Кто как ловил вич

Среди ВИЧ-положительных есть те, кто приобрел этот статус добровольно, среди "отрицательных" – те, кто планирует это сделать. Их называют багчейзеры – "охотники за жуками". Это ВИЧ-отрицательные люди, которые ищут своего "дарителя" – человека, который передаст им вирус. Поиск и попытки часто растягиваются на месяцы и даже годы, но они уверены: заветный "плюс" того стоит. Москва 24 попыталась разобраться, почему люди ищут ВИЧ, и узнала, не жалеют ли они о том, что по собственному желанию сменили статус на "плюс".

Фото: предоставлено героем материала

Сколько людей из всех ВИЧ-инфицированных заразилось добровольно, посчитать невозможно: статистики мотивов заражения нет. Но, так или иначе, в мире есть те, кто просит партнера (необязательно постоянного) "подарить статус", и те, кто его "дарит" или продает. У каждого за плечами – своя история и ее причины. Алексею (имя изменено) на вид около 30. Он не называет реальный возраст, потому что считает цифры условностью. Утром Леша отправляется на работу, по вечерам чередует бары, спортзал и свидания. Уже год он пытается найти того, кто подарит ему вирус иммунодефицита. Знакомится на вечеринках, в компаниях, через приложения – ходит на свидания не только с ВИЧ+, но если узнает, что перед ним именно такой, говорит, что ищет ВИЧ.

Заполучить вирус Алексею пока не удалось: не все, услышав просьбу, решаются на такое. "У нас это сложно, парни с ВИЧ крайне редко знакомятся, даже просто так, без интима. Они все скучные, грустные, забитые, – сетует мужчина. – Ловить надо в Европе – там и ВИЧ+ больше, и они после того, как поймали вирус, спокойно себе живут, гуляют, веселятся". Инфицировавшись, он надеется стать одним из них – из тех, кто веселится и живет, ничего не боясь: "Мне приходится упрашивать людей, чтобы они впустили в меня ВИЧ. В этом тоже есть кайф, я не знаю, согласятся они или нет, получится или нет. Мне нравится рисковать, но если я получу ВИЧ, риск уйдет, мне будет вообще нечего бояться".

Алексей добавляет, что так называемых гифтеров (тех, кто соглашается "дарить" вирус по просьбе ВИЧ-отрицательных) заводят такие просьбы. Он хочет найти как раз такого – того, кто "ловит адреналин" от самого факта того, что может передать вирус. Такие, говорит Леша, за ночь стараются заняться сексом "как можно больше раз", делают это неистово, чтобы "точно получилось". Но их нужно очень сильно поискать.

Англоязычное bugchasing переводят как "охоту за жуком", однако интересно, что вариант "погоня за ошибкой" тоже уместен. О багчейзинге открыто заговорили в США в 2003 году: журнал Rolling Stone опубликовал статью Грегори Фримана "В поисках смерти". Автор называл багчейзинг субкультурой, распространенной у гомосексуальных мужчин. Фриман насчитал десять тысяч случаев добровольного заражения в США в год. Статью раскритиковали за недостоверные данные – но тема вышла из подполья.

Намеренное заражение ВИЧ в начале двухтысячных в неанглоязычных странах стало известно как pozzen, pozzing – в прессе Германии и Австрии более распространен этот вариант. Pozzen буквально трактуется как "сделать кого-то положительным". Одной из первых публикаций и попыток осмыслить эту тему в Европе стал репортаж Бритты Штруфф в ежедневной немецкой газете Berliner Morgenpost. Журналистка рассказывает о Питере, который через несколько часов после беседы с ней "заразит человека ВИЧ и почувствует себя как бог, и уснет с улыбкой на лице".

По ее данным, тех, кто намеренно хочет заразиться, не больше нескольких десятков – многие из них ищут "дарителя" на форумах. Там же ищут "клиентов" такие, как Питер: ВИЧ+ с высокой вирусной нагрузкой, своего первого поццена он заразил за 200 евро. Социальный психолог и член рабочей группы по ВИЧ в Университете Мюнхена Фил Лангер, которого цитирует в материале Штруфф, называет такое поведение иррациональным и встречающимся "почти исключительно среди гомосексуалов": "Вирус ближе к ним, болезнь присутствует в их мыслях, почти каждый мужчина-гей знает кого-то со статусом "плюс", что приводит к "сознательному принятию сексуальных рисков".

О причинах сознательного заражения заговорила австрийская ежедневная газета Der Standard в заметке "ВИЧ на заказ". Издание характеризует поццен как феномен ("phänomen pozzen"): "Мотивация всегда разная, но часто за этим явлением стоит страх инфицирования как таковой и желание избавиться от этого страха после заражения". Именно это желание –избавиться от страха – одна из причин, которую озвучил Алексей. "Я хочу спокойно жить и делать, что мне хочется". Делать это сейчас, по его словам, мешает страх заразиться случайно.

