Петербургская вакцина от вич

Профессор Андрей Козлов – о вакцине против СПИДа и науке в России
Александр Сергеев, Радио Свобода

На первом этапе клинических испытаний новая вакцина от СПИДа проверяется безопасность и иммуногенность. Ранее она уже была детально проверена на животных – кроликах, собаках, мышах, морских свинках. И вот теперь она введена двум десяткам здоровых добровольцев, за которыми ученые будут наблюдать несколько месяцев. Затем группу испытуемых расширят. Если проблем с безопасностью не обнаружится, то примерно через два года можно ожидать перехода к основной фазе клинических испытаний – проверке вакцины на эффективность в предотвращении заражения СПИДом.

Руководит разработкой и испытаниями вакцины профессор Санкт-Петербургского университета, директор Биомедицинского центра и заведующий лабораторией государственного НИИ особо чистых биопрепаратов доктор биологических наук Андрей Козлов, который рассказывает о проводимых исследованиях и начавшихся испытаниях.

– Поиски вакцины от СПИДа идут уже второй десяток лет. Почему это оказалось так долго и сложно?

– Планомерная работа над вакциной против СПИДа началась в 1997 году, после соответствующего решения, принятого Большой Восьмеркой. Клинтон хотел сделать вакцину за 10 лет. Не удалось. И другие вакцины не удается сделать за десять лет. Средние сроки разработки вакцин – 20-30 лет и больше. Хотя, по-видимому, вакцину против СПИДа создать действительно труднее, потому что болезнь сложнее. Болезнь хроническая, много лет развивающаяся, передается половым путем, поражает клетки иммунной системы, вирус очень разнообразен и встраивается в геном. И все это вместе делает и заболевание, и вирус наиболее сложными из тех, с которыми мы встречались до сих пор.

– Проблема состоит в том, что вирус иммунодефицита человека атакует как раз те самые Т-лимфоциты, которым положено атаковать его. Охотники сами становятся жертвами. Как удается разомкнуть это кольцо?

– Ну, пока еще не удается, надо сказать. Всего несколько вакцин дошло до стадии испытания на эффективность, и они не показали какого-то драматического защитного эффекта. Надежды мы, конечно, питаем, потому что другого пути у человечества нет: либо мы вакцину разработаем, либо мы пропадем, совсем. В этой связи надо сказать, что вакцина будет, конечно, связана с открытием, и поэтому нельзя сказать точный срок ее появления. Ясно только, что мы идем в нужных направлениях. В частности, одним из таких направлений является работа с острой фазой ВИЧ-инфекции, которая наступает в течение нескольких дней после заражения. Оказывается, именно в этой фазе в крови содержится наибольшее количество вируса, и организм принимает фундаментальное решение, как ему быть с этой вирусной инфекцией: погибать или бороться. Поэтому надо разрабатывать вакцину именно к вирусу в острой фазе. И вот на этом направлении сделано наше открытие, что при заражении у наркозависимых инфекция вызывается одним вирусным геномом, одной вирусной частицей. До этого сходные данные были получены для сексуального заражения. И вместе эти два открытия имеют огромное значение для понимания патогенеза вирусной инфекции. Вакцину надо будет делать именно против этих частиц, которые заражают. На продвинутых фазах заболевания в пациенте находится огромная смесь вирусов, но, оказывается, что заражающей способностью обладают только некоторые. Поэтому изучить свойства тех, которые заражают, и к ним подобрать ключи – вот это задача момента. И журнал Science на эту тему опубликовал специальную редакционную статью, где написал, что русские сделали открытие, далеко выходящее за границы России. Причем в области, где русских работ просто нет.

– В прессе сообщения об испытаниях вакцин против СПИДа появляются с завидной регулярностью. Но нет надежных сообщений о положительных результатах. Что позволяет вам надеяться на успех? Ведь десятки других исследовательских групп так ничего и не добились.

– Позитивные результаты есть, они появились как раз в последний год. Как раз последняя вакцина в клинических испытаниях показала 30-процентную эффективность. Надо, конечно 90% и больше, но вот пока имеем, что имеем. Что касается нашей вакцины, то мы делаем специфическую региональную вакцину – только для России. Она основана на российском изоляте вируса. Дело в том, что в России до сих пор 90% ВИЧ-инфекции вызвано одним вирусным изолятом, у него генетическое разнообразие очень мало. А все вакцины, которые работали, как раз работали по низкому разнообразию. Каждый год делается новая вакцина против гриппа именно из-за этого разнообразия, чтобы делать все время под то, что надо. И вот мы делаем под то, что надо.

– Сколько в мире было научно значимых попыток создать вакцину от СПИДа? Как далеко заходили эти работы?

