Нет лекарств для вич инфицированных

В пяти регионах уже наблюдается нехватка препаратов, а в ещё 22 лекарств хватит всего на месяц.

Росздравнадзор подготовил отчёт о запасах лекарств для ВИЧ-инфицированных в регионах. Ситуация катастрофична. В пяти регионах нет нужных лекарств, в 22 регионах препаратов не хватит и на месяц. Учитывая, что новые тендеры на поставку Минздрав даже ещё не объявил, тысячи ВИЧ-инфицированных останутся без лечения, а беременные ВИЧ-положительные родят заражённых детей. Отчёт уже направлен в Минздрав.

Сводки с войны

По данным Лайфа, анализ был проведён по поручению самого Минздрава. В отчёте приводятся конкретные примеры, каких именно лекарств не хватает и где.

"В пяти регионах. при наличии потребности отсутствуют лекарственные препараты (например: "Зиаген". "Видекс". ), в 22 регионах. запас лекарственных препаратов (например: "Никавир". "Олитид". "Интерфаст". ) составляет менее месячной потребности" (сокращены указания лекарственной формы и дозировки. — Прим. Лайфа).

В Алтайском крае, по данным Росздравнадзора, практически отсутствует запас антиретровирусных лекарственных препаратов ("Комбивир". "Калетра". "Никавир". ), отмечается дефицит 36 629 упаковок антиретровирусных препаратов. По пяти лекарственным препаратам расчётный остаток составляет менее трёх месяцев ("Видекс". "Амивирен". "Интеленс". )

В Москве по 10 лекарственным препаратам расчётный остаток составляет менее трёх месяцев ("Олитид". "Азимитем". "Стаг". )

В Тюменской области по 17 лекарственным препаратам расчётный остаток составляет менее трёх месяцев ("Зиаген". "Реатаз". "Калетра". "Презиста". ).

Также в отчёте называет регионы, где меньше всего инфицированных получают лекарства.

Новая система закупок

С 2017 года изменилась система закупок лекарств для ВИЧ-инфицированных. В последние годы эти препараты закупали регионы, сейчас должен централизованно закупать Минздрав. В ведомстве считают, что централизация поможет сэкономить 8 млрд рублей за год.

Но Минздрав ещё не объявил ни одного тендера на поставку препаратов для ВИЧ-положительных. И, как видим, регионы тоже не сделали запасов впрок. Поэтому ВИЧ-инфицированные и остались без лекарств.

— Регионы набрали новых пациентов с расчётом, что Минздрав сделает централизованную закупку в конце 2016 года, — говорит представитель общественной организации "Пациентский контроль" Андрей Скворцов. — Получилось так, что запас препаратов был быстро израсходован. Минздрав закупки никакие не объявил. Такая ситуация почти во всех регионах. Т аблетки просто кончились.

Перебои и раньше были, конечно. В том числе они случались из-за затягивания закупочных процедур.

Лайф проанализировал отменённые тендеры за 2016 год по 10 препаратам для ВИЧ-инфицированных ("Ритонавир", "Ставудин", "Ламивудин", "Абакавир", "Тенофовир", "Зидовудин", "Фосфазид", "Этравирин", "Невирапин", "Саквинавир") — получился 61 тендер на общую сумму 333 млн рублей.

Далеко не все отменённые тендеры переобъявлялись заново. Например, в 2016 году в Крыму отменили три тендера на "Тенофовир" (общая сумма 42 млн рублей). За весь год на "Тенофовир" Крым потратил 6 млн рублей.

— По каждому региону нужно смотреть отдельно, но, насколько нам известно, все регионы потратили бюджетные деньги, чуть ли не до копеечки. Это может говорить о том, что они перенаправили деньги на другой препарат, — считает Алексей Михайлов, представитель Международной коалиции по готовности к лечению (ITPC).

Как ранее рассказывал Лайф, даже если бы не было сбоев с поставками, препараты получили бы далеко не все ВИЧ-инфицированные. По словам руководителя Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадима Покровского, в 2016 году лекарства получали всего лишь 30% ВИЧ-положительных. По версии главы Минздрава Вероники Скворцовой, их 37%.

