Кто болен вич в орехове-зуеве

Смирение перед трудностями и насилием —
не добродетель, а залог трагедии.

Считается, что ВИЧ-инфекция начала распространяться с конца 70-х годов XX века. (Поясним: ВИЧ — слово, составленное по первым буквам: Вирус Иммунодефицита Человека; СПИД — Синдром Приобретенного Иммунодефицита. СПИД — это развернутая форма болезни, вызванная ВИЧ).

Заболевание впервые было описано в 1981 г. в США среди гомосексуалистов. С 1982 г. случаи СПИДа стали появляться и среди жителей Западной Европы. Первоначально чаще всего болезнь выявлялась у граждан африканского происхождения, преимущественно с вредными привычками — гомосексуалисты, наркоманы.

В 1994 г. во всем мире было зарегистрировано 985 119 человек больных и 16 млн. инфицированных ВИЧ-инфекцией. Однако число ВИЧ-инфицированных всегда и во всех странах много больше официально выявленных.

Самая большая заболеваемость СПИДом в Африке. В отдельных странах (Заир, Кения, Замбия) ВИЧ-инфекция среди взрослого населения достигла 10—20% контингента. В ближайшие годы ожидается, что в этих странах инфицирование достигнет 50%. Более тяжелый прогноз предполагает, что инфицированными будут 70% взрослого населения с возможностью развития СПИДа у каждого четвертого родившегося ребенка.

Не менее пессимистический прогноз высказывается и для Латинской Америки.

Возбудителем инфекции является вирус ВИЧ, поражающий прежде и больше всего иммунную систему. Вирус чувствителен к температуре: при температуре 50 градусов Цельсия вирус погибает через 10 минут. На вирус губительно действуют химические вещества, но он устойчив (длительно сохраняется) в высушенном состоянии.

В зараженном организме вирус циркулирует в крови. Из организма выделяется в основном со спермой и с менструальной кровью. Имеются сведения о присутствии вируса в слюне, слезах, женском молоке, но в гораздо меньшей концентрации.

Прослеживается закономерность: СПИДом больше заражается молодежь, увлекающаяся западной масс культурой, и в меньшей степени те, кто придерживается своих национальных традиций.

Считается, что восприимчивость к заражению вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ) высокая, практически поголовная.

Первые клинические проявления болезни с момента заражения развиваются через 2—8. На всем протяжении с начала первых проявлений и в скрытую стадию заболевания в крови инфицированного циркулируют вирусы ВИЧ. Другими словами, больной опасен для окружающих с момента заражения и до своей смерти. В течение первых 5 лет выраженной формой болезни (СПИДом) заболевает 20—30% зараженных, еще у 20% возникают слабые проявления болезни: утомляемость, субфебрильная температура, потливость по ночам. Затем болезнь вступает в завершающую стадию (СПИД): развиваются специфические воспаления легких (пневмоцистные, цитомегаловирусные пневмонии), тяжелые энтериты и энтероколиты (поносы), поражается головной мозг, возникают опухоли (у трети больных возникает саркома Капоши). В среднем через 8—10 лет больные умирают.

В России на конец 1994 года было зарегистрировано 139 больных и 800 инфицированных, в том числе детей: 90 больных и 277 инфицированных.

А уже через 6 лет — в 2001 г. число зарегистрированных ВИЧ-инфицированных по сравнению с 2000 г. удвоилось и к 3 апреля 2002 г. достигло 189 000 человек. Реальное число зараженных превышает 1 млн. человек, и в течение следующих 1—2 лет возможно удвоение числа новых случаев заражения. В Иркутской области и Ханты-Мансийском автономном округе более 1,5% от всего населения уже заражены.

В Орехово-Зуевском районе первый случай ВИЧ-инфекции зарегистрирован в 1996 г. Затем были три года перерыва в обнаружении ВИЧ-инфекции. Трехгодичное благополучие, как оказалось, было ложным. Буквально вспышка и безудержный рост инфицирования начались с 1999 года.