– То есть нынешняя работа над вакциной – это результат многолетней целенаправленной деятельности. А сколько сейчас сотрудников работает над вакциной?

– Около 50. Над вакциной в Петербурге работает консорциум организаций, в который входят Санкт-Петербургский государственный университет, Государственный НИИ особо чистых биопрепаратов и Биомедицинский центр, где я директор, который не является государственным. Вот эти 50 человек работают в Биомедицинском центре. То есть, это новая форма научной организации – одна из форм, которые ищут президент, премьер и правительство. Мне кажется, мы нашли такую форму научной организации – она небольшая, мобильная и эффективная у нас здесь в России, несмотря на весь наш бардак. То есть, все-таки относительная свобода, которая у нас есть, позволяет делать чудеса. Наша работа – и вакцина, и открытие – это продукт двадцатилетних усилий огромного коллектива. И мы прошли за эти 20 лет и кризис, и дефолт, и уезд специалистов. И это хороший пример того, что у нас здесь можно делать открытия.

Тут идет дискуссия сейчас – Сколково, не Сколково. Есть такое мнение, что надо сначала демократию наладить, а потом Сколково. Это правильно, только в обстановке свободы можно делать открытия. В обстановке административно-командного управления открытия невозможны или очень сильно затруднены. Например, период 90-х годов был знаменателен для нашей группы тем, что там хоть и были большие трудности, но была свобода. И это очень помогало заниматься наукой.

Мало кто знает, какие страсти бушуют вокруг государственной стратегии противодействия распространению ВИЧ-инфекции в России. Что стало поводом для жарких споров?

Андрей Козлов: В конце прошлого года глава правительства поручил минздраву РФ, другим министерствам и ведомствам разработать такую стратегию. Когда проект появился, многие специалисты, мягко говоря, были поражены. В нем не оказалось упоминания о необходимости создать вакцину против ВИЧ, нет даже слова "вакцина". Подчеркну, что авторы стратегии никого из тех, кто занимается созданием такого препарата, для обсуждения проекта не пригласили. Нашего мнения никто не спрашивал, хотя мы предлагали свои услуги, писали справки, выступали в печати, на конференциях и т.д.

А ведь о необходимости ее создания к авторам обращались Госдума, Общественная палата РФ, Московская городская дума, минобрнауки и другие. Но все как в глухую стену. Более того, на вакциновой сессии V международной конференции по ВИЧ/СПИДу в Восточной Европе и Центральной Азии, проходившей в Москве, такая позиция минздрава подверглась резкой критике, но ничего не изменилось. И это в ситуации, когда число заболевших в России стремительно растет, уже превысило один миллион человек, а число умерших - 200 тысяч человек.

Может, чиновники считают, что наша наука вряд ли сможет создать такую вакцину. Ведь пока никто в мире не рапортовал о своих успехах, а работы ведут лучшие ученые мира, тратятся деньги, которые нам и не снились.

Андрей Козлов: Могу сообщить, что в 1997 году во многом благодаря поддержке Госдумы стартовала первая отечественная программа разработки вакцины против ВИЧ. Кстати, одновременно с началом аналогичной программы в США. Нашими учеными были разработаны три кандидатных препарата, которые прошли доклинические испытания. Но в 2004 году финансирование прекратилось. В 2006 году на встрече G8, где, в частности, обсуждался вопрос о разработке вакцин против ВИЧ, Россия вместе с другими участниками подтвердила свое участие в этой работе. И правительство РФ выделило один миллиард рублей на 2008-2010 годы. На эти деньги три отечественных кандидатных препарата прошли первую фазу клинических испытаний. Но затем финансирование прекратилось, и "затишье" продолжается по сей день.

Препарат против ВИЧ в России перестал разрабатываться с 2010 года. Единственное исключение - ДНК-вакцина, над которой в феврале этого года завершена вторая фаза клинических испытаний, получены обнадеживающие результаты. Но важно понимать, что эти работы велись на грант минпромторга РФ по программе "Фарма-2020". Так важнейшие государственные проблемы не решаются. Необходим штурм многими коллективами, они должны идти к цели разными путями, обмениваться результатами. Иначе страшную болезнь не победить. Если бы Курчатов и Королев бегали с грантовыми заявками, то ядерный и космический щит не был бы создан никогда. Сейчас речь идет о создании вакцинового щита против СПИДа.

Но почему чиновники, по сути, игнорируют столь важную проблему?

