Не хватает лекарство для вич

Тендер Минздрава РФ на самый популярный препарат против ВИЧ срывается второй раз подряд. Почему так происходит и к чему это может привести?

В России препарат ламивудин используют почти все пациенты с ВИЧ-инфекцией. Этот препарат дешевый, качественный и дает меньше побочных эффектов, чем другие, даже более дорогие аналоги. Он продается в аптеках, но большую часть ламивудина все же закупает государство и выдает пациентам через СПИД.Центры (Фонд помощи людям, живущим с ВИЧ. - Ред.).

В конце мая движение "Пациентский контроль" сообщило, что в России могут начаться перебои с поставкой ламивудина. Минздрав дважды пытался закупить его по аукциону, но российские производители попросту не стали в нем участвовать. Причина в невыгодных условиях - цена, за которую государство готово купить ламивудин, слишком низкая, считают фармкомпании.

"Пока сообщений, что кому-то не достался ламивудин, не было, так как используют запасы прошлого года. Но проблема в том, что дважды срывается аукцион в централизованных закупках Минздрава РФ, причем на один препарат, впервые", - пояснили DW в "Пациентском контроле".

Сколько пациент с ВИЧ может обойтись без ламивудина

31-летний ВИЧ-активист Борис Конаков живет в Санкт-Петербурге и каждый день принимает ламивудин. Этот и другие препараты, которые входят в его схему лечения, он получает в местном СПИД.Центре. Обычно ему выдают запас таблеток на месяц вперед, но в виде исключения, когда Борис путешествует, могут дать и на два месяца вперед. Режим приема таблеток расписан практически по часам. "Люди с ВИЧ в среднем принимают по 3-5 таблеток в день. Скажем, один день без терапии еще можно продержаться, а вот два-три дня - уже нет", - говорит Борис.

Тест на наличие ВИЧ-инфекции

Все дело в том, что без лекарства вирус приспосабливается к препарату и тот перестает работать, поясняет Александр Чебин, активист "Пациентского контроля". "У ламивудина очень плохой профиль резистентности, вирус быстро привыкает к нему. ВИЧ-инфицированный без терапии может заразить своего партнера. Так что перебои с поставками могут грозить новой эпидемией", - говорит он. По данным Роспотребнадзора, на конец 2018 года в России было зарегистрировано более 1 миллиона ВИЧ-инфицированных.

Проблема с тендерами Минздрава - системная

До 2017 года регионы сами закупали себе лекарства. После в Москве начали проводить общий аукцион, централизованно закупать препараты против ВИЧ и уже затем развозить по регионам.

"Между этими этапами проходит время. Помню, как после самого первого централизованного аукциона в 2017 году в Свердловскую область успел прийти вагон с ламивудином, а со вторым препаратом от ВИЧ - еще нет. Кто-то покупал себе в аптеках, другие, особенно в малых городах, где нет ни лекарств, ни денег, просто сидели и ждали", - вспоминает Александр Чебин.

Нынешняя ситуация с тендерами - системная. Все дело в том, как чиновники определяют начальную максимальную цену контракта. Она рассчитывается по формуле, которая описана в законе и не до конца проработана, пояснил DW директор по развитию аналитической компании RNC Pharma Николай Беспалов.

Жизнь с ВИЧ: в Германии, Беларуси, Казахстане и России

Накануне Всемирного дня борьбы со СПИДом люди с диагнозом ВИЧ из республик бывшего СССР рассказали DW о своей жизни на родине и в Германии, борьбе с дискриминацией и возможностях терапии. (30.11.2018)

"Насколько я знаю, сейчас в Минздраве пытаются это исправить. Потому что тендеры признаются несостоявшимся не только по ВИЧ-терапии. Ранее были задержки поставок инсулина человека. Фармкомпании понимают, что все это - временная неразбериха. Никто в здравом уме не будет отказываться от доли рынка, основываясь на таких временных перебоях", - говорит эксперт.

По его словам, чтобы решить проблему, Минздрав либо проведет еще один аукцион с измененными ценами, либо закупит лекарство по другой процедуре - "закупке у единственного поставщика". "Хотя на организацию новых процедур уходит время и могут сложиться такие ситуации, что пациенты окажутся без необходимой лекарственной помощи в этот момент времени", - резюмирует Беспалов.

В Минздраве РФ корреспонденту DW подтвердили, что новый аукцион по закупке ламивудина назначен на июнь 2019 года. На вопрос, на какой срок государству хватит запасов ламивудина, в министерстве ответили, что по всей стране есть еще таблеток почти на пять месяцев.