Желание инфицироваться может быть "наиболее экстремальным проявлением изменившейся терапии ВИЧ", по мнению автора еженедельной газеты Der Tagesspiegel Кая Купфершмидта. "Сейчас жить с ВИЧ намного легче, чем несколько лет назад, появилась терапия, СПИД перестал вызывать ужас и восприниматься как болезнь. Видимо, это та причина, по которой некоторые идут на заражение. Но любой, кто верит, что лекарство может его спасти, ошибается".

Как действует терапия на ВИЧ

ВИЧ вылечить нельзя, но можно не допустить его развитие до стадии СПИДа. Антиретровирусная терапия (АРВТ) убирает с ВИЧ клеймо смертельного заболевания, перенося его в категорию хронических. Комбинация лекарств подбирается индивидуально. Таблетки необходимо пить ежедневно в одно и то же время, чтобы подавить размножение вируса и сделать вирусную нагрузку не определяемой в анализах (это значит, заразиться от такого носителя уже нельзя). Однако терапия не удаляет вирус из организма. Подобрать подходящую комбинацию лекарств не всегда удается с первого раза, никто не застрахован от побочных эффектов или аллергии. А наличие вируса не исключает повторного инфицирования: другим штаммом, генетически отличающимся от первого в филогенетическом дереве.

Среди других причин "страшной чумы" автор Der Tagesspiegel выделяет желание полной близости с партнером: "В исследовании Фила Лангера из Мюнхенского университета 40 процентов заявили, что они хотели преодолеть последнюю преграду между собой и партнером и заразились от любви. А 15 процентов в качестве причины назвали ощущение опасности от незащищенного секса". Эту гипотезу подтверждает Митя, который называет себя общественным активистом "в свободное от проектов время". Судя по его странице в соцсети, он путешествует, посещает культурные мероприятия, встречается с друзьями – но в этой размеренной жизни ему не хватает адреналина. И он ищет его среди сексуальных партнеров.

Мужчина уверяет, что даже если бы не было терапии, то он все равно пытался бы поймать вирус. Но на вопрос, что бы он делал, если бы поймал, он не ответил. "Я никогда не буду жалеть", – почему-то уверен он.

Трудно сказать, насколько осознанные все эти сообщения на форумах, диалоги в группах в соцсетях и даже просьбы о заражении в реальной жизни. Журналист Рикки Дайер (сам ВИЧ+) в 2006 году, заинтересовавшись багчейзингом, провел эксперимент, где пытался выяснить, зачем люди намеренно заражаются ВИЧ. Он оставлял сообщения о том, что хочет познакомиться, не скрывая при этом статус ВИЧ. Дайер был удивлен быстрым откликом, которого не ожидал: в течение нескольких дней с ним связались "десятки багчейзеров, которые говорили, что они хотят быть "пораженными" – то есть зараженными вирусом". Но, как выяснил журналист, эти сообщения и просьбы так и остались "просто фантазией".

Понять, фантазия или реальность – погоня за вирусом, взялся в 2018 году и аспирант Университета Манчестера Хайме Гарсия-Иглесиас. Багчейзинг как социальное явление он рассматривает в своей докторской диссертации, которую готовит сейчас. Он называет багчейзеров "гомосексуалистами, которые фетишизируют ВИЧ-инфекцию и используют интернет, чтобы этот фетиш удовлетворить". Хайме общался с мужчинами из разных слоев общества, стран и поколений. Кто-то из них вырос на тезисе, что ВИЧ – это смертный приговор, а кто-то – что это больше не так: "Для некоторых преследование вируса – это все, о чем они могут думать, потому что без ВИЧ не считают себя полноценными членами сообщества гомосексуалистов".

Первые результаты исследования он изложил в статье "Действительно ли люди хотят поймать ВИЧ?". Социолог приходит к выводам, что в этой "охоте за ошибкой" вне зависимости от национальности, возраста и социального статуса большую роль играет сам процесс, эмоции, связанные с ним, осознание себя частью некой группы, желание близости. "Это нечто среднее между фантазией и реальностью. Они возбуждаются от мысли о заражении, занимаются сексом с намерением поймать вирус (или ограничиваются "охотой" в интернете). Но потом испытывают раскаяние и принимают постконтактную профилактику, а те, кто заражается ВИЧ, – терапию".

Минздрав России подчеркивает, что называть багчейзинг социальным явлением нельзя. На официальном портале причинами единичных случаев названы "незнание, медицинская безграмотность, психологическая созависимость и неспособность трезво принять ВИЧ-положительный статус партнера".