Меньше лекарств — больше заражений

По словам Андрея Скворцова, перебои с лечением приводят к тому, что люди попадают в больницу с минимальным количеством иммунных клеток (50 и меньше при норме 500—1200).

— Организм не в состоянии сопротивляться никакой инфекции, люди заболевают туберкулёзом, например, — сказал Андрей Скворцов. — При отсутствии лечения могут развиться и онкологические заболевания, что, как вы понимаете, во многих случаях летально.

При этом после перебоев инфицированным могут уже не подойти прежние лекарства, потребуются более сильные и дорогие.

— Допустим, были закуплены одни лекарства, потом они закончились, произошёл перебой на 3–4 месяца, а когда стали эти же препараты закупать снова, пациентам они уже не подходят, — говорит Андрей Скворцов. — У пациентов развивается резистентность, и они просто уже не реагируют на эти препараты.

Кроме того, оставшиеся без лекарств ВИЧ-инфицированные могут передавать вирус окружающим (например, половым путём, или мать передаёт его ребёнку, которого вынашивает). А если ВИЧ-инфицированный вовремя принимает необходимые препараты, то он, по словам Андрея Скворцова, "существенно улучшает состояние своего здоровья" и не представляет опасности для остальных людей.

По данным СПИД-центра, за 9 месяцев 2016 года в России было зарегистрировано 75 962 новых случая заражения ВИЧ. Всего в России зарегистрировано 854 тысячи ВИЧ-положительных. Каждые 5 минут один человек в России заражается ВИЧ-инфекцией. Возможно, теперь это будет ещё быстрее.

В подтверждение собственных слов общественники на своей странице в Facebook опубликовали копию распоряжения главного врача медицинского учреждения Дениса Гусева.

Чтобы растянуть запас лекарств, как это следует из документа, препараты этравирин (Интеленс), долутегравир (Тивикай), фосампренавир (Телзир), ламивудин/зидовудин теперь в городе на Неве будут выдаваться только на один месяц, а остальные лекарства на два месяца вместо трех.

Причина — в действиях Минздрава РФ, централизованно закупающего таблетки для регионов. Ведомство в 2019 году объявило аукционы на закупку препаратов слишком поздно, лишь в конце января. В случае успешного завершения торгов, поставки в регионы могут начаться в лучшем случае в апреле-мае.

До этого момента запасы лекарств у региональных центров СПИД могут закончиться, и лечить пациентов станет физически нечем — убеждены пациентские организации. Их опасения подтверждают в регионах.

Так, аналогичная с петербургской ситуация сложилась в Севастополе.Как сообщил сайт местного телевизионного канала НТС, ввиду острой нехватки АРВТ-препаратов в городе пять с половиной миллионов рублей из резервного фонда городского бюджета теперь уйдут на срочную дозакупку лекарств.

На волне сообщений информационных лент СПИД.ЦЕНТР постарался выяснить: а как дела обстоят в других местах? Ответ: плачевно. Проблема с лекарствами — не локальная, а общероссийская. Для страны с миллионной популяцией людей, живущих с ВИЧ, последствия таких сбоев могут обернуться катастрофой.

От Москвы до Сибири

Причину отсутствия лекарств врач не назвал, но добавил, что таблетки появятся вновь в лучшем случае ориентировочно в мае.

Для пациента увеличение количества приемов всегда негативно. Этот параметр считается критичным с точки зрения приверженности. Равно как и увеличение числа визитов к врачам.

Не лучше дела с лекарствами на складе обстоят и в Москве.

Система закупок

Препараты антиретровирусной терапии централизованно закупаются в России третий год подряд. В июле 2016 года президент РФ Владимир Путин подписал закон, утверждающий переход системы государственных закупок АРВТ с региональной модели на централизованную закупку Минздравом.

Последнее должно было позволить при сохранении тех же объемов финансирования увеличить охват терапией и количество годовых комплектов таблеток, закупаемых за государственный счет.

Что ж, результат реформы не заставил себя ждать: в 2017 году, по данным DSM Group, маркетингового агентства, специализирующегося на исследованиях фармацевтического рынка, централизация закупок АРВТ-препаратов привела к снижению цен на некоторые из них до 40 %.

