Azd5582 вакцина от вич новости

Интервью с вирусологом, лауреатом Нобелевской премии в области медицины Франсуазой Барре-Синусси

Выпуск 87, номер 1, январь 2009 г., 1-80

Французский вирусолог Франсуаза Барре-Синусси (Françoise Barré-Sinoussi) возглавляет Отделение по борьбе с ретровирусной инфекцией (Retroviral Infection Control Unit) в Институте Пастера в Париже. Она пришла в институт в начале 1970-х гг. и в течение 1980-х гг. провела ряд основополагающих исследований по выявлению ВИЧ в качестве возбудителя СПИДа. За это открытие в октябре 2008 г. она и ее коллега Люк Монтанье (Luc Montagnier) были удостоены Нобелевской премии в области медицины. В последнее время ее работа в значительной мере была посвящена налаживанию сотрудничества между французскими экспертами и работниками здравоохранения и людьми с ВИЧ в странах с низким уровнем дохода в Африке к югу от Сахары и Юго-Восточной Азии.

Франсуаза Барре-Синусси рассказала "Бюллетеню" о своей работе в области исследования ВИЧ и своих надеждах на прогресс в знаниях и лечении.

Вопрос: Какова была последовательность событий, приведших к открытию ВИЧ в начале 1980-х годов? Какая атмосфера была в вашей команде, когда вы поняли, что выявили новый вирус?

Ответ: Это открытие не было сделано в какой-то конкретный момент — это был последовательный процесс, включающий тесное сотрудничество с нашими коллегами-врачами у больничных коек [пациентов], в лабораториях и снова у больничных коек. В июне 1981 г. в Соединенных Штатах Америки стали появляться сообщения о случаях заболевания пневмоцистной пневмонией среди ранее здоровых людей в Лос-Анджелесе и позднее в других городах. В январе 1983 г. Уилли Розенбаум (Willy Rozenbaum), врач, знавший о наших исследованиях ретровирусов, привел к нам пациента с заболеванием, вступившем в стадию иммунодефицита, который согласился на биопсию лимфоузлов.

Мы предполагали какой-либо тип ТЛВЧ (Т-лимфотропного вируса человека (HTLV - human T-lymphotropic virus), первого ретровируса человека, выявленного в 1977 г.), поэтому мы должны были культивировать вирус и посмотреть, имеет ли он какую-либо связь с ТЛВЧ. Мы проверяли культуру каждые три-четыре дня и смогли в течение трех недель сохранять инфицированные вирусом клетки живыми путем добавления лимфоцитов, взятых у доноров.

Эта стратегия оказалась правильной. Если бы мы оставили культуру на месяцы, все клетки погибли бы. В мае 1983 г. мы смогли сообщить в журнале "Science" о том, что изолировали новый вирус, который, вероятно, вызывает болезнь, известную как СПИД. Через несколько месяцев это было доказано. Я помню, как звонила другу в США, чтобы сказать о том, что, видимо, мы сделали открытие. Он в шутку посоветовал мне вышвырнуть все это в мусорную корзину, поскольку мы не знаем, во что мы ввязываемся.

Вопрос: По данным ЮНЭЙДС, в 2007 г. во всем мире было 33 миллиона человек с ВИЧ, 2,7 миллиона человек приобрело эту вирусную инфекцию и 2 миллиона человек умерло. Какие проблемы остаются в борьбе с ВИЧ/СПИДом через 25 лет после вашего открытия?

Ответ: Достигнут большой прогресс на пути обеспечения доступа к лечению, но в этой области все еще предстоит многое сделать. Организация Объединенных Наций выдвинула цель обеспечения к 2010 г. доступа к антиретровирусному лечению для всех людей с ВИЧ. Сегодня в странах с низким и средним уровнем дохода лишь 30% людей, нуждающихся в таком лечении, имеют к нему доступ. Несмотря на то, что обеспечить всеобщий доступ будет чрезвычайно сложно, мы должны призывать к достижению этой цели, с тем чтобы правительства продолжали работать в этом направлении.

Забота о людях с ВИЧ является обязательством на всю жизнь, которое охватывает помощь людям с хроническими болезнями, преодоление проблем лекарственной устойчивости и, конечно, профилактику. Мы достигли частичного успеха в области предотвращения передачи инфекции, в частности от матери ребенку, однако очень многие женщины до сих пор не имеют доступа к этим программам. Ведется работа в области разработки вакцины, бактерицидных средств, а также пред- и постэкспозиционных профилактических средств. Несмотря на экономические ограничения мы мечтаем найти лекарство от ВИЧ-инфекции.

