Кого муж заразил вич инфекцией

Специально для Sputnik Шабнам мысленно вернулась в день своей свадьбы и вспомнила все, что она пережила после. На тот момент ей было 16 лет…

"Мама радовалась, что мне повезло с мужем"

— Меня нарядили по всем правилам: накрасили, одели во все белое, шелковое. Он глаз с меня не сводил, когда увидел. Свадьба проходила в Подмосковье, он там живет с мамой и папой. У них там своя двухкомнатная квартира, — рассказывает Шабнам. — Моя мама была так рада, что мне повезло с женихом. У него российское гражданство, крыша над головой…

После свадьбы я постоянно хотела спать, температурила, голова болела сильно. Свекровь жаловалась на меня всем, говорила, что у нее горькая судьба, раз такая сноха больная попалась.

Муж упрекал, мол, не повезло ему с женой, вечно болеет. А сам он первые дни после свадьбы пил какие-то лекарства, потом эти коробочки куда-то исчезли… В те дни он спрашивал, умею ли я читать? Я ему ответила на чисто русском, что выросла не в коровнике, а в городе. Училась хорошо — умею и читать и писать, и считать. Он выглядел расстроенным.

Через несколько месяцев я забеременела. Я была на седьмом небе от счастья, но до тех пор, пока не сообщила ему эту радостную весть. Он заявил, что не хочет ребенка и мне нужно избавиться от плода. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Я не могла понять, почему он так говорит, почему не хочет ребенка? Но я настояла на своем, сказала, что лучше сама умру, чем убью свое дитя.

Мне нужно было встать на учет по беременности, а он все тянул. На третьем месяце я попросила маму отвезти меня в поликлинику и открыть медкарту.

Заразил, чтобы никуда не ушла

Я сдала все анализы и на следующий день мне позвонила врач. Она попросила присесть и сообщила, что у меня ВИЧ положительный результат.

Я смеялась, плакала, потом началась трясучка. Пошла в гостиную, где его отец смотрел телевизор. Рассказала ему, а он, не отрываясь от экрана, фыркнул и промямлил: "сейчас каждый третий ВИЧ инфицированный, ну и что из этого?"

Моя мама в это время была в поликлинике. Она ездила забрать результаты моих анализов. Когда ей сказали, что у меня ВИЧ, она упала в обморок.

Позже выяснилось, что вся его семейка были в курсе. Они намеренно искали молодую, неопытную домоседку, воспитанную в рамках религии, чтобы не создавала проблем.

Я была еще больше шокирована, когда узнала, что он после свадьбы бросил принимать АРВ терапию (антивирусная терапия), чтобы специально заразить меня. Врачи сказали, что я могла избежать инфицирования, если бы он не прерывал свое лечение…

"Я не хотел жениться, меня заставили родители, я хотел уехать, убежать. Но когда увидел тебя в день свадьбы, я влюбился и не мог себе позволить потерять тебя. Ты была такая красивая, вся в белом… я надеялся, что ты глупенькая и даже не знаешь, что такое СПИД. Потом я испугался, что ты уйдешь от меня, как только узнаешь о болезни и решил прервать АРВ терапию, чтобы заразить тебя. Я надеялся, что ты смиришься и останешься со мной навсегда…", — сказал мне муж.

В России антивирусная терапия очень дорогостоящая, ежедневно нужно тратить по 30 тысяч рублей. Мне сказали, что в Таджикистане она бесплатная и я решила вернуться на родину.

Я хотела бороться за жизнь моего ребеночка.

Борьба за жизнь ребенка

Уже в Душанбе, на шестом месяце беременности, УЗИ показало, что у ребенка жидкость в голове. Предложили прервать беременность. Я, конечно, отказалась. Продолжала принимать АРВ таблетки.

На восьмом месяце у малыша выявили позвоночную грыжу, и плюс голова была очень большая из-за накопления этой самой жидкости. В этот раз врачи были непреклонны, да и все вокруг уговаривали меня согласиться на преждевременные роды. Сказали, что я не смогу родить через месяц, потому что голова ребенка будет продолжать расти.

