Что будет за преследование вич пациента инфекционисту

30.11.2012 в 16:55, просмотров: 21110

Мало кто знает, что в нашей стране не только умышленное заражение ВИЧ-инфекцией, но и даже постановка под угрозу заражения этим заболеванием является преступлением. Об этом гласит статья 122 УК РФ. Самое удивительное, что уголовные дела по ней в последнее время не только перестали быть редкостью — их становится все больше.

— Неужели действительно можно привлечь к ответственности человека, заразившего кого-то СПИДом, или, правильнее сказать, ВИЧ-инфекцией?

— Сегодня в нашей стране уже десятки прецедентов осуждения к реальным срокам отбывания наказания за постановку под угрозу заражения или умышленное инфицирование ВИЧ. При этом по делам данной категории условный срок — крайняя редкость. Виновные люди, знавшие о своем ВИЧ-статусе, отбывают наказание в колониях строгого режима. Это и женщины, и мужчины, причем средний возраст осужденных — в среднем 25—30 лет.

Однако, к сожалению, многие до сих пор боятся сдавать анализы, потому что всегда есть страх и за результат, и за то, что кто-то может узнать о твоей болезни. Но не могу не отметить, что, во-первых, существует возможность сдачи анализа анонимно и бесплатно — в Москве, в кабинетах анонимного консультирования. Они есть в каждом административном округе столицы, их список и координаты можно найти на официальной сайте Московского центра СПИД. Кроме того, по закону информация не только о результате анализа, но даже о факте обращения в любую медицинскую организацию для прохождения тестирования на ВИЧ является врачебной тайной и может быть предоставлена без согласия пациента только в отдельных случаях (например, по запросу следственных, судебных органов). Согласно действующему законодательству, лица, владеющие информацией о результатах анализов, несут ответственность за неразглашение данных, вплоть до уголовной.

— Каждый человек имеет право на отказ от любого медицинского вмешательства. Следовательно, тестирование на ВИЧ должно быть добровольным?

— Да, это абсолютно верно, но есть исключения. Например, существуют оговорки в отношении обязанности представителей ряда медицинских профессий ежегодно проходить медицинские обследования. В обязательном порядке тестируются доноры крови. Безусловно, человек может отказаться от прохождения теста на ВИЧ, это его право. Но при этом он должен понимать, что незнание своего ВИЧ-статуса — не выход. Рано или поздно болезнь начнет себя проявлять и заставит обратиться за медицинской помощью, главное, чтобы не было поздно.

Кроме того, нежелание знать о своей болезни может поставить под угрозу здоровье близких вам людей. И тогда уже вы сами станете источником опасности для окружающих.

— Известно, что еще одним путем заражения ВИЧ является передача инфекции от матери ребенку. Как рассматривается этот аспект с точки зрения права?

— При обвинении в умышленном заражении ВИЧ также встречаются дела, когда речь идет о сохранении здоровья и защите жизни детей. К сожалению, иногда ВИЧ-инфицированные беременные женщины отказываются от профилактики передачи ВИЧ от матери к ребенку, тем самым значительно увеличивая риск инфицирования ребенка. Пока он не рожден, с юридической точки зрения ребенок не является субъектом защиты со стороны государства. Но когда ВИЧ-инфицированная мать, родив ребенка, не обеспечивает его полученными бесплатно лекарственными препаратами, тем самым ставя ребенка под угрозу смерти, это может квалифицироваться как преступное деяние. На практике имеются судебные прецеденты, когда в подобных случаях женщины были лишены родительских прав и приговорены к таким мерам ответственности, как исправительные работы.

Приведу пример из недавней практики. ВИЧ-инфицированная женщина, вместо того чтобы принять все меры для защиты своего ребенка, по труднообъяснимому решению скрыла в роддоме свой диагноз. К сожалению, ребенок родился ВИЧ-инфицированным, поскольку не были проведены специальные мероприятия, которые позволили бы исключить заражение, и через некоторое время умер, так и не получив лечения. Теперь выяснением обстоятельств смерти ребенка занимаются компетентные органы.

