Куда жаловаться на вич инфицированных

Мы разговаривали с разными людьми, проживающими в разных городах России и столкнувшимися с проблемой разглашения диагноза. Выясняется, что подобные ситуации возможны в любой точке страны.

Одна из крупных пермских компаний, работающих в сфере связи, возьмёт человека не на все вакансии, если станет известно о его диагнозе, рассказывает наш источник. Работника не допустят до должностей, предполагающих общение с клиентами. Есть ли у соискателя ВИЧ, выясняют на медицинской комиссии, её проходят все новички. Врач, кроме общего заключения о здоровье человека, передаёт работодателю и результат теста на вирус. Это незаконно тем самым он нарушает тайну диагноза. Уже взятые на работу сотрудники раз в несколько лет посещают медосмотры.

Между тем, перечень специальностей, где не могут работать люди с ВИЧ, короткий. Его можно найти в постановлении Правительства Российской Федерации от 4 сентября 1995 года № 877. В список входят:

• врачи, средний и младший медицинский персонал центров по профилактике и борьбе со СПИДом,
• врачи, средний и младший медицинский персонал лабораторий, которые обследуют население на ВИЧ-инфекцию,
• научные работники, специалисты, служащие и рабочие научно-исследовательских учреждений по изготовлению медицинских иммунобиологических препаратов.

Воздушно-капельным путём, через фекально-оральный механизм, контактно-бытовым путём, во время объятий, поцелуев или ещё чего-то ВИЧ не передаётся, объяснил главный врач центра СПИД. Риск заражения и то гипотетический! есть лишь в случае, когда два человека пользуются, скажем, общим бритвенным станком. То есть один порезался, когда брился, станок не промыл, другой начал им бриться и тоже порезался. Но даже в этом случае риск крайне низок.

Фото: Иллюстратор Наталья Макарихина

На ваш запрос сообщаю, что органами внутренних дел за 12 месяцев 2016 года на территории Пермского края возбуждено 8 уголовных дел по ст. 122 Уголовного кодекса Российской Федерации (Заражение ВИЧ-инфекцией), за 4 месяца 2017 года 6. Статистических данных о лицах, заражённых ВИЧ-инфекцией, в полиции не ведётся.

Выбираешь человека появляется таблица со сведениями о нём, юрист объясняет, как устроена программа на диске. Кличка, чем занимается, привлекался по таким-то административным и уголовным статьям. И диагнозы: ВИЧ, гепатит.

На рынке тогда прошли рейды, но дальше них дело не пошло. После нескольких неудачных обращений в российские правоохранительные ведомства Ильнур Шарипов подал жалобу в Европейский суд по правам человека, сейчас ждёт решения. Шарипов говорит, что не знает, зачем ЗИЦ вообще мог включить информацию о ВИЧ-статусах в базу:

Это никак не оправдано, считает он. У полицейских нет необходимости знать о диагнозах всех этих людей. Включение было бы законным только если попавшие туда дали согласие.

На том же форуме находим и другие объявления (авторский стиль сохранён):

Такими базами с информацией о ВИЧ-положительных могут интересоваться и службы безопасности, о которых мы написали выше. На интернет-форуме для людей с ВИЧ один пользователь рассказывает, как несколько лет назад ему пришлось уволиться с нового места работы после проверки его анкеты такой службой:

Первые четыре дня всё было отлично, пока моя анкета, как оказалось, не прошла проверку в службе безопасности головного офиса. На пятый день отношение ко мне резко изменилось, и я решил пообщаться с менеджером по персоналу. В конфиденциальной беседе прямо задал вопрос о причинах перемен и получил ответ, что из головного офиса пришла инфа о моём статусе, и она стала известна всем сотрудникам.

Решил пообщаться с юристом компании. Она не стала ничего отрицать. Ответила, что даже [если] это и так, я ничего не смогу доказать. Также упомянула, что инфа может быть в базах данных, но в каких именно, назвать отказалась. Сказала, что о таком диагнозе окружающие должны знать ради собственной безопасности. А там уж они сами должны решать, как им относиться к такому человеку. На следующий день я написал заявление об уходе. Не хочу бороться со следствием хочу исключить причину (наличие инфы в базе данных). Предполагаю, что это база данных МВД.

99 % обращений, продолжает собеседник, по конкретным людям. Но силовики могут интересоваться и списком фамилий.