По Орехово-Зуевскому району (за исключением г. Орехово-Зуево) на сегодняшний день зарегистрировано 235 ВИЧ-инфицированных, в основном в возрасте до 29 лет. В самом г. Орехово-Зуеве количество зараженных втрое больше. Всего по Орехово-Зуевскому району, таким образом, число зараженных ВИЧ-инфекцией — около полутора тысяч. Из 235 зараженных 7 человек — это дети и юноши в возрасте до 18 лет. Самая младшая из этих семерых — девочка, заразившаяся от взрослого мужчины. У нее начальные проявления заболевания, которые вскоре пройдут. Девочка из неблагополучной семьи. Никто не выявил того человека, который заразил девочку, никому нет дела, что взрослый растлил ребенка. Родители ее фактически бросили, она выброшена на улицу. У нее кончена жизнь, через 5—6 лет у нее начнутся адские страдания, и она умрет через 8—10 лет. Но скольких она успеет еще заразить?!

Более 90% из 235 зараженных по Орехово-Зуевскому району (исключая г. Орехово-Зуево, где зараженность, как мы сказали, в три раза выше) — это люди, употреблявшие наркотики.

К настоящему времени в Орехово-Зуевском районе (кроме г. Орехово-Зуево) уже несколько новорожденных родились от ВИЧ-инфицированных молодых мам.

Зараженные проходят нарастающие стадии болезни и, как уже сказано, в среднем через 10 лет умирают. В России болеют преимущественно (80%) мужчины в возрасте 15—30 лет. В возрасте от 15 до 30 лет заражены уже более 1% представителей этой возрастной группы.

В России следствием эпидемии ВИЧ-инфекции могут стать серьезные демографические и даже геополитические катастрофы, так как речь идет, в частности, о потенциальных военнослужащих. Добавьте к этому сегодняшний почти полный развал технического оснащения армии и ликвидацию через максимум 10 лет возможности адекватного ответа на ядерную угрозу со стороны Запада (США).

Следует подчеркнуть, что в России эпидемия ВИЧ вызовет не только снижение продолжительности жизни, но еще большее снижение количества населения России за счет падения рождаемости.

В 10% всех инфицированных заражение произошло в результате гетеросексуальных (мужчина — женщина) контактов. Большая часть женщин-наркоманок зарабатывает на наркотики проституцией. В ближайшие годы число новых случаев заражения ВИЧ в Российской Федерации составит 50—100 тыс. в год, что приведет к неотвратимому возрастанию числа больных, и это будет продолжаться до 2008—2010 гг., т.е. до начала массовой гибели больных от СПИДа.

Продление жизни больного за 8—10-летний предел его жизни на какое-то время возможно, но это стоит 10—12 тыс. долларов в год на одного больного. В России лечение только зарегистрированных больных составит в денежном выражении 1 800 000 000 долларов в год. Расходы, которые выделило правительство России на борьбу с ВИЧ, хватит на лечение лишь 600 больных.

Единственной преградой на пути дальнейшего ухудшения ситуации может быть только эффективное предупреждение новых случаев заражения. Только массовое обучение населения безопасному, в плане заражения ВИЧ, поведению, только как можно большая изолированность от больного.

Ничего не поделаешь, но сегодня каждый должен относиться друг к другу, как к потенциально опасному по ВИЧ-инфекции.

Методы профилактики от любого вида инфекционного заболевания состоят из индивидуальных и общественных (социальных) мероприятий защиты. В частности, для лепры (проказы) наиболее древним способом общественной профилактики в условиях отсутствия эффективного лечения (как и при СПИДе) являлась полная изоляция больного в специально предназначенных для этого местах — лепрозориях. Для ВИЧ-инфекции это было бы самым эффективным способом решения СПИД-проблемы. Это и единственный способ остановить распространение и победить болезнь. Общество обязано сделать для ВИЧ-больных все, чтобы они не чувствовали себя ущербными. Мы обязаны пробудить в себе действенную совесть и сострадание, ибо каждый из нас может оказаться на их месте. И это будет стоить много меньше тех триллионов, что следовало бы потратить на продление жизни больных СПИДом. Это была бы моральная компенсация со стороны общества, ибо виновны в инфекционных заболеваниях общество в целом и государственная власть, которая не выполняет своего морального и конституционного долга — радеть и быть ответственным за состояние здоровья населения. И в этом отношении следовало бы восстановить опыт разрушенного нами же Советского государства, народное здравоохранение которого, особенно в области профилактики, было примером для всего мира.

СПИД — это чума XXI века, и для ликвидации этого заболевания следует применять, как и при чуме, чрезвычайные меры.

А что делает государство сегодня? Оно отстранилось от всех проблем. Оно бросило нас и создало такие условия, где смерть и болезни заранее запланированы.