Андрей Козлов: Их позиция, честно говоря, удивляет. Ведь многие российские и международные организации обращаются к руководству страны с вопросами, почему в России прекращена программа разработки вакцины против ВИЧ. Эти письма направляются в минздрав, но ничего не происходит. Дважды к руководителям страны обращался президент международного консорциума по разработке вакцины, дважды этот вопрос обсуждался Общественной палатой, проходили совещания в соответствующих ведомствах - и ничего. Разве что чиновники периодически заявляют, что все идет нормально, вакцины разрабатываются в Москве, Санкт-Петербурге и Новосибирске. Даже создается впечатление, что они делают все возможное, проекты финансируются, но вот подводят ученые, никак не могут довести дело до завершения. Заявляю со всей ответственностью: начиная с 2011 года разработка вакцины в России в рамках единой целенаправленной программы не финансируются.

Ведущие страны мира работают над созданием препарата против ВИЧ, ежегодно на это выделяется около одного миллиарда долларов. И только в нашей стране за прошедшие 5 лет - почти ноль рублей. В результате разрушены научные коллективы разработчиков. Последним "достижением" было разрушение экспериментального цеха по наработке ДНК-вакцины сразу после успешного завершения второй фазы ее клинических испытаний из-за отсутствия финансирования.

Ряд специалистов считают, что разработка против ВИЧ вообще невозможна. Если встать на такую позицию, то можно хотя бы понять бездействие чиновников.

Андрей Козлов: Всем скептикам хорошо бы ознакомиться с результатами международного проекта RV144, который показал 60-процентную эффективность вакцины после первого года наблюдений. Защитный эффект также продемонстрирован при испытаниях вакцины типа С в Южной Африке. Нашим министерствам и ведомствам следует занять четкую позицию: либо заявить, что вакцина против ВИЧ в России невозможна, взяв на себя всю ответственность, либо возобновить финансирование вакциновой программы. А нынешнее отношение к проблеме, по сути, вводит в заблуждение общественность и руководство страны, не отвечает ее национальным интересам.

А может, все довольно банально? У медицины просто нет денег, чтобы финансировать разработку, результат которой пока совсем не очевиден. Вот ведущие страны сделают, тогда хотя бы будет понятно, что цель реальна.

Андрей Козлов: Но мы почему-то находим деньги на финансирование разработок вакцин против вирусов Эбола и Зика, которыми не заразился и не заразится ни один гражданин России, но у нас нет денег на вакцину против ВИЧ, от которого уже умерло более 200 тысяч граждан России. Мы почему-то находим 20 миллиардов рублей на закупку импортных лекарств против СПИДа, но не находим 100 миллинов рублей на финансирование отечественной вакцины. Хотелось бы, чтобы представители соответствующих министерств и ведомств дали ответ общественности на эти вопросы.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 1 декабря. /Корр. ТАСС Наталия Михальченко/. Вакцина против вируса иммунодефицита человека (ВИЧ), разработанная российскими учеными, показала эффективность во второй фазе клинических испытаний. Об этом сообщил корр. ТАСС руководитель научной группы по созданию вакцины против ВИЧ и СПИДа (конечной стадии развития ВИЧ-инфекции) Андрей Козлов.

"Мы завершили вторую фазу клинических испытаний вакцины против ВИЧ-СПИД, вакцина показала способность снижать вирусную нагрузку на организм зараженного человека", - сказал Козлов, добавив, что 2 декабря представит результаты второй фазы клинических испытаний вакцины "ДНК-4" в Минздраве. В ходе второй фазы клинических испытаний разработчики выяснили, что введение вакцины зараженному человеку, получающему антиретровирусную терапию, приводит "к разрушению скрытых вирусных резервуаров".

"Полученные нами результаты дают надежду на то, что препарат способен полностью избавить человека от вируса, однако для того, чтобы в этом убедиться, нужно продолжить исследования", - отметил Козлов.

Вакцина специально для России

Вакцина "ДНК-4" имеет региональную специфику и воздействует именно на тот подтип вируса иммунодефицита человека, который наиболее распространен в России (российский изолят ВИЧ-1 субтипа А), пояснил Андрей Козлов.

"После внутримышечной инъекции действующее вещество "ДНК-4" проникает в клетки, находящиеся в месте инъекции, а затем транспортируется в ядро, где происходит экспрессия чужеродных генов. В результате формируется как клеточный, так и гуморальный иммунный ответ на российский изолят ВИЧ-1 субтипа А", - рассказал ученый.

Вторая фаза клинических испытаний была осуществлена в 2013-2015 годах в восьми центрах по борьбе со СПИДом в разных регионах России. В исследовании участвовали 54 пациента. 17 из них получили вакцину "ДНК-4" в дозировке 0,25 мг, вторая группа в дозировке вдвое большей, третья группа из 20 человек была контрольной - эти людям делались инъекции, не содержащие действующего вещества (плацебо).