У меня начались схватки.

Спустя три дня после родов меня отпустили домой с ребенком и предупредили, что малыш протянет максимум неделю. Голова у него действительно была увеличенная, и позвоночная грыжа виднелась, как язва. Мне было больно смотреть, как он мучается. Но мой сынок боролся за жизнь.

Мне говорили, что он все равно уйдет, но я все надеялась, что он выкарабкается, мне казалось, что он не инфицированный.

Проходили дни, месяцы, он уже смеялся, интересовался окружающим. Мой малыш даже поправился. Я молила Бога, чтобы он не забрал моего сыночка.

За эти полгода, я обошла всех хирургов, всех врачей. Они твердили одно — шансов нет! Я узнала, что к нам приехали врачи из Индии. Взяла ребенка и пошла — они были моей последней надеждой. Один из них, пожилой, видно опытный, осмотрел его и с помощью переводчика сказал: "пяти процентов шанса на выздоровление нам было бы достаточно, чтобы взяться за его лечение, но здесь ничего не получится. Полагайтесь только на Бога".

После этих слов я была разбита, убита, теперь мне оставалось только молиться…

В одно несчастное утро мой ребеночек умер — это было в пять часов утра. Я попрощалась с ним и позвонила мужу — высказала ему все! В ответ он послал меня и после дал талак…

Сказал, что хочет семью и детей от меня

За год до знакомства с Алексеем у меня было очень болезненное расставание с парнем, с которым были серьезные отношения в течение семи лет. Мы разошлись из-за того, что я хотела семью, завести детей, а он готов не был.

Думаю, поэтому меня так подкупили слова Алексея о том, что он очень хочет создать семью, завести еще детей – у него есть сын от первого брака. Когда мы еще только встречались, Алексей просил меня присмотреть за маленьким сыном – такое доверие, признаюсь, меня тоже сильно расположило. Перед первой близостью Леша со смехом спросил: зачем, мол, предохраняться, как ты собралась тогда забеременеть?

Я уже долгое время мечтала о материнстве, и надо признаться, окружающие тоже давили: не только мама, другие родственники, коллеги и даже уборщица из компании, где я работала. Всем интересно, отчего к 30 годам женщина не родила ребенка.

Что привело к иллюзии давнего знакомства

Он мне стал прямо душу изливать, рассказывать о том, как сильно переживает недавнее расставание с девушкой. На одном из присланных фото он был в белой каске строителя. Меня это заинтересовало, так как я работала в близкой сфере. Неглупый, юридическое образование, за границей много где побывал. На тот момент он был руководителем двух фирм, третью мы с ним вместе открыли. Он мне как-то признался, что планирует открывать еще одно дело, предложил помочь, а я, мол, так в этом соображаю!

После личного знакомства с Алексеем мы продолжили обсуждать его рабочие дела, в какой-то момент помогла ему найти и арендовать помещение. В общем, за несколько недель возникла иллюзия давнего знакомства.

Когда на работе у меня возник конфликт с одним из коллег, посоветовал увольняться. Сказал, мол, прокормит меня. В общем, с виду идеал надежного мужчины, с которым как за каменной стеной. Я, в конце концов, уволилась, решила отдохнуть от тяжелой работы. До этого я активно занималась карьерой, заработала сама на комнату в общежитии. И очень устала всего добиваться сама.

Почему именно на четвертый день

При первой близости я настаивала на предохранении, он соглашался. Но в последний момент он заявил, что презервативов нет, да и как детей заводить. И слова его вроде бы так логично звучали и очень отвечали моему внутреннему желанию иметь детей. Я в итоге согласилась, подумала, что если откажу, он подумает, что я ханжа. Но я через себя все-таки переступила, уговорила себя.

Что-то ненормальное. Я поставила себя на его место – если бы мне человек, с которым я только что жила, сообщил о таком, я бы примчалась, несмотря ни на что. А он, наоборот, скрывается.