Впрочем, законодательство в этой области весьма несовершенно. Например, известен случай, когда женщина, не сообщившая в родильном доме, что состоит на учете в территориальном центре СПИД, была признана виновной в совершении административного правонарушения, предусмотренного статьей 6.1 КоАП РФ. И в виде наказания за умышленное сокрытие диагноза получила… штраф в размере 500 руб. При этом максимальный размер штрафа по этой статье составляет 1000 руб. Конечно, очевидна несопоставимость наказания за умышленное сокрытие диагноза с его последствиями.

— А как быть ВИЧ-инфицированным людям, как защитить себя от уголовного преследования?

— Прежде всего ВИЧ-инфицированным следует понимать, что с момента постановки этого диагноза на них впредь лежит ответственность за нераспространение инфекции. Это, кстати, касается не только ВИЧ-инфекции, но и ряда других венерических заболеваний (среди них сифилис, герпес, трихомоноз, хламидийные инфекции и др.), ответственность за передачу которых предусмотрена статьей 121 УК РФ. Заражение другого лица по неосторожности, в виде легкомыслия, не снимает ответственности.

— То есть нужно расписку у партнера брать.

— Во-первых, как только вы информируете партнера о положительном ВИЧ-статусе, уже за ним выбор: вступать с вами в отношения или нет. Во-вторых, для следствия и суда всегда будут иметь значение обстоятельства, способные доказать, что партнер был в курсе диагноза (например, совместное посещение доктора). Настоящие отношения предусматривают ответственность за свое здоровье и здоровье близкого человека.

При этом не стоит думать, что использование презерватива будет основанием к освобождению от ответственности. Правоприменительная практика не рассматривает это как исключающее или смягчающее ответственность обстоятельство.

— Но ведь презерватив должен защищать от заражения! Или вирус все-таки проникает через поры в латексе?

— Дело не в порах, конечно. Но этот вопрос уместнее задать врачу, а не юристу. Как юрист могу сказать, что в Москве действует Закон о противодействии распространению ВИЧ, которым предусмотрено, что программы, которые способны ввести в заблуждение относительно гарантии защиты от ВИЧ при использовании механических средств контрацепции (а это прежде всего мужские презервативы), не могут обеспечиваться средствами бюджетного финансирования.

Безусловно, активная работа организаций, пропагандирующих здоровый образ жизни, необходима. Но логика должна быть ясна: государство может оплачивать только те программы, которые нацелены на поддержание здорового образа жизни, а не беспорядочных половых связей, последствиями которых являются многочисленные болезни, передающиеся половым путем, нередко приводящие к бесплодию. Аналогично с этого года американское правительство прекратило финансирование из федерального бюджета мероприятий по раздаче шприцев и замене игл для наркозависимых сограждан.

Если бы действительно подобные программы, финансируемые из-за рубежа, были востребованы в российском обществе, то после прекращения зарубежного финансирования естественным путем они бы финансировались за счет государственных грантов или при поддержке российского бизнеса, как мы это видим в других многочисленных государственных программах и проектах. Ведь ни у кого не вызывает возражений спонсорское участие в международных благотворительных проектах поддержки больных детей, инвалидов, различных образовательных программах, которых множество. Сегодня меценатство — неотъемлемая часть жизни российского общества.

Суть в том, что никто не хочет оказывать содействие программам и уж тем более давать деньги на мероприятия, направленные на создание благожелательного отношения к асоциальному образу жизни, на поддержку не вызывающих уважение в обществе сексуальных практик, на создание среды, толерантной к потреблению наркотиков. И тогда возникает вопрос: почему эти программы реализовывались столько лет в нашей стране на зарубежные средства и кому это было выгодно?

— Разве норма об уголовной ответственности за передачу ВИЧ не выделяет ВИЧ-инфицированных в особую группу?

Как это ни удивительно, норма об уголовной ответственности за заражение ВИЧ-инфекцией расценивается мировым сообществом как дискриминационная.

Нормы об уголовной ответственности за заражение ВИЧ-инфекцией действуют во многих странах мира (США, Германия и др.). Человек имеет право осуществлять действия и реализовывать свои права до тех пор, пока это не затрагивает прав других лиц. Этим оправданы меры, которые принимаются с целью законного, соразмерного, необходимого в интересах эпидемиологической безопасности общества ограничения прав, предусматривающие ответственность для лиц, которые, зная о том, что они являются источником заражения серьезным заболеванием, игнорируют меры безопасности и передают ВИЧ другим людям.