______________

Фредди Меркьюри

Одной из первых и самых знаменитых жертв ВИЧ-инфекции стал британский певец парсийского происхождения, автор песен, вокалист рок-группы Queen Фредди Меркьюри. Он умер в 1991 году в 45-летнем возрасте в самом расцвете творческих сил. Всего лишь за день до смерти он объявил о том, что болен СПИДом.

Рудольф Нуриев

Знаменитый советский и британский артист балета Рудольф Нуриев попросил в 1961 году во время гастролей труппы Ленинградского театра оперы и балета в Париже политического убежища. На Западе он прожил чуть более 30 лет. Нуриев умер от СПИДа 6 января 1993 года в возрасте 54 лет. Многие годы танцор скрывал и опровергал слухи о своей болезни.

Андреас Люндстедт

Шведский музыкант известен не только на своей родине, но и в Европе. Он основал поп-группу Alcazar, долгое время был ее главным солистом. В 2007 году он публично признал, что является ВИЧ-позитивным. Открытое заявление Люндстедта было встречено с большим одобрением представителями мира политики и шоу-бизнеса.

Энди Белл

Другим музыкантом, заявившем о своем статусе ВИЧ-инфицированного, стал участник группы Erasure Энди Белл. Англичанин сделал соответствующее публичное заявление в 2004 году, хотя диагноз был поставлен за 6 лет до каминг-аута. Известно, что музыкант делает пожертвования на образование и исследования в области ВИЧ-инфекции.

Мэри Фишер

Американский фотограф и писательница Мэри Фишер, открыто заявившая о своем статусе, с 2006 года является послом доброй воли Программы ООН по вопросам ВИЧ и СПИДа (ЮНЕЙДС). Она возглавляет собственный фонд, посвященный исследованиям и образованием в данной области.

Ирвин "Мэджик" Джонсон

ВИЧ-инфицированных людей немало и среди успешных спортсменов. Ирвин "Мэджик" Джонсон - один из самых известных баскетболистов за всю историю НБА. Своим признанием он перевернул представления людей о том, что ВИЧ могут заразиться лишь наркоманы и гомосексуалы. Бывший баскетболист занимается просветительской и благотворительной деятельностью для таких же ВИЧ-инфицированных людей, как и он.

Томми Моррисон

Бывший боксер-тяжеловес, снявшийся в фильме "Рокки 5" вместе с Сильвестром Сталлоне, умер 1 сентября 2013 года в возрасте 44 лет, предположительно от СПИДа. Спортсмен заразился ВИЧ почти 20 лет назад, но долгое время не хотел в это верить, отказываясь от терапии.

Грег Луганис

Американец Грег Луганис - один из лучших прыгунов в воду, четырехкратный победитель Олимпиады и пятикратный чемпион мира. Он узнал о своем статусе в 1988 году, но продолжил участие в большом спорте, выиграв еще две олимпийские золотые медали. Однако Луганис нашел в себе силы открыто признаться, что он ВИЧ-позитивен лишь в 1995 году, когда вышла в свет его автобиография.

Надя Бенайсса

Немецкая певица Надя Бенайсса получила известность, выступая в поп-группе No Angels. В 2010 году Надя покинула группу после того, как получила два года условно за заражение сексуального партнёра ВИЧ-инфекцией. Певица воспитывает дочь, которая родилась в октябре 1999 года. Во время беременности у Нади был обнаружен ВИЧ. Сегодня она ведет обычную жизнь и участвует в проектах по борьбе со СПИДом.

Чарли Шин

Американский актер Чарли Шин известен многочисленными скандалами в личной и общественной жизни, в том числе из-за злоупотребления наркотиками. 17 ноября 2015 года Чарли Шин признался, что заражен ВИЧ-инфекцией. По его словам, диагноз ему был поставлен около четырех лет назад. Поводом для каминг-аута стал шантаж одной из проституток, затребовавшей за свое молчание огромную сумму денег.

Карательная система: российские заключенные с ВИЧ-инфекцией без лекарств

Георгий Лебанидзе (Грузия)

С июля на сайт движения Перебои.ру начали поступать сообщения о нехватке препарата ламивудин в учреждениях ФСИН Свердловской области. Родственники и друзья ВИЧ-инфицированных заключенных сообщали об изменении схемы лечения. В августе поступило сообщение об отсутствии ламивудина в учреждении ФСИН Брянской области.

В июне и июле поступали сообщения о перебоях с ритановиром из учреждений ФСИН Республики Башкортостан и Пермского края. В течение прошлой недели во всех учреждениях системы ФСИН Республики Татарстан не было тенофовира.