Писала и звонила я не слишком часто, потому что пришлось постоянно ходить по врачам, чувствовала я себя все хуже и хуже. О том, что у меня вирус иммунодефицита, я узнала уже в инфекционной больнице, куда меня госпитализировали через месяц после нашего с Алексеем расставания. Сказать, что эта новость была для меня шоком – ничего не сказать. На меня обрушилось страшное чувство полного одиночества, похожего я никогда раньше не испытывала. Понимаете, этот диагноз меня сразу отделил от всех людей. Я ведь даже маме рассказать об этом не могу, боюсь, она не переживет.

Первое время корила себя, думала и о том, как это несправедливо, задавалась вопросом, почему такое случилось со мной. Чтобы отогнать эти мысли, я даже пошла на исповедь в церковь. В храм я и раньше заходила, но просто не случалось со мной такого, что мне понадобилось бы поговорить со священником, исповедаться.

Ответ профессионалов: унижение, отвращение, суеверие

У меня, конечно, истерика там случилась от такого отношения, таких слов. Я выскочила из кабинета, написала главврачу жалобу.

До сих пор я не получила ни одного ответа на мое заявление от руководства поликлиники. Мне звонила замглавврача, предлагала разрешить вопрос без письменного ответа.

Я поняла, что он стоит на учете

Я уже знала, что способов заразиться всего несколько – инъекционный, половой, во время операции и передача от матери ребенку. Понимала, что у меня второй вариант, поскольку операций у меня не было и наркотики я не употребляю. Остался только вопрос – кто из них двоих.

В центре ко мне по-человечески отнеслись, много полезного сказали, предложили консультацию психолога. Сказали, что именно у меня остро инфекция проявилась, и скоро тяжелое состояние пройдет. А у большинства так не проявляется. То есть был риск того, что, если бы у меня не случилось этого гриппозного состояния, не выявили бы ВИЧ-инфекцию. Была бы носителем, как и многие, а спустя 7-10 лет, как это обычно бывает, резко почувствовала бы себя плохо. Тогда бы и узнала.

Сейчас, поскольку я знаю о вирусе, каждые три месяца сдаю кровь, специалисты смотрят показатели – если уровень СD4+Т-клеток в периферической крови падает до определенной границы, назначается антиретровирусная терапия. Принимая ее, ты понижаешь уровень этих клеток до нуля, практически до того уровня, когда ВИЧ вообще не определяется в крови. Так ты становишься незаразным.

То есть если бы Леша принимал терапию, он был бы незаразным! А так у него из-за срока заболевания и отсутствия лечения уровень клеток, вероятно, просто зашкаливает. Поэтому я так быстро и заразилась. Тем более, у зараженных мужчин самая высокая концентрация вируса именно в сперме.

Конечно, организм еще должен принять эту терапию. Есть несколько схем, подбирается подходящая. А после очень важно соблюдать правила, о которых предупреждают врачи, потому что вирус может выработать устойчивость к лекарству. Если ты, допустим, делаешь самовольно перерыв в их приеме даже на несколько дней, вирус успевает адаптироваться, и эта схема больше не подходит твоему организму. Привязка к терапии – пожизненная, постоянный прием лекарств по часам.

Он тщательно заметал все следы нашего знакомства

Чтобы доказать, что я не только знакома с ним, но и жила у него дома, мне пришлось восстановить фото с телефона. Он их удалил сам буквально через несколько минут после съемки. Я тогда сделала пару селфи с Лешей на диване. Он взял мой телефон и удалил фотографии одну за другой. Сказал, не понравилось, как получилось. Тогда меня это не насторожило, это сейчас я понимаю, что он тщательно заметал все следы нашего знакомства, близких отношений. И семья тоже непростая, со связями в разных ведомствах. Меня регулярно предупреждали, что дело завести на него не удастся.

После первого отказа в возбуждении уголовного дела я стала вспоминать, какие доказательства у меня есть. Вспомнила про эти фото, мы там в домашней одежде – он в шортах, я в пижаме. Позвонила в фирму, которая восстанавливает удаленные фото, там потребовали 10 тысяч рублей без стопроцентной гарантии, плюс телефон надо было отдать на несколько дней. В итоге я погуглила, скачала одну программу, сама восстановила эти фото с телефона. Вот такими крохами, по кусочкам пришлось восстанавливать всю историю нашего знакомства и общения.