Полученные результаты позволили ученым сделать вывод о "достаточной безопасности вакцины в обеих дозировках", а у ряда пациентов "в результате действия вакцины оказались разрушены латентные вирусные резервуары".

Работа над лекарством идет 18 лет

Андрей Козлов в 1987 году выявил первые случаи ВИЧ в Ленинграде. Сейчас в Петербурге, по данным Роспотребнадзора, ВИЧ-инфекция есть у 51 тысячи человек, или у 1% населения. В 1994 году Козлов вместе с коллегами поставил вопрос о создании в России вакцины против ВИЧ, работа началась в 1997-м. Клинические испытания первой фазы прошли три так называемые кандидатные вакцины - петербургская, московская и новосибирская. Средства на вторую фазу клинических испытаний пока смогли получить только разработчики из Петербурга. Деньги выделил Минпромторг.

В начале исследование "ДНК-4" вели на мышах и собаках, доказав как наличие иммунного ответа, так и безвредность действующего вещества вакцины. В 2010-2011 годах состоялась первая фаза клинических испытаний на добровольцах. Ни у одного из них не было выявлено серьезных осложнений либо побочных эффектов, которые бы потребовали прекращения вакцинации из-за индивидуальной непереносимости препарата. "В одном случае вакцинация, состоящая из четырех инъекций была прекращена, так как у этого добровольца развилось острое респираторное вирусное заболевание, на фоне которого очередное введение вакцины мы посчитали нецелесообразным", - рассказал Козлов.

Вторая фаза клинических испытаний ставила целью определить возможность использовать вакцину как терапевтическое средство. Она состоялась в 2013-2015 годах в рамках контракта между Минпромторгом и Биомедицинским центром, который возглавляет Андрей Козлов. "Результаты внушают оптимизм", - сказал собеседник агентства.

США выделяет на вакцину от ВИЧ $1 млрд в год

С 2010 года прекращено государственное целевое финансирование исследований по разработке вакцины, способной защитить человека от заражения ВИЧ (СПИД). Андрей Козлов убежден, что его необходимо восстановить. Если петербургская группа продолжила работы, исследуя терапевтические свойства препарата, то московский и новосибирский проекты просто остановлены. "Мы начали разработки одновременно с американскими учеными, - напомнил Козлов. - Но в США ежегодно на создание вакцин выделяется $1 млрд, и уже испытана сотня вакцин, среди которых одна показала реальную активность, а у нас испытывается только одна и то без целевого финансирования".

При этом рассчитывать на американскую вакцину, подчеркнул ученый, россиянам не приходится, потому что субтипы вирусов ВИЧ в США и в России различаются. А вот создать вакцину легче именно для российского, а не для американского субтипа. "У нашего субтипа разброс вариантов составляет 5-7%, у американского - 30%", - пояснил ученый.

Основная сложность и дороговизна проекта, по его словам, в том, что очень сложно подобрать группу лиц для испытания, ведь это люди, еще не встречавшиеся с вирусом, а риск получить в случае неудачи эксперимента такое серьезное заболевание, как СПИД, очень серьезный.

ВИЧ-инфекция есть почти у миллиона россиян

По данным Роспотребнадзора, на 1 ноября 2015 года общее число россиян с ВИЧ-инфекцией почти достигло 1 млн человек. Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев в конце октября этого года поручил Минздраву ускорить разработку государственной стратегии по противодействию распространения ВИЧ-инфекции в РФ и принять ее к 23 апреля 2016 года.

На программу по борьбе с ВИЧ-инфекцией в России в следующем году дополнительно будет выделено не менее 20 млрд рублей, сообщила на заседании правительственной комиссии по вопросам охраны здоровья граждан глава Минздрава РФ Вероника Скворцова. По ее словам, правительство намерено ускорить формирование стратегии борьбы с ВИЧ-инфекцией и СПИДом. Приоритетные мероприятия планируется запустить уже с 1 января 2016 года. Министерство намерено в будущем году провести до 30 млн тестирований на ВИЧ и СПИД против примерно 26 млн в нынешнем. Также планируется повысить охват антиретровирусной терапией ВИЧ-инфицированных не менее чем втрое.

Вторая стадия клинических испытаний завершится в этом году, но когда будет финальная, третья, неизвестно. Денег на нее государство пока не выделило

Сразу отметим: петербургская вакцина — первая в стране, вышедшая на вторую стадию клинических испытаний. Еще две российские вакцины (созданные в Москве и Новосибирске) прошли первую стадию.

