Говорят что лепры нет

Основные факты

• Лепра — это хроническая болезнь, вызываемая бациллой Mycobacterium leprae.
• M. leprae размножается медленно, и инкубационный период болезни длится около 5 лет.
• В некоторых случаях симптомы могут развиться в течение одного года, а в других случаях до их появления может пройти 20 лет.
• Болезнь поражает, в основном, кожу, периферические нервы, слизистую оболочку верхних дыхательных путей и глаза.
• Лепра излечима с помощью комбинированной лекарственной терапии (КЛТ).
• Лепра передается через капли, выделяемые из носа и рта и при частых контактах с инфицированными людьми, не получающими лечения.
• Без лечения лепра может приводить к прогрессирующим и стойким поражениям кожи, нервов, конечностей и глаз.
• По официальным данным из 159 стран шести регионов ВОЗ, число зарегистрированных случаев заболевания лепрой составляет 211 009.
• Принимая во внимание тот факт, что по состоянию на конец 2017 г. число случаев составило 193 118, показатель выявления случаев лепры равен 0,3/10 000.

Введение

Лепра — это хроническая инфекционная болезнь, вызываемая Mycobacterium leprae, кислотоустойчивой палочковидной бациллой. Болезнь поражает, в основном, кожу, периферические нервы, слизистую оболочку верхних дыхательных путей и глаза. Лепра излечима, и лечение, проведенное на ранних стадиях болезни, позволяет предотвратить инвалидность.

Краткая история — болезнь и лечение

Лепра известна с давних пор и упоминается в письменных источниках древних цивилизаций. На протяжении всей истории больные лепрой часто подвергались остракизму со стороны своих сообществ и семей.

В прошлом лепру лечили разными способами, но первый настоящий прорыв в лечении произошел в 1940-х годах, когда был разработан дапсон — препарат, останавливающий развитие болезни. Но лечение было многолетним, даже пожизненным, что затрудняло его для пациентов. В 1960-х гг. стала развиваться устойчивость M. leprae к дапсону — единственному противолепрозному препарату, известному в то время в мире. В начале 1960-х годов были открыты рифампицин и клофазимин, которые были включены в схему лечения, названную позднее комбинированной лекарственной терапией (КЛТ).

В 1981 г. ВОЗ рекомендовала КЛТ. В настоящее время рекомендуемый курс КЛТ включает следующие препараты: дапсон, рифампицин и клофазимин. Курс лечения продолжается шесть месяцев в случае олигобациллярной лепры и 12 месяцев при ее мультибациллярной форме. КЛТ убивает патогенный микроорганизм и приводит к излечению пациента.

С 1995 г. ВОЗ бесплатно предоставляет КЛТ всем пациентам с лепрой в мире. Первоначально бесплатную КЛТ финансировал Фонд Ниппона, а с 2000 г. бесплатные поставки КЛТ осуществляются в рамках соглашения с компанией Новартис, которая недавно обязалась продлить их, как минимум, до 2020 года.

Задача по ликвидации лепры как проблемы общественного здравоохранения (т.е. сокращение ее распространенности до показателя менее 1 случая на 10 000 человек) была выполнена во всем мире в 2000 г. За последние 20 лет лечение КЛТ было предоставлено более 16 миллионам пациентов.

Деятельность ВОЗ

• Обеспечить политическую приверженность и надлежащие ресурсы для программ по борьбе с лепрой.
• Способствовать обеспечению всеобщего охвата услугами здравоохранения с уделением особого внимания детям, женщинам и обездоленным группам населения, включая мигрантов и перемещенных лиц.
• Укреплять партнерства с государственными и негосударственными структурами и содействовать межсекторальному сотрудничеству и партнерствам на международном уровне и внутри стран.
• Оказывать содействие и проводить фундаментальные и операционные исследования в отношении всех аспектов лепры и максимально расширить базу фактических данных для разработки политики, стратегий и мероприятий.
• Усилить системы эпиднадзора и медико-санитарной информации для мониторинга и оценки программ (включая географические информационные системы).