Чуть позже правительство проанонсировало, что с 1 января 2018 года его специалисты примут на вооружение новую методику определения цен, когда наряду с анализом ценовых предложений от потенциальных поставщиков будет производиться сравнение сопоставимых рыночных и предельных цен на каждый препарат. Все это должно было сделать централизованные закупки еще более эффективными. Но произошло, к сожалению, обратное.

Вопрос цены закупок совсем не праздный: с 2006 года в стране отмечается ежегодный рост числа новых случаев ВИЧ-инфекции в среднем на 10—12 % в год, а за 10 лет охват АРВ-терапией вырос почти в 6 раз.

Более того, регулярным спутником государственных централизованных закупок стали перебои с поставками АРВТ-препаратов.

Только в 2018 они были зафиксированы в Башкортостане, Алтайском крае, Калининградской области, Крыму, Новгороде, колониях Свердловской области, Красноярска.

Как ранее уже писали активисты и фарм-эксперты, проблема с задержками — системная и связана с тем, что правительством бюджет принимается в декабре. А стало быть, первые аукционы министерство, как правило, объявляет лишь в 20-х числах февраля, приступая к закупкам только в марте. И так каждый год.

По законам рынка

За пару месяцев заводу необходимо отгрузить годовой объем препарата, а того, что уже лежит на складе, как правило, недостаточно, так как, сокращая риски, производитель не держит таблеток больше, чем то количество, которое он может реализовать самостоятельно, без госконтракта.

В итоге никто из цепочки — ни государство, ни фрмы, выпускающие препарат, ни фирмы-посредники — не спешит брать на себя очевидные коммерческие риски, все перекладывают их на плечи пациента. Что завершается необоснованными сменами терапевтических схем, отсутствием необходимых лекарств на складе.

Впрочем, он отмечает, что в этом году Минздрав на месяц раньше объявил первые аукционы по сравнению с 2018 годом, когда вопрос с поставками и нехваткой препаратов на местах встал особо остро, а стало быть, есть вероятность катастрофы все-таки избежать.

Строго по формуле

Количество CD4-лимфоцитов у пациента с такой нагрузкой, как правило, повышается до 500 клеток на миллилитр, а значит, он оказывается защищен от возможности возникновения сопутствующих заболеваний, являющихся причиной летальных исходов при СПИДе. Если до начала лечения их симптомы присутствовали, то именно в этот момент практически все из них исчезают, а жизнь человека с ВИЧ становится по большинству параметров неотличимой от жизни здорового.

Однако чтобы вирус не размножался в организме, препараты АРВТ нужно принимать ежедневно в течение всей жизни. Прекращение терапии означает не только повышение вирусной нагрузки и автоматическое возвращение симптомов, но также опасность развития резистентности вируса к тому классу препаратов, которые пациент получал до начала перебоев или прекращения терапии.

Очевидно, что с перебоями вероятность достижения данного результата, а обязанность его достичь к 2020 году Российская Федерация, как и многие другие страны, на себя взяла, — равна нулю.

Региональный вопрос

В России продолжаются перебои с препаратами, которые снижают вирусную нагрузку в организме пациентов, инфицированных ВИЧ и больных СПИДом. На то, что власти закупают недостаточно этих средств, больные начали жаловаться журналистам Настоящего Времени еще в 2017 году, после того, как Кремль объявил курс на импортозамещение иностранных лекарств. За несколько лет, которые прошли с тех пор, ситуация не улучшилась. Импортных препаратов в России по-прежнему закупается недостаточно, а их российские аналоги не всегда эффективны и их также недостаточно в СПИД-Центрах.

Врачи многих СПИД-Центров в России откровенно рекомендуют пациентам покупать препараты самим, хотя по закону лекарства положены больным бесплатно.

Роман Яковлев живет в Ленинградской области, которая входит в список 23 российских регионов с наиболее высокими показателями заболеваемости ВИЧ/СПИДом. Вот уже три года каждый день он принимает препарат тенофовир. Только благодаря ему вирус иммунодефицита в крови Романа надежно подавлен.