RFI: Как такие замены отражаются на пациентах?

Препараты одного класса и подбираются в большей степени индивидуально на переносимость — кому-то подходит, кому-то не подходит. Ламивудин в большей степени подходит всем, а остальные препараты — индивидуальный вопрос. Кому-то может подойти, кому-то может не подойти, будет много побочек, соответственно, жалобы. Когда происходит необоснованная смена препаратов, заключенные по-разному к этому относятся, некоторые вообще перестают пить. Это приводит к тому, что у людей вырабатывается резистентность, привыкаемость к этим препаратам, к этому классу, и тогда нужно будет закупать более дорогой класс препаратов, а это уже другие деньги и другие сложности.

С чем, по-вашему, связаны эти перебои?

До сих пор, к сожалению, тюремная медицина не является независимой. По сути это продолжение репрессивной карательной системы, коей является ФСИН, которая во многом унаследовала порочные традиции ГУЛАГа СССР

Владимир Осечкин, руководитель проекта Gulagu.net

Владимир Осечкин: К сожалению, до сих пор тюремные медики находятся под контролем оперативников ФСИН. Если при президенте Медведеве шла речь о том, что медиков хотя бы надо вывести из подчинения региональных начальников региональных УФСИН и сделать независимое внутритюремное медицинское управление, то за последние несколько лет реформа тюремной медицины была аннулирована, и все вернулось на круги своя. Тюремные медики опять были переподчинены начальникам региональных управлений, и фактически сегодня для сотрудников медицинских частей непосредственными руководителями являются начальники колоний и СИЗО. И, соответственно, руководители региональных медицинских санитарных частей непосредственно подчиняются начальнику регионального УФСИН. Это означает, что до сих пор, к сожалению, тюремная медицина не является независимой. По сути это продолжение репрессивной карательной системы, коей является ФСИН, которая во многом унаследовала порочные традиции ГУЛАГа СССР. У руля тюремной медицины на сегодняшний день находятся не гражданские медики, а медики, все жизнь отработавшие в тюремной карательной системе. И поэтому у них во главе угла нет задачи спасти жизнь заключенного любой ценой.

Но почему же все-таки возникают перебои в поставках жизненно важных препаратов?

На самом деле это острая проблема — обеспечение надлежащим лечением ВИЧ-больных и больных туберкулезом. Это два самых тяжелых и самых распространенных среди заключенных заболевания. На данный момент более 60 тысяч ВИЧ-инфицированных заключенных в России и более 16 тысяч — только официально — лиц, больных туберкулезом, которые содержатся в условиях пенитенциарной системы. Это цифры, которые озвучивают тюремные подразделения.

При этом буквально месяц назад Генпрокуратура внесла представление директору ФСИН по факту того, что более, чем в 40 регионах, были вскрыты факты ненадлежащего обследования заключенных. В целом ряде регионов либо обследования в лабораторных условиях вообще не проводились, либо проводились некомпетентными людьми. Соответственно, очевидно, что по целому ряду регионов статистика искажена, и реальное количество больных ВИЧ и туберкулезом скрыто и неизвестно.

На сегодняшний день система госзакупок во ФСИН пронизана коррупцией — огромное количество коррупционных схем, интересантов, очень много компаний, которые работают с ФСИН благодаря непосредственным знакомствам с высокопоставленными генералами ФСИН

Владимир Осечкин, руководитель проекта Gulagu.net

Как, согласно выводам Генпрокуратуры, от ненадлежащей медпомощи пострадали заключенные?

В целом ряде регионов тяжелобольным заключенным, в том числе ВИЧ-инфицированным, лекарства либо предоставляли с опозданием, либо не предоставляли вовсе. Либо в целом ряде случаев зафиксировано прерывание антиретровирусной терапии. На самом деле ВИЧ — это специфичное и очень серьезное заболевание, и, если проводится терапия и прописываются определенного типа лекарства, их необходимо принимать на постоянной основе регулярно. Если происходят перебои и перерывы в приеме лекарств, это приводит к резистентности и к тому, что лекарства уже почти не действуют и не помогают.

На сегодняшний день, к сожалению, система госзакупок в ФСИН работает с задержками, огромными проблемами, которые связаны с желанием многих сотрудников, отвечающих за госзакупки, получить какие-то откаты и взятки. Сами больницы в отдаленных регионах не могут размещать заявки на закупку необходимых лекарств. И, к сожалению, именно в центральном аппарате ФСИН из-за огромного числа коррумпированных и некомпетентных сотрудников размещение заявок на проведение аукционов происходит преднамеренно с задержкой. Большинство крупных торгов и тендеров объявляется на самый конец года, чтобы в предновогодней суете заключать госконтракты в спешке, быстрее выводить денежные средства, чтобы в конце концов получить какие-то откаты и взятки.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Что мы знаем о препаратах, которые проходят клинические испытания против COVID-19?