• Повысить осведомленность пациентов и сообществ в отношении лепры.
• Способствовать раннему выявлению случаев заболевания путем активного поиска (например, проведение кампаний) в районах повышенной эндемичности и наблюдению за лицами, имевшими контакты с больными.
• Обеспечить быстрое начало лечения и его соблюдение, включая работу по улучшению схем лечения.
• Улучшить профилактику и ведение инвалидности.
• Усилить эпиднадзор за устойчивостью к противомикробным препаратам, включая лабораторную сеть.
• Способствовать применению инновационных подходов в отношении специальной подготовки, направления к специалистам и повышения квалификации в области лепры, таких как электронное здравоохранение.
• Содействовать проведению мероприятий по профилактике инфекций и болезней.

• Содействовать социальному включению путем принятия мер в отношении всех форм дискриминации и стигматизации.
• Расширять права и возможности людей, пораженных лепрой, и усиливать их потенциал для активного участия в деятельности служб по лечению лепры.
• Привлекать сообщества к деятельности, направленной на улучшение служб по лечению лепры.
• Содействовать созданию коалиций среди людей, пораженных лепрой, и способствовать объединению этих коалиций и/или их членов с другими организациями на уровне отдельных сообществ.
• Содействовать доступу к службам социальной и финансовой поддержки, например, способствовать получению доходов, для людей, пораженных лепрой, и их семей.
• Поддерживать реабилитацию людей с инвалидностью, связанной с лепрой, на уровне отдельных сообществ.
• Работать над отменой дискриминационных законов и способствовать проведению политики по социальному включению людей, пораженных лепрой.

• среди новых пациентов-детей нет инвалидов;
• инвалидность второй группы встречается менее чем у одного из миллиона человек;
• ни в одной стране нет законодательства, позволяющего дискриминацию на основе лепры.

07.06.2017, 13:36 | 9 117

Особо опасные инфекционные заболевания всё еще существуют на территории Казахстана, но это знают врачи – инфекционисты. Обычные жители убеждены, что все они побеждены еще в 30-е годы хх века.

Картина В.Верещагина На улицах Самарканда

Во многом знании много печали. Про лепру мне кое-что известно из литературы. Сразу вспоминаются прочитанные ранее страшные рассказы о прокаженных, которых в Средние века, чтобы они не распространяли болезнь, изгоняли из селений, ссылали на необитаемые острова, сжигали или закапывали в землю живьем. Самые милосердные власти разрешали несчастным побираться с надетыми на головы мешками — капюшонами с прикрепленными к ним колокольчиками или трещотками, чтобы встречные слышали их издалека. Лепру (проказу) считают одной из древнейших болезней. В Средневековой Европе она наносила урон, сопоставимый с эпидемиями чумы. Но это же было так давно и далеко от нас! Где-то в Южной Европе, в Индии или в Африке да еще в Средние века! А сейчас… Какие могут быть прокаженные и лепрозории в наше время с лучшей в мире медициной?!

Но вот что случилось не в средние века и даже не в прошлом веке, а лет 10 назад. Тогда одного из скандальных политиков в одной из стран СНГ объявили сначала отравленным диоксином. Якобы от этого у него выступили на лице жутковатые бугры и шрамы размером от спичечной головки до фасолины. Тогда отравителей как ни искали, так не нашли даже с помощью иностранных разведок. Но один известный в СНГ врач — инфекционист высказал предположение, что у политика проказа, она же лепра, а бугорки на его лице – тысячи бактерий. Надо только взять их содержимое и кровь на анализ, и картина станет ясной.

Доктор медицинских наук, специалист по особо опасным инфекциям, он смолоду не раз работал в природных очагах заболеваний в разных странах, в том числе, на лепре в Индии, у нас и в Средней Азии.

У меня свой информатор по местным проблемам – всезнающая соседка Ишанкуль-апа. Она всю жизнь прожила в Приаралье и на себе испытала последствия превращения огромного Синего моря в соленую лужу. Спрашиваю, что за болезнь такая жуткая водится в пустынях Приаралья, от которой человек становится похожим на льва?