В результате протестных движений ВИЧ-активистов за отмену норм, криминализирующих поведение, при котором крайне высок риск заражения ВИЧ (употребление наркотиков, занятие проституцией), из контекста борьбы за права ВИЧ-инфицированных выпали определяющие в плане ВИЧ-инфекции принципы эпидемиологии, инфекционной безопасности населения. Государство обязано предпринимать меры к исключению новых случаев заражения ВИЧ, и ответственность за умышленное распространение эпидемии является вынужденной мерой.

— Насколько актуально сейчас говорить о дискриминации ВИЧ-инфицированных? Можно ли говорить о толерантности общества к людям с этим диагнозом?

Гарантией толерантного отношения в обществе к ВИЧ-инфицированным является закрепление нормы в российском законодательстве о недопустимости отказа в приеме на работу или увольнения по мотивам медицинского диагноза; недопустимость отказа в приеме в образовательные учреждения и учреждения, оказывающие медицинскую помощь, ограничения жилищных и иных прав и законных интересов членов семей ВИЧ-инфицированных. Больным ВИЧ-инфекцией — гражданам Российской Федерации — гарантируется бесплатное предоставление всех видов квалифицированной и специализированной медицинской помощи. ВИЧ-инфицированные несовершеннолетние признаются инвалидами детства и получают специальные льготы, пенсию и пособия. Ряд льгот распространяются и на родителей ВИЧ-инфицированных детей.

ВИЧ-инфекция как заболевание с множеством проявлений требует специализированной медицинской помощи, оказываемой специально обученным медицинским персоналом. Если в учреждениях здравоохранения такие возможности имеются во всех регионах России на всех уровнях, тем не менее в системе пенитенциарных учреждений такой объем гарантий и должного наблюдения и лечения ВИЧ-инфицированным не всегда удается обеспечить. Здесь встает вопрос и о необходимости беспрерывности приема заключенными антиретровирусной терапии и условий содержания, соответствующих нормативам. Конечно, любое место лишения свободы — не санаторий. Тем не менее при наличии ВИЧ-инфекции, согласно действующим нормативным документам, допустимо ходатайствовать о замене содержания под стражей на альтернативные меры наказания или более мягкие условия содержания, на поздних стадиях ВИЧ-инфекции — даже как основание, исключающее отбывание наказания в связи с болезнью.

Фактически закрепление на законодательном уровне вышеуказанных гарантий является неопровержимым свидетельством принятия граждан с этим диагнозом в государстве и обществе.

— Так какова может быть защита от ВИЧ-инфекции?

Комментарий врача-инфекциониста МГЦ СПИД Егора СЕРЕБРЯКОВА:

— Использование презерватива не гарантирует 100%-ной защиты от заражения ВИЧ-инфекцией, а лишь снижает риск инфицирования. Согласно данным научных исследований, применение презерватива при гетеросексуальных контактах снижает риск заражения ВИЧ-инфекцией примерно на 70—80%. И хотя, с одной стороны, это достаточно существенный показатель, но нельзя забывать, что мы говорим о риске заражения хроническим неизлечимым заболеванием. Здравый смысл никто не отменял.

Однако в контексте разговора о гетеросексуальных половых контактах нельзя не упомянуть о ряде других методах предотвращения заражения.

Ведутся исследования микробицидов — лекарств, местно применяемых при половом контакте для предотвращения заражения. Неплохую эффективность показывают пре- и постконтактная профилактика — когда антиретровирусную терапию назначают не больному человеку, а здоровым людям, подвергающимся риску заражения, например, тем же здоровым партнерам в дискордантных парах.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №26107 от 1 декабря 2012

ВИЧ-инфекция: какова ситуация?

О ситуации в нашем городе и районе по ВИЧ-инфекции рассказывает врач-эпидемиолог Выборгской ЦРБ Вероника КИРИЛЛОВА:

– Правительственная комиссия по ВИЧ-инфекции в мае этого года отметила стабилизацию показателей по официальной регистрации ВИЧ-инфекции, и этот вывод вполне обоснован. По показателям заболеваемости на 100 тыс. населения Ленинградской области, где сохраняется напряженная эпидемиологическая ситуация, Выборгский район находится в гораздо лучшей ситуации, чем Лужский, Сланцевский, Приозерский, Волосовский, Бокситогорский и Тихвинский районы.