На чем основано действие препаратов, которые могут помочь? Как их тестируют? И почему врачи проявляют осторожность? На эти вопросы отвечает известный сингапурский врач и исследователь Джейсон Йэп.

Доктор Джейсон Йэп — профессор, руководитель кафедры общественного здоровья в школе имени Сау Сви Хока при Национальном университете Сингапура. Практикующий врач-терапевт с 30-летним стажем. С начала эпидемии возглавляет группу исследователей, которая выпускает еженедельные отчеты, собирая и обобщая всю информацию о доступном лечении коронавируса.

— Что мы имеем в виду, говоря о лекарстве против коронавируса? Насколько я понимаю, против большинства известных нам вирусов вроде гриппа есть препараты, снимающие симптомы, но они не убивают сам вирус. Как должно работать лекарство против коронавируса?

— Действительно, с большинством вирусных заболеваний лечение часто заключается в поддержке пациента, пока он не пойдет на поправку сам. Это то, что мы называем поддерживающей терапией. Во многих случаях, как с гриппом, тело способно само справиться с вирусом. Просто человеку нужно время, чтобы выздороветь, и мы помогаем снять симптомы.

если мы помешаем репликации вируса, мы дадим организму возможность справиться самостоятельно и восстановиться быстрее.

У организма есть свои механизмы противодействия вирусу. И есть препараты, которые помогают ему в этом, — например класс препаратов на основе интерферона. Интерферон вырабатывается иммунной системой организма, и, помогая телу в этом, мы опять же усиливаем его возможности сопротивляться.

— Другие исследования тоже проходят. С учетом нынешних обстоятельств — срочности, продиктованной пандемией, — медицинское сообщество ищет все, что может помочь. Так что, когда есть возможности, связанные с другими доступными лекарствами, их тоже нужно исследовать.

Поиск вакцины от COVID-19 в одной из лабораторий Сан-Диего, Калифорния. Фото: Reuters

— Что касается этих четырех классов — вы могли бы сказать, что именно делает их потенциально эффективными против коронавируса?

Интерферон вырабатывается организмом, помогая ему справиться с вирусом, — такие препараты усиливают иммунный ответ организма.

— Но малярия — паразитарное заболевание, не вирусное. Почему противомалярийный препарат должен работать против вируса?

— Противомалярийные препараты, насколько мне известно, могут вызывать сильные побочные эффекты, которые перевешивают эффект от лечения. Они действительно настолько токсичны?

— Любые лекарства — чужеродный организму элемент. Взаимодействуя с репликацией вируса внутри клетки, антивирусные препараты могут воздействовать и на здоровые клетки и вызывать побочные эффекты.

Но это касается не только антивирусных препаратов — а любых. Эффект зависит от дозировки. Маленькая дозировка не будет иметь эффекта. Дозировка больше будет эффективной, а слишком большая вызовет нежелательные эффекты. Даже широко используемые препараты вроде парацетамола имеют свое терапевтическое окно (разница между эффективной дозировкой и токсичной дозировкой). От передозировки парацетамола можно даже умереть, поскольку он поражает печень. И у некоторых лекарств это терапевтическое окно очень узкое.

Лабораторные исследования в Институте сердца Университета Сан-Паулу, Бразилия. Фото: EPA-EFE

— Особенно у противомалярийных препаратов?

— Нет, тут лучший пример — препараты для лечения рака, здесь мы стараемся лечить минимальной эффективной дозой. С противомалярийными препаратами это не совсем так. При этом они лучше работают в качестве профилактики.

— Но мы же не можем принимать их месяцами для профилактики коронавируса?

Нельзя быть уверенным в препарате из-за того, что выздоровели принимающие его пациенты ,— мы не знаем, что случилось бы, если бы они не принимали препарат.

Они могли выздороветь в любом случае. Поэтому нужны правильные клинические испытания. Они сейчас проходят по всему миру.

— Врачи и ученые делают выводы о работе лекарства после тщательных исследований. Они проводят так называемые рандомизированные испытания: это значит, что части пациентов они дают тестируемое лекарство, а другой — иное лекарство или плацебо. Обычно это слепые исследования: ни пациенты, ни врачи не знают, кто получает какой препарат. В конце ученые сравнивают результаты тех, кто получал препарат, и тех, кто нет. Глубина разницы тоже важна. Например, разница между получающими два препарата может быть не столь велика, как разница в доступности и цене этих двух препаратов. Такие факторы тоже учитывают.