Вот когда, помните, маньяк бегал тогда к нам пришли следователи и попросили данные о [всех] мужчинах такого-то возраста, продолжает Евгений Сармометов. Предполагали, что он может быть заражён ВИЧ-инфекцией. Хотя это предположение, насколько мне известно, не подтвердилось.

За последние несколько лет перечень просили дважды.

Иногда корпоративные медики (а через них и работодатели) имеют законное основание узнать, есть ли у сотрудников ВИЧ. Например, до недавнего времени нужно было пройти тест на вирус, если вы устраивались на работу бортпроводником.

Фото: Иллюстратор Наталья Макарихина

Подопечный Оленичева оспаривал правовую норму, а не приказ об увольнении он был издан согласно действовавшим тогда правилам. Сейчас же хочет вновь заняться любимым делом.

Если при приёме на новое место узнают о его статусе, что не исключено, ему могут создать проблемы в трудоустройстве по надуманным причинам, считает юрист. К несчастью, многие критерии оценки соискателей субъективные. Например, исполнительность и ответственность. Ссылаясь на них, нетрудно не допустить к работе претендента. Именно поэтому мы продолжаем помогать молодому человеку.

Защитник добавляет, что бортпроводники с ВИЧ к нему обращались и потом, но, получив консультацию, не решались защищать свои права. Они не были готовы во время тяжб предавать диагноз ещё большей огласке, что неизбежно. Житель Калининграда стал исключением боролся за дело жизни.

Новую работу Максим пока не нашёл.

В материале мы не называем имена и фамилии некоторых собеседников, если они об этом попросили.

О медиках, которые проболтались о её статусе, рассказывает и другая наша собеседница Юлия Верещагина. Дело было в начале 2010 года, тогда она жила с родителями в селе на юге Красноярского края. В конце предыдущего года ей удаляли аппендикс в местной Центральной районной больнице (ЦРБ), и там взяли анализ на вирус иммунодефицита.

А ВИЧ подтвердился.

Это был вопрос, заданный криком в другой конец коридора, где находилось приёмное отделение с открытыми дверями, продолжает Татьяна. Вопрос свой она [врач] задала четыре раза. Столпились все: и пациенты, и медсёстры, и уборщицы. Прибежала [другая врач], схватила меня за кофту и прилюдно потащила в палату. Затащив туда, сунула мне мои вещи и сказала, чтобы я ехала в другое учреждение. В палату зашли другие пациенты, я сказала, что никуда не поеду и вообще вызову полицию. Всё это время я так и была с температурой.

Наумова говорит, что тогда ситуацию нагнетала сама Татьяна: в больницу даже её мама приехала. Руководитель учреждения считает:

С этой категорией больных надо быть очень осторожными. Если они проболели три-четыре года, то головы у них уже нет. Идёт изменение головного мозга, и они нормально ориентироваться иногда не могут. Он тебе говорит: да, да, да, да, да. Отворачивается делает то же самое, что делал до этого.

В каждой из этих трёх историй, по словам наших собеседниц, медработники не стеснялись обсуждать друг с другом чужие диагнозы, и так или иначе о них узнавали люди, не имеющие к здравоохранению никакого отношения.

Иллюстрация Натальи Макарихиной

Есть возможность как-то узнать о диагнозе до того, как придете на место? спрашиваем Елену.

Нет. Только если скажет предыдущая бригада. Например, они там были, и им об этом сказал пациент. Тогда могут предупредить, чтоб ты работала аккуратно.

Но врачи и так ведь должны относиться к каждому, как будто у него ВИЧ или гепатит.

Должны, но иногда мы пренебрегаем средствами защиты. Это не только халат и перчатки. При работе с кровью это ещё и маска, и спецочки. Чтобы случайно кровь больного не попала на слизистые. Представьте, что будет, если я в таком виде буду заходить в каждую квартиру!

Раньше, лет семь назад, все пациенты были сознательней и сами говорили о диагнозах. А сейчас активно пользуются правом не разглашать, жалуется собеседница.

А, так вы ВИЧ-инфицированная.

В смысле? А вы откуда знаете.

Ей так и не ответили, сменили тему.

Это ещё один способ сообщить коллегам о диагнозе пациентов делать пометки на амбулаторных картах или в других медицинских документах.