Вопрос: Почему так трудно разработать вакцину от ВИЧ?

Ответ: Одним из препятствий является генетическая изменчивость ВИЧ, а другим — то, как вирус может сохраняться в таких "резервуарах", как лимфоузлы в области кишечника. Ликвидировать эту болезнь будет непросто, ведь вирус остается в этих "резервуарах" без какой-либо иммунной реакции со стороны организма даже после проведения антиретровирусного лечения в течение 10 лет. При прерывании лечения вирус реактивируется и у пациентов наступает рецидив болезни.

На сегодняшний день имеются фактические данные, свидетельствующие о том, что иммунная реакция на ВИЧ происходит гораздо раньше, чем считали ранее. Возможно, что все определяется в течение нескольких часов после инфицирования. Диагностирование и лечение на ранних этапах очень важны; может быть, сейчас мы начинаем лечить людей слишком поздно. Если мы лучше поймем то, как развивается инфекция у носителя, мы сможем заняться разработкой терапевтических вакцин. Вакцина должна блокировать передачу вируса из одной клетки в другую, но пока мы не знаем, как это сделать. Я убеждена в том, что прогресс в разработке стратегий в области вакцин против ВИЧ позволит нам добиться успехов и в разработке вакцин против других болезней.

Вопрос: Люди, работающие над решением других проблем, связанных со здоровьем, иногда считают, что на борьбу с ВИЧ/СПИДом выделяется непропорционально много денег.

Ответ: Я с большим удивлением воспринимаю конфликт между людьми, занятыми исследованиями, например, в области птичьего гриппа или малярии, которые говорят, что на борьбу с ВИЧ выделяется слишком много денег, а на борьбу с другими болезнями — недостаточно. Противопоставление борьбы против ВИЧ другим проблемам здравоохранения является заблуждением и ошибкой. Совместная работа — это наилучший путь решения проблем глобального здравоохранения в целом. Я вижу, какое воздействие программы по уходу, профилактике и лечению при ВИЧ оказывают на усиление систем здравоохранения. Я задаю себе вопрос — смогли бы мы избежать нынешней ситуации с множественной лекарственной устойчивостью у пациентов с туберкулезом, если бы с самого начала сообщества, работающие в области ВИЧ и туберкулеза, сотрудничали бы более тесно.

Мое обращение к глобальному сообществу здравоохранения заключается в том, что мы должны продолжать начатую нами деятельность при сохранении твердой приверженности правительств промышленно-развитых стран. Передачу вируса легко предотвратить, а в основе профилактики лежит укрепление такой практики, как использование презервативов. Мы также должны содействовать проведению тестирования с тем, чтобы сделать возможным раннее диагностирование и лечение.

Вопрос: Вы можете привести пример — где это уже имеет место?

Ответ: В Камбодже в результате конкретной работы в области ВИЧ достигнуто всеобщее улучшение системы здравоохранения. В 1995 г. в стране по сути не было функционирующей системы здравоохранения. К 2008 г. в ней создано 50 пунктов для лечения пациентов с оппортунистическими инфекциями и проведения антиретровирусной терапии, 26 пунктов — для оказания педиатрической помощи при ВИЧ и 4 — для мониторинга CD4+. При поддержке Глобального фонда для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией к настоящему времени в программы высокоактивной антиретровирусной терапии HAART (highly active antiretroviral therapy) включено 30 000 пациентов. Мы ожидаем, что к 2010 г. этими программами будут охвачены все люди, нуждающиеся в лечении. В результате улучшается здоровье не только людей с ВИЧ, но и людей с другими болезнями, такими как туберкулез.

Вопрос: Какие прогнозы вы можете сделать в отношении ребенка, рожденного сегодня с ВИЧ?

Ответ: Как исследователь, я не могу быть совершенной оптимисткой. Но если мы сможем лечить людей на ранних стадиях, мы сможем дать им надежду. Продлевая жизнь, мы выигрываем время для разработки новых стратегий на будущее. Я не уверена, что нам удастся ликвидировать эту болезнь, но я убеждена в том, что мы сможем лечить всех носителей ВИЧ, с тем чтобы у них не было обнаруживаемых уровней содержания вируса и они не могли передавать его другим людям.