Выясняю подробности у коллег: доля истины, и большая, в рассказах соседки есть. Действительно, когда море отступило от Аральска на сотни километров, поселки рыбаков оказались далеко от воды, а их дома — засыпанными песком. Не стало работы у людей, которые всегда были моряками и рыбаками. Экологическая катастрофа – так определили ученые происходящие в Приаралье изменения, климата, погоды, что сказывается на здоровье жителей. Сейчас кто-то сам уехал в дальние страны или на свою историческую родину, кого-то власти, часто целыми поселками, переселили в местные более благополучные хозяйства, да и сейчас переселяют из пустынь поближе к цивилизации. Совсем недавно в Кызылорде построили для них 60-квартирный дом. И уже не первый.

Напрашиваюсь в командировку в единственный в Казахстане республиканский лепрозорий. Он находится в поселке Талдыарал, в получасе езды на автобусе от областного центра. Когда-то это местечко действительно было островом, но не на море, а на изменчивой реке Сырдарье, вернее, на ее ответвлении – Жанадарье.

Сначала лепрозорий открыли в 1929 году в пригородном ауле Тасбогет. Но частые вылазки его пациентов в город, на центральный базар, заставили перенести лечебное заведение подальше от города, за естественной преградой. Но река поменяла русло – и больничный городок оказался на суше. Теперь он стоит, на пригорке, заросшем колючим кустарником.

Прокаженный с трещоткой

Это была невообразимо тяжелая работа эпидемиологов. За первые пять лет существования лепрозория в южном регионе было обследовано и пролечено 19 тысяч жителей. Хотя лепрозорий в поселке Талдыарал был рассчитан всего на 110 мест, в первые годы в нем на лечении и под наблюдением ежегодно находилось до тысячи пациентов. Практически многие больные здесь находились пожизненно. Многие здесь же и умирали. Только в 60-70-е годы, когда появились сульфоновые препараты, лепра отступила. В незапущенных стадиях врачи могли добиваться даже полного излечения. Но на это могло уйти от 2 до 8 лет. К тому же в стране уже было много переболевших.

Их часто выявляли в дальних аулах, уже изувеченных тяжелых инвалидов. Оставлять их дома было опасно не только для контактных, но и для них самих. При отсутствии лечения больные погибали через 5–10 лет после заражения. Поэтому лепрозорий никогда не закрывался вот уже более 80 лет, хотя в нем давно нет такого количества пациентов, как в первые годы существования. Многие пролеченные пациенты постепенно вернулись домой, чтобы жить в родных семьях, но под постоянным контролем специалистов лепрозория или противочумных станций, которые сейчас есть в девяти крупных и малых городах Казахстана. Но некоторые из тех, кто скрывался в дальних аулах или вовремя не заметил опасных симптомов болезни и запустил ее и оказался изувеченным, навсегда остаются в лепрозории. Многие так привыкают к своей больнице, что возвращаются в нее после того, как уезжали домой. И среди них обычно тоже есть тяжелые инвалиды, которым нужна постоянная помощь. Они стесняются своих изувеченных лиц и рук, с трудом ходят на больных ногах. В лепрозории среди товарищей по несчастью им спокойнее. Пролеченные больные живут даже дольше, чем средние жители страны. Они находятся под постоянным наблюдением врачей, обеспечены, не испытывают тех треволнений, которые типичны для обычных жителей. Даже умирают пациенты лепрозория обычно не от лепры, а от тех же болезней, что и все другие люди.

Читайте также:

Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск

И знают ли астраханцы о том, чем занимаются люди в белых халатах за высоким забором.

Мы побывали там и выяснили, как живут пациенты, может ли заразиться от них случайный посетитель и почему они боятся выходить за забор, ворота которого всегда открыты.

Напроситься на экскурсию было несложно. Директор НИИ изучения лепры Виктор Дуйко звонку из редакции удивился, но обещал все рассказать и показать. При одном условии.

- Вы точно не будете шарахаться от наших пациентов?
- А я точно не заражусь?
- *тяжелый вздох*

Наверное это — самый частый вопрос от посетителей лепрозория, родственников пациентов, жителей окрестных домов и даже стажеров из медуниверситета, которые проходят здесь обязательную практику. Даром, что эффективное лекарство от лепры изобретено полвека назад, а случаи заражения даже персонала от пациентов официально не зафиксированы.