У Александра из Перми в прошлом году завязался спор с врачом в краевом наркодиспансере. Мужчина пришёл сниматься с учёта. Его спросили о хронических заболеваниях, ответил положительный статус. Врач взяла ручку и начала писать что-то в верхнем правом углу медкарты. Александр спросил:

А ничего страшного, что вы информацию сюда записываете? Вы же не имеете права это делать.

А вас это беспокоит?

По базе проверяем, а потом появляется два варианта. Первый отказываем сразу, если находим потенциального донора в базе. Второй если потенциального донора в базе нет, то делаем забор крови. Через шесть месяцев (максимальный срок, который ВИЧ может оставаться невидимым Прим.ред.) донор к нам приходит и сдаёт анализ повторно.

В сохранности информации базы Евгений Сармометов уверен:

Роскомнадзор же раз в три года приходит и проверяет это, делает всё серьёзно, говорит он. На сегодня за эти базы я спокоен. По крайней мере, поговорив со своим сисадмином, пришёл к выводу, что в принципе, по формальным признакам у нас всё сделано, как положено.

А какая-то инфекция могла через них передаться? спрашиваем.

Если всё обрабатывается так, как положено, то, в принципе, это не передаётся.

Скажем, если у больного несколько месяцев подряд не снижается температура, объясняет женщина. Тогда мы, конечно, будем проверять его на всё, в том числе и на ВИЧ. Во всех других ситуациях я должна каждого воспринимать как ВИЧ-инфицированного или инфицированного гепатитом. Говорить или нет о диагнозе, зависит только от желания человека.

В большинстве случаев у врачей нет никакой необходимости знать о статусе больного, считают в центре СПИД:

Если человек идёт на амбулаторное лечение с ОРВИ, гипертонией или зуб удалять, у него не должны спрашивать о ВИЧ-статусе, считает Евгений Сармометов. А если он идёт на плановое оперативное вмешательство в стационар, то проходит обследование на ВИЧ, гепатит и так далее.

И боязнь за свои слизистые, о которой выше говорила Елена из скорой помощи, совершенно не оправдана, утверждает Сармометов:

ВИЧ-инфекция передаётся только тремя путями: через внутривенное употребление наркотических препаратов (через иглу), половым путём и, при определённых обстоятельствах, от матери ребёнку во время беременности. Воздушно-капельным путём, через фекально-оральный механизм Алиментарный (или фекально-оральный) механизм передачи инфекцииподразумевает заражение посредством инфицирования через органы системы пищеварения. Например, когда вирус передаётся от фекалий к пище через немытые руки , контактно-бытовым путём, во время объятий, поцелуев или ещё чего-то ВИЧ не передаётся. Риск заражения и то гипотетический! есть лишь в случае, когда два человека пользуются, скажем, общим бритвенным станком. То есть один порезался, когда брился, станок не промыл другой начал им бриться и тоже порезался. Но даже в этом случае риск крайне низок. Риск передачи вируса через слизистую оболочку глаз (как и через слизистую в носу или полости рта), если она не повреждена и если её промыть проточной водой, такой же минимальный.

Но многие врачи, с которыми она сталкивалась, не держат язык за зубами. Как мы уже писали, о ней знали приехавшие медики скорой. А несколько месяцев назад девушку привезли в пульмонологическое отделение одной из больниц. Поначалу всё было как обычно отправили на рентген:

Кто узнает о диагнозе Насти в следующий раз? Что тогда станет с её идиллией, когда о вирусе напоминает лишь будильник?

Бороться не только со смертельным недугом, но и с ненавистью окружающих пришлось тяжелобольной жительнице Петербурга. После того, как соседи этой женщины узнали ее диагноз, они решили выжить несчастную из собственного жилья.

Конфликт зашел так далеко, что в дело пришлось вмешаться даже сотрудникам правоохранительных органов. Почему же, вместо сострадания и помощи, больной человек оказался в центре людской злобы и агрессии?

Репортаж Ольги Суховой

По данным статистики в Петербурге около 30 тысяч ВИЧ-инфицированных. Это официальные данные, чтобы получить реальную цифру, надо это число умножить на 4. Как складывается жизнь тех, чей диагноз стал известен на месте работы или соседям? В такой ситуации оказалась жительница Петербурга. Соседи по коммуналке случайно узнали об ее болезни.