Вопрос: Как на Вас подействовал факт награждения Нобелевской премией?

Ответ: Я чувствую колоссальную ответственность. Надеюсь, что я смогу довести до сведения руководящих органов, политических организаций и молодежи мысль о том, что настало время для стимулирования молодых исследователей к проведению исследований в области ВИЧ. Для разработки новых, продуктивных стратегий в области вакцины нам крайне необходимы новые подходы. Необходимо стимулировать ученых из других областей, таких как иммунология и даже нанотехнология. Что касается меня, то я хочу вернуться в лабораторию! В определенный момент своей жизни я задумалась над тем, правильный ли выбор я сделала, сосредоточившись именно на этом вирусе. Но для меня достаточно поехать в Африку или Юго-Восточную Азию и пообщаться с людьми с ВИЧ. И когда я чувствую, что могу реально помочь этим людям, приходит убежденность в правильном выборе. ■

Преодоление процесса образования скрытых резервуаров ВИЧ – накопления латентных штаммов вируса в Т-клетках CD4+, которые в отсутствие АРВТ вновь запускают процесс его репликации по всему организму, - это важнейший шаг вперед на пути к созданию средства для излечения заболевания. Ученым из США впервые удалось показать сразу на двух различных живых моделях, что предложенный ими подход эффективен, когда речь идет об активизации латентных штаммов вируса для последующего уничтожения инфицированных клеток иммунной системой.

Как пишет Science Daily, группа ученых из Университета Северной Каролины в Чапел-Хилле (UNC) и Университета Эмори, стремясь активировать латентно инфицированные CD4+ Т-клетки, использовала соединение под названием AZD5582. Эксперимент показал высокие результаты и низкую токсичность на разных тканях и моделях.

Работа, опубликованная в журнале Nature за этой неделе, была выполнена в Медицинской школе UNC на модифицированных моделях мышей с гуманизированными иммунными клетками, инфицированными ВИЧ. Важно, что после этого эксперимент удалось упешно повторить в Университете Эмори на АРВТ-супрессированных макаках-резус, инфицированных вирусом иммунодефицита обезьян (SIV).

Сотрудничество ученых с Qura Therapeutics и ViiV Healthcare помогло провести фундаментальные научные исследования, ускорившие работу на живых моделях. Необходимы дополнительные исследования, прежде чем тестирование начнется на людях, но полученные результаты уже считаются значительным шагом вперед к разработке методов по излечению ВИЧ.

Д-р Энн Чахроуди, доцент кафедры педиатрии в Университете Эмори, добавила:

Напомним, что в течение нескольких лет ученые пытались использовать различные средства для активации латентного ВИЧ, чтобы сделать его видимым для иммунной системы и дать противовирусному иммунному ответу уничтожить зараженные вирусом клетки. Некоторые агенты использовали механизм активации канонического пути NF-kB в CD4+ T-клетках. Однако запуск этого механизма неизменно влиял на сотни генов, делая его слишком токсичным.

Ученые из Qura Therapeutics – партнерства между UNC-Chapel Hill и ViiV Healthcare – обратили внимание на неканонический путь NF-kB в CD4+ T-клетках.

Один из соавторов работы д-р Ричард Данхэм провел исследования с клетками пациентов, чтобы показать, что AZD5582, миметик второго митохондриального активатора каспаз (SMACm), мог бы послужить эффективным средством изменения латентности. AZD5582 обеспечивает постепенную, но постоянную активацию неканонического пути NF-kB, вовлекая при этом куда меньшее количество человеческих генов по сравнению с другими агентами изменения латентности, что делает его потенциально менее токсичным.

Ученые UNC после этого проверили AZD5582 in vivo, используя АРВТ-супрессированные гуманизированные модели мышей. Д-р Гарсия и его коллеги зафиксировали увеличение экспрессии вирусной РНК в крови почти во всех тканях, включая лимфатические узлы, тимус, костный мозг, печень, легкие и головной мозг. В некоторых случаях рост вирусной РНК был более чем двадцатикратным.