Врач высшей категории Московского областного Центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями Евгения Жукова в разговоре с Москвой 24 охарактеризовала этот феномен как "ВИЧ-фатализм":

Фото: предоставлено героем материала

Света (имя изменено) стала "плюсиком" четыре года назад. Отношения с возлюбленной ВИЧ+ натолкнули ее на мысль, что любовь – это все делить пополам. Диагноз партнерши ее не испугал, а "вдохновил": "Умоляла любимую дать мне ее иглу, но она ни в какую не соглашалась. Я хотела связать нас навсегда". Уговорить возлюбленную не получилось, тогда она взяла использованный шприц инфицированной подруги. Света утверждает, что не пила и не пьет терапию, потому что "чувствует себя хорошо". Возможно, у нее сильный иммунитет, поэтому заболевание развивается медленно – в этом случае ВИЧ-инфекция в течение долгого времени может никак себя не проявлять и не переходить в СПИД (СПИД – это конечная стадия ВИЧ).

Девушка не делит жизнь на до и после и не думает о своем статусе, несмотря на то, что с "дарительницей" они расстались. Света, как многие ВИЧ+, иногда поддерживает связь "со своими" на форумах: "Охотники там – гости редкие, да и в принципе редко кто ищет незнакомых, чтобы заразиться". Но чуть больше года назад ей написал мужчина, который попросил продать вирус. Света удивилась, но согласилась поделиться "плюсом" за 20 тысяч рублей.

"Он говорил, что для него это что-то вроде целой философии, он сделал выбор и все такое. Несколько месяцев назад написал, что все получилось". "Если я тоже хочу получить вирус, – обращается девушка к автору этого материала, – то должна хорошо подумать и быть готовой к тому, что с первого раза может не получиться". Действительно, случаи передачи ВИЧ от женщины к женщине редки, первый зафиксирован в США не так давно, в 2014 году.

Анна Королева – организатор благотворительного проекта "Верю.Знаю.Живу". Вместе с ним она помогает тем, кто недавно узнал о диагнозе. Она была на их месте десять лет назад. Анна получила статус ВИЧ+ от бывшего мужа. Супруг и его мама в те годы были так называемыми ВИЧ-диссидентами: эти люди, невзирая на официальные научные данные, полагают, что ВИЧ – миф, придуманный фармацевтами. Они принципиально не принимают терапию, отрицают медицину, игнорируют диагноз "ВИЧ" (при этом ВИЧ-диссидентами себя называют и ВИЧ-отрицательные, и ВИЧ-положительные).

Фото: Москва 24/Антон Великжанин

Как носители высокой вирусной нагрузки, они, не предохраняясь, могут инфицировать других, а также передать вирус при беременности и родах от инфицированной матери к ребенку. Кроме того, диссиденты уговаривают не начинать лечение или отказаться от него ВИЧ-инфицированных людей. Иногда это делают врачи. Так было и в случае с нашей героиней.

Когда у ее супруга развился СПИД, Анна поняла, что ее обманывали – болезнь существует. "Крепкий, брутальный, сильный мужчина просто начал заживо сгорать. Я видела, как стремительно и мучительно это происходило. Слава богу, я тогда просто взяла и отвезла его к врачам, силой заставила принимать терапию (даже начатая на стадии СПИД терапия опускает вирусную нагрузку и буквально оживляет человека. – Прим. Москвы 24). И спасла ему жизнь".

Детей, о которых так мечтала Анна, у пары не получилось. После того, как мужчина начал принимать терапию и встал на ноги, они расстались. Анна говорит, что если бы можно было вернуться назад, была бы умнее. "Если бы я тогда знала обо всей опасности болезни, не было бы свадьбы. По крайней мере, ее бы не было, пока он не пошел бы лечиться". И подумав, добавляет: "Я бы пошла на брак, на любовь, на семью – но не на заражение. Жертвовать собой ради семьи и любви необязательно: есть и доконтактная профилактика, и постконтакная, и терапия. Принимать своего возлюбленного или возлюбленную полностью – да, но это не значит, что ты должна болеть. ВИЧ останется с тобой навсегда, а отношения – никто не гарантирует".

Сознательное заражение из-за любви, а тем более багчейзинг героиня не может воспринимать спокойно: "Нормальный человек не хочет болеть! Хочешь инфицироваться – иди к психиатру, это невроз, это от нелюбви к себе". Анна считает, что одной из причин багчейзинга может быть неадекватное представление людей о болезни, "иллюзия того, что можно пить таблетки и жить, как будто ничего не случилось". Когда она увидела на форуме объявление о поиске "дарителя", сразу написала автору. "Парень просто не хотел идти в армию, говорит, до ужаса боялся и не придумал ничего лучше, чем заразиться ВИЧ. Я попросила у него номер, позвонила, слышу: "Если принимаешь таблетки, то можно прожить всю жизнь хорошо". Я ему объясняла и разложила по полочкам все и про таблетки, и про "хорошо" – это совершенно не выход".

Но главное, чего не понимают те, кто даже допускает мысль о сознательном заражении, по мнению Анны, это отношение общества. "У меня был шок, когда врач мне сказал: "Ни в коем случае никому не говори". Стигматизация общества – то, к чему я не была готова. К чему никто не готов, особенно те, кто думает, что хочет инфицироваться".