Лариса Никифорова: "Ну, была я наркоманка, ну что поделаешь".

Лариса не проявлялась в своей комнате несколько лет. А когда вернулась, поняла, что все соседи по коммуналке откуда-то знают, что врачи диагностировали у нее СПИД и гепатит Б".

Лариса Никифорова: "Я не знаю, откуда они узнали. Одна узнала и рассказала всем соседям. Они стали все скопом давить".

Другие жильцы этой питерской коммуналки не скрывают, что болезнь соседки их очень тревожит. До такой степени, что они готовы выгнать ее из квартиры.

Мария Анатольевна, соседка: "Вы знаете, чем она болеет? Посмотрите справки медицинские".

Вначале соседи попытались попросту не пускать Ларису в ее собственную комнату. Ей пришлось влезать к себе домой через форточку, и поэтому теперь девушка старается лишний раз не выходить из дома. Ведь на общем собрании соседи постановили - ключ от входной двери в квартиру Ларисе не давать.

Лариса Никифорова: "Один раз я просидела 3 часа на лестнице, дома никого не было. Застудила почки. До сих пор мучаюсь. После нового года 2 раз лежала в больнице".

Лариса говорит, что отказалась от употребления наркотиков, старается начать новую жизнь, но пока ничего не получается. Все силы уходят на противостояние с соседями.

Лариса Никифорова: "Не пускали в туалет прямо при участковом. Отталкивали".

Мария Анатольевна, соседка: "Гепатит у нее. Говорят. Мы сами видели справку у нее. Дак у нас куча детей. У нас четверо маленьких детей. А вам хочется после них в туалет ходить?!".

Врачи говорят, что болезнь Ларисы никому кроме нее не угрожает. Иначе, ей не позволили бы прописаться и проживать в коммуналке. Но соседи врачам не верят, и поэтому разбираться в ситуации теперь все чаще приходится участковому милиционеру.

После разъяснений участкового, что СПИД и гепатиты В и С передаются только через кровь или половым путем - жильцы скрепя сердце пошли на уступки. Ларисе разрешили пользоваться ванной и туалетом. Но чтобы попасть в квартиру - ей по-прежнему приходится умолять соседей открыть дверь. Лишь после предупреждения, что такие действия могут привести их на скамью подсудимых, жильцы отступили.

Мария Анатольевна, соседка: "По закону, правильно, мы нарушаем, но от нее ничего не требуется, положи нам деньги на новый замок. Дадим ей ключ, пусть пользуется".

Роман Иванов, заместитель начальника 38 отдела ГУВД: "Есть закон "Жилищный кодекс" и там есть статья 11 ч 1. - защита нарушенных жилищных прав осуществляется судом. Таким образом, в суд в порядке гражданского судопроизводства на невозможность совместного проживания и препятствование прохода в квартиру".

Но никакой суд не может заставить людей поддерживать нормальные отношения. Это хорошо знают в общественной организации, созданной ВИЧ-инфицированными людьми, чей диагноз по разным причинам оказался известен общественности.

Александра Волгина, руководитель общественного объединения "Самоорганизация людей, живущих с ВИЧ-инфекцией": "Конечно, человеческие отношения юридическими методами не решить. Это невозможно так решить такие вещи, как дискриминация. Ларисе будет сложно жить в квартире".

Лариса заплатила тысячу рублей и с после очередного визита участкового все-таки получила свой ключ. В квартире воцарился непрочный мир. Но взаимное недоверие осталось.

Лариса Никифорова: "Я прекрасно слышала, сегодня кто-то приходил. Они чужим людям говорят, что здесь наркоманка, болеющая гепатитом В и С. И это не дискриминация?".

Проблему можно было бы решить, если бы Лариса могла купить себе отдельное жилье. Но пока это только несбыточная мечта. Ведь найти хорошую работу, если все знают, что у тебя СПИД, так же трудно, как объяснить, что больной человек нуждается в сочувствии и помощи.

Так куда же обращаться, если из-за вашей болезни вас лишают собственного жилья или выгоняют с работы? И какие правила должны соблюдать те, чье заболевание действительно может быть опасно для окружающих. Об этом нам расскажет юрист Алексей Старченко. Куда же жаловаться, если вдруг из-за болезни вас притесняет начальство или вас не пускают в собственную квартиру соседи?