Наконец, в Университете Эмори AZD5582 проверили на АРВТ-супрессированных SIV-инфицированных макаках и обнаружили аналогичные результаты, на этот раз с множественными еженедельными дозами. Специалисты наблюдали всплеск экспрессии РНК в лимфатических узлах и крови приматов, каждый раз отмечая, когда агент вызывал токсичность.

Во второй статье вышедшего в минувшую среду номера журнала Nature группа исследователей из Университета Эмори во главе с д-ром Гвидо Сильвестри в сотрудничестве с UNC рассказала о другом подходе к активации ВИЧ. Они вводили антитело приматам с АРВ-подавленной инфекцией SIV для истощения CD8+ Т-клеток, которые очень важны для контроля инфекции, а затем вводили измененную версию цитокина IL-15, чтобы показать, что эта комбинация подталкивает вирусную РНК к активизации в крови и тканях там, где ее ранее не было видно. Д-р Гарсия подтвердил эти результаты на тех же моделях мыши, где до этого был протестирован AZD5582.

Хотя еще до конца не ясно, можно ли воплотить стратегию истощения клеток CD8 на людях, этот результат открывает новые способы изучения механизмов контроля ВИЧ и манипуляций его экспрессией.

В настоящее время Qura Therapeutics занимается созданием соединения, аналогичного AZD5582, и рассчитывает запустить первые клинические исследования средства уже в 2021 году.

На этой неделе на CROI 2020 д-ром Джозефом Касазом из Национального института здравоохранения США был представлен доклад о первых результатах исследования безопасности перспективной вакцины против ВИЧ, генерирующей антитела широкого спектра действия (bNab).

По словам ученого, полученные в ходе исследования данные могут стать важным шагом вперед к созданию вакцины, которая могла бы использоваться как для профилактики, так и для лечения ВИЧ.

О ВИЧ, антителах и bNAb

Однако до сих пор результаты вакцинации против ВИЧ-инфекции не принесли существенных результатов. Хотя в ходе испытаний ученые узнали, что некоторые вакцины против ВИЧ действительно могут вызывать ответы антител на вирус, они оказались либо неэффективными (как в недавнем исследовании HVTN 702), либо лишь частично отвечающими запросам исследователей (RV 144).

Неудивительно, что существуют серьезные трудности в выработке эффективных ответов на ВИЧ. Даже стандартные тесты выявляют не сам вирус или его компоненты, а антитела к ВИЧ. При этом очевидно, что ответ вырабатываемых организмом антител, как правило, неэффективен, иначе ВИЧ-инфекция не продолжалась бы всю жизнь.

Почему именно ВИЧ-специфические антитела не работают, пока до конца не ясно: если бы у нас был исчерпывающий ответ, то, скорее всего, уже была бы создана вакцина. Между тем, как представляется, существует три основные причины, связанные с этим.

Одной из них является огромная генетическая изменчивость ВИЧ: большинство естественных антител работают только против конкретного вируса, который их вызывает, а не против других.

Широко нейтрализующие антитела (bNAb) успешно преодолевают два первых барьера, но пока не в состоянии справиться с третьим, поскольку их выработка занимает определенное время.

Однако bNAb развиваются далеко не у всех людей с ВИЧ, да и то лишь после нескольких лет после инфицирования. К этому времени они становятся бесполезными: вирус обычно мутирует, а длительная ВИЧ-инфекция наносит обширный вред иммунной системе.

Но если бы мы могли противостоять ВИЧ с помощью bNAb непосредственно в момент проникновения вируса или во время острой инфекции, антитела могли бы стать основой для мощных вакцин и методов лечения и профилактики.

Эффективность введения bNAbs в качестве АРВТ длительного действия уже проходит изучение в нескольких исследованиях, в том числе Antibody Mediated Protection (AMP), первые результаты которого будут известны в конце этого года.

Вакцина, генерирующая bNAb

В этом году на CROI было объявлено и о других результатах, полученных в ходе исследования Национального института здравоохранения США, где использовалась вакцина, задействующая вирусный вектор. Последний состоял из оболочки аденовируса AAV-8 – семейства вирусов, которое чаще всего вызывает обычные простуды, - с заменой его генов частями ДНК, кодирующими производство VRC07, bNAb, который широко использовался в исследованиях по разработке терапии ВИЧ.