Если в прошедшее десятилетие отмечались вспышки эпидемии среди молодых людей, употреблявших наркотики – в Санкт-Петербурге и области они шли параллельно, – то сейчас этого не наблюдается. Инфекция вступила в пору стабилизации эпидемического процесса. И еще одно: если раньше, до 2010 года, мы боролись за толерантность, уговаривая не преследовать ВИЧ-инфицированных людей, то теперь эта надобность отпала.

В нашем районе сегодня выявляется 10 – 12 случаев в месяц. По тому населению, которое мы обслуживаем, – 5-7, остальные в Светогорском, Рощинском, Приморском поселениях. Раньше этот показатель ниже 20 случаев опускался редко.

Все последние годы проводилось обследование по группам риска (люди с наркотической зависимостью, женщины, занимающиеся коммерческим сексом, носители инфекций, передаваемых половым путем, доноры). Мы видим теперь, что в этих группах выявляются очень редкие, единичные случаи заболеваний путем передачи инфекции через кровь, через органы, через донора (эта служба организована на очень высоком уровне) – на первый план выходит половой путь заражения.

На данный момент стоит задача увеличения количества обследованных не только в группах риска, но и всего населения в возрасте от 18 до 60 лет. Я как эпидемиолог убеждена: это необходимо для того, чтобы защитить молодое поколение от заражения.

К факторам защиты относится не только работа врачей – прежде речь идет о социальной помощи, нужны просветительские образовательные программы, воспитание поведенческих навыков, спорт, привитие культуры здорового образа жизни в молодежной среде.

Тем не менее, когда на территории находятся источники ВИЧ-инфекции, заражение может произойти. Половой путь заражения выходит на первое место, и поэтому программу защищенного секса нельзя обходить молчанием в молодежных центрах.

Помню, когда наша межрайонная больница в мае этого года проводила акцию по обследованию на ВИЧ-инфекцию в Выборге, в Советском, в Кондратьево, нам очень активно помогали волонтеры Дома молодежи, тогда экспресс-тесты сдали почти 150 человек: брали кровь из пальца, практически сразу получали ответ. Кстати, все ответы были отрицательные. Обследованные заполнили анкеты – радует то, что молодежь уже не боится с нами работать. Эта акция проходила очень эффективно.

В сентябре прошлого года было принято правительственное решение предложить гражданам добровольно обследоваться на ВИЧ. Областной центр СПИДа нам очень помог выразительным информационным материалом, которым врачи снабжают пациентов при любом обращении. Главное: необходимо выявлять все источники заражения и направлять людей на лечение. Для этого нужно обследовать как можно большее количество населения.

Здесь нужно обращать внимание на все. Даже при простом кровотечении из десен, необходимо проверить иммунный статус. Мы стремимся к тому, чтобы выявить все источники инфекции и привести пациента в инфекционный кабинет, где можно будет поставить окончательный диагноз. Но если даже экспресс-тест положительный, это вовсе не значит, что будет поставлен диагноз ВИЧ-инфекции, а о СПИДе и говорить нечего, человек может быть практически здоров. Но нужно обязательно дальше обследоваться и определить, сколько вирусов в крови свободно, потому что вирус этот необычный, он переходит в клетки и тогда все уже на уровне ДНК.

Иммунный статус определяет, на каком уровне сейчас находится иммунная защита человека, сколько у него защитных клеток в крови. Подлежать будут лечению, т.е. уничтожению вируса в крови, из этих девяносто 60%. Объяснить пациенту, какой у него статус, может только специалист-инфекционист. За 11 месяцев мы выявили 61 вирусоносителя, а 13 не дошли, они выпадают из лечения. Мы сейчас бьемся за каждого выявленного, стремясь не допустить вторичных тяжелых заболеваний – цирроза печени, туберкулеза, от которых они умирают. Незащищенный организм подхватывает все инфекции.

90% – это эффект лечения этих 60%. Остальным лечение может и не потребоваться, они смогут ещё обходиться без препаратов. Но человек будет стоять на учете, получит всю информацию о профилактике, если придет необходимость в лечении, то он его получит. Только бы человек дошел до кабинета! Чтобы этот источник перестал распространять инфек-

цию, нужно добиться нулевого уровня вируса в крови. Проверить необходимо каждого! Мы стремимся к 90%, хотя даже по Ленинградской области этот процент не выше 70. Значит, где-то кто-то не принимает препараты, а возможно, их нужно заменить другими. Сейчас есть препараты, с помощью которых можно содержание вируса в крови довести до нуля!