Что касается первой стадии клинических испытаний петербургской вакцины, то она проходила в 2010 году, причем в нашем городе — на базе Государственного медицинского университета имени Павлова. Тогда испытывался профилактический вариант вакцины, и в добровольцы брали людей не ВИЧ-инфицированных. Испытания прошли успешно.

На второй фазе испытания проходит терапевтический вариант вакцины, то есть предназначенный для лечения. Поэтому добровольцы — ВИЧ-инфицированные.

— Андрей Петрович, в редакцию приходит много обращений от ВИЧ-инфицированных граждан, желающих принять участие в испытаниях…
— И к нам в Биомедицинский центр многие обращаются. Что касается петербуржцев, то они и не могли принять участие во второй фазе испытаний (в первой фазе, наоборот, принимали участие только петербуржцы). Потому что испытания проходят в семи российских городах, но Петербурга среди них нет. Добровольцев набирали и набирают центры по лечению и профилактике СПИДа. И для участия необходимо проживать в городе, в котором проходят испытания.

Так что для петербуржцев речь может вестись только о третьей фазе испытаний. Но когда и где она будет проходить — неизвестно.

— Вы сказали, что добровольцев для второй фазы испытаний набирают до сих пор. Но ведь нужно было набрать всего 60 ВИЧ-инфицированных (и мужчин, и женщин) из семи городов…
— На данный момент нам не хватает добровольцев. Набрано около сорока. То есть двадцать мест — вакантно. Пятнадцать человек из этих сорока были набраны в середине минувшего года, и им уже сделан весь полагающийся курс вакцинации. Остальные двадцать пять — на разных стадиях вакцинации. То есть в центрах по лечению СПИДа не смогли быстро найти добровольцев. В середине прошлого года, когда мы только приступали к испытаниям, мы планировали их закончить где-то в конце 2014 — начале 2015 года, и еще полгода нам нужно было отслеживать результаты.

Почему возникает такая проблема с добровольцами? В центрах по лечению СПИДа объясняют, что пациенты не соглашаются. Это же больные, уже получающие крайне дорогостоящую противовирусную терапию, и они не хотят добавлять к ней вакцину. К тому же многие из них уже участвуют в каком-либо клиническом испытании препаратов, что является противопоказанием. А набирать пациентов, не получающих противовирусную терапию, мы не можем по условиям протокола данных испытаний. И учтем достаточно жесткие условия отбора. Из более чем шестидесяти пациентов, которые были согласны и по предварительным данным подходили для испытаний, скрининг (проверка определенных показателей крови и некоторых других факторов) не прошла треть. Проще говоря, показатели не соответствовали тем, которые были нужны для участия в испытаниях.

Но я бы сказал, что одна из главных причин — недостаточная разъяснительная работа на местах. Персоналу центров это попросту не нужно. Их главная задача — лечение препаратами.

Но до конца года мы, безусловно, все испытания проведем. Однако об окончательных результатах можно будет говорить через полгода после испытаний.

Кстати, недавно было совещание в Министерстве промышленности и торговли (а именно оно на основе конкурса выделило деньги — 50 миллионов рублей на вторую фазу испытаний). И там сказали, что проблема с добровольцами характерна для испытаний многих медицинских препаратов по совершенно разным областям применения. А у нас, по крайней мере, сроки не срываются: мы должны провести испытания до конца 2015 года — и проведем.

Но мы, разработчики, конечно, очень переживаем. С одной стороны, клинические испытания — это колоссальный успех наших научных разработок. С другой стороны: мы четыре года бились, чтобы получить деньги на вторую фазу, и вот хоть и немного, но все затягивается. А самое главное: неизвестно, где и когда нам удастся найти деньги на третью, завершающую фазу, после которой вакцину можно будет запускать в массовое производство.

В этих ампулах вакцина против ВИЧ, разработанная в Петербурге

— Давайте напомним читателям о результатах первой фазы клинических испытаний на здоровых людях, не зараженных ВИЧ…
— Первое: была доказана безопасность вакцины. Второе: в 100% случаев появился иммунный ответ организма на компоненты вируса. Причем для появления иммунного ответа хватило минимальной из использованных доз (в ходе испытания брали три разные дозы, для каждой группы добровольцев свою).

В этих стенах разрабатывалась вакцина

— Что можно сказать о предварительных результатах второй фазы? Вы же сказали, что пятнадцати ВИЧ-инфицированным добровольцам курс вакцинации проведен полностью, остальные добровольцы — на разных стадиях вакцинации…
— Пока только одно: никаких побочных эффектов не выявлено. Если бы таковые были, нам бы сразу сообщили. Результаты сказать не могу. Нет информации.