Подытоживая выше сказанное, мы предлагаем правительству Московской области:

1. Немедленно, лучше всего на базе одного из самых лучших и самых больших домов отдыха Подмосковья, создать специализированную больницу для больных ВИЧ-инфекцией с полным набором специализированных отделений (хирургическое, терапевтическое, гинекологическое, инфекционное, родильное отделение и т. д.)

2. Здесь же, на базе этого дома отдыха открыть (построить) семейные общежития, а в ближайшей перспективе построить благоустроенные многоквартирные дома и интернаты для брошенных ВИЧ-инфицированных детей. Материальное обслуживание ВИЧ-инфицированных, и мы это подчеркиваем, должно оставаться на уровне благоустроенного дома отдыха, питание должно быть с кремлевского стола.

3. Всем поступающим в стационары лечебных и профилактических учреждений; всем абитуриентам, поступающим в вузы и техникумы, и по окончании высших и средних специальных учебных заведений; по призыву в армию и увольнении из нее; всем заключенным. в обязательном порядке должно проводиться исследование на ВИЧ-носительство, как это было при Советской власти.

Ученым есть что сказать. Они истосковались по аудитории, которой они хотели бы помочь разобраться в современном мире.

В.И. ХРОМОВ,
секретарь Орехово-Зуевского ГК КПРФ;
А.А. МОЛОДЦОВ,
Д.С. ФАРАФОНОВ,
хирурги;
Б.М. ХАНЖИН,
патологоанатом.

Всемирный день борьбы со СПИДом отмечается 1 декабря. Число ВИЧ-инфицированных в Подмосковье ежегодно растет и сегодня достигает 40 тысяч человек. Жительница подмосковного Орехова-Зуева Оксана (имя героини изменено - ред.) - одна из них. О том, как ей удается вести полноценную жизнь, избавиться от наркотической зависимости, стать счастливой женой и мамой, и как уберечь себя от СПИДа, девушка рассказала корреспонденту Орехово-Зуевского информагентства.

Проблема борьбы с ВИЧ остается одной из приоритетных для мирового общества. Генассамблея ООН в 2015 году поставила задачу остановить эпидемию ВИЧ к 2030 году. В Московской области показатель пораженности возрос за 2014 год на 7,7% до 555,2 на 100 тысяч населения. Наибольшее число ВИЧ-инфицированных зарегистрирован в Орехово-Зуеве (1518,3), Мытищинском (903,1), Пушкинском (819,9) и Ногинском (779,4) районах.

Диагноз

Вместо измученной болезнью девушки, Оксана оказалась энергичной, жизнерадостной, умной красавицей. Хотя путь к этому был нелегким.

ВИЧ у нее обнаружили 10 лет назад. Это был момент, изменивший всю ее жизнь.

Это не успокоило, появились мысли о суициде. Однако Оксана оказалась крепким орешком, сумела взять себя в руки - и началась борьба за жизнь. Благо, ей не угрожала смертельная опасность.

Ведь СПИД и ВИЧ - не одно и то же. СПИД - последняя стадия болезни, но дожидаться такого приговора не надо: лучше вовремя обратиться к врачу, сдать анализы. В случае обнаружения ВИЧ-инфекции нельзя опускать руки, нужно действовать, говорит Оксана, хотя в тот период она была беспомощна и растеряна.

Спасительная гавань

Оксана не только сумела побороть недуг, но и начала помогать другим, столкнувшимся с той же бедой. К ней стали приходить отчаявшиеся люди, девушка стала консультировать больных. Более того, она окончила ВУЗ, получила диплом психолога.

Второе хобби Оксаны, помимо психологии — это фотография. Несколько лет назад она окончила Политехнический колледж имени Моссовета, организовала несколько собственных фотовыставок. Среди ее работ - природа, портреты, архитектурные ансамбли. На одном из снимков - фотография парня-наркомана, зажатого черными зданиями мегаполиса. Еще девушка увлекается живописью, пишет акварелью. Вступила в Союз художников России.

ВИЧ - не приговор

Оксана считает, что люди должны понять, что СПИД и ВИЧ — это болезнь, которую можно лечить, и никто не застрахован от нее. Опасный вирус может проникнуть и через маникюрные инструменты в салоне красоты, и в медучреждении во время переливания крови или операции, и другими путями.