Д-р Касаз рассказал участникам конференции, что VRC07 был выбран, поскольку для него доступен тест, легко определяющий его присутствие в организме, и он не стимулирует выработку антител, противостоящих VRC07 как чужеродному патогену. ДНК-вектор также включал гены, облегчающие агенту проникновение в клетки.

В фазе I исследования безопасности эта вакцина была поставлена ​​восьми ВИЧ-положительным добровольцам. Им было от 30 до 60 лет (средний возраст 52 года); 6 были мужчинами, 2 – женщинами; 5 – афроамериканцами, 3 – белыми. У всех была вирусная нагрузка ниже 25, и их среднее количество CD4 составляло 528.

Вакцина вводилась в трех разных режимах. Первым трем добровольцам была сделана одна прививка (фактически она состояла из двух внутримышечных уколов), содержащая дозу 50 миллиардов векторных геномов на килограмм массы тела. Первому добровольцу привили дозу в январе 2018 года. Еще двум была сделана одна инъекция, содержащая в десять раз больше переносчиков на килограмм (100 миллиардов).

Три последних добровольца получили кумулятивную дозу, в пять раз превышающую последнюю (2,5 триллиона векторов / кг). Поскольку такой объем нельзя было дать за один прием, режим дозирования состоял из восьми или девяти отдельных инъекций, чередующихся между мышцами плеча и бедра, чтобы минимизировать реакции. Три добровольца из этой группы жаловались на легкую боль и раздражение в месте инъекции; у одного участника развились слабые системные боли в мышцах руки, обычная реакция на вакцинацию.

Количество векторной вакцины, циркулирующей в крови, быстро уменьшалось после последней инокуляции, за исключением одного добровольца, получившего многократный режим. Все участники продуцировали антитела к вирусному капсиду, но это, по-видимому, не мешало генерации антител против VRC07.

Все добровольцы, получившие вакцину, в большей или меньшей степени продуцировали антитела против VCRC07. Примерно через шесть недель после первой инокуляции наблюдался ранний пик генерации антител. Почти у всех добровольцев со временем производство bNAb полностью прекратилась, и лишь у трех участников их объем поддерживался на очень низком уровне. Позже выяснилось, что они вырабатывали защиту против антител к VRC07.

Однако у остальных пяти участников генерация антител снова начала расти примерно через 14 недель после инокуляции и достигла второго пика к 20-й неделе с уровнем bNAb примерно таким же или более высоким, чем на первом этапе.

В группе с несколькими инъекциями уровни bNAb были примерно в два раза выше, чем на первом пике. Хотя показатели у одного добровольца снова начали снижаться на 22 неделе, у другого они оставались на высоком уровне и сохранялись до 48 недели или почти в течение года после первой инокуляции.

Поскольку за участниками ииследования будут следить в течение пяти лет, данные покажут, будет ли позднее увеличение производства антител.

Между тем, поскольку это исследование проводило оценку безопасности состава, достоверно неизвестно, являются ли достигнутые уровни VRC07 достаточными для противовирусного эффекта.

Создание искусственных белков ВИЧ для усиления ответа bNAb

Д-р Шейн Кротти из Института аллергии и иммунологии La Jolla, который поделился с учеными своими наблюдениями, заявил, что вакцинам не обязательно использовать вирусы в качестве транспорта, чтобы стимулировать выработку антител, поскольку производство bNAb к ВИЧ происходит довольно поздно и лишь в малой популяции людей.

Предыдущие исследования, проведенные в 1999 году и использующие сами белки ВИЧ – наиболее прямой и потенциально масштабируемый подход – оказались неудачными. Отчасти это объясняется тем, что если белок оболочки ВИЧ вводится в растворимой форме в виде вакцины, а не в качестве части вируса-патогена, он довольно быстро деградирует.

Приматы в исследовании Института Скриппса, как и участники продолжающего его КИ, получали стабилизированную версию молекулы тримера (трехкомпонентной) оболочки ВИЧ под названием SOSIP BG505, которая достаточно долго сохраняет свою форму, чтобы стимулировать лучший иммунный ответ.

Это уже привело к тому, что при тестировании на приматах уровень антител в целом увеличился в 10 раз, а количество bNAb – стало выше по крайней мере в тысячу раз. Пик высвобождения также был отсрочен до 12 недель после инокуляции, а не до 8-10. В трех случаях приматы не достигли генерации bNAb до 14-16 недели после инокуляции.