Это так называемое двойное слепое плацебо — контролируемое исследование. Участники разделены на три группы. В одной прививают вакцину в дозе 0,25 мг, в другой — 0,5 мг. Третья группа — контрольная, в которой прививают физраствор, то есть используется эффект плацебо. Внешне все ампулы совершенно одинаковые, объем жидкости в них один и тот же. Кто из добровольцев в какой группе — не знают ни сами добровольцы, ни мы, разработчики. Эти данные есть только у одного человека из контролирующей организации. То есть мы понятия не имеем, в какой группе был каждый из этих пятнадцати. Лишь после полного окончания испытаний можно будет говорить о результатах.

А ДНК-4-вакцина названа потому, что содержит в себе четыре вирусных гена, что вполне достаточно для того, чтобы охватить нужный участок вирусного генома.

— Профилактическая вакцина призвана значительно снизить вероятность заражения. А что ожидается от применения вакцины терапевтической у ВИЧ-инфицированных, принимающих специальную терапию против ВИЧ?
— Вакцина борется с ВИЧ-инфекцией, повышая число иммунных клеток организма и направляя их на борьбу с ВИЧ. В результате число вирус-инфицированных клеток, которые есть в организме ВИЧ-инфицированных, будет снижаться.

Что из этого следует? Что вакцину можно будет включать в схему лечения. И тогда удастся снизить дозы препаратов или, возможно, даже проводить лечение не постоянно, а курсами, например раз в полгода-год, а то и два. Это существенно облегчит жизнь больных. К тому же при всех своих достоинствах лекарственные препараты имеют побочные эффекты и очень дороги. Хотя, к счастью, сейчас их закупки оплачивает государство, на что уходят огромные деньги — до 20 миллиардов рублей в год. И на эти деньги можно лечить только около150 тысяч ВИЧ-инфицированных, хотя в реальности их число в несколько раз выше. То есть противовирусную терапию получают далеко не все зараженные. К тому же с каждым годом число ВИЧ-инфицированных в России растет — процентов на десять в год.

В идеале хотелось бы добиться результата, когда с помощью вакцины удастся настолько снизить вирусную нагрузку в организме пациента, что иммунная система и сама справится с оставшимися агрессорами. Тогда можно будет вообще какое-то время обходиться без терапии. А, вероятно, у кого-то и вовсе иммунная система сможет полностью справиться с ВИЧ, то есть человек выздоровеет. Но это идеальный вариант. Пока что целесообразнее говорить о включении вакцины в схему лечения ВИЧ-инфицированных.

— Терапевтический и профилактиче­ский варианты вакцины существенно отличаются?
— Глобальных отличий нет. Собственно говоря, терапевтическая вакцина в минимальной дозе может использоваться и как профилактическая. Но только для подтверждения эффективности (безопасность уже подтверждена) профилактической вакцины потребуются испытания на тысячах людей. Таковы международные протоколы. А денег-то на испытания у нас нет.

— Когда вы сможете приступить к третьей фазе клинических испытаний?
— Даже с учетом слегка затянувшейся второй фазы — уже в следующем году. Это теоретически. А практически — не знаю. Нужны средства, а их нет. Государство тратит по 20 миллиардов рублей в год на закупки препаратов против ВИЧ (а нужно закупать по крайней мере раз в пять больше), но не готово тратить куда меньшие деньги на разработку и испытания вакцин.

Сравните: в США около 100 вариантов вакцин, у нас — три, причем только петербургская хоть на второй стадии, новосибирская и московская только первую прошли. С одной стороны, вроде бы нам надо радоваться: как ни крути, петербургская — впереди. Но одной вакцины мало. Нужны десятки вакцин, чтобы в итоге выбрать лучшую, которая и войдет в практическое здравоохранение.

ВИЧ-инфицированные заваливают нас обращениями с просьбой помочь. А мы, разработчики вакцины, ничего предложить им и не можем. Разве что эти письма-мольбы переслать в министерства. Пусть от самих больных узнают, нужна вакцина или нет.

Время идет, число зараженных ВИЧ растет. И еще один важный момент: со временем будет только сложнее создать эффективную вакцину. Почему? Потому что сам вирус меняется. России, можно сказать, везло: у нас по ряду причин долгое время изменчивость вируса была не очень большой, в несколько раз меньше, чем в США, но сейчас мы все чаще сталкиваемся со случаями более измененного вируса. То есть со временем нужны будут новые вакцины, новые препараты, новые испытания — и деньги, деньги. Надо остановить распространение ВИЧ сейчас. Ведь каждый новый больной — это еще одна искалеченная жизнь, жизнь под дамокловым мечом диагноза.