Фото: Москва 24/Антон Великжанин

После диагноза, вспоминает Анна, на работе перестали даже вешать одежду в один с ней шкаф. Подруги сначала перестали приглашать на праздники, приходить в гости, а потом и звонить. "Прерывается связь" и "потом перезвоню" – на этих словах из ее жизни навсегда уходили те, кого она считала близкими. Кто-то из них даже признавался: "Страшно поставить лайк на фото, вдруг другие подумают, что я тоже такая?" Кто-то сетовал, что после Анны приходится "дезинфицировать всю мебель". Эти страхи не имеют под собой оснований, но Анна говорит, переубедить людей невозможно. Но самое ужасное – это то, что из этих страхов растет самостигма. ВИЧ+, оставшись один, начинает сам себя есть. Королева, привыкшая вести отрытый и активный образ жизни, замкнулась и около года провела "на дне".

В этом году на фармацевтическом рынке произошло сразу несколько изменений. Теперь закупку антиретровирусных препаратов для лечения ВИЧ-инфицированных пациентов осуществляют не регионы, а Минздрав. Кроме этого, стартовал пилотный проект по маркировке упаковок лекарственных средств, а Росздравнадзор получит возможность проводить внезапные проверки и контрольные закупки в аптеках.

— Как вы оцениваете обеспеченность граждан жизненно необходимыми лекарственными препаратами?

— В целом ситуацию можно охарактеризовать как стабильную. Для этого много сделано правительством и Минздравом. Доля рецептов, находящихся на отсроченном обеспечении, остается на уровне прошлого года (0,01%).

По данным, полученным от органов управлений здравоохранения всех субъектов РФ, сегодня более 3,8 млн россиян имеют право на льготное лекарственное обеспечение.

В подавляющем большинстве случаев выявляемые проблемы с лекарственным обеспечением носят организационный характер. Наиболее часто отмечаются недостатки в логистике, управлении потоками лекарственных препаратов в субъектах РФ и в работе региональных информационных систем. А также недостаточный контроль за управлением товарными запасами в регионах и низкая доступность лекарственного обеспечения для жителей удаленных районов. В отдельных случаях это приводит к тому, что пациенты не получают своевременную лекарственную помощь.

Для контроля за ситуацией у Росздравнадзора есть несколько ресурсов. Во-первых, мы проводим ежемесячный мониторинг цен и ассортимента жизненно необходимых и важных лекарственных препаратов (ЖНВЛП) для амбулаторного лечения. То есть препаратов, которые продаются в аптеках. Во-вторых, каждый производитель и импортер-поставщик уведомляет нас об объемах произведенных и ввезенных на территорию РФ лекарств. В-третьих, анализируем обращения граждан и проводим плановые и внеплановые проверки.

— А много приходит жалоб?

— Обращения граждан поступают регулярно. Например, по поводу лекарственного обеспечения пациентов с ВИЧ-инфекцией в I квартале этого года мы получили 150 обращений, по каждому из которых принято решение. Мы провели оценку запасов лекарственных препаратов в медицинских учреждениях и выявили несколько напряженных точек в ряде регионов. Министерство здравоохранения оперативно решило проблему.

Кроме того, с 2017 года Минздрав внедрил более эффективный механизм централизованных закупок антиретровирусных препаратов (АРВП) для лечения пациентов, инфицированных вирусом иммунодефицита человека.

Уже состоялись конкурсные процедуры. Государственными контрактами предусмотрены сроки поставок АРВП в объеме 40–60% до 1 мая, а к концу мая все регионы должны получить необходимые лекарства.

— Насколько эффективна такая практика?

— Первые результаты показали, что решение Минздрава консолидировать закупки было правильным. Сейчас завершено размещение заказа на около 80% объема годовой потребности лекарственных препаратов для лечения ВИЧ, и если в прошлом году на это ушло 20 млрд рублей, то в этом — 17 млрд рублей. Например, по информации Минздрава, удалось добиться снижения цены Лопинавир+Ритонавир с 61 до 38 рублей за таблетку.

— Сэкономленные средства пойдут на дополнительные закупки лекарств для ВИЧ-инфицированных людей?

— В апреле 2017 года Минздрав утвердил правила ведения Федерального регистра лиц, инфицированных вирусом иммунодефицита человека, и лиц, больных туберкулезом. Это позволит персонифицировать потребность в конкретных препаратах каждого пациента в любом регионе страны. На основании этих данных будут приниматься решения.

— Цены на ЖНВЛП за прошлый год выросли на 1,4%, это даже ниже, чем уровень инфляции. Не приведет ли это к тому, что копеечные препараты исчезнут с рынка, потому что производить их уже невыгодно?

— Наш мониторинг показал, что в прошлом году значительного дефицита препаратов не было. Весь спектр препаратов в рамках международных непатентованных наименований (МНН) присутствовал.