Хочу, чтобы люди поняли: если это родители, которые состоят на диспансерном учете, но у них вирусная нагрузка в крови по нулям, они никого не могут заразить. Они живут полноценной жизнью и умирают от тех же причин, что и все остальные. У нас есть женщины, имеющие троих детей, – дети здоровы. Если мать наблюдается, принимает препараты, то она рожает нормального ребенка. Это счастливая семья, и таких примеров очень много.

В этом году уже родили 12 женщин, и ни одна из них, по предварительным анализам, не произвела на свет больного ребенка. Все женщины получили трехэтапную терапию. Сравнивая с показателями 10-летней давности, скажу, что у нас было 26-28 (до 30 доходило) ВИЧ-инфицированных рожениц, были разные ситуации, но в последние годы количество женщин с инфекцией уменьшилось. Много вкладывается сил в социальную помощь будущим мамам, чтобы в крови к моменту родов вируса не было.

Вспомню случай, когда женщина выносила здорового ребенка, родила, но сменила партнера. И ребенок у нее через грудное молоко заболел ВИЧ-инфекцией, оказалось, что мать заразилась от второго партнера. Это был острый случай: ребенок умер. Важно отдавать себе отчет, что в любой ситуации смена партнера чревата заражением, поэтому необходимо обследование партнера.

Если роженица не находилась под наблюдением врача, важно взять анализы, пока она не начала кормить грудью, чтобы не заразить ребёнка через молоко. Для этого применяют молекулярно-генетический метод, при котором вирус в крови определяется мгновенно. Сегодня нет таких ситуаций, когда нельзя выявить больного, – было бы желание.

Выявить 90% и взять на контроль, пролечить 60% и получить из них 90% свободных от вируса – такая цель стоит перед современной медициной.

Для анонимного обследования следует добровольно обратиться в 112 диспансерный кабинет городской поликлиники.

Важно знать и помнить:

* Вирус живет только в биологических жидкостях организма человека, во внешней среде погибает в течение нескольких минут. Заражение происходит через кровь, сперму, вагинальный секрет и грудное молоко.

* В результате действия вируса происходит разрушение иммунной системы человека, и организм становится беззащитен перед любой инфекцией, которая и приводит к гибели (чаще всего причина смерти – туберкулез).

* В Ленинградской области официально поражено более 1% населения, а в возрастной группе 30-40 лет – 4%, т.е. каждый 25-й. Среди ВИЧ-инфицированных 50% составляют женщины.

* Существует 3 пути передачи ВИЧ: самый опасный – через кровь; при половых гетеро– и гомосексуальных контактах без презерватива; от матери ребенку во время беременности, родов и кормления грудным молоком.

* В бытовых контактах – при рукопожатии, пользовании общей посудой, предметами быта, бассейном, туалетом, транспортом, совместном приеме пищи, а также при укусах насекомых – заражения ВИЧ не происходит.

* Специальные противовирусные препараты поддерживают качество жизни и трудоспособность ВИЧ-инфицированных людей на высоком уровне. Для пациентов препараты выдаются бесплатно по назначению врача-инфекциониста по месту жительства.

28 марта 2018 19:14

Ирина, 30 лет

О том, что у меня ВИЧ, я узнала в 2011 году, когда проходила плановую медкомиссию.

Меня заразил парень, с которым я встречалась в 2009 году. Он знал о своем диагнозе, но меня не предупредил и настаивал на сексе без презерватива. Мне сложно было признать свой диагноз: в моем сознании ВИЧ прочно ассоциировался с проститутками и наркоманами, а я не отношусь ни к тем, ни к другим.

Я была ВИЧ-диссидентом семь лет: не вставала на учет, не сдавала анализы, распространяла диссидентские идеи, общалась в интернете с единомышленниками. Некоторые из них пропадали из социальных сетей, на страницах других я видела некрологи от скорбящих близких. Меня это очень пугало, но было настолько страшно признать правду, что я продолжала все отрицать. У меня был друг-диссидент, который изменил свои взгляды и пытался образумить меня, но я просто удалила его из друзей и несколько лет с ним не общалась.