— Проводились ли слепые исследования препаратов в отношении коронавируса?

— Сейчас проводится много испытаний по всему миру, есть несколько платформ, где можно почитать о них. Обычно испытания — это дорогостоящее мероприятие, требующее времени. Сейчас многие исследования проходят по ускоренной процедуре.

— Насколько можно по такой ускоренной процедуре исследований быть уверенным в результатах?

— Во многих других областях мы получаем четкий ответ: да или нет. В медицине это так не работает.

Часто вы даете препарат, но улучшения не наступает. А часто оно наступает, даже если вы не даете никаких препаратов. Препарат, работающий для большинства людей, все равно не сработает на каждом пациенте. Человеческий организм слишком сложно устроен.

При этом усилия, направленные на поиск лекарства, которое поможет пациентам с коронавирусом, настолько велики, что вероятность прогресса очень высока.

— Если человек заболел в легкой форме, каким должен быть стандартный протокол лечения?

— Лечение зависит от индивидуальной картины пациента. Многие люди перенесут вирус без серьезных симптомов. Мы не хотим ситуаций, в которых пациент выздоровел, но перенес большое количество побочных эффектов, которых можно было избежать. Главное лечение таких пациентов — наблюдение, чтобы не допустить появления более серьезных симптомов. Окончательное решение — за лечащим врачом. Медицина зависит от науки, но принятие медицинских решений — не какая-то стандартная научная процедура, а ответственность медиков, наблюдающих пациента.

Типичные вопросы и ответы на вопросы о ВИЧ/СПИДе.

На вопросы отвечает академик Покровский В.В.

Какое лечение проводят ВИЧ-инфицированным?

Постоянный, до конца жизни, прием современных противовирусных препаратов ( антиретровирусная терапия, АРТ) позволяет неопределенно долго отсрочить развитие СПИДа и даже вылечить симптомы СПИДа, если они уже развились. Но полностью уничтожить ВИЧ пока не удается.

Как лечат больных СПИДом?

Больных СПИДом лечат не только противовирусными препаратами, но также назначают лечение того заболевания, которое развилось из-за снижения иммунитета. Если это туберкулез – назначают противотуберкулезные лекарства, если кандидоз, вызываемый дрожжеподобным грибком, — противогрибковые средства и т.п. Как правило, теперь удается вылечить большинство проявлений СПИДа, но так как ВИЧ из организма не исчезает, всегда сохраняется угроза их повторного возникновения.

К каким врачам обращаться по поводу наркотиков и ВИЧ/СПИДа?

От наркомании лечат в наркологических диспансерах и больницах. По поводу ВИЧ-инфекции лучше всего обращаться в областной (городской) Центр по профилактике и борьбе со СПИДом. В поликлиниках ВИЧ/СПИДом занимаются врачи-инфекционисты.

Если человек болен СПИДом, его стараются как-то лечить или уже нет?

Зависит ли излечение или приостановление болезни от силы воли человека? Можно ли приостановить болезнь внутренней энергией?

Есть ли общее между раком и СПИДом?

Общее только то, что развитие и СПИДа и рака связаны со сбоем в иммунной системе человека и то, что некоторые виды злокачественных опухолей, также как и СПИД , вызываются вирусами.

Сегодня у ВИЧ-инфицированных больше шансов?

Каждый год появляются новые и новые лекарства, подавляющие ВИЧ. Поэтому теперь у зараженных ВИЧ есть реальный шанс, если и не вылечиться от ВИЧ-инфекции, то по крайней мере не заболеть СПИДом и дожить до старости.

Справятся ли когда-нибудь с этой болезнью, как, например, с чумой?

Где ВИЧ-инфицированный человек может получить рекомендации и лечение?

ВИЧ-инфицированным оказывают помощь в областных и городских Центрах по профилактике и борьбе со СПИДом и у врачей инфекционистов в поликлинике.

Какую роль играют питание и физические упражнения?

Зараженный ВИЧ человек должен хорошо и полноценно питаться, получая достаточное количество белков, жиров, углеводов и витаминов. Специальной диеты не предусмотрено. Голодание, однообразная диета противопоказаны.

Где в России можно получить лечение от ВИЧ и как это дорого?

Однако мутации ВИЧ не настолько бесконечны, чтобы когда-нибудь изменились основные его свойства и он начал, например, летать по воздуху. Это также маловероятно, как то, что у лягушки могут вырасти крылья.

В интернете пишут, что у антиретровирусных препаратов много побочных эффектов, и что от них можно умереть скорее, чем от СПИДа. Это правда?