Конечно, когда идет сдерживание цен, какие-то компании снижают объемы производства ряда торговых наименований лекарственных средств, а какие-то вынуждены и вовсе его прекратить. Но в этом случае присутствие препарата на фармацевтическом рынке обеспечивается за счет другого производителя.

Стоит отметить, что производитель имеет право провести индексацию цены конкретного торгового наименования в рамках установленных процедур.

— В 2016 году Росздравнадзор уделил особое внимание контролю за продажей рецептурных препаратов для медикаментозного прерывания беременности. Почему вы сделали акцент именно на таких лекарствах?

— Их применение без контроля медицинских сотрудников может угрожать здоровью и даже жизни. Были случаи поступления женщин в больницы с тяжелыми кровотечениями. Однако для некоторых аптечных работников главное — прибыль, поэтому они продают такие лекарства без рецепта врача. Мы прервали несколько цепочек таких продаж в 2016 году и в 2017 продолжим эту работу. Тем более что у нас появится возможность поймать продавцов за руку благодаря изменению законодательства. За нарушение установленного порядка реализации рецептурных препаратов грозит административная ответственность, вплоть до приостановления деятельности.

— Можно об этом подробнее?

В настоящее время проект закона уже проходит процедуру согласования. В случае его принятия сотрудники Росздравнадзора смогут проводить контрольные закупки внезапно и под видом покупателя приобретать рецептурные лекарства. Это будет новая форма контроля.

— В марте стартовал пилотный проект по маркировке лекарств. Что собой представляет маркировка?

— Это двухмерных код — квадрат с нанесенными пикселями. Сейчас Федеральная налоговая служба, которая совместно с нами реализует этот проект, разрабатывает программный продукт. Но уже шесть компаний-добровольцев установили необходимое оборудование. В рамках пилотного проекта в этом году будет промаркировано порядка 10% лекарственных средств в стоимостном выражении.

На начальном этапе эксперимент проводится в девяти регионах. После доработки программного обеспечения и расширения технических возможностей система будет поэтапно распространена на все субъекты Российской Федерации.

С 1 января 2019 года маркировка будет обязательной для всех. И если учесть, что на российском фармацевтическом рынке в год реализуется порядка 6,5 млрд упаковок, то перед нами стоит непростая задача.

— Возможно, с помощью маркировки будет проще контролировать безрецептурную торговлю?

— Несомненно. Каждая упаковка будет иметь свой номер в созданной базе данных. И ее продажа будет проходить не просто в аптеке, но и через онлайн-кассу. При отпуске лекарства информация будет поступать в Росздравнадзор и в ФНС. Поэтому система маркировки позволит не только контролировать движение препаратов от производителя до потребителя, проводить профилактику правонарушений в целях защиты пациентов от недоброкачественных, фальсифицированных, контрафактных препаратов, но и защитит от нарушений при отпуске лекарства.

— Наверняка устанавливать оборудование для маркировки производители будут за свой счет. Не отразится ли это на цене лекарств?

— Все расходы будут произведены за счет производителей, стоимость затрат для которых на упаковку лекарственных средств не превысит 50 копеек в период на 1,5 года. Необходимо напомнить, что стоимость препаратов из списка ЖНВЛП фиксирована государством и не изменится.

ВИЧ-инфекция - медленно прогрессирующее инфекционное заболевание, возникающее вследствие заражения вирусом иммунодефицита человека. Заболевание поражает иммунную систему, в результате чего организм становится высоко восприимчив к различным вторичным инфекциям (которые ранее не могли вызвать заболевание (оппортунистические инфекции)) и злокачественным опухолям, приводящим в конечном итоге больного к гибели. СПИД (синдром приобретенного иммунного дефицита) - конечная или терминальная стадия заболевания.

Несмотря на серьезные последствия заражения, вирус иммунодефицита человека очень чувствителен к условиям среды обитания. Он живет только в жидкостях человеческого организма, способен размножаться лишь внутри клеток и погибает при температуре 60˚C. Поэтому невозможно заразиться вирусом через укусы насекомых и другие контакты с животными, рукопожатия, объятия, поцелуи, при пользовании общей посудой, предметов гигиены, туалетом, в бассейне, ванне, бане.
Источник заражения - человек, инфицированный вирусом, - вирусоноситель или больной СПИД. Вирусоносители часто считают себя здоровыми, не подозревая о том, что инфицированы, так как в течение нескольких лет у них могут отсутствовать признаки болезни.

Всегда считалось, что ВИЧ-инфекция – удел наркоманов. Однако сейчас это заболевание стало участью простых и вполне добропорядочных петербуржцев. . По информации Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом, среди зарегистрированных в прошлом году случаев заражения ВИЧ-инфекцией 57% - это люди, употребляющие наркотики, 1,1% приходится на мужчин-гомосексуалов. Все остальные простые петербуржцы. Ученые подсчитали, что в Петербурге заражено 5% молодых мужчин. А ведь это каждый двадцатый - носитель страшного вируса.