Правительство тратит бюджет на запуск шариков в небо и производство футболок с надписями про верность и моральные устои — а это от ВИЧ не защищает

Со временем в моей жизни, не иначе как по божьей воле, стало появляться все больше людей, которые много лет принимают терапию. Я видела, что лекарства не оказывают на них негативного влияния, о котором говорят диссиденты. Я стала потихоньку выбираться из своего кокона отрицания и сходила в группу для ВИЧ-положительных в своем городе. Пришлось по новой принимать свой диагноз. Я много плакала, грустила, но главное, я теперь знала, что ВИЧ не смертелен, если вовремя начать терапию. Я живу с ВИЧ девятый год, у меня очень хорошие анализы.

Диссиденты делятся на две категории: упертые, которые готовы умереть за идею (и в итоге умирают), и сомневающиеся, с которыми еще можно поговорить. Я пыталась образумить троих знакомых диссидентов, но никто из них меня не послушал.

Я считаю, что с ВИЧ-диссидентством надо бороться. Ладно, если бы это были психи-одиночки, но они рожают детей, не принимают терапию, не дают ее своим детям и в итоге заражают их. Помочь могло бы массовое просвещение людей, как ВИЧ-положительных, так и без этого диагноза. ВИЧ может коснуться каждого, а не только людей, живущих на социальном дне. Нужно объяснять, что если ВИЧ-положительный принимает терапию, он не может никого заразить. Нужно сделать качественные лекарства с минимумом побочек доступными для всех. Ну и конечно, закрыть все диссидентские группы, так как в них фактически призывают к суициду. Но пока что наше правительство тратит бюджет на запуск шариков в небо и производство футболок с надписями про верность и моральные устои — а это от ВИЧ не защищает.

Валентина, 34 года

Еще до беременности я увидела в интернете записи Галины Червонской, одной из активных сторонниц антипрививочного движения. Я часто видела ее выступления по телевизору, поэтому и не думала сомневаться в ее словах. Много передач с ней посмотрела. Да и одна моя знакомая тоже симпатизировала Червонской. Все это привело к тому, что я отказалась от противотуберкулезной БЦЖ в роддоме, когда родила дочь.

Потом я узнала, что у Червонской нет медицинского образования. Я начала читать про вакцины и про болезни, от которых прививают, и мне стало страшно, что мой ребенок никак не защищен от них. Да, осложнения бывают, но болезни еще страшнее. Я очень жалею, что прислушалась к Червонской, и ругаю себя за это. Запугать осложнениями от прививок она умеет, а вот про осложнения от болезней не рассказывает.

Мы стали прививаться только с года (начиная с БЦЖ). Если решусь на второго ребенка, буду все прививки делать по графику. Антипрививочники говорят, что лучшая прививка — та, которая не сделана. А я теперь считаю, что та — которая сделана вовремя: риск осложнений снижается и эффективность лучше. Я пыталась переубедить антипрививочников в одной группе. Но это бесполезно, они похожи на одержимых сектантов.

Яна, 31 год

Три года назад я познакомилась с молодым человеком. Когда впервые его увидела, промелькнула мысль, что он чем-то болен. Он как-то очень быстро стал заявлять о своих серьезных намерениях: о свадьбе, детях и вообще далеко идущих планах на будущее. Мне его стремительность показалась несерьезной, но мы продолжали общаться. У него была навязчивая идея: хотел, чтобы я в него непременно влюбилась. Мы дружили полтора года, и я постепенно к нему привыкла. Тогда он набрался смелости и сказал, что у него ВИЧ. О диагнозе он знал давно и признался уже на стадии СПИДа, когда скрывать было невозможно.

Меня разрывало от боли и жалости к нему. Никогда я столько не плакала. Я ничего толком не знала о ВИЧ, но сразу решила никому не рассказывать о его диагнозе. Можно было, конечно, тут же расстаться, но я не понимаю, как можно отвернуться от человека только потому, что он заболел. Он был очень удивлен, что я не сбежала и не сменила номер, как он мне предлагал.