У создателей вакцины все готово к проведению третьей фазы клинических испытаний. Нет одного — денег

Вторая фаза клинических испытаний петербургской вакцины против ВИЧ проходит в семи городах (Москва, Казань, Ижевск, Калуга, Волгоград, Липецк, Тольятти). Добровольцев в перечисленных городах набирают в центрах по лечению СПИДа.

Критерии отбора достаточно строгие. Приводим некоторые из них.

1. Проживание в городе, в котором проводятся испытания.

2. Нахождение на противовирусной терапии от ВИЧ не менее 6 месяцев и не более 2 лет.

Некоторые из противопоказаний к испытаниям.

1. Участие в других клинических исследованиях.

2. Курсовой прием иммуномодуляторов (интерфероны, интерлейкины), иммуносупрессивной терапии (циклоспорины), глюкокортикостероидов в течение 3 месяцев до скрининга.

3. Введение живой или любой другой вакцины в течение 6 месяцев до скрининга.

4. Значимая алкогольная или наркотическая зависимость, которая, по мнению исследователей, может помешать участию пациента в испытаниях и выполнению всех требований протокола.

А. Козлов ― Здравствуйте!

А. Петровская ― Расскажите подробнее, пожалуйста, когда эта вакцина против ВИЧ будет окончательно создана.

А. Козлов ― По прогнозам, вакцина против ВИЧ в мире может оказаться созданной между 2026 и 2030 годом.

А. Петровская ― То есть, впереди еще большая работа?

А. Козлов ― Впереди еще большая работа и, в какой-то мере и мы в этой работе участвуем. Ну, все страны мира как-то, так или иначе, участвуют в этой работе. Медленно работа идет, потому что там еще ведь механизм клинических испытаний очень долгий. Для того чтобы испытать вакцину, например, надо провести, по крайней мере, три фазы клинических испытаний, каждой из которых по несколько лет. И поэтому получается такая, знаете, своеобразная воронка. На входе десятки кандидатных вакцин, которые показывают какую-то эффективность на животных, обещания на животных. Дело в том, что трудность СПИДа еще и в том, что адекватной модели для животных нет. Ну, разве что обезьяны в какой-от мере. И потом начинаются клинические испытания, а, поскольку клинические испытания очень дороги, то только часть вакцин, которые прошли доклинические исследования, попадают в первую фазу клинических испытаний, только часть этих – во вторую, и в третью фазу попали вообще 2-3 вакцины на сегодня. В мире сейчас проходит только одно клиническое испытание третьей фазы. То есть, и это стоит астрономических денег, ну просто астрономических денег. Одна страна даже не в состоянии потянуть. Понимаете?

А. Петровская ― Вот та вакцина, которая сейчас находится на третьей стадии, о чем вы сейчас говорите, это какая-то универсальная вакцина?

А. Козлов ― Посмотрим, универсальная или нет. Хотя бы, так сказать, сделать хотя бы не универсальную для начала, потому что и не универсальная… дело в том, что у ВИЧ, у вируса иммунодефицита человека, значительное генетическое разнообразие и много субтипов. И оказывается, что разные субтипы поражают разные страны. И поэтому хотя бы против некоторых субтипов бы сделать. Мы в своей работе много лет назад уже пошли по пути выделения и работы с региональным вирусом субтипа А, который доминировал прежде и продолжает доминировать у нас в России. И мы выделили этот вирус, моя группа, моя лаборатория, мы его проклонировали генно-инженерными способами и создали на его основе кандидатную вакцину. Эту вакцину мы довели до стадии второй, клинических испытаний. Но одновременно продолжаются научные изыскания, научная работа в плане уточнения тех генов, которые все-таки надо вставлять в эти вакцины. И нам удалось выделить вирусы на очень ранней стадии заражения, буквально там через несколько дней после заражения. Нам удалось выделить эти вирусы и их просиквенировать. оказалось, что…

А. Петровская ― Просиквенировать – это что?

А. Козлов ― Это значит, прочесть их генетический код. И оказалось, что при сиквенировании этих вирусов их сиквенсы совпадают все. То есть, получается, что все вирусы, которые проникают в человека, они потомки одного какого-то вируса. Это явление называется генетическим бутылочным горлышком, мы его опубликовали, это была сенсация, и пошла дискуссия вокруг этого открытия. Некоторые не соглашались, американцы, в частности, потому что у них не получалось этого бутылочного горлышка у наркозависимых. И мы предприняли повторное, более глубокое изучение. Надо сказать, что эти работы мы всегда проводили на русские деньги. То есть, у нас было много и международных грантов в свое время. Мы получили грант Российского научного фонда, и вот на него мы провели это более углубленное исследование новым методом сиквенирования. Вот этот процесс чтения генетического кода – он за последние годы сильно и быстро эволюционировал, а разница заключается в том, что, если методы прежнего поколения позволяли анализировать 20-30 геномов, то методы уже следующего поколения позволяли анализировать сотни и тысячи геномов. И здесь на первое место выходят уже методы даже не самого сиквенирования, а уже анализа результатов сиквенса, которые надо делать в суперкомпьютере. И мы это делали на суперкомпьютере университета, вот считали.