Заражение может произойти:

- при всех видах незащищенных сексуальных контактов;

- через кровь: в среде наркопотребителей, использующих для введения наркотиков общие шприцы, иглы, емкости, фильтры;

- при нанесении татуировок, проведении пирсинга нестерильным инструментарием, пользовании общими бритвенными станками;

- в медицине - при переливании крови и ее препаратов, пересадке органов и тканей;
- от инфицированной матери к ребенку во время беременности, родов или кормления грудью.
Признаки заболевания. Инкубационный (скрытый) период длится от 2-3 недель до 3 месяцев. Затем у трети зараженных людей развивается острая фаза болезни (повышение температуры, боли в горле, увеличение лимфатических узлов, может быть сыпь, общая слабость), которая через 2-4 недели проходит без всякого лечения. У 2/3 зараженных этот период протекает скрыто. После этого в течение длительного времени видимых проявлений заболевания может и не быть (вирусоносительство). В дальнейшем появляется ряд клинических признаков, которые позволяют врачам заподозрить наличие ВИЧ-инфекции у человека. В среднем от начала инфицирования до терминальной стадии ВИЧ-инфекция, нося перемежающий характер, длится 10-15 лет. Но в одних случаях заболевание трансформируется в СПИД в течение месяцев, в других - многих лет. Непосредственной причиной смерти чаще всего служат оппортунистические инфекции и саркома Капоши, а у больных ВИЧ/СПИД наркоманов еще и туберкулез.
Диагноз ВИЧ-инфекции ставится по результатам специального исследования крови, которое в большинстве случаев дает результат через 3 месяца после заражения. Обследование на ВИЧ-инфекцию

можно произвести анонимно.

Показаниями для обследования на ВИЧ- инфекцию являются:

· лихорадка более 1 месяца;

· понос более 1 месяца;

· необъяснимая потеря массы тела на 10% и более;

· затяжное, повторяющееся или не поддающееся обычному лечению воспаление легких;

· постоянный кашель более 1 месяца;

· увеличение лимфатических узлов 2-х и более групп свыше 1 месяца;

· слабоумие у ранее здоровых людей.

Обязательному тестированию подлежат:

1. Доноры крови, жидкостей, тканей.

2. Люди, занимающиеся определенным видом деятельности. Список таких видов деятельности утвержден законодательно.

3. Иностранные граждане, въезжающие в Россию на срок более трех месяцев.

Как установить, что человек заражён ВИЧ?

С третьего месяца от момента заражения у инфицированного ВИЧ в крови появляются антитела, защитные тельца, специально направленные только против ВИЧ. Эти антитела к ВИЧ сохраняются всё время, пока в крови есть ВИЧ, то есть до конца жизни. Тест на ВИЧ показывает наличие антител в организме.

В соответствии со статьей №7 ФЗ "О предупреждении распространения в РФ заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекцией)", в указанных ниже учреждениях государственной системы здравоохранения г. Санкт-Петербург медицинское освидетельствование граждан РФ проводится бесплатно

Северо-Западный окружной центр СПИД

Адрес: Санкт-Петербург, улица Мира, д. 14

Тел: (812) 233-34-83

Областной Центр по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями

Адрес: 197376 Санкт-Петербург, ул. Проф. Попова 15/17, корп. Б

Тел: (812) 234-58-04

Городской центр по профилактике и борьбе со СПИД и ИЗ

Адрес: 190103 Санкт-Петербург, наб. Обводного канала, 179

Также можно уточнить в регистратуре своей районной поликлиники, есть ли возможность сдать анонимный тест на ВИЧ там.

Многие коммерческие клиники предоставляют возможность платно пройти тестирование на ВИЧ, в том числе и анонимно. Стоимость услуг коммерческих лабораторий и клиник нужно уточнять непосредственно в этом медицинском учреждении.

Добровольное тестирование в нашей стране по закону является бесплатным и сопровождается до- и пост-тестовым консультированием. Тестирование может проводиться анонимно либо конфиденциально. Согласно ст. 61 Закона об охране здоровья граждан, врачебная тайна не может быть раскрыта без согласия пациента, в том числе и тайна ВИЧ-статуса. Тестирование без согласия пациента, то есть вмешательство в организм человека без его согласия, законодательно запрещено.

Меры профилактики ВИЧ-инфекции:

- Сохранение верности одному половому партнёру, отказ от случайных половых связей.

- Отказ от употребления наркотиков и других психоактивных веществ.

В России уже насчитывается более 1 млн человек, зараженных ВИЧ. Академик РАН Вадим Покровский рассказывает, как далеко продвинулось лечение в России и других странах

Вадим Покровский. Фото: скриншот видео YouTube -->

Появилась информация о том, что Китай тестирует лекарство от ВИЧ в целях борьбы с распространяющимся коронавирусом. Проблема ВИЧ остается актуальной и труднорешаемой для России: по состоянию на конец 2019 года это заболевание диагностировали более чем у миллиона человек.