Гость: "В рамках трудовых отношений они решаются с трудовой инспекцией. В каждом субъекте Федерации есть такая специальная структура, которая отвечает за соблюдение прав, трудовых прав граждан, куда пациент или вот, ну, страдающий этим заболеванием, которого притесняют на работе, может обратиться за консультацией, во-первых; а во-вторых, за фактически, ну, помощью при фактическом нарушении его прав. Если же это происходит в доме многоквартирном, предположим, и соседи начинают каким-то образом воздействовать на такого пациента, который, по их мнению, может распространить инфекционные заболевания или же он, допустим, имеет какое-то - либо психическое расстройство или заболевание, то в таком случае, конечно, правоохранительные органы - только та инстанция, которая может таких ретивых соседей некоторым образом приостановить".

Ведущая: "А какие инфекционные болезни действительно считаются социально опасными?"

Гость: "Ну, мы не говорим о социально-опасных, мы говорим об особо опасных инфекциях, тех, которые опасны вот именно своими последствиями тяжелыми, которые за собой ведут ряд ограничительных мероприятий. Так называемые карантины. Когда субъект Федерации или, допустим, муниципальные образования, по представлению санитарного врача этого округа, этой территории, при выявлении, допустим, случаев холеры, ну, предположим, особо опасная инфекция, чума какая-то, или помните, у нас вот несколько лет назад был птичий грипп. Об этом, как правило, средства массовой информации сразу же должны сообщать, потому что скрывать эту информацию - это противозаконно. Кроме этого, любой гражданин может позвонить в учреждение здравоохранения, где есть специальный отдел, который как раз отслеживает эту информацию и обязан гражданину представить эту информацию с тем, чтобы мы, допустим, собираясь куда-нибудь поехать в отпуск или навестить каких-то родственников, знали, что в этой области находится эндемичный очаг или эпидемический очаг инфекции, с тем, чтобы потом не стать источником или разносчиком этой инфекции уже в другом субъекте Федерации.

Ведущая: "А вот туберкулез? С этой болезнью как, можно находиться?"

Гость: "Это тяжелая социальная болезнь, которая проявляется в разных формах. Наиболее опасен - это туберкулез легких, именно в тех формах, которые мы называем открытыми или активными формами".

Ведущая: "Если человек живет в коммуналке или у него очень много родственников вместе с ним проживают, куда ему нужно обращаться, чтобы улучшить свои жилищные условия?"

Гость: "Значит, ему нужно обратиться в жилищный департамент, где в соответствии с постановлением правительства, ему должны предоставить жилую площадь. Либо дополнительную, либо, есть так называемое постановление правительства, в котором указан перечень заболеваний, при которых не возможно совместно проживание здоровых и больных людей. Туберкулез относится к этой категории как раз. К этой категории относятся и тяжелые онкологические заболевания, которые сопровождаются обильным выделением в окружающую среду. Различные тяжелые кожные заболевания, пиодермия злокачественная, когда человек болеет тяжелыми заболеваниями, и в окружающую среду выделяются частички кожи, вот этот инфект, который сопровождает его по жизни. Естественно, что это вызывает дискомфорт у окружающих. И вот здесь я бы хотел обратиться к соседям. Вот иногда соседи воспринимают конфротационно наличие такого пациента. А такому пациенту сложно по жизни, потому что он болен, во-первых. Во-вторых, конечно, ему тяжело бороться, и всем нам, и здоровым людям, бороться с чиновничеством. Соседи, помогите этому человеку, объединитесь все вокруг этого больного, добейтесь чиновников. Когда это будет коллективное обращение, когда это будут средства массовой информации, этот вопрос сразу решиться. Вы и себе облегчите жизнь, как соседям, да, то есть, предоставив ему какое-то дополнительное жилье, естественно, и ему облегчите жизнь, понимаете, и создадите вот такой прецедент".

ВИЧ-инфицированные жители Алтайского края жалуются на нехватку лекарственных препаратов. В минздраве региона утверждают, что острой проблемы нет. Зачем и почему таким пациентам нужны бесплатные препараты и что грозит людям, которые их недополучат, ИА "Амител" согласилась рассказать жительница Барнаула Алена, имеющая положительный ВИЧ-статус.