За этим покосившимся деревянным забором старое здание тюрьмы. Сейчас войти туда нельзя - все заколочено.

Попасть на территорию лепрозория можно через широкие ворота со стороны проезда Николая Островского. Заходишь — и словно оказываешься в маленькой европейской деревушке: аккуратные газоны (даже в декабре!), подстриженные кусты, покрашенные бордюры.

Никакого мусора, никакой грязи. При этом новых построек тоже нет. Видно, что деревянным домикам не меньше 50 лет (на самом деле — даже около 70). Один из домов — кирпичный, в нем находится приемная директора. Иду к ней по светлому коридору, заставленному кадками с цветами и небольшими деревьями — настоящий зимний сад.

Директор встречает меня за большим столом, ровно половину которого занимают стопки документов высотой по плечо сидящему.

- Как же получилось, что древняя болезнь, известная человечеству еще со средневековья, до сих пор не истреблена? Ведь победили же мы чуму, например.

- Не просто древняя. Лепра — первая инфекция, известная человечеству. Возбудитель заболевания лепры, микобактерия leprae была открыта норвежским ученым Герхардом Хансеном в 1873 году, описана в 1874-м. Туберкулез был открыт только спустя 6 лет. Это действительно первое известное человечеству инфекционное заболевание, - говорит Дуйко. Считается, что это болезнь стран с низким социальным уровнем, что заболевают лица асоциальные. Ничего подобного! Обычное инфекционное хроническое заболевание. Заразиться им можно только при длительном тесном семейном контакте. Да и то ей заболевают не все, а только люди с иммунодефицитом. Заболеть лепрой чрезвычайно сложно. В средние века действительно буквально около каждого города в Европе был лепрозорий, но с годами больных становилось все меньше и меньше, а после того, как ученые разработали эффективные препараты сульфонового ряда, лепра стала излечимым заболеванием, но это случилось только в 1943 году.

- Но с тех пор ведь прошло более 60-ти лет!

- Особенность лепры — длительный инкубационный период, в который ее трудно диагностировать. У гриппа, например, инкубационный период - 3-5 дней, а при лепре — до 30 лет. Все эти 30 лет идет медленное вялое развитие болезни, которая никак себя не проявляет. А когда ее обнаруживают — бывает уже поздно, человек становится инвалидом, потому что болезнь поражает клетки нервной системы, теряется чувствительность, появляются ожоги, ссадины, травмы. К тому же поражается в том числе лицевой нерв, у больных искажается лицо. Из-за этого в средние века их так боялись. Сейчас, если больной получает лечение, он внешне никак не отличается от здорового человека. А заразиться лепрой в сто раз меньше вероятности, чем туберкулезом. И если туберкулезом сплошь и рядом болеет в том числе медицинский персонал, то случаи профессионального заболевания лепрой не описаны ни в мировой, ни в отечественной литературе.

- Но больных все равно сторонятся, и, насколько я понимаю, в том числе и медики?

- А как в России с этим обстоят дела? Для больных есть программы социализации?

- У вас здесь есть штат необходимых врачей?

- Да, и при этом любого узкого специалиста мы можем специально к нам пригласить в случае необходимости для консультации. Кого-то без лепрофобии найти.

- Пациенты живут в стационаре или отдельно, в домиках, мимо которых я шла к вам? Для чего вообще их строили?

- Почему пошел такой спад заболеваемости?