По ее мнению, сегодня общество все еще не готово адекватно принимать больных СПИДом. Хотя если разумно подходить к этому вопросу, надо помнить, что вирус передается только через кровь.

Сама она не скрывает своего настоящего имени (в тексте имя героини изменено - прим. ред.). Хотя лекарства для того, чтобы полностью вылечить СПИД и ВИЧ, еще нет. Всю жизнь ей необходимо проходить курсы антиретровирусной терапии - это лечение блокирует развитие вируса. Но с этим можно жить, работать, строить планы на будущее.

Сложнее всего было задать вопрос о том, есть ли у героини дети, ведь бытует мнение, что эта тема закрыта для тех, у кого обнаружен ВИЧ. Оказалось, Оксане и здесь улыбнулась судьба. У нее с мужем растут здоровые дочери-близняшки. Правда, рожать пришлось в специализированном роддоме, но это не умалило ее счастья материнства.

Как укротить вирус

В настоящее время более 82% всех ВИЧ-инфицированных жителей Московской области – люди в возрасте от 20 до 39 лет, наибольший удельный вес (58,6%) приходится на возрастную группу от 30 до 39 лет. Основной причиной заражения остается гетеросексуальный путь – 57,5%, внутривенное введение наркотиков – 32,5%, гомосексуальный путь – 4,6%, перинатальное заражение 1,8%.

Марина Красуленкова

Увидели ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите "Ctrl+Enter"

– Ирина Владимировна, для начала давайте разделим два понятия – ВИЧ и СПИД.

– Действительно, люди часто путают их. Это не синонимы, как многие думают. ВИЧ – это вирус иммунодефицита человека. Это инфекция, им можно заразиться. СПИД – синдром приобретенного иммунодефицита, который развивается как клиническое проявление нелеченной ВИЧ-инфекции в терминальной стадии и заканчивается гибелью пациента.

– Как происходит заражение ВИЧ?

– Источник инфекции – зараженный человек, находящийся в любой стадии болезни, в том числе в период инкубации. Вирус может находиться во всех биологических жидкостях организма: в крови, слюне, поте, грудном молоке, сперме, вагинальном секрете. Однако содержание вирусных частиц различно в каждой жидкости, что и определяет их неодинаковое эпидемическое значение.

Инфекция в 85 % случаев передается при незащищенных половых контактах и через кровь. К группе риска традиционно относят наркоманов и людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Стоит помнить, что пирсинг, татуировки, маникюр, лечение зубов, переливание крови, трансплантация органов – это тоже риск в плане ВИЧ. Поэтому очень важно выбирать ответственные медицинские учреждения, тату-салоны, салоны красоты, где тщательно стерилизуют все инструменты.

Обратите внимание: через телесные контакты – объятия, прикосновения, рукопожатия – вирус не предается. ВИЧ не может передаться и через одежду, постель, предметы быта. Кроме этого, он не переносится насекомыми или животными – в этом плане их укусы не опасны.

– Как сегодня обстоят дела с терапией ВИЧ-инфицированных?

– До начала 1990-х годов ВИЧ-положительные люди были обречены. Ситуация изменилась с изобретением эффективных лекарственных средств, препятствующих размножению ВИЧ в организме человека. Это комбинация из трех препаратов. Качество жизни пациентов улучшилось: побочных эффектов стало меньше, а принимать лекарства нужно уже не так часто. Сейчас разрабатывают комбинированный препарат – чтобы была одна таблетка, которую нужно принимать раз в сутки.

Стоит понимать, что вирус часто мутирует, меняется, приспосабливается, поэтому создать вакцину практически невозможно, как и лекарство, которое полностью излечит ВИЧ-положительного человека.

Да, ВИЧ по-прежнему считается смертельным заболеванием, но только если его не лечить. При условии пожизненного приема специальных антиретровирусных препаратов пациенты живут достаточно долгое время и по продолжительности жизни могут не уступать людям без ВИЧ-положительного статуса. Кстати, все необходимые лекарства пациенты получают бесплатно.

– Где ведется прием ВИЧ-инфицированных пациентов из Балашихи?

– Консультативный прием ведется на базе поликлиники № 2 Центральной районной больницы Балашихи в микрорайоне Авиаторов на улице Третьяка, 4. Мы проводим дотестовое и послетестовое консультирование, направляем для постановки на учет в Московский областной центр по профилактике и борьбе со СПИДом, расположенный в МОНИКИ. Также мы осуществляем обследование, постановку на учет и лечение пациентов.