Раньше пациентам областного центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями выдавали препараты на 3 месяца. Но весной 2019 года врачи из-за дефицита лекарств сменили схему, рассказывает Роман. Теперь таблетки пациентам в его регионе выдают лишь на месяц, и получить их не всегда возможно.

"С апреля люди из области приезжают и получают препараты только на один календарный месяц. Это очень неудобно, – говорит Яковлев. – Надо потратить время на проезд, заранее записаться на прием. К тому же вы были в областном СПИД-Центре? Это каморка, в которой ютятся десятки человек, все кашляют, все вместе стоят: и туберкулезники, и гепатитники. Только и думаешь: не подхватить бы еще чего-нибудь сверху".

В июне 2019 года в Ленинградской области запасы тенофовира подошли к концу. А это один из пяти главных препаратов для терапии ВИЧ-инфицированных на первой, начальной стадии болезни.

"26 июня я обратился за препаратами, которые мне необходимы. Но мне лечащий врач ответила, что препарат на данный момент отсутствует, – говорит Роман. – Предложила либо сменить схему лечения. Но это, как она сразу заметила, может отрицательно сказаться на здоровье, например, вирус может мутировать. Либо предложила выписать мне рецепт, чтобы я купил препарат за свои деньги. А я не собираюсь менять схему лечения, она у меня хорошо идет".

Закупают мало

По данным проекта "Коалиция по готовности к лечению", который мониторит закупки лекарственных препаратов властями РФ, Беларуси, Украины и других стран бывшего СССР, расчетное количество годовых курсов АРВ-терапии, закупленное российским Минздравом в 2018 году, составило лишь 383 514 штук. Именно столько пациентов смогли получить лекарства, закупленные централизованно, бесплатно и за госсчет.

Но при этом, даже по официальным данным Минздрава РФ, в России более 700 тысяч ВИЧ-инфицированных, а эксперты, которые работают с носителями ВИЧ-инфекции, считают, что их как минимум на треть больше – около миллиона человек. Это значит, что Минздрав готов обеспечить терапией лишь каждого второго-третьего ВИЧ-инфицированного в России.

Пытаются заплатить дешево

В центрах по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями проблему нехваткой препаратов признают, и это же на недавней "горячей линии" с президентом Владимиром Путиным признала министр здравоохранения Вероника Скворцова. Но причинами этой ситуации называют прежде всего логистические и организационные ошибки. Одна из них – заниженные цены на аукционах Минздрава по закупкам препаратов.

Самый свежий пример: в январе-феврале 2019 года, на портале Единой информационной системы в сфере закупок (ЕИС) Минздрав РФ разместил 36 аукционов на закупку АРВ-препаратов для лечения ВИЧ-инфекции. Но был заключен лишь 31 контракт, а 5 аукционов из-за отсутствия заявок просто не состоялись.

"Я не знаю, по каким причинам они там в Минздраве не состоялись, но наиболее частая причина – то, что цена не устраивает поставщиков и они просто не выходят на аукционы, – говорит Алексей Ковеленов, главный врач областного центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями Ленинградской области. – Но мы в итоге дозакупаем лекарства за региональные деньги и вынуждены делать это по-срочному. Достаточно много дозакупаем, на несколько миллионов".

Если аукцион Минздраву провести не удается – лекарства по федеральным, централизованным поставкам в СПИД-центры вовремя не поступают. Дальше ситуация зависит от властей региона. Они могут докупить нужное количество препаратов за счет регионального бюджета и "закрыть" дефицит. Но не все регионы считают нужным это делать. По данным той же "Коалиции по готовности к лечению", российские регионы в 2018 году снова сократили объем участия в закупках антиретровирусных препаратов для пациентов с ВИЧ. Если в 2017 году закупки вообще не объявил 21 регион, то в 2018 году таких субъектов РФ было уже 35.

Когда же и федеральный Минздрав, и власти региона препарат не закупают, пациенты, в том числе Роман Яковлев, получают от врачей рекомендации менять препарат на тот, что есть в наличии. Или покупать лекарства самостоятельно.