ВИЧ лучше рака

Алене 39 лет. Ее супругу 35. Семья из категории благополучных. Но оба имеют положительный ВИЧ-статус. Как говорит Алена, на собственном примере убедились, что никто от этого не застрахован:

"Как это случилось? В 2013 году у супруга начались серьезные проблемы со здоровьем. Подозревали онкологию. Во время обследования мы и узнали, что он инфицирован ВИЧ. Я сразу поняла, что и я, значит, тоже. Сначала был шок и ужас. Но мы получили хорошую психологическую поддержку со стороны врачей алтайского СПИД-центра. И знаете что? Я думаю, что многие, если бы у них был выбор между онкологией и ВИЧ, выбрали бы второе. Потому что, получая соответствующую терапию, с этим диагнозом можно нормально жить. И жить долго".

Четыре месяца назад у супругов родился долгожданный очаровательный сынишка. К счастью, совершенно здоров. Супруги давно мечтали о рождении ребенка, но после того, как узнали диагноз, решиться на это было совсем непросто. Им повезло: родные и друзья поддерживали Алену с супругом, а врачи алтайского СПИД-центра сумели убедить семью, что риск передать малышу заболевание минимальный, а у родителей хватит сил и жизненных ресурсов вырастить ребенка.

"При поддерживающей терапии ВИЧ-инфицированный человек может прожить нормальной жизнью 20 лет. Это достаточно для того, чтобы вырастить и поднять на ноги ребенка. Потому мы и решились на этот шаг", – рассказывает Алена.

Неуверенное завтра

Сегодня перебои с препаратами вызывают у семьи неуверенность в завтрашнем дне. Неуверенность — слишком мягко сказано.

"Полный курс состоит из двух препаратов, на одного человека это 10 000 рублей в месяц. Только принимая терапию регулярно можно достичь положительного результата — вирусная нагрузка не определяется. В исключительных случаях, в принципе, некоторое время можно принимать один препарат из курса, при этом контролируя показатели. Как только вирусная нагрузка определится, необходим второй компонент.

Сейчас мы обходимся всего одним препаратом из группы, который стоит три тысячи рублей. Покупали его уже несколько раз сами, на свои деньги. Пока шесть тысяч на двоих мы можем себе позволить. Но в любой момент нам может понадобиться полный курс. И в этом случае, учитывая, что я сейчас в декретном отпуске и не работаю, 20 тысяч рублей в месяц на лекарства нам не потянуть. Если с терапией ВИЧ-инфицированный может прожить 20 лет, то без нее – всего полтора-два года", — говорит Алена.

В алтайском СПИД-центре ИА "Амител" пояснили, что срок жизни ВИЧ-инфицированного без приема поддерживающей терапии будет зависеть от образа жизни, который он ведет. Это может быть и два года, и пять, и 10. Но то, что терапия позволяет значительно продлить жизнь такого пациента, в СПИД-центре подтверждают.

"Я — мать. И моя задача сейчас — вырастить и воспитать ребенка. Я прекрасно понимаю, что мой ребенок нужен только мне и никому больше. Но ведь и государство мне обещало свою поддержку в этом вопросе", — подчеркивает жительница Барнаула.

По ее словам, перебои с лекарствами в Алтайском крае начались в 2015 году. Тогда начали менять схемы лечения и приема препаратов. Это не очень хорошо, так как каждый препарат рассчитан примерно на пять-семь лет. Далее у вируса вырабатывается толерантность к препаратам, и тогда схема меняется.

Частая смена препаратов приводит к тому, что вирус перестает реагировать на лекарство, и с каждым разом больному требуется все более сильное средство.

Зачем лечить ВИЧ-инфицированных?

Алена говорит, что близкие люди и друзья знают об их диагнозе, но не отвернулись от них. "Возможно, потому что в наш круг общения входят образованные люди, которые информированы и понимают, что ВИЧ нельзя подхватить, просто общаясь с человеком". Тем не менее и ей приходится часто слышать рассуждения: "Зачем лечить ВИЧ-инфицированных?"

"Очень много комментариев, в том числе и у вас на Amic.ru, мол, это же наркоманы и проститутки! Вымрут, и всем будет лучше. Почему мои налоги должны идти им на лечение? Я хочу сказать, что наркоманы и проститутки не лечатся. Они умирают от сопутствующих заболеваний. Лечатся те, кто ведет социальный образ жизни, работает и платит налоги, как и все остальные категории граждан.