Только лабораторный анализ крови может показать, болен человек или нет. Часто выявление ВИЧ происходит при обращении за медицинской помощью по другому поводу: перед предстоящей операцией, при постановке на учет по беременности.

Если анализ на ВИЧ положительный, то мы консультируем пациента и рассказываем, что это за болезнь и, главное, как с ней качественно жить. Контролируем лечение. Пациентам выдается памятка по приему препаратов, которые надо принимать постоянно, без перерывов, в одно и то же время, по часам. Каждые полгода мы проверяем анализы пациента и сразу видим, пропускает он лечение или нет, следим, как идет нарастание иммунного статуса.

– Какова статистка по Балашихе?

– Первый случай заболевания ВИЧ в Балашихе был выявлен в 1998 году у человека с нетрадиционной сексуальной ориентацией. В 90-е среди заболевших еще преобладал инъекционный путь заражения – в основном наркоманов.

В настоящий момент у нас активно наблюдаются 1133 инфицированных. На лечение с начала 2019 года мы взяли еще трех ВИЧ-положительных – это молодые мужчины, жители Балашихи.

– Для Балашихи эта цифра большая?

– Это немало. Тем не менее, Балашиха не входит в список самых эпидемически опасных районов Московской области. Самые неблагополучные в этом плане Орехово-Зуевский и Щелковский районы. Главные причины – наркотики и заражение половым путем.

В Балашихе за все время наблюдения умерло 582 человека, из них 209 детей, а 56 из них – непосредственно от СПИДа. В среднем за год в городском округе умирает около 40 пациентов, из них почти половина – от прогрессирования ВИЧ-инфекции. Это те, кто не обратился за лечением вовремя. Но наиболее частой причиной смерти является туберкулез – сопутствующее заболевание на фоне снижения иммунитета.

– С пациентами какого возраста вы работаете?

– Возраст моих пациентов самый разный: начиная с младенцев, которых родили ВИЧ-инфицированные мамы, и заканчивая пожилыми людьми. Однако 70 % ВИЧ-положительных – это люди трудоспособного возраста от 30 до 49 лет, с образованием, социально успешные, имеющие хорошую работу, жилье, семью. И 20 % больных в возрасте от 20 до 29 лет.

– Может ли ВИЧ-инфицированная женщина родить здорового ребенка?

– Конечно, может! За все время в Балашихе у ВИЧ-положительных мам родилось 209 детей. Подчеркну: все они здоровы.

Многие женщины испытывают шок, когда во время беременности случайно узнают, что заражены ВИЧ. Однако при своевременном начале профилактики у них рождаются здоровые детки – риск снижается до 2 %. Если же профилактики не было, процент заражения малыша составляет от 30 до 50 %.

Будущим мамам назначают антиретровирусную терапию, которая не имеет негативного влияния на плод. Она проводится всю беременность и даже во время родов – внутривенно. Затем младенец 1,5 месяца получает специальную терапию. Правда, придется отказаться от грудного вскармливания, потому что заражение может произойти через грудное молоко. Но главное – ребенок будет здоров!

– Недавно Балашихинский суд разрешил женщине с ВИЧ-инфекцией усыновить ребенка, которого она воспитывала много лет. Примечательно, что вирусом ее заразили в больнице. Решение суда вызвало неоднозначную реакцию в обществе. Как вы к этому относитесь?

– Есть постановление правительства о том, что пациенты с инфекционными заболеваниями до снятия с диспансерного учета не имеют права усыновлять детей и быть опекунами. Но наши пациенты пожизненно находятся на диспансерном учете, поэтому считается, что им вообще нельзя быть усыновителями. Лично я против этого! Почему ВИЧ-инфицированной женщине можно спокойно рожать, а женщине с ВИЧ-инфекцией, которая не может иметь детей, нельзя их усыновить? Надо все рассматривать в индивидуальном порядке.

С медицинской точки зрения человек с ВИЧ-инфекцией эпидемически не представляет никакой опасности. Заражаются только через кровь или жидкости, которые продуцируются в организме человека. Никакого риска для ребенка нет: ВИЧ-положительные абсолютно безопасны в бытовом плане. Можно пользоваться общей посудой, мылом, одеждой, посещать бани, сауны, бассейны. Тем более, при принятии высокоактивной антиретровирусной терапии вирусная нагрузка в крови снижается до неопределяемого уровня, человек не может никого заразить.