А. Петровская ― То есть, суперкомпьютер считал?

А. Козлов ― Да. Слушайте, год только считали, и получилось, что мы подтвердили бутылочное горлышко. То есть, новыми методами, новыми. И при анализах новых пациентов, гораздо большего числа этих пациентов.

А. Петровская ― Дальше, отталкиваясь от того, что вы доказали уже ранее сделанное открытие, это как дальше влияет на скорость создание вакцины?

А. Козлов ― Вот именно гены этого вируса и надо вставлять в вакцину. И оказывается, мы эти гены изучили с точки зрения белков, их нейтрализации, ну, которые нужны для вакцины. И оказалось, что именно гены вот этих вирусов – они самые хорошие. То есть, нам, грубо говоря, надо делать модифицированную вакцину, которая включает эти гены, и ее снова запускать в клинические испытания с тем, чтобы получить эффективную вакцину. Это очень длительная работа. А по нашим российским темпам, это получается… я тоже сделаю прогноз, что мы, конечно, опоздаем к прогнозируемому периоду. То есть, мы сделаем нашу вакцину, конечно, медленнее, чем там вот эта международная вакцина созреет, где-то в 2026-2030 году.

А. Петровская ― И эта вакцина, которая будет создаваться и создается сейчас на международном уровне – это вакцина, которая не будет работать на тот вирус, который распространен в России?

А. Козлов ― Ну, она не нацелена уж так на него, но, может, и будет. Это все проверяется, и проверяется, знаете, вот в таких длительных экспериментах. Я в заключение хочу сказать, что, к сожалению, понимание этого у нас в стране совершенно отсутствует. То есть, я только что говорил, что мы это делаем на русские деньги, и вот мы такие тут патриоты, мы работаем с патриотическим вирусом, создаем национальную вакцину. Мы не уехали, извините, ни в какую заграницу. Боролись и продолжаем бороться здесь с этой эпидемией. К сожалению, это не находит никакой поддержки общественности.

А. Петровская ― Какая форма поддержки?

А. Козлов ― А как вы думаете? Политическая и финансовая.

А. Петровская ― Подождите, вы же только что сказали, что делаете на российские деньги.

А. Козлов ― Ну, вот мы сделали. Но они же закончились. Грант РНФ небольшой – это 18 миллионов рублей всего. На него мы смогли сделать всего лишь какую-то часть этой экспериментальной фундаментальной научной работы. Клинические испытания — они уже стоят десятки, сотни миллионов рублей. Понимаете?

А. Петровская ― А подключаются фармацевтические компании к этой работе?

А. Козлов ― Разговаривали мы с фармацевтическими компаниями. Ни одна фармацевтическая компания не имеет таких денег, чтобы тянуть эти работы. Понимаете, это, как правило, работы по разработке вакцины против СПИДа финансирует государство. И во всех странах, которые я упоминал, это государство в первую очередь.

А. Петровская ― Ну а учитывая, какая ситуация в России с развитием ВИЧ, СПИДа, она плачевная….

А. Петровская ― Вакцина, о которой мы с вами сегодня говорим, к которой и идут те шаги, которые вы предпринимаете, и те исследования, которыми вы занимаетесь, это вакцина универсальная? Она будет подходить и для профилактического формата, и для лечения?

А. Козлов ― Как правило, субстанции и молекулы, которые делаются, их можно модифицировать и к профилактическому применению, и к терапевтическому применению. Поэтому да, это возможно в обоих случаях. Я должен сказать, что рано или поздно, и мы, и другие эти вакцины сделают.

А. Петровская ― И ВИЧ будет побежден?

А. Козлов ― И ВИЧ будет побежден. И я думаю, что, смотрите, важным шагом в этом направлении является сейчас работа над созданием вакцинного центра в Политехническом университете. Политехнический университет создает новый институт биотехнологический, и в рамках этого института планируется создание вот такого вакцинного центра, в том числе, который будет работать и над созданием вакцины против СПИДа.

А. Петровская ― Спасибо большое. На этой ноте мы заканчиваем. Козлов Андрей Петрович, профессор Политехнического университета Петра Великого, доктор биологических наук был у нас сегодня в гостях. Мы говорили о создании вакцины против ВИЧ. Спасибо.