Многие мужчины из благополучных семей, не стесняясь, "ходят налево", а потом возвращаются к своим женам, заражая их. Многие девушки соглашаются на контакт с симпатичным мужчиной, не подозревая, что он может быть заражен. Люди не понимают масштаба проблемы и уверены, что уж их-то это не коснется", – говорит Алена.

Женщина предложила простой расчет, основанный на данных статистики: на сто жителей Алтайского края приходится примерно два ВИЧ-инфицированных. Возьмем обычный многоквартирный жилой дом. В обычном подъезде на одном этаже, как правило, четыре квартиры.

В одном подъезде 9-этажного дома 36 квартир. Посчитаем, что в каждой квартире в среднем проживает по три человека. Это уже 108 жителей. То есть только в одном подъезде проживает как минимум один ВИЧ-инфицированный. В целом доме их несколько. Вы знакомы с ними, здороваетесь, ваши дети играют вместе, но вы не подозреваете об их статусе.

"Можно задать вопрос, почему государство решило "облагодетельствовать" бесплатным лечением именно ВИЧ-инфицированных, когда не хватает лекарств для астматиков, диабетиков и т. д.? Ответ: чтобы предотвратить эпидемию. Лечение в данном случае выполняет заградительную функцию. Риск заразиться от принимающего терапию больного минимален. Вот пример: страны Африки, где заражено более 50% всего населения, но нет вообще никакого лечения. ВИЧ-инфицированные доживают максимум до 30 лет, но успевают родить ВИЧ-инфицированного ребенка. И так по кругу. У нас в России в некоторых регионах тоже уже превышен эпидпорог. Нельзя допустить дальнейшего распространения болезни", – объясняет женщина.

Куда пропали лекарства?

Раньше закупкой препаратов занимались региональные СПИД-центры. Но с 2016 года обеспечение лекарственными препаратами и проведение торгов на закупку лекарств для ВИЧ-инфицированных будет проводиться на федеральном уровне, сообщила заместитель председателя правительства Алтайского края Надежда Капура.

Она признала, что до этого времени эти вопросы решались более оперативно, так как была возможность производить закупки незначительными объемами. Теперь же торги планируют сделать едиными для всей России. На данный момент торги еще не состоялись.

Чтобы решить проблему, министерство здравоохранения Алтайского края приняло решение о закупке небольшими партиями препаратов для этой категории лиц.

По словам Капуры, до конца февраля категория этих пациентов будет обеспечена необходимыми препаратами. В настоящий момент среди ВИЧ-инфицированных в первую очередь обеспечивают препаратами детей и беременных женщин.

И действительно, 17 февраля стало известно, что в Алтайский край необходимые препараты уже поступили.

Статистика:

По итогам 2016 года в Сибирском федеральном округе в общей сложности зарегистрировано 235 430 случаев заболевания, из них в 2016 году – 26 235.

В Алтайском крае на 01.01.2017 года выявлено 25 072 случая ВИЧ-инфекции, при этом 2 738 случаев в 2016 году.

По показателям заболеваемости в 2016 году лидировали Кемеровская, Иркутская область, Красноярский край, Новосибирская область. Алтайский край по этим показателям в Сибирском федеральном округе занимает шестое место, а по показателям распространенности ВИЧ-инфекции находится на пятом месте в СФО.

По словам специалистов Алтайского краевого СПИД-центра, среди тех, у кого в 2016 году был впервые выявлен ВИЧ, большинство граждан в возрасте 30 лет и старше. Сохраняется тенденция к снижению заболевших в молодом возрасте.

Среди способов заражения ВИЧ пока еще лидирует инъекционный, но вызывает тревогу тот факт, что растет количество случаев заражения ВИЧ через половой путь. "Люди скрывают свой статус, не говорят половым партнерам о своей болезни. И это очень большая проблема", – отмечают в СПИД-центре.

Особую гордость у специалистов Алтайского СПИД-центра вызывает тот факт, что им удалось снизить количество случаев передачи ВИЧ от матери к ребенку с 1,8% в 2015 году до 1,1 % в 2016 году. "Это значит, что со стороны врачей было сделано абсолютно все, чтобы дитя родилось здоровым. Остальное в руках матери. Принимает ли она препараты, правильно ли она это делает и насколько выполняет все рекомендации медиков", – подчеркнули в СПИД-центре.