С друзьями и семьей он меня тоже не знакомил, кроме сына, который показания давать в силу возраста не может. С моей сестрой не познакомился, хотя та приезжала несколько раз к его дому – под разными предлогами отказался.

Однажды к нему друг с женой приехал из другого города, мы запланировали все вместе сходить в кино. В последний момент он передумал, отменил нашу встречу, и мое знакомство с другом и его женой не состоялось. И так во всем. Он просто прятал меня от своих знакомых, и сам прятался – от моих. Очень продуманно себя вел.

Кто ж его посадит, разве что пальчиком погрозят

С одной стороны, ощущаю такое бессилие – столько времени и сил ушло только на то, чтобы возбудить это дело. И не самое приятное занятие – регулярно вспоминать это все, пересказывать раз за разом. Но мне помогает осознание того, что его надо остановить, посадить, чтобы он перестал заражать других людей. Ведь я не первая его жертва и, возможно, не последняя. Потому что на ум приходит столько моментов, подтверждающих, что таких девочек у него много было.

Тогда я еще не знала, с какого года он стоит на учете в СПИД-центре. Уже потом дознаватель показал мне в материалах дела ответ из СПИД-центра о том, что он на учете с конца 90-х, терапию не принимает, периодически сдает кровь.

Что его мотивирует не принимать антиретровирусную терапию? Не знаю, может, это отрицание так у него проявляется. С виду он выглядит вполне здоровым человеком. Руки-ноги не отваливаются. Я ни разу не видела, чтобы он хоть одну таблетку принял.

Мне пожелали сдохнуть и обвинили, что я хочу денег

Есть у нас такие сайты знакомств, где можно указать свой ВИЧ-статус, найти себе друга. Я зарегистрировалась на некоторых из них, в группах в соцсетях. В одной из них, где зарегистрировано свыше 100 тысяч человек и самих ВИЧ-положительных, и их родных, медиков, я запостила сообщение с просьбой помочь опытом в моем уголовном деле. Спрашивала совета, как лучше поступить, искала схожие случаи.

Еще в сентябре я предлагала следователям пройти полиграф, подтвердить хотя бы три главных факта: что интимные отношения с ним у меня были, что мы жили вместе и что о своем ВИЧ-статусе он меня не предупреждал.

Я-то рада пройти полиграф, но известно, что многое зависит от того, как именно вопрос будет задан. Вот я и думаю, насколько объективно проведут этот допрос. С другой стороны, сделаю, что смогу, просто скажу правду.

За себя я сейчас не так уж и переживаю. В конце концов, все мы умрем когда-нибудь. Работаю сейчас на более спокойной работе. И планов на личную жизнь уже не строю.

Святослав Хроменков, правозащитник

Но дело в том, что нет других девушек, готовых поддержать это обвинение. Хотя все говорит о том, что опасности заражения этот мужчина подвергал многих. Он и Елене рассказывал о том, что активно встречался и имел близкие отношения на протяжении нескольких лет со многими девушками, и другие доказательства есть. Но нет признаний самих пострадавших.

Свою бывшую жену, судя по ее ответам, он тоже заразил. Но, видимо, ей не хочется сажать в тюрьму отца своего ребенка, который их содержит. Поэтому она написала, что вступала с Алексеем в интимную связь уже после того, как он ее предупредил о своем ВИЧ-статусе. В это мало верится: даже если рассудить логически, какая женщина добровольно согласится забеременеть от ВИЧ-инфицированного? Она же не только собой рискует, но и своим будущим ребенком. Кто на это способен?! Это чистый случай, что ребенок здоров. А для нее это заявление было единственным способом оставить на свободе своего кормильца.