Я была здорова, но прошла через все стадии, какие проходят люди, когда им сообщают их положительный статус: от страха, совершенного незнания, непонимания, почему эта проблема коснулась именно меня, до отрицания. Я вспомнила, что видела интервью некой Ирины Сазоновой (одной из лидеров диссидентского движения в России. — Прим. ред.) о том, что ВИЧ не существует. Начала искать в интернете информацию. Наткнулась на обычный сайт для людей, живущих с ВИЧ, но, к сожалению, в обсуждениях увидела ссылку на группу ВИЧ-диссидентов и на три месяца погрузилась в чтение. Я рассказывала о том, что узнавала, своему другу. Он не верил в то, что ВИЧ — миф, но и не переубеждал меня. Кстати, терапию он никогда не принимал, хотя как минимум четыре года знал о своей болезни. Мне этого не понять: он был неглуп, у него были знакомые с ВИЧ и масса возможностей узнать о рекомендациях, как жить с этим диагнозом. Это я, дура, поверила, что ВИЧ — выдумка, мировой заговор, средство для обогащения фармкомпаний, а он так не думал, но все же не лечился. Ему с каждым днем становилось хуже. Я металась: читала бредни отрицателей (тогда они мне бреднями не казались), но все-таки записала его к инфекционисту. Мы пошли к врачу вдвоем: я молчала, на вопросы отвечал он. На прямой вопрос о наличии у него ВИЧ мой друг ответил отрицательно. Походы по обычным врачам ничего не давали. Все они, видя состояние моего друга, сразу направляли на сдачу анализов на ВИЧ. Как-то я отвезла его в кожвендиспансер, а он просто встал и ушел оттуда. Направление в инфекционную больницу, которое я выбила, он порвал.

С ВИЧ-диссидентами сложно вести диалог. Недавно хотела до одной женщины донести, что она заблуждается, но она сорвалась в истерику и проклятия

Я стала замечать его рассеянность, проблемы с памятью. Я не понимала, что происходит — а это инфекция уже затронула центральную нервную систему. У моего друга было множество проявлений СПИДа: огромные лимфоузлы, кандидоз, температура. Но даже после того, как его определили в больницу, он оттуда сбежал. Повторюсь, он не считал ВИЧ выдумкой, в заблуждении была я. Он то ли врачей боялся, то ли не понимал всей серьезности своего положения. К сожалению, все закончилось так, как рано или поздно заканчивается у ВИЧ-инфицированного человека, который не принимает терапию. Он умер. Это случилось всего через пять месяцев после признания в том, что он болен. Я заблуждалась, думая, что у него в запасе еще много времени.

ВИЧ-диссиденты постоянно пишут, что терапия убивает. Меня каждый раз наполняет злость, когда я вижу, как эти вредители отговаривают людей от лечения и тестирования. Испуганного человека, который не обладает необходимыми знаниями, очень легко ввести в заблуждение. Велик соблазн уверовать, что никакого смертельного вируса в твоей крови нет и это все выдумки. Очень жаль, что наше законодательство не предусматривает ответственности за ВИЧ-диссидентство. Мне не понять людей, которые похоронили родных, видели их мучения и течение болезни, но при этом продолжают утверждать, что ВИЧ не существует.

Дарья, 32 года

Раньше я была против прививок. Сейчас много рассказывают о печальных последствиях вакцинаций вплоть до летальных исходов. Телевидение открыто об этом говорит, и меня это очень напугало.

С месяца и до года мой сын страдал от сильного атопического дерматита, поэтому мы получили медотвод от прививок от аллерголога. Но участкового педиатра это не останавливало, он настаивал на вакцинации. В сад пошли без прививок, и я все время боялась, что ребенок чем-нибудь заразится. Когда медотвод закончился, я сама писала отказы до тех пор, пока кожа ребенка не пришла в норму. Именно тогда я решила, что болезни страшнее прививок, мы сдали анализы и начали аккуратно вакцинировать ребенка однокомпонентными вакцинами. К счастью, ни на одну реакции не было, все прошло хорошо. Сыну тогда было два с половиной года. До этого возраста была одна БЦЖ против туберкулеза, сделанная в роддоме.

Антипрививочное движение считаю смутой для молодых мам, которые ничего не знают и не понимают в вакцинии. Себя не считаю антипрививочницей в прошлом, хотя состояла во многих группах и читала статьи. Просто так сложилось, что прививки пришлось ставить не по графику, чему я отчасти рада: было время изучить все стороны вакцинации.