– Как реагируют люди, когда узнают, что они ВИЧ-положительные?

– На первичном приеме пациенты всегда испытывают шок. Включается отрицание заболевания, ведь болезнь никак не проявляет себя. Кто-то замыкается в себе или перепроверяет, ходит в различные лаборатории. Исключение составляют те, у кого в окружении есть ВИЧ-инфицированные, – они более спокойно принимают диагноз.

Моя задача – объяснить пациенту необходимость лечения, прогноз заболевания в зависимости от того, будет человек наблюдаться или нет. Тут надо быть еще и психологом, проводить огромную разъяснительную работу. Я делаю все, чтобы между нами было доверие и понимание.

Случаев, когда мы смогли вовремя выявить инфекцию и начать терапию, гораздо больше, чем отрицательных примеров.

– И все же до сих пор вокруг ВИЧ много мифов и заблуждений.

– К сожалению, да. Многие люди уверены, что ВИЧ и СПИД – это одно и то же, что можно заразиться при рукопожатии, а инфицированная женщина не сможет родить здорового ребенка. Все это неправда.

Сегодня любой может заразиться, никто не застрахован на все сто. Но современные лекарства позволяют сдерживать развитие болезни и вести полноценную жизнь. Толерантное отношение к ВИЧ-инфицированным показывает здоровье общества.

Если у вас есть подозрение, что вы могли где-то заразиться ВИЧ, как можно быстрее сдайте анализы и обратитесь к врачу. В Московском областном центре по профилактике и борьбе со СПИДом в МОНИКИ прекрасные специалисты, которые обязательно помогут. Главное – не бояться!

Советую узнать свой ВИЧ-статус хотя бы просто для того, чтобы убедиться в своем здоровье. А залог здоровья – внимательное отношение к себе и окружающим. Нужно вести здоровый образ жизни, не употреблять наркотики, предохраняться, быть верным своему партнеру и доверять ему.

Чем отличаются ВИЧ и СПИД? Это слова-синонимы или разные вещи?

Какие перспективы у человека с ВИЧ?

Что происходит с иммунитетом человека при заражении ВИЧ?

Возможно ли избежать этих последствий, если у вас ВИЧ?

Как обстоят дела с лекарственным обеспечением пациентов в России?

С лекарственным обеспечением у нас вообще в стране проблема, и речь не только про ВИЧ, а про любые препараты. Я более того скажу – в стране есть гораздо более трагичные ситуации, чем ВИЧ. ВИЧ, в том числе благодаря нашим усилиям – тема громкая, на нее обращают внимание. Появилась национальная стратегия, про это наконец начали говорить на уровне хотя бы премьер-министра, и даже Владимир Владимирович Путин наконец произнес это слово на встрече с исполняющим обязанности губернатора Кемеровской области, потому что в Кемеровской области уже невозможно скрывать эту тему – там генерализованная эпидемия на уровне Конго, как и во всей Сибири и на Урале. Тем не менее, Министерство здравоохранения сейчас отрапортовало о том, что 50% людей, которые живут с ВИЧ, находятся на терапии – это неправда. На самом деле, Министерство здравоохранения занижает цифры, отказывается признавать реальные цифры. Самая главная проблема российской ВИЧ-инфекции заключается в том, что это не половая инфекция, а инфекция инъекционной наркомании, у которой есть два последствия. Во-первых, этих людей довольно трудно найти – они просто не приходят, не обследуются, а потом, когда эти люди вдруг случайно находят этот вирус, им совершенно невозможно дать эту таблетку. Даже в благополучных регионах (я не говорю про неблагополучные регионы, где все сплошные торчки, про какой-нибудь Екатеринбург), например, в Подмосковье, где вообще всё очень хорошо (честно, очень хорошо, как в Сан-Франциско – тебе таблетку дадут в день, когда у тебя обнаружен диагноз, и это будут лучшие таблетки, которые сейчас есть в России, в рамках опять же русского представления о хорошем), но из 40 тысяч человек, которые стоят на учете в областном центре СПИДа, только 20 тысяч до него доходят. Где ещё 20 тысяч – люди не знают. Просто надо понимать, что ВИЧ-инфекция в России – это болезнь бедных, болезнь униженных, болезнь очень стигматизированная. Люди сами себе боятся признаться в том, что у них ВИЧ-инфекция – не то чтобы своей семье. И это не только, например, какой-нибудь безработный 28-летний опиоидный наркоман в городе Орехово-Зуево – это может быть вполне себе владелец большой крупной строительной фирмы, президент банка, даже министр – я разные случаи знаю. В основном количестве случаев этот человек – как правило, мужчина 35-48 лет. Он в процессе жизни с этим ВИЧ, о котором он знает уже, например, лет семь, инфицирует свою жену, ещё двух человек. Не надо думать, что ты, имея ВИЧ и прожив с ним десять лет, вокруг себя инфицируешь, например, двести человек – всё-таки надо относиться с неким пониманием к человеческим фантазиям, но среднестатистически без терапии этот человек за период жизни с ВИЧ-инфекцией инфицирует два-три-четыре-пять, до десяти человек. Все люди, о которых я сейчас говорю – это люди, которые, в частности, инфицировали своих жен. Жены не знали о том, что у мужиков ВИЧ, а мужики в общем не очень понимали, как им со всем этим обходиться, и они действительно находились в очень сложных обстоятельствах. Один из них умер – он так и не смог сам себе признаться, что у него СПИД, и умер в больнице, а второго удалось откачать (я просто говорю о двух, а их так или иначе пачками умирает), но он уже был слепой. Он прозрел, потому что цитомегаловирусная инфекция лечится – и ничего, пошел на работу, как ни в чем не бывало.