Кстати, вдруг кто из девушек узнал в этой истории, деталях или описании своего бывшего или нынешнего парня – можете смело звонить мне, ваши показания могут стать решающими в этом деле. Анонимность, безусловно, гарантирована.

Все-таки общество у нас в массе своей относится к ВИЧ-положительным негативно. Причем сразу, автоматически. Не разбираясь в том, как человек заразился. До сих пор среди россиян бытуют средневековые стереотипы о том, что можно заразиться вирусом, к примеру, поев с зараженным человеком из одной посуды. Так что анонимность для ВИЧ-позитивных – пока оправданная предосторожность.

Как должников, к примеру. Отсутствие широкого резонанса, мне кажется, и приводит к тому, что большая часть таких преступников остается безнаказанными. Но спускать такое нельзя. По сути, умышленное заражение другого человека вирусом иммунодефицита я бы сравнил с тяжким вредом здоровью, если не больше. Ведь человеку жизнь перечеркнули. Скорее всего, семью он уже не заведет, детей не родит. А в нынешнем обществе станет изгоем. Это даже больше, чем тяжкий вред здоровью – это вся жизнь, которую у человека сознательно отняли.

Все новости

Сегодня в мире вспоминают жертв этой опасной инфекции

В третье воскресенье мая во всём мире вспоминают тех, кто умер от СПИДа. Это не только день скорби, но и напоминание здоровым людям о том, что ВИЧ может коснуться каждого. История нашей сегодняшней героини, которую опасной инфекцией заразил муж, прекрасное тому подтверждение.

С Алёной, челябинкой средних лет, мы встретились в СПИД-центре. Открыть своё имя она пока не готова, поэтому мы изменили его в материале. В остальном беседа вышла очень откровенной. В уютном кабинете за чашкой чая воспоминания, полные, с одной стороны, нежности к любимому, с другой — боли, нахлынули и начали всплывать одно за другим.

— В молодости я была уверена, что за алкоголика никогда замуж не выйду, была вся такая правильная. Думала, муж у меня будет такой же, — говорит Алёна. — А в итоге первый муж оказался алкоголиком, второй и вовсе наркоманом. Прилетело мне за мою гордыню.

Но если с первым мужем челябинка рассталась спокойно, то второго бросить в беде не смогла, чувства победили разум. Расплачивается за них Алёна до сих пор.

— Когда я первый раз увидела его на фото, мне было 12 лет, — улыбается челябинка. — Мы с его сестрой учились в одном классе, но с ним не были знакомы. Он занимался плаванием, был такой спортивный, подтянутый, красивый. На том фото он стоял с флагом на линейке в пионерском лагере. (Смеётся.) А встретились мы уже после моего развода с мужем. В жизни Вова оказался очень умным, обходительным — читал стихи, с ним было очень интересно. Не скажу, что это была сумасшедшая любовь с первого взгляда, но он был моим, таким родным и близким.

Алёна знала, что Владимир — бывший наркоман. Незадолго до судьбоносной встречи он вышел из больницы после очередной ломки.

Первое время Алёне казалось, что любимый и вправду завязал. Но хватило его всего на несколько месяцев, пока не нашёл работу и не получил первую зарплату.

Через несколько лет Алёна вдруг поняла, что беременна.

— Дочка от первого брака на тот момент подросла, просила у Деда Мороза братика или сестричку. Да и с Вовой они подружились. Никогда не забуду, как вернулась домой с работы, а они делали уроки. Она читала ему рассказ, и так смешно у неё это выходило, что Вова захохотал. Она тогда его первый раз назвала папой, — вспоминает Алёна. — Этого малыша мы тоже очень хотели, несмотря на трудности. С деньгами было туго, муж продолжал употреблять, особенно тяжело было удержать его по весне, в это время года он всегда срывался. С работы его увольняли, он находил новую, и как только появлялись деньги, всё повторялось. Мне тоже пришлось уволиться, так как работа была связана с поднятием тяжестей, поэтому я пошла учиться на парикмахера и встала на учёт в центр занятости.

У беременной челябинки попросили справку от гинеколога о том, какую работу ей можно выполнять. Пришлось идти на врачебный консилиум.