"В этом году у нас особенно большие проблемы с препаратами первой линии, – признает Алексей Ковеленов. – Ни одного из них не поступило по централизованным закупкам. Все контракты поздно заключены, некоторые еще даже не состоялись. Конечно же мы испытываем напряжение".

"Сейчас тенофовир у нас закончился. Но мы узнавали, на этой неделе он поступит, – обещает пациентам Ленобласти Ковеленов. – В прошлом году тоже была недопоставка была. Мы его сами закупали, и все равно не хватило. В остальном все нормально, но вот с этим препаратом сбои. Мы его заменяем временно на равноценную схему, по нашим клиническим рекомендациям это разрешается. На время, на неделю-две".

Можно ли менять лекарство?

Эксперты отмечают, что Минздрав России не просто плохо организует аукционы, выставляя невыгодные условия поставщикам. Но и в целом тратит деньги неэффективно, на не самые лучшие препараты. К примеру, в 2018 году только 2,2% пациентов, которых обеспечивали АРВ-терапией в России, могли получать относительно удобные схемы с комбинированным препаратом ("3 в 1").

Также ведомство закупает в основном самые дешевые препараты: минимальная стоимость схемы лечения первого ряда в 2018 году составила 7161 рублей ($113) на одного пациента в год или менее 600 рублей в месяц. За эти деньги можно купить лишь дженерики, но не оригинальные препараты (помимо тенофовира это ламивудин, эмтрицитабин, эфавиренз и долутегравир). Все эти лекарства, хотя и относятся к одной группе, действуют по-разному и имеют различные побочные эффекты. В некоторых случаях их просто нельзя использовать как замену друг другу:

"Прием препаратов против ВИЧ подавляет размножение вируса. Если лечение начали недавно, и вирус подавлен не до конца, то замена препарата может способствовать развитию устойчивости ВИЧ, – объясняет Екатерина Степанова, врач-инфекционист Университетской клиники лечения инфекционных болезней H-Clinic. – Для тех людей, которые давно получают лечение и в организме которых размножение ВИЧ подавлено, проблема устойчивости не значима. Но каждый новый препарат – это возможность получения новых побочных эффектов. Есть риск того, что человек, который переносил лечение хорошо, может начать испытывать побочные действия, какие-то проблемы и сложности. Именно поэтому мы стараемся придерживаться одной и той же схемы и не менять ее без медицинских показаний".

Степанова признает, что именно поэтому в случае с перебоями поставок препаратов пациенту проще купить препарат за свои деньги, чем менять схему лечения.

"Есть ещё один важный момент – график приема препаратов. Бывает, что пациентам предлагают перейти на схему приема, предполагающую прием препаратов два раза в день вместо одного, – рассказывает врач. – Для них это просто неудобно. Препараты, подавляющие ВИЧ, надо принимать в строго определенное время, чтобы в крови была постоянная концентрация препарата. Один раз в день это сделать проще, чем дважды. При приеме два раза в день больше шансов нарушить прием препаратов, а это также может привести к устойчивости вируса".

Аптечка взаимопомощи

Помимо всех перечисленных проблем, в 2018 году общая сумма затрат Минздрава РФ на АРВ-препараты просто сократилась по сравнению с 2017 годом – на 769 млн рублей – и составила лишь 20,55 млрд рублей. Это означает, что в России выросло число людей, которым пришлось выкладывать каждый месяц из своего кармана минимум 600-1000 рублей на жизненно необходимое им лекарство.

Вместо Минздрава пациентам во многих регионах России помогают получить бесплатные лекарства такие же пациенты, в рамках "аптечки взаимопомощи". Набрав телефон горячей линии благотворительного фонда "Свеча", Роман Яковлев получил двухмесячный запас нужного ему препарата из такой аптечки в Петербурге совершенно бесплатно.

Число заболевших ВИЧ-инфекцией снизилось на 7% по сравнению с 2018 годом — такое значительное снижение наблюдается впервые с 2015 года.

Смертность, связанная с ВИЧ, также уменьшилась — на 8% по сравнению с 2018 годом. В частности, от СПИДа, который развивается на фоне ВИЧ-инфекции, в прошлом году умерли 18,9 тыс. россиян.