Что такое СПИД-диссидентство?

Огромное количество людей уходит в так называемые СПИД-диссиденты, потому что не может поверить в то, что у них это случилось. Мы живем в фазе генерализованной эпидемии. Генерализованная эпидемия – это когда ты можешь инфицироваться, от кого угодно, при любом половом контакте, в любых обстоятельствах, в абсолютно любой день. Ты этого не заметишь и никогда не вспомнишь, от кого и как, абсолютно никак не сможешь это идентифицировать, сопоставить. Ты думал, ты хороший, а ты плохой, и ты продолжаешь думать, что ты плохой – ты не в состоянии понять, что, на самом деле, нет ни плохого, ни хорошего. Вирус никак не оценивает, хороший ты или плохой – он просто живёт. Ты – его экологическая среда, у вируса там у тебя в организме горы, моря, небо, облачка. Ему плевать – ты священник, учитель, гей из Архангельска или пенсионерка из города Мытищи. Вирусу вообще плевать, но человеку, особенно в таких странах, как Россия, тяжело признавать, что, на самом деле, никакой его вины в этом нет. Он эту свою вину пытается каким-то образом канализировать в отрицание – это такая стадия, как в любой тяжелой ситуации, которая никак потом не переходит в фазу принятия. Бывают такие люди, с несколько инфантильным взглядом на вещи, и, к сожалению, многие потом этот свой инфантильный взгляд на вещи перекладывают, например, на своих детей. Поэтому большое количество детей страдает именно от решений матерей-ВИЧ-диссидентов, потому что это решение должно быть принято в довольно короткий период времени – ты должен всё-таки взять на себя смелость это признать и начать принимать терапию, чтобы родить здорового ребенка.

ВИЧ-диссидентство – не российское изобретение?

Какова главная причина ВИЧ-эпидемии в России?

Нельзя говорить, что мы диабетика не лечим, а излечиваем. Мы диабетику даем инсулин. Нельзя говорить, про человека, живущего с ВИЧ, что мы его не лечим, а излечиваем. Мы человеку, живущему с ВИЧ, стараемся давать терапию. Нельзя говорить про инъекционного наркомана, что мы его излечиваем, мы должны его лечить. Мы должны каждый день давать ему вот такую маленькую мензурку с метадоном, чтобы инъекционный опиоидный наркоман пришел в себя, ушел от ломок, вернулся к семье, занялся работой и своим будущим.

Но когда ты даешь человеку в российских наркотических регионах метадон, и вдруг он приходит в себя и смотрит по сторонам, и что он там видит? А видит он приблизительно ничего. Потому что идти ему некуда, работы у него нет, надежды у него нет. Ближайший город у него, например, Екатеринбург, ехать до него приблизительно часа четыре, и маршрутка в один конец стоит 1600 рублей. В один конец. В другой еще 1600 рублей, там очередь на билет. И, в общем ему, конечно, самому гораздо приятнее сесть обратно на иглу. А государству тоже гораздо приятнее, если он на этой игле окажется. Потому что тогда государству не придется делать ничего для ресоциализации наркомана.