Повторные анализы подтвердили диагноз. Врачи поставили Алёне третью стадию.

— Когда пошла на приём в СПИД-центр, я встретила там беременную девушку. Подумала, почему ей можно рожать, а мне нет? А потом и доктор сказала, что у меня есть шанс родить здорового ребёнка, — говорит Алёна. — Но я даже не могу передать, что творилось в моей душе. Я доверяла этому человеку, он обещал заботиться, а сам предал. Было больно, я лишь молилась, чтобы ребёнок родился здоровым.

Мальчик появился на свет в День всех влюблённых. Родился вполне здоровым и доношенным крепышом.

— До полутора лет сыну нужно было давать лекарство каждые три часа, кормить грудью запретили, материнского молока он даже не попробовал, — сетует челябинка. — Раз в месяц мы с ним сдавали кровь, из маленькой ручонки каждый раз брали анализ, это было очень страшно. Я переживала, когда он станет старше и нам придётся сдавать анализы, как ему объяснить, зачем это нужно? Но в полтора года его сняли с учёта, сказали, что ребёнок здоров.

Но организм Алёны не выдержал потрясений и после родов дал сбой.

Владимир тоже начал принимать терапию, несколько лет всё было нормально, не считая наркотиков. В 2015 году его в очередной раз уволили с работы и, чтобы купить очередную дозу, он заложил паспорт. Этот вариант выручал, когда денег не было даже на булку хлеба, но без паспорта нельзя было получить таблетки, тогда он решил, что они не нужны и даже вредны.

— Начал и меня убеждать, что не надо пить таблетки, ударился в ВИЧ-диссидентство, — говорит Алёна. — Меньше чем через год его не стало — начали гнить ноги, а потом отказало сердце.

— Я заболела на глазах дочери, ей тогда было 13. Она видела, как мне плохо, поэтому я её сразу предупредила, что у меня заболевание крови, чтобы она не брала мои щипчики, а если отец будет буйствовать — не трогала кровь. Она тогда очень тяжело это переживала, часто закрывалась и плакала. Теперь она уже взрослая, поддерживает и подбадривает меня, а я до сих пор не живу, просто знаю, что мне нужно сына поднять и всё. До сих пор не могу найти в себе силы рассказать всё младшему, хотя мы с ним раз в год сдаём анализы, и он уже интересуется зачем?

Больше всего Алёна теперь боится, чтобы сын не повторил судьбу отца. Такую ношу хрупкие женские плечи второй раз не выдержат.

Южный Урал находится в пятёрке регионов-лидеров по заболеваемости ВИЧ-инфекцией. По официальным данным, более 39 тысяч жителей региона живут с ВИЧ, уже несколько лет преобладает именно половой путь передачи инфекции. Для того чтобы остановить эпидемию, врачи советуют обследоваться на ВИЧ, особенно если был риск заражения. Бесплатно, быстро и анонимно пройти обследование можно сегодня на площади Революции.

О том, как можно подхватить ВИЧ и почему иглы в креслах кинотеатров, а также шприцы в песочницах являются лишь страшилками, читайте в нашем материале.

Эта история — попытка показать изнутри мир человека с ВИЧ. В нем много вины, тревоги, боли и отчаяния. Но и место для любви тоже есть. Просто дослушайте до конца.

— Когда я окончил школу и нужно было взрослеть, я не очень-то понимал, что делать дальше. Был испуган тем, что меня обязывали идти в армию, а я не хотел служить. В этот момент в мою жизнь пришли наркотики. Сначала я попробовал марихуану, потом — инъекционные вещества. Домой я приходил только переночевать и поесть. Работы не было, профессии не было, смысла жизни — тоже. Так прошло десять лет. Когда началась ВИЧ-инфекция, я не помню, — говорит мужчина.

