Вич инфицированный может отказаться от лечения

Некоторые ВИЧ-инфицированные в Туркестанской области и городе Шымкенте не верят в то, что больны. Врачи говорят, что социальный портрет пациентов за последние десять лет изменился кардинальным образом.

43-летний Жандос (имя изменено. –​ Ред.) – отец двоих детей. О своем ВИЧ-позитивном статусе он узнал, когда попал в больницу с туберкулезом.

– Об этой болезни мне приходилось прежде слышать. Я был подавлен, когда врачи мне сообщили, что у меня ВИЧ. В первую очередь я подумал о жене и ребенке. Трехмесячный сын был на грудном вскармливании. Сразу же и у ребенка, и у жены взяли анализы. Мне было очень плохо, когда и у них обнаружили ВИЧ. Не хотелось жить, – рассказывает он.

Жандос – один из ВИЧ-инфицированных больных, который знает о необходимости принимать терапию, но не пьет лекарства. По его словам, эти препараты не вылечат от болезни. По словам его жены Гульбану (имя изменено. – Ред.), сейчас она и ее семилетний сын постоянно принимают выписанные врачом лекарства. Она верит, что препараты помогают.

– Чего только мы не натерпелись со своей семьей за эти семь лет! Много раз мы заболевали одновременно и попадали в больницу, а за нашим ребенком некому было присмотреть. Мы боялись оставлять ребенка под присмотром родственников. Боялись, что им станет известно о ВИЧ. О нашей болезни знает лишь пара близких людей, больше мы никому об этом не рассказывали. Боимся, что нас не примут. Жандос пил лекарства. По-моему, до такого состояния его довел этот страх. В последнее время он стал нервничать, стал раздражительным, – говорит Гульбану со слезами на глазах.

24-летняя Жазира (имя изменено. –​ Ред), которая находится на 25-й неделе беременности, – одна из ВИЧ-инфицированных, отказывающихся принимать лекарства. Она не пьет их уже восемь лет. Говорит, что сомневается в существовании заболевания.

– Такой болезни, как ВИЧ, нет. Это придуманное заболевание. Не верю и не хочу верить, – кратко отвечает она.

Психологи и врачи СПИД-центра в Шымкенте продолжают вести разъяснительную работу с Жазирой об антиретровирусной терапии. Ей говорили, насколько отказ от лекарств опасен для ребенка в утробе, но после того, как их объяснения не возымели действия, вопрос был передан на рассмотрение юристов.

По словам психолога СПИД-центра в Шымкенте Раи Маметовой, большинство отказывающихся пить лекарства скрывают место жительства. Жазира – одна из них. Ее психическое состояние нестабильно. Она то злится, то плачет, то смеется.

Рая Маметова говорит, что отказавшиеся от лечения более 30 ВИЧ-инфицированных больных заразились туберкулезом из-за ослабленного иммунитета и теперь получают лечение. Если они попадают в больницу в тяжелом состоянии, врачи не имеют права сообщать об их болезни родственникам, даже законным супругам.

По ее словам, сейчас ВИЧ-инфицированные принимают диагноз более спокойно, не так, как было раньше. Случаев, когда больные оказывались в шоковом состоянии от услышанного, стало меньше.

Состояние Марины (имя изменено. – Ред.), доставленной в больницу каретой скорой помощи, тяжелое, она очень ослаблена. В больнице врачи осмотрели ее, но не смогли оставить на лечение в стационаре. Марина десять лет назад без всяких на то причин написала врачам СПИД-центра расписку об отказе от лечения в связи с ВИЧ-инфекцией. Она была категорически против приема лекарств. Врачи говорят, что у Марины сильно ослаблен иммунитет и что, кроме ВИЧ, она страдает и другими заболеваниями.

По словам заместителя главного врача СПИД-центра Кожахмета Маширова, ежегодно в Туркестанской области и городе Шымкенте при проверках выявляется до 200 ВИЧ-инфицированных. Большая часть отказывающихся от лечения не верят, что у них ВИЧ, и сомневаются в эффективности специальной терапии. Обязательную проверку на ВИЧ проходят лишь беременные женщины. ВИЧ в основном передается половым путем, при переливании крови, также имеет место внутриутробное заражение плода от больной матери.