Наркоманов в России никто не считает. Но, судя по цифрам эпидемии ВИЧ, и судя по производным от эпидемии ВИЧ цифрам гепатита С, это где-то 5-6 миллионов человек. Мы понимаем, что, наверное, сейчас живых инъекционных наркоманов в России, они умирают, новые появляются, мы же понимаем, что популяция самовозрождающаяся и самоумирающая, тоже где-то 5-6 миллионов. За эти 20 лет люди слезли с одних наркотиков, перелезли на другие наркотики. Люди стали меньше употреблять опиоидные, потому что они дорогие. Люди стали больше употреблять химию, которой теперь не подходит метадон. Потому что метадон на химии и на всяких солях, которые они употребляют, больше не работает, а работает, наверное, что-то другое. Но это другое надо искать и заместительную терапию для химических наркотиков инъекционных тоже надо искать. Ее ищут, в мире она есть.

Есть огромный мировой опыт ресоциализации наркотических регионов, есть огромный мировой опыт борьбы с ВИЧ-инфекцией внутри таких наркотических регионов. Есть абсолютно эмблематический, от раза к разу различными людьми, в том числе и нашему государству показан опыт Португалии в 80-х-90-х годов, когда Португалия, находившаяся тогда в чудовищном депрессивном состоянии при этом с гипертрофически увеличивающейся популяцией, оказалась на грани повсеместной эпидемии ВИЧ именно по нашему сценарию, инъекционному сценарию. Потому что молодые люди, уезжавшие из разорявшихся агропромышленных регионов, провинций, поселявшиеся в двух единственно городах Португалии – в Порто и Лиссабоне, оказывались без работы, 30%, по-моему, была безработица только официальная, и, по-моему, что-то в районе 50% внутри этой социальной группы мужчин 18-40 лет. И все они сидели на игле, все.

А взрыв эпидемии, при том, что эпидемия тогда только начиналась в Европе, было что-то в районе 800% за год. Евросоюз, Всемирная организация здравоохранения ЮНЭЙДС сделал совместную программу, одновременную по стопроцентному охвату лечения терапией, по огромной, так называемой, аутрич, то есть НКО, которые работали внутри этих уязвимых групп. И самое главное – это были евросоюзовские программы ресоциализации наркопотребителя. Когда людям давали этот самый метадон, они открывали свои глазки, люди видели вокруг себя не ужас и серость, а видели вокруг себя людей, которые брали их за руку и приводили их на завод, который для этого открыли специально, или в керамическую мастерскую, или в туристический бизнес, или в рыболовный бизнес, на строительство дорог и так далее. Этим должно заниматься государство.

Много ли в России организаций, которые занимаются темой ВИЧ, профилактикой, просвещением?

Порекомендуйте книгу, которая поможет разобраться в теме СПИДа.

Самый ценный совет, который вы получили в жизни?

О чем вы мечтаете?

Мы создавались в первую очередь с целью построить большой научно-исследовательский клинический госпиталь межрегиональный где-нибудь на границе Москвы и Подмосковья. Потому что здесь, во-первых, есть все условия для того, чтобы его построить, здесь его можно физически построить. А здесь еще и компактно проживают около 200 тысяч людей, которые, так или иначе, борются с ВИЧ ежедневно. И нам хотелось это сделать тогда, когда мы начинали это делать четыре года назад. Но мы так и не смогли его построить, у нас не нашлось ни денег, ни государственных партнеров, ни понимания государства, что действительно вот такой центр сейчас нужен, место, где действительно будут не просто выписывать таблетки, а будут комплексно подходить к исследованию и лечению людей, которые живут с хронической болезнью на протяжении десятилетий, где будут койки, где можно будет нормально, по-человечески лечить СПИД вот этот самый 4В, который всем кажется неизлечимым где можно будет лечить ассоциированные болезни, связанные, например, со старением с ВИЧ, люди уже по 40 лет живут, по 30 лет, по 25 лет живут с ВИЧ. И нам этого хотелось, но понимания того, что это необходимо, и денег этих нам так и не удалось найти. И, если бы, в конечном итоге, нам удалось это сделать, было бы круто.