Наркозависимый постоянно испытывает сильнейшее отчаяние. А что еще испытывать, когда ты понимаешь, что не можешь выздороветь, не можешь не употреблять? Какие бы заклятия ты себе с утра ни читал, ровненько к вечеру идешь за дозой снова. В какие бы больницы или к каким докторам ни обращался — все напрасно. Зависимость в те времена побеждала человека на 100%. Все надеются на твое выздоровление, а ты понимаешь, что рано или поздно подохнешь от передоза. Или в тюрьму заберут. Жизнь превращается в существование, в котором очень много боли, горя, наркотиков, злости, отчаяния, безысходности. Нет надежды, нет света, нет будущего. Казалось бы, уже все равно, чем ты болен, от чего ты умрешь…

Несмотря на все это, новость о ВИЧ меня просто выпотрошила. Если какая-то мизерная надежда на будущее все-таки тлела, то теперь она прекратила свое существование. Такой тупик, когда паровоз приехал — и стоит. Ни вперед, ни назад. Ничего. Пустота. Как будто батарея у телефона разрядилась, мигает красным, а подзарядить негде. Но ведь нельзя лечь и умереть. Все равно встаешь по утрам, чистишь зубы, планируешь что-то…

Свой диагноз Алексей скрывал от всех — и от друзей, и от родителей. Признался только на терапевтической группе в реабилитационном центре в 2001 году.

— На группе мы учились жить по-новому, понимали, что, кроме наркотиков, наркоманов, милиции и больниц, есть другие вещи: живые отношения, слезы, смех, откровенность, поддержка. Я признался, что у меня ВИЧ, вся группа меня окружила и обняла. Не на уровне слов, а всем своим существом я ощутил, что меня принимают. Мне стало значительно легче жить с диагнозом. Раньше хотелось отрицать его, заткнуть куда-то, сделать вид, что это произошло не со мной. Диссидентские мысли о том, что ВИЧ не существует — как раз из этой серии, когда люди не могут пережить состояние шока, потому что их никто не поддерживает. Потом я сказал правду родителям. И стало легче.

И все-таки болезнь дала о себе знать. Во-первых, состояние постоянного холода, когда невозможно согреться, что бы ты ни делал. Во-вторых, хроническая усталость. У Алексея хватало сил только на то, чтобы поднять себя утром, дойти до работы, а в шесть вечера вернуться и тут же заснуть в изнеможении. И так каждый день. В конце концов Алексей начал принимать лекарства и делает это до сих пор — день в день, утром и вечером по две таблетки.

— Когда я признался людям в своем диагнозе, мне стало комфортнее, я понял, что мир состоит не только из тех людей, кто может пренебречь мной или осудить. Я начал строить отношения с девушками. Вопросов все равно было много. Сказать о диагнозе или нет? Когда это сделать? Отвернутся от меня или нет? Может быть, с ВИЧ-инфекцией меня никто не будет любить? С этими вопросами я пытался разобраться. Иногда я был честен и смел, иногда — нет. Но о безопасности партнерши я думал всегда.

История знакомства с Ириной, будущей женой, была довольно банальной, как у всех обычных людей. Дело было на курсах повышения квалификации. Алексей тогда уже получил высшее образование и работал психологом, а Ирина занималась маркетингом в одной общественной организации.

Сейчас предлагается поправка в закон, чтобы была возможность не возбуждать уголовное дело, если человек предупредил о своем статусе.

Понятно, милиция ловит женщин из секс-бизнеса, которые без презерватива передают ВИЧ. Проститутку, которая инфицировала нескольких партнеров, сажают. Но почему не привлекают к ответственности мужчин, которых она инфицировала? Они же тоже имеют голову. Почему не надевали презервативы? Почему пользовались секс-услугами? Здесь есть обоюдная ответственность. Но в законе она однобокая — только для тех, кто имеет ВИЧ-статус.

И человек с ВИЧ вынужден жить в постоянной тревоге. С Уголовным кодексом на тумбочке, я бы сказал.