- Раньше много сил было направлено на активное выявление больных. Мы проводили выезды, массовые обследования населения на лепру. Не только дерматовенерологи - врачи лепрозория, но и сотрудники противочумной станции и туберкулезного диспансера — все вместе выезжали на обследования всех населенных пунктов. И это дало свои результаты. Все, кто был с подозрением на лепру, — были госпитализированы. И до 74-го года в области активно проводились такие массовые обследования. Потом это прекратилось, так как это дорогостоящие мероприятия, а эффект нулевой, или обнаруживали одного-двух больных — не так много. Но этот комплекс мероприятий привел к тому, что заболеваемость стала носить единичный характер. Максимум выявляются один -два новых случая в год. Вот в прошлом году получилось, что было выявлено 4 случая заболевания. Это рост, но это не эпидемия, это закон всех инфекций. Во-первых, заболевания носят циклический характер, во-вторых, спасибо дерматологической службе, что они нацелены на лепру, они знают, что у нас эндемический очаг и надо внимательнее относиться к больному, у которого пятна длительно не проходят, например, или нарушение чувствительности.

- Так, может, все-таки есть шанс, что скоро болезнь затухнет и исчезнет совсем?

- На это я бы не рассчитывал. Дело в том, что с развитием миграционных процессов, с развитием туризма, все чаще в мире возникают случаи завозной лепры, импорта лепры. В центральной Европе нет своей лепры, но ее регулярно завозят рабочие из Индии и Африки, в Германии в год регистрируется до 5 новых случаев заболевания среди мигрантов. Поэтому противолепрозная служба всегда должна работать.

- А дети больных лепрой являются носителями инфекции?

- Нет, болезнь не передается по наследству, от больных лепрой рождаются здоровые детки. Более того, считается, что если больная получает во время беременности препараты против лепры - они оказывают профилактическое воздействие на плод. В 50-х, 40-х годах почти во всех противолепрозных учреждениях были созданы детские отделения. Детей забирали у матерей и отдавали в детский дом, чтобы прекратить контакт с больным родителем. Для европейской части России такой детский дом был при Абинском лепрозории в Краснодарском крае. Это тоже трагедия - ребенка у матери забирали, отлучали от родителей. А потом все-таки поняли — а смысл? Если женщина получает лечение, то с молоком матери ребенок получит превентивное лечение и не надо никого разлучать. Но эта практика существовала с 23-го года вплоть до 50-х. 30 лет! Даже без лечения, лепрой заболевают далеко не все члены семьи больного. Из четырех детей может заболеть один, потому что, как я уже говорил, у него с иммунитетом должны быть проблемы.

- На ваш взгляд, много сейчас в Астраханской области больных лепрой, которые пока не знают о своем статусе?

- Не думаю, что много. Все-таки санитарная грамотность у населения есть, большинство людей понимает, что если что-то не так со здоровьем — надо обратиться к врачам. Другое дело, что когда что-то становится не так со здоровьем — значит лепра уже перешла в запущенную стадию. Но все-таки профилактические мероприятия советского периода дали хорошие результаты, основная масса больных была выявлена. Сейчас всего в России зарегистрировано 220 больных, из них больше половины — у нас. Но это исторически так сложилось, здесь проходил шелковый путь, занесли лепру. Ранее на всю страну работало до 15-ти противолепрозных учреждений, сейчас осталось всего четыре. Наш лепрозорий - мы оказываем помощь жителям Астраханской и Волгоградской областей. На Северном Кавказе - Терский лепрозорий, там всего на учете осталось порядка 40 больных, Краснодарский край — это Абинский лепрозорий. А всю центральную часть России, и Сибирь, и Дальний Восток обслуживает Сергиев Посад, он является филиалом центрального кожвенинститута, там не более 30 больных.

- Так если есть эффективные лекарства, может быть у человечества есть шанс все-таки победить лепру, пусть и в отдаленной перспективе?

- Как у вас сейчас обстоят дела с финансированием?

- Мы относимся к федеральным учреждениям и все, что касается зарплат, обеспечения больных всем необходимым, лекарств — на эти статьи расходов средства поступают без перебоев. Единственная статья расходов, которая у нас проседает — коммуналка. Нам говорят — оказывайте платные услуги, делайте платные анализы, консультации. Но из-за той же лепрофобии к нам никто не идет. Никто не хочет прийти сдать анализы у нас, когда можно пойти сдать дороже в какой-нибудь частной лаборатории. Зарабатывать нам тяжело. А территория 5,5 гектар, она нами озеленена, представляете сколько одной только воды нужно летом, чтобы все это не засохло? Электроэнергии летом много расходуется. Как тут сэкономить? Я писал Министру, нам со следующего года вроде как должны увеличить лимиты.

Недалеко от кабинета Дуйко есть музей астраханского лепрозория. Мне показывают экспонаты — уникальные слепки частей тела, пораженных лепрой. Уникальные — потому что с изобретением лекарств болезнь уже не прогрессирует до такого состояния, да и художников-скульпторов, которые могли бы такое сделать не осталось. Так что для современных студентов посмотреть и потрогать эти макеты — единственный способ хотя бы примерно познакомиться с запущенным видом заболевания.

Уникальность микробактерии лепры в том, что еще никому не удавалось вырастить ее на искусственных средах. Даже на подопытных лабораторных животных болезнь не распространяется — только на человеке. Единственное исключение — броненосцы. Ученые всего мира пытаются найти способ выращивать микобактерии для изучения вне живого организма, но пока — тщетно. В музее висит почетная грамота с любопытной историей — 1913 году научный сотрудник Кедровский Василий Иванович, доктор медицинских наук, микробиолог с мировым именем заявил, что ему удалось найти питательную среду для бактерии. Ему присудили почетную грамоту, но позже он признался, что повторить свой эксперимент, как бы он ни пытался, ему не удалось. Опечаленный, он порвал грамоту на части, но сотрудники лепрозория восстановили ее и теперь она висит в качестве музейного экспоната.

Заходим в один из домиков. Пациентов не видно, у них тихий час, большинство спит. А кто не спит — просят не фотографировать их. Не дай бог увидит кто-то из знакомых. Свою болезнь здесь все стараются скрывать, благо внешне никаких проявлений она не оставляет. Но с возрастом печальные последствия все-таки настигают пациентов — из-за поражения нервов скрючиваются пальцы, перестают заживать раны, становится нужен постоянный уход.

новейшее лабораторное оборудование не всегда выглядит, как нам показывают в научно-фантастических фильмах

Оказывается, буквально в этом году НИИ изучения лепры презентовал новейшую тест-систему, которая позволяет определить, болеет ли человек лепрой всего за сутки. Это конечно, пока еще не тест-полоска, которая, условно говоря, может поменять цвет, если ее лизнет зараженный, но уже и не длительные исследования, для которых человека с подозрением на лепру нужно было доставлять лично в научно-исследовательский центр. Разработка представляет собой набор реагентов с праймерами. Взять мазок при наличии такого набора сможет любой врач, проводящий медкомиссию, например, в миграционной службе, после чего анализы можно отправить на экспертизу в НИИ (только там есть современное оборудование для завершения процесса анализа) и уже через сутки получить результат — отправлять мигранта на карантин или нет.

Разработки получили высокую оценку мирового научного сообщества. Сароянц признается, что ей то и дело приходят письма из Германии и Америки. Сейчас по всему миру ученые работают именно над тем, чтобы сделать выявление болезни максимально быстрым и простым и астраханский научно-исследовательский институт тут выступает одним из успешных первопроходцев. Но придумать тест-систему недостаточно, ее нужно еще запустить в производство, а это должно быть сделано уже не в Астрахани, а в Москве и когда это произойдет — пока неясно. Зато тогда проблему с импортом лепры станет решать немного проще.

Автор материала - Галина Савичева

Бонус: фильм про астраханский лепрозорий:

— Ты руки вымыла? — холодно спросили коллеги, когда я вернулась с этого задания. До сих пор слово “проказа” нас пугает. Воображение рисует жутковатую картину. Изгои общества с колокольчиками на шее, в длинных хламидах с капюшоном и алым знаком червей на груди. В Европе их при жизни отпевали в церкви и селили в отдельные колонии. А в Китае и Японии заживо сжигали на костре или отдавали на растерзание тиграм. Но мало кто знает, что уже двадцать лет, как от проказы лечат. И не где-нибудь, а только у нас. В России. Середина пятидесятых. Два высокопоставленных российских чиновника привезли из зарубежного вояжа роскошные иранские ковры ручной работы. Один сразу же, на всякий пожарный, сдает свой в химчистку. Другой расстилает ярко-красное полотнище с восточным орнаментом в гостиной. Через несколько лет у него, его жены и двоих детей на лицах появляются красно-бурые пятна, начинают выпадать брови и ресницы. Врачи ставят страшный диагноз: лепра. Раньше Загорский лепрозорий был действительно городом прокаженных. На территории в сорок гектаров — двух-четырехэтажные “хрущевки”, своя почта, магазин, котельная. В клинике доживали свой век около семидесяти пациентов. Первые признаки проказы появляются через четыре-шесть лет после заражения. Поэтому многие больные поступали только тогда, когда у них начинали гнить пальцы на руках и ногах, “разъезжались” глаза, проваливался нос. Болезнь считалась неизлечимой и заканчивалась для человека принудительной изоляцией от общества и медленной смертью. Умерших хоронили здесь же, на местном кладбище, чтобы не дать распространиться заразе. Прошло полвека. Сегодня в лепрозории остался только один больной. Врачи не стали говорить, кто он такой. И это неудивительно, ведь скоро его выпишут, и он вернется в наш мир обратно. Двенадцать вылеченных пациентов живут здесь только потому, что им просто некуда пойти. Да и называется это место уже по-другому. “Зеленая дубрава” звучит, согласитесь, не безнадежно. — Последние двадцать лет мы только всех выписываем. И не было ни одного повторного возвращения, — говорит доктор медицинских наук, профессор Николай Михайлович Голощапов, возглавляющий клинику. В поселке репортеров “МК” встретили страшненькие, но очень добродушные старички. Это и есть бывшие больные. Многие из них заразились давно, когда проказу еще не лечили, поэтому и остались инвалидами. Размер обуви у здешних обитателей крошечный, совсем детский. Болезнь деформировала пальцы ног, оставив маленькие обрубки. Уменьшились пальцы и на руках. Несмотря на это, здесь у каждого свой огородик. — Хочется не только казенную пищу есть, но и чтобы свое было, домашнее, — рассказывает бабушка Клава. Она по старинке носит вязаные чулки и совершенно не стесняется показывать больные ноги. Все жители получают небольшую пенсию и постепенно обставляют свои маленькие квартирки. Везде убрано, уютно и веет теплом. Изуродованные болезнью люди дружелюбны и нежны друг к другу. Бережно хранят фотографии, где они молоды и красивы. Развлечений, кроме телевизора, здесь, понятно, никаких нет. Поэтому поселяне обожают праздники и отмечают их все подряд. В “Зеленой дубраве” остались только одиночки, есть только одна семейная пара. Они познакомились и полюбили друг друга уже здесь. Тот самый Петенька (здесь все поголовно называют его именно так) родился в 1928 году и заболел проказой еще в детстве. Во время войны немцы захватили лепрозорий под Смоленском, всех больных уничтожили, а мальчика хотели оставить для опытов. Ему удалось бежать. В загорскую лепрозорную клинику он попал в 1944-м. А в 1946-м сюда привезли семнадцатилетнюю Раю. — Когда я увидел эти голубые глаза, то сразу же забыл о болезни и решил жить только для нее, — вспоминает Петенька, и на его лице появляется счастливая улыбка. — Помню, как свадьбу нам ладно справили, главврач три литра водки и три литра спирта поставил. С тех пор — вот уже 54 года — живут Петя с Раей душа в душу. Но их пример уникальный. Обычно заболевших бросают. Отчего возникает лепра, никто не знает до сих пор. Существует только теория, что этот вирус из семейства микробактериозов способен накапливаться в организме рыб, а от них уже перебираться к человеку. И только в начале восьмидесятых был получен уникальный препарат. В маленькой обветшалой лаборатории над пробирками колдуют сотрудницы Голощапова. Команда медиков создала четыре противолепрозных средства, оформила патенты на их изобретение в Японии, Соединенных Штатах, Индии, Германии, Лаосе, Конго, других странах, лидирующих по числу прокаженных. Однако в большинстве западных стран исследования по лепре считаются нерентабельными. Ведь богатых больных — единицы, а основная масса не способна оплачивать собственное лечение. Лидирует в этом списке Индия, где прокаженных — около пяти миллионов человек; официант в ресторане или портье в гостинице могут оказаться больными. Всего же в мире заражены лепрой около 12 миллионов человек. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в загорской клинике побывало много иностранцев. Замминистра из Конго, лидеры профсоюзов Зимбабве и Италии. Даже сейчас живет бывший диктор Би-би-си. Абдул родом из Танзании, с острова Занзибар. Приехав в командировку в Россию, вдруг почувствовал себя плохо. На коже появились странные пятна. Акклиматизация — сказали в больнице. Скоро появились маленькие язвочки во рту — врачи решили, что сифилис. Тут-то болезнь показала свое страшное лицо. Вся кожа покрылась синюшно-красными блестящими чешуйками, тесно прилегающими друг к другу. Лицо приобрело вид “львиной морды”. В тяжелом состоянии Абдула перевели в загорскую клинику. Теперь же, после успешного лечения, глядя на его жизнерадостное лицо, ни за что не скажешь, что когда-то оно было изъедено множеством уродливых язв. Но домой Абдул не вернется. Уверен, что близкие и друзья будут чувствовать по отношению к нему отвращение и брезгливость. — Я не хочу, чтобы они меня возненавидели. — говорит он. Абдул отлично говорит по-русски, много читает. Бывший диктор Би-би-си работает местным парикмахером. Несмотря на вызываемый заболеванием страх, проказа в 15 раз менее заразна чем, например, туберкулез. Заражение происходит только при длительном и постоянном контакте. Как говорят медики, надо жить с больным кожа в кожу. Здесь, в загорской клинике, они проверили действие инфекции прямо на себе. За время существования лепрозория — а ему уже 64 года — никто из врачей и обслуживающего персонала не заболел. А ведь им приходилось и обрабатывать язвы, и менять повязки. — Мы своих всех вылечили, теперь хотим взяться за туберкулезных. — говорит профессор. Оказывается, проказа и туберкулез — два вида одной и той же инфекции. Можно сказать, что проказа — это туберкулез кожи, а туберкулез — это проказа легких. Методы лечения и применяемые при этих заболеваниях препараты схожи. Сегодня от туберкулеза умирает больше людей, чем от ВИЧ, малярии и тропических болезней, вместе взятых. В России от болезни страдают два с половиной миллиона человек. Каждый год к ним присоединяется еще 150 тысяч. В день такое количество народа съедает три—пять тонн дорогостоящих импортных лекарств, которые к тому же не излечивают от болезни, а просто облегчают состояние и тормозят процесс. Новый препарат против туберкулеза, изобретенный командой Голощапова, успешно испробован на “зонах” в Ярославле и Твери. Чтобы не отсиживать срок на нарах, а лежать в санитарной части, многие осужденные сознательно заражаются, покупая у больных людей их слюну. Тюрьма становится очагом инфекции, которая легко проникает за ее стены. Загорские изобретатели нового препарата гарантируют стопроцентное излечение от туберкулеза. Но это, оказывается, сегодня никому не нужно. У ученых хотят забрать даже их лабораторию. Уже нашелся некий бизнесмен, который хочет прибрать к рукам ветхие постройки “Зеленой дубравы”. Конец девяностых. Студенту из Китая одного из факультетов МГУ осталось до получения диплома сдать всего два экзамена. Неожиданно после бессонной ночи зубрежки он увидел на своем лице розовые мокрые пятна. Думал, аллергия от переутомления. Но “проказника” направили в “Зеленую дубраву”. Он удивил врачей тем, что его совсем не смутила обнаруженная у него лепра, китайского юношу волновало только одно: как закончить университет. Врачам клиники не пришлось долго уговаривать профессоров принять у паренька экзамены отдельно от сокурсников. — Не нужно его привозить, диплом и так дадим! — в один голос заявили напуганные педагоги. Через год студент поправился, вернулся домой и теперь успешно работает в одной известной газете. Не волнуйтесь: у себя на родине.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №21542 от 25 октября 2000

• Самое интересное
• Комментарии

Популярно в соцсетях