– На учете в СПИД-центре стоит 1799 человек. 411 из них по разным причинам не лечатся. Большинство, написав расписку, отказались от лечения еще на первоначальном этапе. С ними работают врачи, психологи, социальные работники и медсестры. У лиц, не получающих лечение, повышенный риск инфицирования других людей. К примеру, получающие лечение больные при половых контактах редко заражают супругов, – объясняет Кожахмет Маширов.

По словам специалиста, диагностическое лечение, профилактические меры осуществляются согласно клиническим протоколам. Прежде массовое лечение не было предусмотрено, а специальные бесплатные лекарства выдавались только больным с ослабленным иммунитетом. Полтора года назад стратегию пересмотрели, антиретровирусная терапия назначается теперь всем выявленным людям с ВИЧ, независимо от клинических показаний пациентов. Маширов говорит, что прерывание терапии чревато последствиями: вирус может активизироваться и эффекта от лечения не будет.

– Около десяти лет назад большинство ВИЧ-инфицированных относились к неблагополучным слоям населения, то есть это были наркоманы, проститутки, осуждённые. Сейчас социальный портрет больных изменился кардинальным образом. К примеру, 90 процентов выявленных в этом году больных – служащие, рабочие, предприниматели, учителя, – говорит он.

Члены семьи Жандоса, отказавшего получать лечение от ВИЧ, переживают за его здоровье.

– До сих пор не можем понять, где он был инфицирован. Я умоляла Жандоса не прекращать принимать лекарства. Но он не поддается на уговоры, – говорит его жена Гульбану.

Врачи полагают, что Жазира в силу своей молодости еще не чувствует, насколько ВИЧ опасен для ее жизни и здоровья.

– Если она не беспокоится за свое здоровье, то должна подумать о ребенке в утробе. Ради ребенка мы сделаем всё возможное, – говорит психолог Рая Маметова.

По данным СПИД-центра, в 2017 году на учете в центре состояли 1716 человек, 1189 из них согласились на лечение. 527 отказались получать лечение.

В апелляционную инстанцию хирург-стоматолог обратилась после того, как проиграла в ноябре прошлого года процесс в Кировском районном суде Самары. Однако и областной суд оставил решение первой инстанции в силе.

Врач не сможет больше работать в самарской стоматологической клинике №2 Промышленного района, откуда ее уволили по статье № 81 Трудового кодекса РФ - за неоднократное неисполнение работником без уважительных причин трудовых обязанностей.

Эта история, как рассказала "РГ" адвокат бюро "Лапицкий и партнеры" Елена Зимина, представлявшая интересы клиники, по сути началась еще в 2015 году. Тогда стоматолог отказалась лечить ВИЧ-инфицированного мужчину. Пациент написал жалобу на доктора, дойдя до прокуратуры.

В июле 2019 года к тому же медику пришла девушка в положении, которой нужна была экстренная помощь. Узнав, что у нее положительный ВИЧ-статус, доктор указала ей на дверь. Девушка не стала молчать. Выйдя за дверь, на которую ей указали, она набрала свою страховую медкомпанию. А пока поднималась в кабинет к главврачу, страховой представитель оперативно связался с медучреждением и настоятельно порекомендовал не нарушать права пациентки.

В лечебном учреждении провели заседание врачебной комиссии и вынесли эскулапу выговор. Но уже через месяц история повторилась. И снова пациент перешагнул через страх открыть свой статус и пожаловался руководству клиники на нездоровое отношение врача. Тогда было принято решение уволить стоматолога. Врач подала на клинику в суд, мол, негоже выгонять на улицу работника предпенсионного возраста.

В судебных процессах адвокат уволенного доктора, по словам Елены Зиминой, ссылалась на то, что в клинике отсутствуют адекватные индивидуальные средства защиты (перчатки слишком тонкие) и одноразовые инструменты, а те, что есть, плохо стерилизуются. Суд внимательно изучил эти доводы. Однако клиника представила все доказательства обратного. Трудовая инспекция провела свою проверку с выходом на рабочее место, никаких нарушений не найдя.

Истица же, выступая в судебных процессах, четко выразила свое негативное отношение к обязанности лечить больных без оглядки на их диагнозы. По ее мнению, люди с ВИЧ должны получать медпомощь исключительно в центре по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями.

Но самарские суды встали на защиту прав ВИЧ-инфицированных, напомнив врачам, что они обязаны соблюдать законодательство РФ об охране здоровья граждан. А клиника уволила излишне брезгливую коллегу. По словам председателя самарской областной организации профсоюза работников здравоохранения РФ, доктора медицинских наук Татьяны Сивохиной, если бы со стороны работодателя были нарушения по непредоставлению средств индивидуальной защиты стоматологам в клинике, жалобы непременно поступали бы в профсоюз от других медиков, но их не было.

Под постом адвокатского бюро о выигранном процессе появились экспрессивные комментарии.

- Это что за дикая дичь. Медицинский работник и такое чудовищное невежество. Мрак какой-то средневековый! - написала одна из пользователей.

О том, как сам врачи реагируют на брезгливого колегу, "РГ" на правах анонимности рассказал хирург-стоматолог, который тоже работает в обычной поликлинике города Самара.

- В перчатках, очках, маске и чепчике заразиться невозможно. - уверен он. - А принимаем мы всех подряд. Обязаны. между прочим, ВИЧ-инфицированных в Самаре много, но далеко не все из них в этом признаются. Поэтому, когда пациент предупреждает о диагнозе, ему надо сказать "Спасибо", а не выпроваживать. Вот такая моя позиция.

Также он считает, что если врача предупредили об опасности заражения, он не будет торопиться, будет вдвойне аккуратным, обратит внимание на более тщательную обработку инструментов. Если есть страх проколоть перчатки, можно в конце-концов надеть две пары для надежности.

- Понимаете, доктор обязан принимать больного, соблюдая все меры предостородности. - считает хирург. - Кстати, гепатитом еще проще заразиться, чем ВИЧ. А в клиниках - и в частных, и в государственных, все необходимые защитные средства дают.

В суде был момент, когда обсуждали как раз возможность надеть две пары перчаток. Просто доктор, которую уволили, принципиально против работать с "плохим" контингентом, как она считает.

А адвокат пыталась построить защиту на "неадекватных индивидуальных средствах защиты". Но госклиника не может брать дорогие позиции, которые наверняка, лучше, это же госконтракт, который выигрывают те, кто дал более дешевую цену (в рамках норматива на те же перчатки).

Автору этих строк вспомнилась история из нулевых. К Всемирному дню борьбы со СПИДом меня, начинающего репортера, послали на улицы Самары сделать опрос. Я всем задавала один и тот же вопрос: "Передается ли ВИЧ через поцелуй?". До сих пор помню реакцию некоторых горожан, которые отшатывались, когда слышали этот вопрос. Некоторые старались отойти от моего блокнота как можно дальше, особенно пожилые люди. Прошло двадцать лет. Неужели мало что изменилось?

Потенциально такая история может случиться с каждым. И не только в стоматологическом кресле. "Неужели клятва Гиппократа сегодня уже ничего не значит для людей в белых халатах", - возмущаются жители Самары.

Врачи любят повторять, что в медицину не приходят случайные люди. Так что теперь в Самаре на одного случайного стоматолога меньше. Что это было: профессиональное выгорание или кариес души?

Из официального ответа на запрос "РГ" в ГБУЗ "Самарский областной клинический центр профилактики и борьбы со СПИД" следует, что сейчас в Самарской области проживают 35 тысяч ВИЧ-инфицированных.

ТАСС, 8 сентября. Эксперты считают, что СПИД-диссидентов, людей, которые отрицают существование ВИЧ-инфекции и СПИДа, невозможно заставить принудительно лечиться, однако спасти их детей государство может, для этого необходимо внести ряд изменений в законодательство. Кроме того, решению проблемы может помочь тотальное просвещение населения в данных вопросах.

ВИЧ- и СПИД-диссиденты отрицают диагнозы, а также необходимость их лечения. Эксперты считают, что они несут угрозу распространения инфекции и угрожают жизни окружающих.

Данная проблема оказалась в центре внимания на прошлой неделе после трагедии в Петербурге, где скончалась 10-летняя девочка, которую родители из религиозных соображений отказывались лечить от ВИЧ. Врачи и общественные организации боролись за возможность помочь ребенку не один год. Медики предпринимали попытки переубедить родителей, однако они не давали лекарства дочери, и ей становилось все хуже. Родители согласились на лечение ребенка год назад, она поступила в больницу, однако было уже поздно.

Это не единственная подобная история в России. По данным СМИ Челябинской области, в 2014 году в семье ВИЧ-диссидентов умер 10-летний ребенок. Он поступил в челябинскую больницу в 2013 году в очень тяжелом состоянии, где ему был поставлен диагноз "ВИЧ-инфекция в стадии СПИДа". Врачи настаивали на лечения ребенка антиретровирусными препаратами, однако мать и ее гражданский супруг были категорически против, лечение проходило в принудительном порядке, но после выписки из больницы родители перестали давать ему лекарства.

В Тюмени зараженная ВИЧ жительница в июне 2014 года родила дочь, однако не лечилась сама и отказывалась от лечения ребенка, полагая, что ВИЧ не существует. В апреле 2017 года девочка умерла от ВИЧ стадии 4В. Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы, своевременное обследование и лечение ребенка позволило бы добиться ремиссии заболевания и значительно увеличить продолжительность жизни. В отношении матери было возбуждено уголовное дело по статье УК РФ "Причинение смерти по неосторожности", оно было прекращено и впоследствии направлено на новое рассмотрение.

По данным детского омбудсмена Петербурга, около десяти семей с детьми, больными ВИЧ-инфекцией, относят себя к СПИД-диссидентам, в больницах города по решению суда проходят принудительное лечение еще двое детей c ВИЧ-положительным статусом.

Дети не виноваты

Для того чтобы решить проблему и не допустить новых смертей, психологи центра СПИДа Челябинской области работают с подобными семьями, стараются переубедить родителей. "Если наши доводы бессильны, то в целях защиты прав на жизнь и здоровье несовершеннолетних мы обращаемся в прокуратуру и органы МВД для принятия соответствующих мер в рамках действующего законодательства", - прокомментировали ТАСС в учреждении.

Там добавили, что, учитывая специфику терапии, для эффективного применения норм закона в отношении ВИЧ-инфицированных детей, которые не получают лечения из-за отказа родителей, необходимо сформировать механизм принудительного исполнения решений суда об обязанности лечения. Такой механизм возможно реализовать на базе Центров СПИДа или районных поликлиник.

Главный внештатный специалист по проблемам диагностики и лечения ВИЧ-инфекции Минздрава РФ Евгений Воронин считает, что возможность изымать детей, больных ВИЧ-инфекцией, из семей, где родители отказываются их лечить, необходимо закрепить на законодательном уровне

Он отметил, что в настоящее время Россия является единственной страной, где права родителей превалируют над правами ребенка. По его словам, во многих, в том числе западных странах, когда родители отказываются лечить ребенка, с ними пытаются разговаривать, но когда видят, что ребенку плохо, его изымают из семьи.

В пресс-службе департамента здравоохранения Тюменской области отметили, что на конференции "Женщина и ВИЧ", которая проходила этим летом в Санкт-Петербурге, представитель областного департамента выступил с докладом "Проблема ВИЧ-инфекции - взгляд организатора здравоохранения", в ходе которого был выдвинут ряд предложений по изменению федерального законодательства.

"В частности, тогда нами предлагалось законодательно установить порядок недобровольного обследования на ВИЧ детей, родители которых уклоняются от обследования детей на ВИЧ-инфекцию, установить порядок недобровольного лечения от ВИЧ-инфекции детей, родители которых уклоняются от обязанности охраны здоровья своих детей, а также ограничить право родителей на использование социального пособия, начисляемого в связи с ВИЧ-инфекцией ребенка, установив порядок строгого целевого использования пособия, так как нецелевой характер предоставляемого пособия провоцирует беременных женщин на уклонение от профилактики ВИЧ-инфекции и рождение ВИЧ-инфицированных детей с целью получения пособия", - сказала собеседница агентства.

Исследование явления

Официальной статистики о количестве СПИД-диссидентов нет. Однако в Интернете существует большое количество сайтов и форумов, где люди, считающие ВИЧ "величайшей мистификацией XX века" общаются друг с другом, дают советы, как правильно юридически отказаться от лечения, делятся своими историями. К примеру, одна из тематических групп в социальной сети Вконтакте насчитывает свыше 15 тыс. человек.

В прошлом году социологи Высшей школы экономики в Петербурге провели исследование среди участников самой многочисленной СПИД-диссидентской группы ВКонтакте, в которой на тот момент состояло около 13 тыс. человек. Исследователи пришли к выводу, что основной причиной популярности этого движения является недостаток общения между пациентом и врачом.

Пациенты, у которых обнаружена положительная реакция на ВИЧ, не всегда получают исчерпывающую информацию о болезни от врача и ищут информацию в интернете, где наталкиваются на тематические сайты, группы в социальных сетях. Там они знакомятся с такими же ВИЧ-положительными людьми, которые на своем примере объясняют им, что, несмотря на поставленный врачами диагноз, они чувствуют себя хорошо.

"Часто болезнь протекает не по шаблону, который предполагает непременное заражение партнера, увеличение вирусной нагрузки, линейное снижение иммунитета, это не соответствует стереотипу, они обращаются к врачам, но не получают адекватного объяснения", - сказал ТАСС старший научный сотрудник Международной лаборатории экономики, управления и политики в области здоровья ВШЭ Петр Мейлахс.

Принципиальная позиция или непросвещенность

В Калининградской области медики в последние годы дважды сталкивались с проблемой, когда для лечения ВИЧ-инфицированных детей приходилось прибегать к помощи надзорных органов, в частности, прокуратуры, однако эти случаи скорее можно связывать с недостаточной информированностью родителей или их необразованностью, сообщила ТАСС руководитель лечебно-диспансерного отделения областного Центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями ГБУЗ "Инфекционная больница Калининградской области" Ирина Хромова.

"Это не диссидентство было, а просто низкая образованность", - сказала она. В одном случае речь идет о женщине, больной ВИЧ и воспитывающей пятерых детей, трое из которых инфицированы, во втором - о больной женщине, ждавшей ребенка, проходить лечение которой запрещал ее муж, опасаясь за здоровье ребенка".

В первом случае, как отметила Хромова, женщина то начинала, то прекращала давать детям необходимые препараты и во многом это можно объяснить тяжелой ситуацией, в которой она оказалась с пятью детьми на руках. "Пособие она получает по ВИЧ-инфекции, государство, конечно, заботится, но не все решается деньгами, иногда нужны просто лишние руки", - отметила она, добавив, что при содействии прокуратуры был решен вопрос о помещении детей (2014, 2015 и 2016 годов рождения) в стационар, где они прошли терапию и в настоящее время продолжают прием необходимых препаратов уже дома, их мать также проходит лечение, рассказала врач.

Во втором случае, новорожденному ребенку препараты родители также начали давать "для профилактики перинатального инфицирования" и медики держат ситуацию под контролем. При этом сама мать новорожденного от лечения отказывается "нам тут не может помочь ни прокуратура, никто - только здравый смысл (больной)", посетовала Хромова.

Собеседница агентства отметила, что как инфекционист считает возможной реализацию инициативы о принудительном лечении больных "если человек имеет в своем организме вирус, который передается и угрожает распространением". Она отметила, что в Швеции приняты соответствующие нормы на законодательном уровне.

При этом вопрос исполнения норм во многом зависит от самих людей, считает врач. "У нас это может пробуксовывать, так же как, например, туберкулез - закон принят, а люди не лечатся от туберкулеза", - отметила она, добавив, что ситуация может повториться и с ВИЧ. "Тут, конечно, большое значение имеет мотивация человека, популяризация здорового образа жизни, повышение уровня сознания, повышение благосостояния человека, всего, что способствует нераспространению инфекции, но это очень длительный путь", - сказала она.

Лечение - это партнерский процесс

В Кемеровской области документировано подтвержденных отказов родителей от лечения ВИЧ-инфицированных детей на данный момент не зарегистрировано. Но имеют место случаи формального выполнения врачебных назначений законными представителями ребенка: согласие на проведение терапии получено, но родители посещают врача не своевременно, допускают пропуски в приеме доз и прочее. В результате медикаментозный контроль над болезнью не достигается, формируется риск высоких летальных потерь.

Для решения этой проблемы проводится консультирование законных представителей ребенка перед назначением лечения (педиатр, психолог), работает школа пациента.

Как сообщила ТАСС директор Кемеровского областного центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями Татьяна Булатова, специалисты центра СПИД не думают, что принудительное лечение по решению суда приводит к значимым результатам по снижению смертности.

"Лечение - это партнерский процесс. Любой человек должен иметь выбор при сохранении ответственности. В данном случае нужны судебные решения об родительской ответственности и их широкое освещение в прессе. Это необходимо для формирования у населения информационного опыта о негативных последствиях для здоровья отказа от антиретровирусной терапии", - сказала она.

Борьба с невежеством

"Только раннее просвещение и многоуровневое информирование людей о причинах инфекционных болезней (особенно включая ВИЧ-инфекцию) и их последствиях может снизить и, может быть, даже со временем и искоренить такое явление как ВИЧ-диссидентство и, что еще более важно, воинствующую безграмотность в области инфекционных болезней. Идея принудительного лечения в данном случае, на мой взгляд, даже вредна", - считает завлабораторией биотехнологии и вирусологии Новосибирского госуниверситета, бывший замдиректора государственного научного центра вирусологии и биотехнологии "Вектор", член-корреспондент РАН Сергей Нетесов.

Он отметил, что по сути это не лечение, а пожизненная профилактика обострения, поэтому нельзя человека постоянно заставлять принимать таблетки. "А вот наказания ВИЧ-инфицированного за незащищенный секс, за отказ от лечения своих детей, за близкие незащищенные контакты с родственниками, за неинформирование ближайших родственников о своем статусе ВИЧ-инфицированного должны быть весьма жесткими и должны широко пропагандироваться", - отметил он.

В материале мы не называем имена и фамилии некоторых собеседников, если они об этом попросили.

О медиках, которые проболтались о её статусе, рассказывает и другая наша собеседница Юлия Верещагина. Дело было в начале 2010 года, тогда она жила с родителями в селе на юге Красноярского края. В конце предыдущего года ей удаляли аппендикс в местной Центральной районной больнице (ЦРБ), и там взяли анализ на вирус иммунодефицита.

А ВИЧ подтвердился.

Это был вопрос, заданный криком в другой конец коридора, где находилось приёмное отделение с открытыми дверями, продолжает Татьяна. Вопрос свой она [врач] задала четыре раза. Столпились все: и пациенты, и медсёстры, и уборщицы. Прибежала [другая врач], схватила меня за кофту и прилюдно потащила в палату. Затащив туда, сунула мне мои вещи и сказала, чтобы я ехала в другое учреждение. В палату зашли другие пациенты, я сказала, что никуда не поеду и вообще вызову полицию. Всё это время я так и была с температурой.

Наумова говорит, что тогда ситуацию нагнетала сама Татьяна: в больницу даже её мама приехала. Руководитель учреждения считает:

С этой категорией больных надо быть очень осторожными. Если они проболели три-четыре года, то головы у них уже нет. Идёт изменение головного мозга, и они нормально ориентироваться иногда не могут. Он тебе говорит: да, да, да, да, да. Отворачивается делает то же самое, что делал до этого.

В каждой из этих трёх историй, по словам наших собеседниц, медработники не стеснялись обсуждать друг с другом чужие диагнозы, и так или иначе о них узнавали люди, не имеющие к здравоохранению никакого отношения.

Иллюстрация Натальи Макарихиной

Есть возможность как-то узнать о диагнозе до того, как придете на место? спрашиваем Елену.

Нет. Только если скажет предыдущая бригада. Например, они там были, и им об этом сказал пациент. Тогда могут предупредить, чтоб ты работала аккуратно.

Но врачи и так ведь должны относиться к каждому, как будто у него ВИЧ или гепатит.

Должны, но иногда мы пренебрегаем средствами защиты. Это не только халат и перчатки. При работе с кровью это ещё и маска, и спецочки. Чтобы случайно кровь больного не попала на слизистые. Представьте, что будет, если я в таком виде буду заходить в каждую квартиру!

Раньше, лет семь назад, все пациенты были сознательней и сами говорили о диагнозах. А сейчас активно пользуются правом не разглашать, жалуется собеседница.

А, так вы ВИЧ-инфицированная.

В смысле? А вы откуда знаете.

Ей так и не ответили, сменили тему.

Это ещё один способ сообщить коллегам о диагнозе пациентов делать пометки на амбулаторных картах или в других медицинских документах.

У Александра из Перми в прошлом году завязался спор с врачом в краевом наркодиспансере. Мужчина пришёл сниматься с учёта. Его спросили о хронических заболеваниях, ответил положительный статус. Врач взяла ручку и начала писать что-то в верхнем правом углу медкарты. Александр спросил:

А ничего страшного, что вы информацию сюда записываете? Вы же не имеете права это делать.

А вас это беспокоит?

По базе проверяем, а потом появляется два варианта. Первый отказываем сразу, если находим потенциального донора в базе. Второй если потенциального донора в базе нет, то делаем забор крови. Через шесть месяцев (максимальный срок, который ВИЧ может оставаться невидимым Прим.ред.) донор к нам приходит и сдаёт анализ повторно.

В сохранности информации базы Евгений Сармометов уверен:

Роскомнадзор же раз в три года приходит и проверяет это, делает всё серьёзно, говорит он. На сегодня за эти базы я спокоен. По крайней мере, поговорив со своим сисадмином, пришёл к выводу, что в принципе, по формальным признакам у нас всё сделано, как положено.

А какая-то инфекция могла через них передаться? спрашиваем.

Если всё обрабатывается так, как положено, то, в принципе, это не передаётся.

Скажем, если у больного несколько месяцев подряд не снижается температура, объясняет женщина. Тогда мы, конечно, будем проверять его на всё, в том числе и на ВИЧ. Во всех других ситуациях я должна каждого воспринимать как ВИЧ-инфицированного или инфицированного гепатитом. Говорить или нет о диагнозе, зависит только от желания человека.

В большинстве случаев у врачей нет никакой необходимости знать о статусе больного, считают в центре СПИД:

Если человек идёт на амбулаторное лечение с ОРВИ, гипертонией или зуб удалять, у него не должны спрашивать о ВИЧ-статусе, считает Евгений Сармометов. А если он идёт на плановое оперативное вмешательство в стационар, то проходит обследование на ВИЧ, гепатит и так далее.

И боязнь за свои слизистые, о которой выше говорила Елена из скорой помощи, совершенно не оправдана, утверждает Сармометов:

ВИЧ-инфекция передаётся только тремя путями: через внутривенное употребление наркотических препаратов (через иглу), половым путём и, при определённых обстоятельствах, от матери ребёнку во время беременности. Воздушно-капельным путём, через фекально-оральный механизм Алиментарный (или фекально-оральный) механизм передачи инфекцииподразумевает заражение посредством инфицирования через органы системы пищеварения. Например, когда вирус передаётся от фекалий к пище через немытые руки , контактно-бытовым путём, во время объятий, поцелуев или ещё чего-то ВИЧ не передаётся. Риск заражения и то гипотетический! есть лишь в случае, когда два человека пользуются, скажем, общим бритвенным станком. То есть один порезался, когда брился, станок не промыл другой начал им бриться и тоже порезался. Но даже в этом случае риск крайне низок. Риск передачи вируса через слизистую оболочку глаз (как и через слизистую в носу или полости рта), если она не повреждена и если её промыть проточной водой, такой же минимальный.

Но многие врачи, с которыми она сталкивалась, не держат язык за зубами. Как мы уже писали, о ней знали приехавшие медики скорой. А несколько месяцев назад девушку привезли в пульмонологическое отделение одной из больниц. Поначалу всё было как обычно отправили на рентген:

Кто узнает о диагнозе Насти в следующий раз? Что тогда станет с её идиллией, когда о вирусе напоминает лишь будильник?