просили не рвать — он рвал, надо беречь вещь, а он ломает. Пытаешься учить — он не принимает твоих советов. Я могла с ним рисовать, строить, лепить, а он все ломал и разбрасывал с веселым лицом.

И первые полтора года пыталась любовью, вниманием, объяснениями изменить ситуацию, но это не приносило должного результата. Я тогда не знала, что реактивное расстройство привязанности страшнее, чем ВИЧ. Многого себе не представляла. ВИЧ можно контролировать препаратами, человек может жить довольно долго. И в обществе восприятие меняется. С РРП (реактивное расстройство привязанности — прим.ред. ) сложнее, для излечения необходима очень грамотная психотерапевтическая реабилитация. То есть родителю одному, без помощи тематического психотерапевта, не справиться. На мой взгляд, даже легкая умственная отсталость у ребенка лучше, чем РРП.

Реактивное расстройство привязанности детского возраста (англ. reactive attachment disorder, RAD) — психическое расстройство, возникающее в результате отсутствия тесного эмоционального контакта с родителями. Выражается в боязливости, повышенной настороженности, плохом взаимодействии со сверстниками, агрессии и аутоагрессии.

Он позволил держать себя за руку только спустя четыре года. До этого ни обниманий, ни целований, ничего. Сплошная радость к другим людям. Было очень тяжело. Но не было мысли вернуть. Моя сестра потом сказала: “Я думала, ты сойдешь с ума. Тебе не говорила, чтобы еще больше не подкосить”. Но какой-то был потенциал внутренний, что надо помочь человеку, а отчаяние — это неконструктивно. Надо делать, что можешь и будь, что будет.

В какой-то момент я поняла, что либо сойду с ума и прибью этого ребенка, либо перестану позволять над собой издеваться. Сейчас я знаю, что это из-за его травмы. И спустя два года я от нежностей перешла к дисциплине и выстраиванию границ.

Например, я сова, а он просыпался в 6 утра и начинал долбить в стенку, курочить что-то и ломать. Я выкладываюсь за день и мне важно проснуться тогда, когда мне комфортно. Когда он начинал громко вести себя утром, я говорила, что тогда отправляю его в детскую и закрываю дверь. Естественно, он начинал делать такое, чтобы все прибежали с вытаращенными глазами и его выпустили. Я приходила и спокойно говорила: “Ты мог посидеть полчаса, но если будешь продолжать, придется увеличить время”. Ставила таймер.

Это очень помогло. Например, в детской было лего, которое мы постоянно покупали, а он никогда не строил из него ничего. И во время этих таймаутов он вдруг стал заниматься конструктором. Вдруг стал вырезать и клеить кукол из бумаги. Появились созидательные моменты. Мы поняли, что у него есть творческие способности.

Дочь выбрала меня, как человека, которому можно доверять

Потом мы поняли, что готовы принять и еще одного ребенка. Неправильно, чтобы Ваня занимал все наше пространство и был таким пупом земли. И мы не жалеем. Через три года поехали за дочкой. Наташа полтора года жила с родной мамой, а потом та привела ее в больницу и написала отказ от ребенка.

Я помню, как дочь шла к нам по длинному коридору. Муж говорит, что сразу понял, она может быть нашим ребенком. Она была маленькая, очень настороженная.

Нам рассказывали, что первое время в больнице девочка просто стояла столбиком и ждала маму.

Наша дочка не попала в казенные дома, жила с неблагополучной матерью, которая не была садисткой, и такая ситуация лучше, чем у Вани. Пускай мать непутевая, но ребенку так лучше, чем если бы он попал в больницу, где к детям вообще не подходят.

Наташа всю дорогу рыдала и заснула, обессиленная. И это как раз более здоровая ситуация, чем у Вани, который постоянно улыбался.

Адаптация была, конечно. Дома она со временем поняла, что ей никто не сделает зла. Дочь выбрала меня, как человека, которому можно доверять. И стала слушаться, находиться в контакте. Хотя было понятно, что это девушка с характером. Ей пришлось рано повзрослеть, и несмотря на то, что ей было год и восемь месяцев, казалось, будто все четыре года. При этом заговорила она только в три. С Ваней, конечно, земля и небо. Он ее третирует, но Наташа и сейчас к нему привязана.

А потом случилось чудо. Никаких детей мы больше не хотели. И возраст немолодой и вообще, двое детей — достаточно. Мы как раз собирались в отпуск, я заметила, что организмом творится что-то неладное, и за три дня до вылета решила сходить к врачу. Она мне: “Беременность!” Я говорю: “Да не может быть!” Причем срок два месяца.

А мы вообще не готовы. Конечно, это чудо. Но и растерянность. И понимание, что есть вещи, которые от тебя не зависят. Я пришла в этот же день к мужу: “Все, никуда не едем, я беременная”. Он так сел на диван: “Чего?” А у меня после аварии был инсульт, меня парализовало, но потом все восстановилось. И недавно снова разладилось, проблемы с мелкой моторикой левой руки и так далее. Поэтому были переживания, а как я буду вынашивать и рожать.

Беременность очень хорошо повлияла на всех детей. Они наблюдали как возникает ребенок, как относятся к этому в здоровой семье, как увеличивается живот, потом увидели его маленького. У Вани невероятная нежность к младшей. Психологи говорят, что он видит себя в этом ребенке. Хотя он по-прежнему может, например, машинкой на нее наехать, чтобы она заверещала и мы прибежали. При этом дочь — единственный человек, кого он обнимает и целует.

Детей с ВИЧ сейчас уже чаще разбирают из детских домов. Не знаю почему, но эти дети очень красивые. Будто компенсация за то, что с ними произошло. Приемным родителям могу посоветовать — не бояться принимать таких деток. Лекарства выдаются бесплатно, отношение в обществе меняется. А вот с диагнозом расстройство привязанности сложнее. Надо быть очень сильным, хорошо подготовленным по теме, ресурсным родителем, чтобы успешно реабилитировать ребенка с РРП.

Я такой человек, который не бывает абсолютно счастлив, я всегда буду искать какую-то проблему. Но месяц назад был один день, когда сначала похвалили Ваню и отправили его рисунок на конкурс, а про Наташу сказали в школе, что она одна из лучших. И я шла по улице, широко улыбаясь. Все-таки нужна какая-то успешность. Потому что ты, в основном, трудишься, трудишься и будто месяцами без результата. В любом случае, я благодарна Богу за ту жизнь, которая у меня есть.

Читайте также: