И холодно без зимы и пусто как после чумы

Представленный фрагмент произведения размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Оплатили, но не знаете что делать дальше?

Автор книги: СВОИ-2000

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Утро. Знаменский сидит на скамейке, никого нет. Знаменский у двери. Стучит.

Актер. Все отменяется! Отбой! Карантин!

Знаменский. Ребята! (Стучит.) Вы спите? (Стучит.)Вы спите? Ребята!

Актер. Да, блядь! Мы cпим!

Знаменский снова стучит.

Актер. По голове себе постучи!

Знаменский. Ребята! (Стучит.) Пора на построение! (Стучит.) Сеня! На построение! Пора в поход!

Актер. Отставить! Кругом! Отбой!

Знаменский. Ребята! (Стучит.) Просыпайтесь!

Актер. Уймите его кто-нибудь!

Знаменский (стучит). Подъем! Пора вставать! Петушок пропел давно!

Актер. Уберите глухого!

Слышно, как он швыряет чем-то в дверь. Знаменский снова стучит.

Знаменский, Оператор и Авиньон трясутся в кузове уазика. Они проезжают всякие красоты. Оператор и иностранец разговаривают, улыбаются, поглаживают друг друга.

Пещерный город Эски-Кермен. Оператор и Авиньон фотографируют друг друга, обнимаются, целуются. Знаменский смотрит, его смущает происходящее. Оператор и иностранец держатся за руки, снова целуются. В конце концов Знаменский не выдерживает, подходит, трогает их за плечо.

Знаменский. Знаете, мне неприятно на вас смотреть!

Они смотрят на Знаменского, недоумевая, пожимают плечами.

Знаменский заходит в комнату. Коля лежит, как всегда в наушниках. Знаменский садится на свою кровать, его явно что-то беспокоит. Наконец он решается.

Знаменский. Коля! А ты знал что эти ребята, Вася и Джим… Ну… Что они…

Звукорежиссер. Да. А что такого?

Знаменский. А ты. Тоже?

Звукорежиссер. Я – нет…

Знаменский немного успокаивается.

Знаменский. Коля! Я не понимаю, как вы с ними дружите?

Звукорежиссер. А в чем дело?

Знаменский. Ну они же голубые.

Звукорежиссер. Ты глухой, они голубые – тебя что-то смущает?

Знаменский (обиженно). Это не одно и то же.

Во дворе на скамеечке задумчиво сидят Корреспондентка с Оператором, курят. Знаменский садится рядом с ними.

Оператор. Да забей. Все устроится.

Корреспондентка. Может, так даже лучше. Только я не понимаю, можно ли выходить замуж в этом случае?

Оператор. Хм… Если не любишь человека? Наверное, не стоит.

Корреспондентка. Но как быть? Он меня так любит. Я не могу его кинуть. Да нет, все-таки я его люблю… Он хороший… Очень добрый, ты заметил?

Оператор. Да, Сеня хороший.

Корреспондентка. Просто я его совсем не чувствую… Не шевелится ничего. Почему так. Сказка кончилась. А теперь почему-то грустно…

Оператор. Хочешь, я поговорю с Cеней?

Корреспондентка. Он спит? Да и о чем говорить…

Знаменский. Давайте уже пойдем на море?

Нудистский пляж. Все голые. Кто-то прыгает с разбегу со скалы и плюхается в воду. Корреспондентка и Звукорежиссер целуются в воде. Знаменский сидит, он одет и мрачен. Звукорежиссер и Корреспондентка вылезают и садятся на камни.

Корреспондентка. Мне нужно, чтобы ты был рядом. Мне страшно. Я не понимаю, что происходит. Звукорежиссер. Чем я могу помочь?

Корреспондентка. Ты говоришь не как друг, а как брошенный любовник.

Звукорежиссер. А я и есть брошенный любовник.

Корреспондентка. Тебе плевать на меня!

Звукорежиссер. Ты сама это генерируешь. Что тут можно поделать?

Корреспондентка. Тебе всегда было на меня плевать. Ты мог меня остановить, вернуть. Но ты даже не попытался. Я бы вернулась, если б знала, что нужна тебе. Я бы не влипла так.

Корреспондентка. Если бы ты попытался хоть чуть-чуть измениться! Но ты не хочешь!

Звукорежиссер. Кажется, мы это уже обсуждали. Послушай! Ты хотела играть – ты нашла партнера. Выходи за него! Что тебя не устраивает? Ты умная девочка, ты не пропадешь.

Корреспондентка. Я не умная! Я ничего не знаю. Я запуталась. Пожалуйста, не бросай меня! Ты мне нужен! Как друг, как не знаю кто!

Знаменский на заднем плане встает и выходит из кадра. Корреспондентка начинает плакать. Звукорежиссер пересаживается на ее камень и гладит ее по спине. За спиной раздается горн. Они оба оглядываются.

Актер стоит на уступе. Он делает шаг назад и пропадает из виду. Корреспондентка и Звукорежиссер, уже одетые, пролезают через камни, она идет чуть спереди, несет сандалии, он чуть сзади, несет сумку. Актер стоит, прислонившись к мопеду.

Актер. Вот, взял на прокат. Красота, правда?

Корреспондентка. Что ты здесь делаешь?

Актер. Мне снились плохие сны. Хотел понять, имеют ли они отношение к реальности.

Корреспондентка. Отношения могут строиться только на доверии!

Актер. Слишком много боли, чтобы кому-то доверять. Он разворачивается и уезжает. Она остается стоять.

Актер несется на мопеде. По дороге плетется Оператор. Актер резко тормозит.

Оператор. Джим обгорел, очень страдает, я несу ему крем.

Актер. Страдание очищает. Садись.

Актер мчится дальше.

На скамейке зареванная Вера с бутылкой вина. Актер сигналит ей.

Актер с Верой и Оператором бухают.

Актер (Вере). Не реви! Я тебя познакомлю с классным парнем. Правда, плохо слышит, но и ты не болтлива. Сейчас мы его позовем!

Актер пишет СМС. Появляется печальная виноватая Корреспондентка, садится с Актером. Тот не обращает на ее приход особого внимания, за ней следом приплетается Звукорежиссер, садится рядом с Оператором. Актер молча наливает всем, и им в том числе.

Актер. Друзья! Я хочу поднять тост за дружбу! Я не верю в любовь. Дружба бескорыстнее любви. Это более глубокий пласт. Друг важен не только в смысле, чтобы одолжить денег, если что, или чтоб не отпиздили. Друг – это защита от отчаяния. Вы согласны? Это гарантия, что ты не захлебнешься в собственном горе. Выпьем за дружбу!

Друзья слушают, затем выпивают. Приходит СМС от Знаменского, Актер читает и восклицает:

В кафе входят Отец и Сын. Актер замечает Отца. Вскакивает, бежит к нему.

На аллее художник (это Попов) рисует портрет Знаменского. К художнику подходит старик Волжин с обезьяной и огромной видеокамерой. Что-то говорит. Попов нервничает. Знаменский идет в кафе. По дороге какой-то стремный мужик (это Отец) спрашивает у него, не видел ли он мальчика в зеленой футболочке.

Актер. Нарисовал портрет? Покажи. Отлично получилось! Садись! Я хочу познакомить тебя с чудесной девушкой.

Актер. Чтоб ты взял над ней шефство.

Знаменский. Ничего не понимаю.

Актер. Надо утешить девушку.

Знаменский. Сам утешь.

Актер. Да-а… кто бы меня утешил.

На сцене группа исполняет песню.

Ты ушла к Сашке,
Напившись вина.
На ТэДэКашке
Есть песня одна –
Про Мистера Икса,
Про свет из окна.
Есть много ремиксов,
А песня одна.
И вот ты у Сашки,
И с ним пьешь вино,
И в многоэтажке
Ты смотришь кино
Про мистера Икса,
Про свет из окна.
Есть много ремиксов,
А песня одна.

Актер танцует с Оператором. Танец выглядит откровенно гомосексуальным. За столом все сидят и молча, сконфуженно смотрят на происходящее.

Корреспондентка. Мне кажется, я веду себя как

Звукорежиссер. Боже, как это скучно!

Актер и Оператор продолжают танцевать. Знаменский косится на Веру и спрашивает:

Знаменский. У тебя что-то случилось?

Вера. Нет… Нет… Ничего особенного.

Знаменский отворачивается. Актер и Оператор целуются. Вера прыскает.

Ночь. Пьяная тусовка на берегу. Актер рвется на скалу.

Корреспондентка. Сеня, не спи! Не спи, Сеня! Cейчас пойдем домой!

Актер. Туда! Не спи ночами – не беседуй со сволочами! На Диву! Я хочу нырнуть! Я хочу прыгнуть с Дивы. Я всегда хотел! Это будет рекорд!

Корреспондентка. Сеня, не надо, я боюсь! Пожалуйста! Cенечка, не надо! Cенечка, миленький!

Актер. Где Коля? Его нет? Может, он уже прыгнул с Дивы? Тогда это не будет рекорд… Нет, я все равно прыгну!

Корреспондентка. Сенечка, не надо! Cенечка, пойдем!

Актер. Коля – герой! А я тряпка! Подкаблучник! Где мой горн? Где мой отряд? Пионер не трус, а храбрец!

Оператор. А правда, где Коля?

Актер. Просрали отрядное знамя! Отряд имени Саманты Смит! Позовите Колю, я хочу поговорить! Оператор. Побудь с ним, я посмотрю Колю.

Лето – это маленькая жизнь поpознь!
Тихо подрастает на щеках поросль.
Дом плывет по лету, а меня нету.
А лето – это маленькая жизнь.

Оператор. Коля! Коля!

Корреспондентка с Оператором поднимают и тащат Актера. Все начинают уходить с пляжа. Вера, которая до того шла с бутылкой, вдруг спотыкается и падает. Она слишком пьяна, чтобы встать. Никто, кроме Знаменского, этого не замечает. Он в ужасе смотрит, как она барахтается, пытаясь подняться. Знаменский пытается всех остановить тихим окликом:

Знаменский. Подождите! Ребята!

Его не слышат, волокут Актера.

Знаменский тащит Веру на себе. Она еле перебирает ногами. Вера останавливается, ее тошнит. Знаменский держит ее волосы, чтобы они ей не мешали и не испачкались. У него падает портрет, который он нарисовал накануне. Мимо проходит Сын в зеленой футболочке с рюкзаком, он тормозит нерешительно, потом ускоряется.

Утро. Вера просыпается в кровати Знаменского, Звукорежиссер спит на соседней кровати. Она обувается и выходит на улицу.

На скамейке Знаменский. Она теребит его за плечо. Он открывает глаза.

Знаменский встает и, завернутый в покрывало, переходит к себе на кровать.

Вера идет по улице, замечает сверток, поднимает – это портрет Знаменского, она берет его с собой.

Знаменский выходит во двор. Утро. Все сидят за столом. Актер забивает косяки, настраивает гитару. Актер, завидев Знаменского, кричит:

Актер. Юннат, тебя ждут семена!

Знаменский. Я не понимаю твоих шуток.

Актер трубит в горн.

Актер. Отряд имени Саманты Смит к утренней зарядке построен! Отряд! Наш девиз! Три-четыре! Если под ногтями грязь, ты не пионер, а мразь! Не слышу! Девиз надо кричать так, чтобы глухой услышал!

Знаменский. Сам ты мразь!

Знаменский. Ты меня достал! Хватит издеваться!

Знаменский неожиданно стряхивает рукой всю траву на землю.

Актер. Интересно, все глухонемые такие тупые или это особый экземпляр?

Мужик неожиданно начинает петь:

Здесь вам не равнины, здесь климат иной,
Идут лавины одна за одной,
И здесь за камнепадом ревет камнепад.
И можно свернуть, обрыв обогнуть,
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.

У калитки появляется Вера, машет всем рукой.

Знаменский с Верой идут к морю.

Вера. Я ужасно себя вела вчера?

Знаменский. Честно говоря, это я тебя вел.

Вера прыскает. Мимо проходит Киберстранник с вещами. На него не обращают внимания.

Вера и Знаменский идут по набережной. Вдруг он останавливается и пристально смотрит, не веря своим глазам. Вера по инерции проходит вперед и тоже останавливается. Женя, Валера, Максим с рюкзаками плетутся вдоль берега. Знаменский вглядывается, нерешительно поднимает руку, чтобы помахать. Они замечают его, но проходят мимо. Знаменский тут же начинает прощаться с Верой.

Знаменский. Знаешь, что-то я нехорошо себя почувствовал. Я, наверное, вернусь, не буду купаться.

Вера. Пойдем обратно?

Знаменский. Нет-нет, ты купайся, не обращай внимания. Приходи потом, все будут рады.

Знаменский оставляет ее и быстренько сваливает. Вера остается одна.

Глухие приходят на берег, обнаруживают палатку.

Максим. А не слишком близко к морю? Может, надо там, где кусты?

Валера. Какие кусты?! Там встанем, видишь, там палатка. Значит, можно ставиться.

Они ставят палатку.

Женя. Нужно развести костер.

Валера. Зачем костер? Мы же не в лесу.

Женя. Племя всегда собирается возле костра.

Максим выкладывает из камней кострище, Женя и Валера идут собирать ветки. Тем временем у второй палатки появляется Отец и начинает надувать лодку. Максим косится на него.

Женя и Валера собирают ветки, Жене приходит СМС от Знаменского.

Валера. Ответь, что классная у него телка.

Женя. Какая-то наглость…

Женя и Валера приносят хворост. Максим пытается что-то поджечь. Рядом Отец. Отец в водолазном костюме, стоит на четвереньках, толкает веточкой краба, смеется и что-то говорит. Но для глухих он как будто просто открывает рот.

Валера (глядя на Отца, Жене). Напиши, что не можем прийти, потому что Валера ныряет с аквалангом, поймал краба.

Женя (Максиму). Кто это такой?

Максим. Турист пришел.

Валера. Что теперь, нам с ним обниматься?

Женя. Не надо ничего. Сам уйдет.

Костер туго разводится, Максим изо всех сил раздувает огонь. Отец действительно уходит.

Женя (Максиму). Знаменский прислал СМС. Хочет встретиться.

Валера. Отпиздить его надо, как и договаривались!

Максим. Мне кажется, он переживает.

Отец возвращается с гитарой, садится, что-то говорит, начинает петь песню.

Если друг оказался вдруг
И не друг и не враг, а так,
Если сразу не разберешь,
Плох он или хорош.

Глухие сидят молча.

К Отцу подходит Сын, начинает обличительную речь.

Сын. Я хочу тебе сказать, что ты самый страшный человек из всех, кого я встречал в своей жизни. Подлый и злой!

Жене приходит очередное СМС.

Женя. Максим! Последи, чтоб он (кивает на Отца) ничего не спер!

Женя и Валера уходят.

Знаменский подходит к караоке-кафе, там веселье. У микрофона пожилой мужчина с окладистой бородкой поет песню массовика-затейника. Авиньон в пионерской пилотке скачет вокруг него и подыгрывает ему на детском синтезаторе, пытается подпевать на русском языке с акцентом.

Купим мы с бабушкой себе курочку,
А курочка по зернышку: кудах-тах-тах.

Купим мы с бабушкой себе уточку,
Уточка: тата-та-та,
А курочка по зернышку: кудах-тах-тах.

Купим мы с бабушкой себе индюшонка,
Индюшонок: фолды-болды,
Уточка: тата-та-та…

Вся тусовка в сборе: Актер, Оператор, Звукорежиссер, Корреспондентка – все сидят за ближайшим столом и необыкновенно веселы. Оператор с барабаном, бьет в такт. Актер с горном, Корреспондентка в пилотке. Они подпевают и делают движения в такт песенке. Завидев Знаменского, Актер начинает махать ему и трубит в горн.

Актер. Иди к нам! Смотрите! Наш талисман! Саманта Смит возвращается в отряд! Качать Саманту Смит!

Качают Знаменского. Знаменский вырывается, захлебываясь, начинает обличительную речь (на заднем плане тем же самым занимается Киберстранник).

Знаменский. Послушайте! Я хочу сказать, что вы самые страшные люди, которых я встречал в своей жизни! Зачем вы поссорили меня с друзьями и притащили сюда? Просто прикольно, что ли? Глухонемая обезьяна? Я ведь жил нормально. Зачем я поверил! Вы – оборотни. Я понял! Прикидываетесь хорошими, а на самом деле протухли. Вас разве волнует, какой человек? Если богатый дает наркотик – за ним ползаете. Никого не любите, только трахаетесь! Вам даже все равно, кто там, мужчина или женщина! Вы окружили себя такой липкой ложью! Как насекомые. Бессовестные лживые скоты. Пидоры гнойные!

Актер стоит, открыв рот.

Актер. Это было круто!

Знаменский. Рад, что обезьяна смогла вас повеселить.

На заднем плане Вера идет танцевать. Актер отворачивается и начинает громко подпевать.

Купим мы с бабушкой себе лошаденку,
Лошаденка: нуки-нуки,
Коровенка: муки-муки,
Поросенок: хрюки-хрюки,
Собачонка: гав-гав,
А кисонька: мяу-мяу,
Индюшонок: фолды-болды,
Уточка: тата-та-та,
А курочка по зернышку: кудах-тах-тах.
Купим мы с бабушкой себе телевизор,
Телевизор: время-факты
Дикторша: тати-тата,
А зрители по зернышку: кудах-тах-тах.

Знаменский стоит, его трясет от злости. Он уходит. Киберстранник бросается на Веру, Знаменский кидается на Киберстранника, они падают, сцепившись, катаются кубарем, их разнимают.

Вера забирает вещи, Знаменский ждет, пока она объясняется с Киберстранником.

Знаменский звонит и стучит в дверь. Актер лежит в бассейне. Он замечает Знаменского, выходит, подходит к воротам. Он в плавках, весь в каплях. Разговаривают через решетку ворот.

Знаменский. Она поживет вместо меня. А я ухожу. Ко мне приехали друзья, и я буду с ними.

Актер. Очень хорошо.

Знаменский. Я пришел за вещами.

Актер. За какими это вещами?

Знаменский. За сумкой.

Актер. У тебя нет сумки – она экспроприирована.

Знаменский. Не понимаю. Что с моей сумкой?

Актер. Понимаешь, дорогое Мертвое Ухо, ты ведь мне должен денег. Я тут посчитал: за билет, за комнату, за стакан травы, со всеми скидками на инвалидность – с тебя пятьсот баксов.

Знаменский. Ты же знаешь, что у меня нет денег!

Актер. Я ничего не знаю. Займи у друзей.

Знаменский. Ну ты и гад…

Актер. Знаешь, чувак, я обычно стараюсь перекинуть от себя мостик к другим людям. Это не всегда получается, но такой уж я человек. У меня нет предрассудков: глухонемой, гей… В Америке у меня были друзья негры и арабы. Но если кто плюнет мне в душу – я не прощаю. Извини.

Актер разбегается и прыгает в бассейн.

Дождь. Знаменский идет по берегу. Море волнуется. Сверкают молнии. Знаменский идет и доходит до места, где стоит палатка. Останавливается. Дождь усиливается. Из палатки вылезает Максим, убрать сушившиеся на веревке плавки. Он видит Знаменского.

Знаменский встает на колени. Максим залезает в палатку. Некоторое время спустя он вылезает и дает Знаменскому зонт. Знаменский стоит на коленях под зонтом и плачет. Дождь усиливается, звучит музыка.

Знаменский появляется из вращающейся пирамиды с глазом. Проходит на сцену. Он исполняет песню. Зрители внимают.

ПЕСНЯ ЗНАМЕНСКОГО
Я как спутник, лишенный орбиты,
Я один – мое сердце разбито.
В моем мире бушует цунами,
Километры пустынь между нами.

Мой корабль потерпел катастрофу,
Я хочу рассказать, как мне плохо.
Я горю, и мой свет через тысячу лет
Донесет мой последний привет.

Всюду плесень из фальши и лести,
Я забыл, что такое быть вместе.
Я не помню, что значит быть заодно,
Я уснул, словно зритель в кино.

Ночь. Шторм. Море подошло, волны накрывают палатку. Внутри все плавает. Колышки вылетели, палатку смывает в море. Друзья барахтаются внутри, изо всех сил пытаются удержаться, не уплыть вместе с палаткой в море. Знаменский снаружи тоже пытается держать, тянет ее за веревку, как бурлак. Рядом падает дерево.

Представленный фрагмент произведения размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Изображение носит иллюстративный характер. Фото: Etienne Desclides / unsplash.com

В тот год таинственный туман на 18 месяцев накрыл Европу, Ближний Восток и некоторые регионы Азии. Летом температура опустилась до 1,5−2,5 градуса Цельсия, что стало началом самого холодного десятилетия за 2300 лет.

Можно только представить, что почувствовали очевидцы. К сожалению, до нас дошли лишь скупые свидетельства историков тех времен.

Изображение носит иллюстративный характер. Фото: Nathan Anderson / Unsplash

Кроме того, известно, что в августе 536-го в Китае выпал снег, что привело к задержке сбора урожая. А засуха в Перу существенно повлияла на доколумбовую культуру Моче. Высказывается мнение, что именно из-за перемены климата на севере Перу уменьшились плодородные почвы, так что местные жители были вынуждены покинуть крупные города и переселиться в меньшие селения в глубине континента. Не исключено, что в эту эпоху вспыхивали междоусобные войны за ресурсы. Ситуацию усугубили и несколько сильных и достаточно разрушительных землетрясений.

Если восстановить примерную хронологию тех событий, то 536−545 годы стали самым холодным десятилетием в истории за 2000 лет. В Ирландии, Скандинавии, Месопотамии и Китае был неурожай, приведший к голоду и смертям. Так, только в Северном Китае за 536−538 годы умерло 80% населения. Хотя, возможно, не всех убил голод: в те же годы разгорелась война между северокитайским государством Восточная Вэй и монгольским Западная Вэй.

В 540−542 годах летние температуры в Европе вновь падают до 1,4−2,7 °C. В 541−543 годах в Средиземноморье вспыхивает Юстинианова чума — первая в истории зарегистрированная пандемия чумы, возникшая во время правления византийского императора Юстиниана I.

Хотя сейчас высказывается мнение, будто масштабы эпидемии могут быть несколько преувеличены, известно, что 66% жителей Константинополя погибли от заболевания. Жертвами чумы стали около 66 миллионов человек на Востоке и до 25 миллионов — в Европе. Возможно, именно от этой инфекции погибли король валлийского королевства Гвинед Майлгун и святой Финниан Клонардский.

Святой Себастьян молится за жертв Юстиниановой чумы, картина конца XV века. Источник: wikimedia.org

Считается, что это похолодание стало причиной массовой миграции в Европе, так как усугубило и без того суровый климат климатического пессимума раннего Средневековья, когда зимы были морозными и суровыми, а влажность высокой.

В частности, в летописях времен похолодания описывается переселение баваров из Богемии на территорию Реции (дунайская провинция Римской империи). В византийских источниках упоминаются набеги гуннов, славян и антов на Иллирию и Фракию. Славяне доходят до Северной Италии, практически колонизируют реку Эльбу по всему ее течению, попадают в предгорья Альп, верховья Рейна и низовья Дуная. А кочевники авары вторгаются в степи Западного Прикаспия и Северное Причерноморье и Византию. Довершает картину то, что в 536-м византийский военачальник Велизарий вернул Рим. Нетрудно заметить, что люди в тот период двигались на юг, где, как они считали, будет теплее.

Войны, голод и неурожай ввергли экономику цивилизованного мира в упадок. Лишь в 640-м дела стали приходить в порядок — в пользу этого говорит повышенное содержание свинца в швейцарских льдах, что свидетельствует об активной добыче серебра (его выплавляли из свинцовой руды). Второй пик содержания свинца во льдах приходится на 660-й год, и третий — на 695-й. Это показывает, что в условиях того времени золото стало редкостью, и торговцам пришлось перейти на серебро в качестве денежного стандарта. Может, именно тогда стало укрепляться купеческое сословие.

Что же стало причиной всех этих бедствий?

О том, что VI век нашей эры был очень тяжелым, свидетельствуют не только летописи. Так, дендрохронологический анализ колец ирландского дуба в Белфасте показал аномально маленький рост в 536 году и еще одно резкое падение в 542 году после частичного восстановления. Те же данные исследователи фиксировали в кольцах деревьев из Швеции и Финляндии, из калифорнийской Сьерра-Невады и Чили.

Так, в 1984 году ученые предположили, что многочисленные несчастья могли быть спровоцированы вулканом Рабаул (расположен в Восточной Новой Британии, Папуа — Новая Гвинея). В 1999-м — что причиной послужило извержение вулкана Кракатау. В 2009 году появилась теория, основанная на анализе ледяных кернов Гренландии, обвинившая во всем множественные удары комет.

А в 2010-м группа исследователей представила доказательства, свидетельствующие о связи между извержением вулкана Илопанго в центральном Сальвадоре и событиями 536 года.

Однако в 2018-м ученые из Гарвардского университета предположили, что причиной было извержение вулкана в Исландии, которое произошло в начале 536 года.

В работе группы исследователей рассказывается, что они проанализировали ледник Колле-Ньифетти в Швейцарских Альпах. Новейшие методы позволили определить возраст каждого слоя с точностью до месяца: лазер нарезал пластинки льда толщиной 120 микрон, которые равнялись нескольким дням или неделям снегопадов. Затем каждый образец анализировался на наличие десятка элементов, что позволило с высокой точностью определить, когда в тот год были бури, извержения вулканов или добыча свинца.

Глыба древнего льда, которую изучали специалисты. Изображение: Nicole Spaulding / Antiquity

В слое льда, датируемом весной 536 года, были обнаружены две микроскопические частички вулканического стекла — очень похожие по своему составу на те, что находили ранее в озерах и торфяных болотах Европы и ледяных кернах Гренландии. А еще они были очень похожи на вулканическую породу из Исландии.

В результате американские ученые заключили: в начале 536 года произошло сильнейшее извержение вулкана в Исландии. Погода и ветер в то время были такими, что шлейф от извержения пошел на юго-восток через Европу и дошел до Азии, оставляя за собой холод и тьму.

Но почему страны в Северном полушарии окутала зловещая дымка? Дело в том, что при мощном извержении вулкана в воздух попадают сера, висмут и другие вещества. Все это образует своеобразную вуаль, которая отражает солнечный свет и понижает температуру на земле.

Вдобавок после первого извержения произошли еще два — в 540-м и 547-м. Все это плюс чума и погрузило Европу в кризис, на выход из которого потребовалось не менее ста лет.

Позднеантичный малый ледниковый период длился в Западной Европе примерно до 660 года, а в Центральной Азии — до 680-го.

Сейчас можно лишь гадать, что было бы с нашим миром, не будь тех извержений. Может, Рим смог бы вернуть себе былое величие и даже захватил бы современные Россию или Китай. Может, мы бы сейчас использовали для международного общения латынь, а не английский. И вполне вероятно, что страны Европы выглядели бы иначе, и говорили на других языках. Но этого мы уже не узнаем.

Если вы заметили ошибку в тексте новости, пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter

В Салехардском научно-исследовательском стационаре я встретился с сотрудниками, знавшими о Севере не понаслышке. Некоторые работали здесь уже много лет. Так, опытные зоологи — муж и жена Бойковы Виктор Николаевич и Фаина Ибрагимовна - сталкивались на севере, как говорят, нос к носу с белым медведем; не раз жизнь их находилась под угрозой, и не раз их спасали от гибели люди из местного населения, о котором они очень хорошо отзывались. Почти со времени основания Стационара здесь работала Ирина Николаевна Брусынина – ихтиолог, специалист самого высокого класса, культурная, обаятельная и, на первый взгляд, хрупкая женщина, но в то же время - опытнейший полевик и прекрасный наставник молодежи.

Конечно, научным сотрудникам невозможно было обойтись без помощи верных опытных лаборантов. Одна из них - Людмила Александровна Собянина, которая, как мне кажется, в большей степени считала своей семьей отряд ихтиологов, нежели собственную семью.

Много хороших воспоминаний в моей памяти оставили Вячеслав Федорович Сосин, Вениамин Александрович Бахмутов, Владислав Сергеевич Балахонов и другие. Зоологи В.Ф. Сосин и В.Г. Штро дважды обошли на моторной лодке п-ов Ямал, заходя, насколько позволяла вода, в реки, и провели учет численности песца и других ценных промысловых животных полуострова.

При этом грибы в основном без червоточин, и стоят целые и невредимые до осенних заморозков, если белка их не попробует. Резкие контрасты в окраске листьев растений осенью (ярко-красные у рябины, желтые у лиственницы, бордовые у арктоуса и темно-зеленые у ели) создают неописуемо красивые картины, которых нет ни на юге, ни в средней полосе России.

Ботаниками стационара в 70-80-е годы прошлого века по просьбе администрации Ямало-Ненецкого автономного округа проводились исследования по разработке методов озеленения населенных пунктов Тюменского севера, продуктивности пойменных лугов и влиянию внедорожного транспорта на растительность Ямала. Поддерживались тесные контакты с ботаническими садами СССР и, в частности, с Полярно-Альпийским садом, у которого к тому времени накопился большой опыт работы. Учитывая его, в Стационаре испытали более 100 видов декоративных растений; несколько десятков из них было рекомендовано для введения в культуру.

В те годы - годы интенсивных экологических исследований Крайнего Севера - Стационар жил буквально одной семьей, тем более, что размещались и работали сотрудники практически в одном доме. Горе одного было горем всех, радость одного - радостью всех.

В этот период с проблемами Севера работало не менее 30% сотрудников Института экологии растений и животных (ИЭРиЖ). В СНИС на летний полевой сезон приезжали биологи практически всех профилей: зоологи, ботаники, лесоведы, ихтиологи, почвоведы, орнитологи, микологи и т.д. Ежегодно приезжало более 100 человек из других академических и учебных заведений: из Москвы, Ленинграда, Тюмени, Новосибирска, Якутска; ученые и студенты не только из уральских городов, но и из Прибалтики, Украины, Кавказа, Средней Азии. Проблемы экологии благодаря активной деятельности академика С.С. Шварца стали общегосударственными.

Станислав Семенович, уже будучи больным, в 1973-1974 гг. приезжал на север вместе со своим другом и коллегой, профессором - орнитологом Николаем Николаевичем Даниловым. Стационар, как и ИЭРиЖ, был его детищем, а Север для него во многих смыслах - белым пятном. На севере он, отдыхая, работал и, работая, отдыхал. Уже в то время в большинстве регионов Земли и вода в реках, и воздушная среда были загрязнены. А здесь, на Севере, они отличались первозданной стерильностью и чистотой. И С.С. Шварц был рад этому.

Несмотря на постоянную занятость, Станислав Семенович в период пребывания в СНИС не оставлял без внимания ни одного сотрудника: находил время спросить, как идут дела, есть ли трудности. Если таковые были, назначал время, иногда - ночью (а ночи летом на Севере светлые, и приезжим, в том числе и академику, не спалось) для специальной беседы. Он умел и посмеяться, и пошутить, и, заметив чем-то озабоченного человека, вовремя его подбодрить.

Кстати, вездеходы прошлись и по древнему кладбищу аборигенного населения и разрушили многие захоронения, которые производились на поверхности почвы в течение длительного периода времени. Пожалуй, некоторым было не менее века. О их древности свидетельствовали лежавшие рядом с захоронением охотника лук и стрелы. Гусеницы вездеходов в один миг растерли могилы в пыль.

Кроме могил, которые навещаются родственниками, у местного населения есть священные природные объекты: деревья, холмы, участки рек и т.д. Люди приходят туда или, проезжая мимо, обязательно делают там остановку, чтобы поклониться святому месту, помолиться и оставить в качестве жертвоприношения монеты, что-нибудь из одежды или просто ленточку. Если священным является участок реки, и рыбак на лодке идет с женой, то перед священным местом он высаживает ее на берег. Лишь пройдя пешком по суше святой участок, она вновь садится в лодку.

При передвижении по тундре или в горах Полярного Урала человек сталкивается с нехваткой топлива. Более или менее высокие кусты ивняка или ольховника встречаются по берегам реки, ручьев и других влажных мест. Но, как правило, это сырой, плохо воспламеняющийся материал. Поэтому ненцы, перегоняя оленей с одного пастбища на другое, по пути заготовляют впрок ветки кустарников, складывая их в кучки для просушки. Используется это топливо очень экономно. При приготовлении пищи на костре, ненец не бросает в него целые поленья или большое количество дров и веток. Он расщепляет их ножом и подкладывает так, чтобы огонь был только под котлом. На Полярном Урале, значительно севернее Полярного круга, иногда встречаются в буквальном значении оазисы из древесно-кустарниковой растительности. Они кругом защищены от сильных холодных ветров горами, подножия которых богаты мелкоземом, накопившимся здесь за тысячелетия. Зная расположение таких уникальных участков, ненцы никогда не уничтожали их и использовали лишь мизерную долю деревьев для изготовления средств передвижения - нарт. Кочуя с оленями, они берегут то, что дала им природа.

Ненцы и ханты, будь то оленеводы или рыбаки, как правило, имеют много детей. По ряду причин (неважное материальное обеспечение, отсутствие своевременной медицинской помощи и др.), не все доживают до взрослого состояния. Остаются наиболее приспособленные, выносливые - у аборигенного населения огромное значение имеет естественный отбор.

В прошлом веке у людей, выехавших весной на участок рыбной ловли, не всегда имелась связь с крупным населенным пунктом (в частности, Салехардом). Приведу такой пример. В 1973 г. я возвращался в пос. Лабытнанги на катере с р. Хадыта. У входа в Воронковский сор рыбаки поставили три летних чума. Видим на берегу двух человек - мужчину и женщину, дающих отмашку красной тряпицей - просят, чтобы катер подошел к ним. Подходим. Возможно, требуется какая-то помощь. И действительно, у молодой семьи заболел грудной ребенок. Никакой связи с внешним миром у них нет. Нужно доставить мать с ребенком в г. Салехард. Берем на борт отца, мать с ребенком и кое-что из необходимых вещей. Погода теплая, солнечная. Молодая семья не пошла в кубрик, а устроилась перед рубкой катера, где находились скамья и небольшой столик.

Меня заинтересовало ложе ребенка. Это была маленькая люлечка, сплетенная из бересты, легкая и аккуратная. Я был восхищен мастерством людей, изготовлявших такие вещи в местах, где и березу-то высокую, с толстым стволом и прочной берестой, трудно найти. Но на этом мои открытия не закончились. Ребеночек в люльке заворочался, закряхтел, и мамаша поняла, что его необходимо перепеленать. Если у нас, русских, в 70-е годы прошлого столетия не было речи о памперсах для детей, то у аборигенов Севера не в каждой семье были фланелевые или ситцевые пеленочки. Развернув легкое одеяльце, мать ребенка убрала из-под него намокший сфагновый мох, взяла из поданного мужем мешка новую порцию свеженького, сухого, стерильного сфагнума, подложила под ребенка, и тот успокоился.

Что этот вид мха обладает бактерицидными свойствами, давно известно. В Первую и Вторую мировые войны при нехватке перевязочного материала на раны солдат и партизан накладывался сфагновый мох. Никакого заражения не происходило, а раны довольно быстро зарубцовывались, заживали.

Обь - большая водная артерия страны. Особенно грандиозна она в период ледохода. Это явление красивое и в большой степени опасное, нередко приносящее много бед людям.

Довольно быстро удалось зацепить трос за фаркоп вездехода; трактор успешно вытащил его из воды и отбуксировал подальше от берега. Ледоход не заставил себя ждать. Задержись мы в Катравоже на несколько часов, - и неизвестно, где бы пришлось искать вездеход.

В заключение хочется кое-что сказать о природно-климатических особенностях Крайнего Севера, благодаря которым у человека остается неизгладимое впечатление об этом суровом, но в то же время притягательном регионе страны.

Зима с ее длинными полярными ночами, сильными морозами и завывающими ветрами хотя и украшена ни с чем не сравнимыми всполохами северных сияний, но оказывает на людей какое-то угнетающее влияние. Выйдешь в это время из дома, особенно в ночные часы, и тебя охватывает абсолютная тишина. Создается впечатление, как будто все живое исчезло, вымерзло. И лишь световые столбы от уличных фонарей, уходящие куда-то ввысь, свидетельствуют о присутствии человека. Тут же замечаешь, что, как и везде, на Севере по небосводу передвигается яркое ночное светило - луна, и в ее лучах серебрится иней на ветвях деревьев. Этот серебряный наряд настолько хрупок, что при малейшем ветерке исчезает.

С появлением солнца в конце зимы, несмотря на сильные морозы, настроение улучшается, появляется какой-то жизненный подъем не только у людей, но и у животных. И чем быстрее увеличивается длительность дня, тем заметнее эти изменения.

Совсем по-другому чувствуешь себя на севере в весенне-летний сезон. Тишина в лесотундре и тундре сменяется тысячами звуков, шумом и гомоном перелетающих и устраивающих гнездовья птиц. Эти звуки не замолкают круглые сутки, которые превратились теперь в постоянный световой день. В какое время ни посмотришь на небо, можно увидеть солнце, услышать гогот гусей, кряканье уток, писк, свист, щебетанье различных мелких пташек и грызунов; часами можно наслаждаться незабываемой картиной токования красавцев-турухтанов. Какой только раскраски нет у петушков! И каждый отстаивает свое превосходство и право на продолжение рода, на привлечение своим нарядом и танцем самочки.

И птицы, и звери спешат за короткое полярное лето вывести и выкормить потомство. А корма в тундре достаточно. Каждый вид животных находит здесь свою нишу, и каждый стремится сохранить свое потомство и защитить его от врагов. Мне не раз доводилось наблюдать, как храбро нападала на человека крачка, если он подходил близко к ее гнездовью: она буквально пикировала ему на голову, била крыльями, клевала.

Каждая птица по-своему старается спасти потомство, свое гнездо от потенциального врага. Я как-то наблюдал, как лебедь - очень осторожная птица, - летел наперерез катеру, идущему вдоль берега одной из обских проток. Пролетая в 10-15 метрах от идущего судна, он касался одним крылом воды, имитируя подранка. Но заметив, что люди заинтересовались им, лебедь развернулся и полетел по курсу катера, то поднимаясь на крыло, то как бы в бессилии падая в воду. Таким образом он пролетел целый километр. Затем, убедившись, что людей удалось обмануть, лебедь, довольный таким исходом, взмыл ввысь, развернулся и полетел обратно к своему гнезду или птенцам.

Весной, в период половодья, особенно когда заливаются не только нижний и средний, но и высокий уровни обской поймы, есть повод вспомнить, как дед Мазай спасал зайцев, и увидеть наяву их бедственное положение. Зайцы и другие животные в поисках спасительного клочка суши скапливаются на высоких берегах рек, на гривках. Иногда они, не находя лучшего убежища от наступающей воды, цепляются за ветви отдельно стоящих кустов и пытаются забраться на них.

Пойменные растения способны выдерживать длительное затопление весенними водами. Отдельные виды имеют длинные гибкие побеги, полые внутри. Они приподнимаются в воде и выбрасывают на поверхность цветоносы, которые в дальнейшем дают семена. Другие виды пойменных растений, расстилая побеги по дну, укореняются в узлах кущения, успешно размножаясь вегетативным способом.

Древесные растения - например, лиственница, - приспосабливаясь к произрастанию на почве с вечной мерзлотой, изменяют форму корневой системы. Здесь деревья не имеют стержневого корня; корни расстилаются почти по поверхности, на глубине 10-15 см, т.е. в горизонте летнего оттаивания почвы.

Итак, суровый Крайний Север позволяет многим видам растений и животных успешно развиваться, но требует очень бережного отношения к нему человека, от которого зависит жизнь здесь и на всей нашей планете.