У всех лекарств бывают побочные эффекты. Однако специальные службы во всех странах мира следят за тем, чтобы побочные эффекты лекарств не наносили больше вреда, чем пользы, поэтому все новые лекарства проходят длительную проверку на токсичность сначала на животных, а потом еще и на добровольцах. Современные препараты для лечения ВИЧ-инфекции сравнительно мало токсичны, при этом врачи тщательно следят за тем, чтобы они не вызывали в организме больного нарушений, а в случаев возникновения подобных проблем заменяют лекарства на другие. В настоящее время в арсенале врачей больше 20 разных антиретровирусных препаратов и каждому пациенту можно подобрать оптимальный набор лекарств.

Когда надо начинать лечение ВИЧ-инфекции?

Чем раньше начинается антиретровирусная терапия, тем менее вероятно, что инфицированный ВИЧ человек заболеет СПИДом. Поэтому человеку, зараженному ВИЧ, выгодно узнать свой диагноз как можно раньше

Если лечение такое эффективное, то заражение ВИЧ не так уж и страшно?

Если диагноз ВИЧ-инфекции не будет поставлен вовремя, то лечение может оказаться неэффективным. Не так уж легко и приятно ежедневно принимать лекарства, часто по 3 раза в день. АРТ не излечивает ВИЧ-инфекцию, а только прерывает ее прогрессирование. Если АРТ прервать, например, если не будет лекарств, то угроза СПИДа вновь возникнет. Препараты для АРТ надо принимать всю оставшуюся жизнь, а у всех могут побочные эффекты, которые очень неприятны, а некоторые даже опасны для жизни. Кроме того, несмотря на АРТ люди с ВИЧ стареют быстрее, чем люди без ВИЧ.

Сколько стоит лечение ВИЧ-инфекции?

В России лечиться от ВИЧ-инфекции можно бесплатно, то есть за счет государства, хотя только стоимость годового приема лекарств может составлять от 20 000 рублей до 200 000 рублей.

Где можно получить бесплатное лечение?

Бесплатное обследование и лечение ВИЧ-инфекции граждане России могут получить в центрах по профилактике и борьбе со СПИДом или их филиалах

Можно ли обследоваться и лечиться от ВИЧ/СПИД анонимно?

Обследоваться и лечиться можно анонимно, но в этом случае Вы не сможете доказать, что являетесь гражданином России, которому гарантировано бесплатное обслуживание, поэтому Вам придется оплачивать диагностику и лечение из своего кармана.

Отличается ли лечение ВИЧ-инфекции в России от лечения в других странах?

Принципиальных отличий в диагностике и лечении ВИЧ-инфекции в России и других странах нет. Может отличаться только набор разрешенных к применению лекарств. Разница в том, что лечение россиян в других странах вряд ли будет бесплатным.

Будет ли найдено средство полностью излечивающее от ВИЧ-инфекции?

В настоящее время во всех странах мира идут разработки не только новых лекарств, но принципиально новых методов лечения ВИЧ-инфекции. Весьма вероятно, что уже в ближайшие годы способ излечения будет найден. Один человек уже излечился от ВИЧ, благодаря тому, что ему для излечения от рака крови, пересадили костный мозг от человека от природы невосприимчивого к ВИЧ. Хотя это пока единственный случай, он доказывает что ситуация не безнадежна.

В России уже насчитывается более 1 млн человек, зараженных ВИЧ. Академик РАН Вадим Покровский рассказывает, как далеко продвинулось лечение в России и других странах

Вадим Покровский. Фото: скриншот видео YouTube -->

Появилась информация о том, что Китай тестирует лекарство от ВИЧ в целях борьбы с распространяющимся коронавирусом. Проблема ВИЧ остается актуальной и труднорешаемой для России: по состоянию на конец 2019 года это заболевание диагностировали более чем у миллиона человек.

Что такое ВИЧ, разработали ли от него вакцину и можно ли просто удалить пораженный ген? Кто сегодня попадает в группу риска и к чему может привести ВИЧ-диссидентство? Об этом рассказывает Вадим Покровский — специалист в области профилактики и лечения инфекций, вызываемых вирусом иммунодефицита человека, руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом, академик РАН.

В начале 20-х годов XX века в растущих городах вирус начал передаваться от охотников местным секс-работникам. Плюс медицинские процедуры: европейцы пытались помогать местному населению по специальным программам лечения, и, скорее всего, инъекции делались нестерильными инструментами.