Что такое ВИЧ, разработали ли от него вакцину и можно ли просто удалить пораженный ген? Кто сегодня попадает в группу риска и к чему может привести ВИЧ-диссидентство? Об этом рассказывает Вадим Покровский — специалист в области профилактики и лечения инфекций, вызываемых вирусом иммунодефицита человека, руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом, академик РАН.

В начале 20-х годов XX века в растущих городах вирус начал передаваться от охотников местным секс-работникам. Плюс медицинские процедуры: европейцы пытались помогать местному населению по специальным программам лечения, и, скорее всего, инъекции делались нестерильными инструментами.

К середине XX века перемещение людей стало очень интенсивным. Первые данные о СПИДе были зафиксированы в США в начале 80-х годов. Молодые люди вдруг стали болеть саркомой Капоши и пневмоцистной пневмонией — заболеваниями, связанными с нарушением иммунитета. [Врачи] пришли к выводу, что их должен вызывать какой-то инфекционный агент. В 1983 году его впервые идентифицировали и впоследствии назвали вирусом иммунодефицита человека. Интересен вопрос, как этот вирус оказался именно в США, причем только один субтип — B. Оказалось, что в 60-е, в годы освобождения Африки, в тогдашний Заир, Конго приехало много учителей и врачей с Гаити. Это франкоязычная страна, населенная преимущественно чернокожими людьми африканского происхождения. Назад на Гаити многие уже не вернулись — они поехали в США. Эти люди, по-видимому, и занесли вирус из Африки в США, а уже потом он распространился по всему миру. Так же, как показали наши исследования, он попал и в СССР: через группу мужчин-гомосексуалов, которые могли вступать в половые контакты с иностранцами. В частности, один из первых случаев был связан с оказанием сексуальных услуг иностранным туристам в Москве. Это типичный путь попадания вируса из страны в страну. Россия была закрытой страной, но у нас были очень тесные связи с Африкой. Поэтому в основном проникновение вируса у нас происходило непосредственно из Африки, и сейчас основные субтипы, которые распространяются в России, — это субтип А, а не B, который прошел через США.

Сейчас у нас заражен 1% взрослого населения. Это достаточно критический период, потому что если больше 1%, то ситуация уже рассматривается как последняя, самая высокая стадия эпидемии. Но это совершенно не сравнимо с той ситуацией, которая наблюдается в странах Африки, где до 15-20% населения инфицировано вирусом. Самая плохая ситуация в Южной Африке, и половина всех смертей, которые там регистрируются, связаны именно с ВИЧ-инфекцией. Нам до этого далеко, но, если сравнивать с США, там примерно столько же инфицированных, сколько и в России. В США значительно больше население, но там и больше умерло людей от ВИЧ — около полумиллиона человек за все годы эпидемии, то есть примерно за 40 лет. Мы зафиксировали 340 тысяч смертей от вируса на территории России. В 2018 году в США зафиксировано 40-45 тысяч новых случаев заражения ВИЧ, у нас — 90 тысяч. То есть ситуация сейчас хуже, чем в США, но с учетом того, что появились современные методы лечения, мы все-таки можем надеяться, что у нас такого количества смертей не будет. Но у нас и эпидемия началась на десять лет позже, чем в Соединенных Штатах.

В России в текущем году бюджет на закупку препаратов для лечения от ВИЧ-инфекции увеличивается с 20,5 млрд до 29 млрд рублей — существенный шаг для улучшения ситуации. С другой стороны, у нас очень мало проводится мероприятий по предупреждению новых случаев заражения. В Европе их целый комплекс. Если мы возьмем Германию, это сексуальное обучение в школах, которое носит обязательный характер, и пропуск такого урока просто недопустим — родителей могут наказать вплоть до небольшого тюремного заключения. Там легализована проституция, если секс-работники нарушают правила безопасности — не пользуются презервативами, их могут лишить лицензии на деятельность. Наркопотребители могут бесплатно получать так называемую заместительную терапию, и потребность в уколах или в грабеже прохожих с целью достать денег на дозу снижается. Так Германия контролирует распространение ВИЧ-инфекции, и у них речь идет о тысяче — 1,5 тысячи новых случаев ежегодно. Причем половина этих случаев приходится на иммигрантов, которые просто не знают о перечисленных опциях. Примерно такая же ситуация в других крупных странах Европы. Даже профилактические препараты в Германии с сентября этого года все желающие могут получить по бесплатному рецепту. У нас же ВИЧ/СПИД — существенная проблема: 80-100 тысяч новых случаев в год, недостаточное количество препаратов для обеспечения всех лечением. Сейчас мы лечим только половину наших людей, живущих с ВИЧ. У нас фактически запрещено сексуальное обучение в школах, заместительная терапия — тоже, а что касается сексуальных услуг, они существуют сами по себе без какого-либо медицинского контроля.