При этом смертность от вызванных ВИЧ-инфекцией заболеваний значительно снизилась в регионах, которые являлись лидерами по этому показателю в предыдущие годы. Так, в Кемеровской области смертность по причинам, связанным с ВИЧ-инфекцией, снизилась на 11%, в Иркутской области — на 9%, в Свердловской области — на 13%, в Новосибирской — почти на 15%.

Одновременно показатель существенно вырос в Севастополе — +11%, рост на 4% зафиксирован в Курганской области. РБК направил запросы властям этих регионов.

Кемеровская область, несмотря на снижение смертности, осталась в России лидером по смертям, вызванным ВИЧ-инфекцией. В 2019 году там умерли около 38 тыс. человек, из них 1552 — от вызванных ВИЧ заболеваний, это каждый 25-й из умерших. В Кузбассе, как и в некоторых других регионах Сибири, от иммунодефицита по-прежнему умирают чаще, чем в результате самоубийств, убийств, ДТП и отравлений алкоголем вместе взятых.

По данным министерства здравоохранения региона, в Кемеровской области живут более 31,5 тыс. носителей ВИЧ — это более 2% трудоспособного населения. Антиретровирусную терапию (АРВТ) получают 73% больных — в министерстве уточнили, что это все, у кого есть показания для назначения лечения. Министр здравоохранения области Михаил Малин рассказал РБК, что в 2019 году регион потратил 288,7 млн руб. на противодействие ВИЧ, в 2020 году эта сумма вырастет в 1,4 раза, причем большую часть ее составляют средства регионального бюджета.

В Новосибирской области охват АРВТ составляет 75%, рассказал РБК министр здравоохранения региона Константин Хальзов. Это позволяет увеличить продолжительность жизни зараженных, уточнил он. Всего в регионе живут 31,3 тыс. носителей ВИЧ — это 2% жителей Новосибирской области трудоспособного возраста. Терапию из них получают 61%. Для борьбы с распространением инфекции в регионе действует программа равного консультирования, которая, по мнению министра, помогает социализации людей, живущих с ВИЧ, и формирует у них желание лечиться. Равные консультанты — это люди, живущие с вирусом и обученные консультировать новых пациентов.

В Иркутской области живут 30,1 тыс. больных ВИЧ, сообщила РБК замминистра здравоохранения Иркутской области Елена Голенецкая. АРВТ получают 58% из них. По словам Голенецкой, это все пациенты, которые нуждаются в терапии. Улучшение ситуации с смертностью от ВИЧ в регионе связывают с ростом числа пациентов, проходящих диспансеризацию.

Наркотрафик и другие причины эпидемии

Регионы, в которых больше всего жителей заразилось ВИЧ-инфекцией и умерло от СПИДа, во многом пересекаются с регионами, в которых популярны наркотики опийной группы. Именно в этих регионах, как показывает статистика МВД, в 2019 году правоохранительные органы изъяли большую часть опиатов.

Осторожный оптимизм и фильм Дудя

В 2019 году каждый четвертый россиянин прошел тестирование на ВИЧ, сообщили РБК в пресс-службе Минздрава. Антиретровирусную терапию получают 68,9% заболевших. Эти показатели выше плановых, указанных в Государственной стратегии по противодействию распространения ВИЧ-инфекции.

Кроме того, по словам Вадима Покровского, в некоторых регионах еще остается практика, когда вместо диагноза СПИД ставят непосредственную причину смерти пациента для улучшения отчетности.

Агрессивный новичок

- Вадим Альбертович, ВИЧ был обнаружен еще в конце прошлого века. Почему лекарство так сложно было создать? Чем этот вирус отличался от других?

- С точки зрения биологии этот вирус очень похож на многие другие. Единственное, его фатальное отличие от других вирусов – это поражение иммунной системы человека, именно поэтому организм не может с ним бороться самостоятельно.

- Это своего рода агрессивный новичок?

Мыши на вес золота

- Вы уже дошли до клинических испытаний?

- До клинических - нет, но лабораторных мышей мы уже успешно лечим.

- Зачем в этом проекте мы и американцы нужны друг другу?