К середине XX века перемещение людей стало очень интенсивным. Первые данные о СПИДе были зафиксированы в США в начале 80-х годов. Молодые люди вдруг стали болеть саркомой Капоши и пневмоцистной пневмонией — заболеваниями, связанными с нарушением иммунитета. [Врачи] пришли к выводу, что их должен вызывать какой-то инфекционный агент. В 1983 году его впервые идентифицировали и впоследствии назвали вирусом иммунодефицита человека. Интересен вопрос, как этот вирус оказался именно в США, причем только один субтип — B. Оказалось, что в 60-е, в годы освобождения Африки, в тогдашний Заир, Конго приехало много учителей и врачей с Гаити. Это франкоязычная страна, населенная преимущественно чернокожими людьми африканского происхождения. Назад на Гаити многие уже не вернулись — они поехали в США. Эти люди, по-видимому, и занесли вирус из Африки в США, а уже потом он распространился по всему миру. Так же, как показали наши исследования, он попал и в СССР: через группу мужчин-гомосексуалов, которые могли вступать в половые контакты с иностранцами. В частности, один из первых случаев был связан с оказанием сексуальных услуг иностранным туристам в Москве. Это типичный путь попадания вируса из страны в страну. Россия была закрытой страной, но у нас были очень тесные связи с Африкой. Поэтому в основном проникновение вируса у нас происходило непосредственно из Африки, и сейчас основные субтипы, которые распространяются в России, — это субтип А, а не B, который прошел через США.

Сейчас у нас заражен 1% взрослого населения. Это достаточно критический период, потому что если больше 1%, то ситуация уже рассматривается как последняя, самая высокая стадия эпидемии. Но это совершенно не сравнимо с той ситуацией, которая наблюдается в странах Африки, где до 15-20% населения инфицировано вирусом. Самая плохая ситуация в Южной Африке, и половина всех смертей, которые там регистрируются, связаны именно с ВИЧ-инфекцией. Нам до этого далеко, но, если сравнивать с США, там примерно столько же инфицированных, сколько и в России. В США значительно больше население, но там и больше умерло людей от ВИЧ — около полумиллиона человек за все годы эпидемии, то есть примерно за 40 лет. Мы зафиксировали 340 тысяч смертей от вируса на территории России. В 2018 году в США зафиксировано 40-45 тысяч новых случаев заражения ВИЧ, у нас — 90 тысяч. То есть ситуация сейчас хуже, чем в США, но с учетом того, что появились современные методы лечения, мы все-таки можем надеяться, что у нас такого количества смертей не будет. Но у нас и эпидемия началась на десять лет позже, чем в Соединенных Штатах.

В России в текущем году бюджет на закупку препаратов для лечения от ВИЧ-инфекции увеличивается с 20,5 млрд до 29 млрд рублей — существенный шаг для улучшения ситуации. С другой стороны, у нас очень мало проводится мероприятий по предупреждению новых случаев заражения. В Европе их целый комплекс. Если мы возьмем Германию, это сексуальное обучение в школах, которое носит обязательный характер, и пропуск такого урока просто недопустим — родителей могут наказать вплоть до небольшого тюремного заключения. Там легализована проституция, если секс-работники нарушают правила безопасности — не пользуются презервативами, их могут лишить лицензии на деятельность. Наркопотребители могут бесплатно получать так называемую заместительную терапию, и потребность в уколах или в грабеже прохожих с целью достать денег на дозу снижается. Так Германия контролирует распространение ВИЧ-инфекции, и у них речь идет о тысяче — 1,5 тысячи новых случаев ежегодно. Причем половина этих случаев приходится на иммигрантов, которые просто не знают о перечисленных опциях. Примерно такая же ситуация в других крупных странах Европы. Даже профилактические препараты в Германии с сентября этого года все желающие могут получить по бесплатному рецепту. У нас же ВИЧ/СПИД — существенная проблема: 80-100 тысяч новых случаев в год, недостаточное количество препаратов для обеспечения всех лечением. Сейчас мы лечим только половину наших людей, живущих с ВИЧ. У нас фактически запрещено сексуальное обучение в школах, заместительная терапия — тоже, а что касается сексуальных услуг, они существуют сами по себе без какого-либо медицинского контроля.

Только через несколько лет после инфицирования начинаются периоды длительной лихорадки, слабости. Это может быть первым признаком проявления иммунодефицита. Но, как правило, мы диагностируем ВИЧ-инфекцию, когда уже появляются серьезные поражения: воспалительные заболевания легких, пищевода, полости рта. Если появилась какая-то симптоматика, нужно обязательно обследоваться и как можно скорее начинать лечение. Оно может быть эффективным даже на самых последних стадиях.