Только через несколько лет после инфицирования начинаются периоды длительной лихорадки, слабости. Это может быть первым признаком проявления иммунодефицита. Но, как правило, мы диагностируем ВИЧ-инфекцию, когда уже появляются серьезные поражения: воспалительные заболевания легких, пищевода, полости рта. Если появилась какая-то симптоматика, нужно обязательно обследоваться и как можно скорее начинать лечение. Оно может быть эффективным даже на самых последних стадиях.

Вадим Покровский: Провериться рекомендовано всем, кто когда-либо вступал в половые контакты или вводил внутривенно наркотики. Тем, у кого в памяти таких случаев нет, необязательно. Обследоваться надо, если вы думаете, что могли где-то заразиться. Это позволит своевременно заняться лечением. Оно сейчас эффективно, и те, кто получает терапию, могут дожить до глубокой старости. Не скажу, что очень приятно каждый день принимать лекарства, иногда и с различными побочными эффектами, но жить можно.

Любой контакт может привести к заражению. 90% инфицированных в мире — это люди традиционной ориентации. И сейчас, согласно последним данным по России, 57% зарегистрированных случаев в этом году — люди, заразившиеся при обычных половых контактах. Эпидемия среди гомосексуальных мужчин продолжается, продолжается и эпидемия среди потребителей наркотиков, но вирус вышел за границы этих групп населения. Если ваш партнер инфицирован, есть большая вероятность, что и вы станете носителем. От кого заразился ваш партнер? Наверное, от одного из предыдущих своих партнеров или при употреблении наркотиков. Так образуется цепочка. Необязательно, чтобы человек с ВИЧ-инфекцией вел необычный образ жизни. Он может заразиться от своего первого партнера, а потом жениться, например, или сменить партнера и заразить другого человека. И потом, когда женщина обследуется на ВИЧ-инфекцию в период планирования беременности, обнаруживается вирус. Но бывают и обратные ситуации, когда у мужчины нет половых партнеров, кроме жены, а выясняется, что один из давних партнеров жены был наркопотребителем. Это наиболее типично.

Много разных подходов, и CRISPR/Cas9 — один из них. Эта система была обнаружена у бактерий, она там работает и защищает бактерии от вирусов. По аналогии сейчас тестируют возможности этой системы, чтобы убивать гены вируса иммунодефицита в геноме человека. Это очень интересно и широко разрабатывается. Сейчас пик этих исследований. Но есть и другие направления генной терапии. Еще несколько десятилетий назад обнаружилось, что на севере Европы довольно часто встречаются люди, которые не восприимчивы к заражению ВИЧ-инфекцией. Оказалось, что у них отсутствует один из рецепторов, CCR-5, которыми ВИЧ присоединяется к клетке. И это передается на генетическом уровне. Если и отец и мать передали ребенку этот ген, то он становится вообще невосприимчив к ВИЧ-инфекции. Это примерно 1% населения северной Европы, включая также и северную Россию. Если ребенок получает этот ген только от одного родителя, у него развитие СПИДа будет происходить значительно медленнее, чем у других людей. Поэтому сейчас возникла идея: а нельзя ли использовать эту врожденную невосприимчивость в лечении других людей? Первый такой эксперимент провели еще около десяти лет назад в Берлине на Берлинском пациенте. Кроме ВИЧ-инфекции, у него развился лейкоз, поэтому был повод сделать пересадку костного мозга от здорового человека. Для этого врачи выбрали донора, который был невосприимчив к ВИЧ-инфекции. Перед операцией Берлинского пациента облучили — убили его собственные клетки костного мозга, затем пересадили новые клетки, и оказалось, что ВИЧ-инфекция у него перестала прогрессировать. Этот эксперимент показал, что в принципе можно переносить генетическую устойчивость к ВИЧ-инфекции от одного человека к другому. Правда, повторить потом этот опыт не удалось — не так много людей, которые могут быть донорами костного мозга, их надо очень тщательно подбирать по множеству критериев. Но возникла другая идея, а что, если брать клетки больного ВИЧ-инфекцией, обрабатывать их таким образом, чтобы у них исчез рецептор CCR-5, и пересаживать их назад? Здесь не надо искать донора, и процедура проще. В этом направлении тоже идут активные исследования — многие считают, что с помощью генной терапии мы сможем научиться полностью излечивать ВИЧ-инфекцию.

Вред так называемых СПИД-диссидентов очевиден. У нас есть конкретные случаи: ВИЧ-инфицированная женщина не принимает препараты во время беременности, и ребенок рождается с вирусом. Виноваты в этом как раз СПИД-диссиденты, которые убедили ее, что ВИЧ нет, что это выдумка фармацевтических компаний, чтобы продать побольше лекарств. Поэтому и возникла идея запретить инакомыслие в области ВИЧ-инфекции. Я думаю, что наказание за неправильное мышление не поможет: будет формироваться секта, которую будут преследовать. Это все может иметь отрицательные последствия, поэтому я думаю, что основная борьба с ВИЧ-инфекцией — это все-таки просвещение, убеждение и образование.