- Во-первых, потому что работа с вирусом ВИЧ требует астрономических денежных ресурсов. Ни одна сторона не хотела брать на себя всю тяжесть потенциальных финансовых потерь, поскольку велик риск, что мы будем много работать, но в итоге не сможем создать препарат принципиально нового поколения. Во-вторых, это крайне сложная работа, ее невозможно было сделать только в России, у нас нет ни адекватных моделей на животных, ни биологических технологий для проведения тестов. Например, для экспериментов на животных надо использовать безумно дорогих мышей, которые есть только в США. В то же время, российская химическая школа является ведущей мировой школой в области тонкого химического синтеза. Мы были лидерами 100 лет назад, и надеюсь, останемся ими в будущем. Именно поэтому наших ученых и привлекли для участия в совместном проекте.

- Почему нужны безумно дорогие мыши? Нельзя было найти подешевле?

- А это особые мыши - гуманизированные. У них с помощью современных технологий создали иммунную систему, которая идентична человеческой, можно сказать, что это просто человеческая иммунная система. Такие мыши - очень удобный лабораторный объект, можно испытать препарат и понять, как он будет воздействовать на человека.

- Как с американцами делили зоны ответственности?

- Как я уже сказал, российская сторона отвечает за химическую составляющую, дизайн и синтез соединений. Американские коллеги занимаются биологической частью и компьютерным моделированием. Выглядело это так: сначала мы с американскими партнерами обсуждали идеи, затем их специалисты на суперкомпьютерах проверяли насколько наши предположения реалистичны. Так формировался некий список перспективных соединений. Синтез этих соединений осуществляется здесь в Москве , в ФИЦ Биотехнологии РАН. И в конечном итоге готовые соединение тестируются в США.

От лаборатории до аптеки дистанция 10 лет

- Когда готовое лекарство может появиться в аптеках?

- От лаборатории до аптеки очень длинная дистанция. При благоприятном раскладе понадобится минимум 10 лет. Быстрее невозможно. Это связано с определенной последовательностью экспериментов и необходимым количеством данных, которые надо накопить. А отчасти с тем, что человечество само себе создало огромное количество преград на пути появления новых лекарств. Пройти согласование во всех регулирующих инстанциях очень тяжело и очень дорого. И это не только у нас, это практика всех стран мира. Кроме того, через год наш совместный проект заканчивается и надо будет искать финансирование под практические работы. Многие фармкомпании и фонды не стремятся вступать в такие долгие и дорогостоящие проекты, именно поэтому и сегодня наши исследования финансируются государственными фондами как со стороны России, так и со стороны США. Разработка лекарства для борьбы с ВИЧ это скорее задача государства.

- Я с большой осторожностью отношусь к заявлениям, что кто-то от чего-то вылечился на единичном примере. Мы не знаем достоверно, вылечился он или нет, это не клинические испытания, которые делаются в соответствии с очень строгим протоколом и которым можно доверять. Вирус может затаиться в нейронах и проснуться, когда пройдет много времени. Мы в своей работе придерживаемся позиций доказательной медицины, когда есть слепые клинические испытания на большой выборке. Что касается стволовых клеток, то это вопрос неоднозначный. Безусловно, есть примеры, когда стволовые клетки работают успешно, но это не касается вируса ВИЧ. Поэтому мы исходим из традиционных подходов: с одной стороны, есть вирус, с другой стороны - надо найти вещество, которым этот вирус можно уничтожить.

- А откуда все-таки появился ВИЧ? Существуют самые разные теории, по одной из версий вирус - это побочный эффект разработок биологического оружия…

- Происхождение вируса не является областью моей компетенции, моя ответственность - это разработка вещества, способного убить вирус. На самом деле есть только одна серьезная научная версия происхождения ВИЧ. Вирус появился в процессе мутации в Африке . Сначала он возник у человекообразных приматов, потом был перенесен на человека. Все остальные версии: космические, Божественные, конспирологические, не имеют отношения к здравому смыслу и научным сообществом не рассматриваются. И это не последний случай появления неизвестных ранее смертельных инфекций. Мы считаем, что новые вирусы будут появляться по мере развития человека, а мы будем придумывать вещества для их уничтожения. Это бесконечный непрерывный процесс.