Казалось бы, мы современное общество. Но стигма в отношении ВИЧ-положительных людей никуда не исчезла. Одно дело — соседские сплетни. Такой уровень я даже не хочу рассматривать. Мало ли что говорят соседи. Но когда человека дискриминирует собственное государство на уровне законов и поведения госслужащих, это очень плохо. Если человек с ВИЧ обратится в больницу за медпомощью и откроет свой статус, ему могут отказать, в тот же день выписать — сколько было таких случаев! Или врачи наденут двадцать перчаток во время банального осмотра, будут шушукаться при пациенте… Когда на уровне законодательства есть уголовная ответственность, есть дискриминация, о чем можно говорить?

Я понимаю, что людей, которые могут передать болезнь, нужно оградить. Но ограждения должны быть не в ущерб людям с ВИЧ. Нельзя затрагивать их права. Все не должно сводиться к наказанию людей с ВИЧ-положительным статусом. Должны быть основания. Если мы говорим, что вирус передается только через кровь, то какого черта мне нельзя идти в бассейн? Почему в нашей стране человек с ВИЧ не может работать хирургом, а в Швеции — может.

— Когда мы познакомились с Лешей, я работала в общественной организации, которая помогает в том числе и людям, живущим с ВИЧ. За много лет работы стала относиться к ВИЧ с меньшей опаской. Я знала, что есть такой Алексей, что у него положительный статус и что он занимается интересным делом — вот, пожалуй, и все. Познакомились мы вживую на курсах повышения квалификации. Они длились неделю, и все это время мы были рядом друг с другом, — вспоминает Ирина.

Рожала ребенка Ира как самая обыкновенная женщина. О статусе мужа врачам она просто не сказала — а они и не спрашивали.

— Поскольку я знаю, что стигма очень велика и включает даже уголовную ответственность за инфицирование, то мы, скажу честно, очень тщательно все скрываем. Оберегаем себя и ребенка. Когда я была беременна, то не говорила, что муж с диагнозом. В поликлиниках есть такая практика, когда мужу говорят сдать анализ на ВИЧ. Но это все по желанию. Я готовилась дать отпор, сказать, что муж не хочет сдавать, даже пособие какое-то с собой взяла, где написано, что подобные анализы — дело исключительно добровольное. Но мне оно не понадобилось, потому что доктор вообще об этом не вспомнил. Так ни в поликлинике, ни в роддоме никто ничего не узнал.

— Я считаю ненормальной ситуацию, в которой человека с ВИЧ гипотетически могут посадить, хотя жене известно о его статусе и она сама, по собственному желанию находится в этих отношениях. Все взрослые люди принимают ответственность. Я принимаю на себя ответственность, да, я имею риск. И это дело не только моего мужа как человека с ВИЧ, но и мое собственное. Если человек предупредил о своем диагнозе, то о наказании не может идти и речи. Если же он не предупреждал и не принял никаких мер к предохранению, тогда, конечно же, должны быть другие варианты последствий. Я даже говорила Леше: давай расписку напишу, что знаю о твоем диагнозе и принимаю ответственность. Но это не работает. Такую расписку никто не примет. Так что ситуация нелепая, ее точно нужно менять. Для меня уголовная ответственность за инфицирование — такой же глупый, неработающий рычаг, как смерть с косой на плакатах. Как будто это предотвратит распространение ВИЧ!

— Скажите честно: вы же чувствуете тревогу, боитесь заразиться?

— Да. Не каждый день, не постоянно, но бывает. Особенно когда мы были в процессе зачатия. Я испытывала большие страхи — но ведь и причина была реальной. Сейчас я чувствую тревогу не каждый день. Иногда даже забываю, что у Леши что-то есть. Страх возникает, когда что-то происходит: мелкая ранка у мужа, например. Я думаю, это нормальный инстинкт самосохранения. Раньше я делала тесты на ВИЧ достаточно часто, раз в полгода точно, но после беременности и рождения дочери перестала. Мы занимаемся сексом только в презервативе. А никаких других опасных для заражения ситуаций не было. Сейчас страхов меньше — вот и количество тестов в год уменьшилось.

В быту у нас все точно так же, как у любой семьи. Мы едим вместе из одной посуды, наши зубные щетки стоят в одном стакане. Вообще никаких заморочек.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!