Вадим Покровский: Провериться рекомендовано всем, кто когда-либо вступал в половые контакты или вводил внутривенно наркотики. Тем, у кого в памяти таких случаев нет, необязательно. Обследоваться надо, если вы думаете, что могли где-то заразиться. Это позволит своевременно заняться лечением. Оно сейчас эффективно, и те, кто получает терапию, могут дожить до глубокой старости. Не скажу, что очень приятно каждый день принимать лекарства, иногда и с различными побочными эффектами, но жить можно.

Любой контакт может привести к заражению. 90% инфицированных в мире — это люди традиционной ориентации. И сейчас, согласно последним данным по России, 57% зарегистрированных случаев в этом году — люди, заразившиеся при обычных половых контактах. Эпидемия среди гомосексуальных мужчин продолжается, продолжается и эпидемия среди потребителей наркотиков, но вирус вышел за границы этих групп населения. Если ваш партнер инфицирован, есть большая вероятность, что и вы станете носителем. От кого заразился ваш партнер? Наверное, от одного из предыдущих своих партнеров или при употреблении наркотиков. Так образуется цепочка. Необязательно, чтобы человек с ВИЧ-инфекцией вел необычный образ жизни. Он может заразиться от своего первого партнера, а потом жениться, например, или сменить партнера и заразить другого человека. И потом, когда женщина обследуется на ВИЧ-инфекцию в период планирования беременности, обнаруживается вирус. Но бывают и обратные ситуации, когда у мужчины нет половых партнеров, кроме жены, а выясняется, что один из давних партнеров жены был наркопотребителем. Это наиболее типично.

Много разных подходов, и CRISPR/Cas9 — один из них. Эта система была обнаружена у бактерий, она там работает и защищает бактерии от вирусов. По аналогии сейчас тестируют возможности этой системы, чтобы убивать гены вируса иммунодефицита в геноме человека. Это очень интересно и широко разрабатывается. Сейчас пик этих исследований. Но есть и другие направления генной терапии. Еще несколько десятилетий назад обнаружилось, что на севере Европы довольно часто встречаются люди, которые не восприимчивы к заражению ВИЧ-инфекцией. Оказалось, что у них отсутствует один из рецепторов, CCR-5, которыми ВИЧ присоединяется к клетке. И это передается на генетическом уровне. Если и отец и мать передали ребенку этот ген, то он становится вообще невосприимчив к ВИЧ-инфекции. Это примерно 1% населения северной Европы, включая также и северную Россию. Если ребенок получает этот ген только от одного родителя, у него развитие СПИДа будет происходить значительно медленнее, чем у других людей. Поэтому сейчас возникла идея: а нельзя ли использовать эту врожденную невосприимчивость в лечении других людей? Первый такой эксперимент провели еще около десяти лет назад в Берлине на Берлинском пациенте. Кроме ВИЧ-инфекции, у него развился лейкоз, поэтому был повод сделать пересадку костного мозга от здорового человека. Для этого врачи выбрали донора, который был невосприимчив к ВИЧ-инфекции. Перед операцией Берлинского пациента облучили — убили его собственные клетки костного мозга, затем пересадили новые клетки, и оказалось, что ВИЧ-инфекция у него перестала прогрессировать. Этот эксперимент показал, что в принципе можно переносить генетическую устойчивость к ВИЧ-инфекции от одного человека к другому. Правда, повторить потом этот опыт не удалось — не так много людей, которые могут быть донорами костного мозга, их надо очень тщательно подбирать по множеству критериев. Но возникла другая идея, а что, если брать клетки больного ВИЧ-инфекцией, обрабатывать их таким образом, чтобы у них исчез рецептор CCR-5, и пересаживать их назад? Здесь не надо искать донора, и процедура проще. В этом направлении тоже идут активные исследования — многие считают, что с помощью генной терапии мы сможем научиться полностью излечивать ВИЧ-инфекцию.

Вред так называемых СПИД-диссидентов очевиден. У нас есть конкретные случаи: ВИЧ-инфицированная женщина не принимает препараты во время беременности, и ребенок рождается с вирусом. Виноваты в этом как раз СПИД-диссиденты, которые убедили ее, что ВИЧ нет, что это выдумка фармацевтических компаний, чтобы продать побольше лекарств. Поэтому и возникла идея запретить инакомыслие в области ВИЧ-инфекции. Я думаю, что наказание за неправильное мышление не поможет: будет формироваться секта, которую будут преследовать. Это все может иметь отрицательные последствия, поэтому я думаю, что основная борьба с ВИЧ-инфекцией — это все-таки просвещение, убеждение и образование.