Чумы и северное сияние

Проживание во время путешествия

Вместе работать над проектом в офисе — это одно. А как насчет того, чтобы справиться с необычной задачей в тундре? Общими силами возвести настоящий чум и провести в нем ночь. В награду команде — северное сияние на небе. Такой тимбилдинг точно будет эффективным и запомнится надолго.

Проживание во время путешествия

Что вас ожидает

Путешествие к оленеводам

Во время этого путешествия вы и ваша команда:

• прокатитесь на снегоходах и в снегоходных санях по тундре и вдоль русла Печоры и посетите старинные ненецкие рыбацкие поселки
• побываете в стойбище оленеводов, познакомитесь с семьей кочевых оленеводов и узнаете об их жизни и быте
• попробуете традиционные блюда национальной ненецкой кухни
• самостоятельно поставите чум в тундре и проведете в нем ночь
• если повезет с погодой, сможете увидеть и сфотографировать северное сияние

Мы готовы адаптировать программу под любые даты. Также можно добавить активности и внести изменения в маршрут. Отправьте заявку, чтобы получить индивидуальный план поездки.

Путешествие начинается в Нарьян-Маре, куда вам нужно добраться самостоятельно. Мы готовы помочь с покупкой авиабилетов, при необходимости оставьте комментарий в заявке.

Порядок прохождения маршрута может меняться.

День 1 Знакомство с традициями ненцев

Вас встретят в аэропорту Нарьян-Мара и отвезут в гостиницу в городе. Вы заселитесь в номера и пообедаете. После вас ждет экскурсия в Центр арктического экспедиционного туризма. Здесь вы пройдете обряд посвящения в северяне и познакомитесь с культурой ненцев. Также вы побываете в национальном жилище — чуме, узнаете основные секреты строительства тундрового дома и даже научитесь его устанавливать.

Вечером вас ждет ужин в чуме на территории центра с блюдами национальной ненецкой кухни. После окончания программы вас отвезут в гостиницу в городе.

День 2 Быт ненецких оленеводов

После завтрака состоится трансфер на территорию Центра Арктического туризма. Здесь вы подберете экипировку, пройдете инструктаж по безопасности и на снегоходах отправитесь в тундру (около 90 км в пути).

Вы проедете по руслу великой северной реки Печора, посетите старинный рыбацкий поселок Андег и ненецкий национальный поселок Нельмин-Нос. Добравшись до стойбища оленеводов, вы познакомитесь с ненецкой семьей. Узнаете особенности быта и хозяйства оленеводов.

Затем вы самостоятельно установите чум неподалеку от лагеря оленеводов, заготовите дрова и разведете огонь. Ночь проведете в чуме и, если повезет, увидите северное сияние.

День 3 Катание на оленьих упряжках

Вы встретите рассвет в бескрайней тундре, позавтракаете, а после покатаетесь на оленьих упряжках. Вы узнаете, как добывается еда зимой в тундре — вместе с оленеводами проверите сети и капканы. После обеда блюдами национальной кухни вы вернетесь на снегоходах обратно в Центр арктического туризма. Здесь отдохнете, сходите в баню и поужинаете. После вас отвезут в гостиницу в городе.

День 4 Возвращение домой

Утром после завтрака состоится трансфер в аэропорт, откуда вы отправитесь домой. По пути вы заедете в сувенирный магазин.

Проживание во время путешествия

Проживание во время путешествия

Вторую ночь вы проведете в чуме, который самостоятельно установите в тундре. Вы пройдете тренинг по установке чумов, и вам предоставят все необходимые строительные материалы и инвентарь.

На всем протяжении тура с вами будет опытный гид-инструктор

В стоимость программы включено трехразовое питание с блюдами национальной северной кухни. Во время посещения лагеря оленеводов вы попробуете различные блюда из оленины и местной рыбы: строганину из мяса и рыбы, свежесоленого и запеченого сига, котлеты из оленины, традиционный суп-эвей, калитки с морошкой и брусникой и многое другое.

В стойбище оленеводов в тундре вы отправитесь на снегоходах Yamaha с крытыми пассажирскими санями (по 2 человека на снегоходе и по 2 в санях). Во время движения вы будете меняться местами: сможете управлять снегоходом, ехать пассажиром сзади или в санях. Личные вещи туристов пакуются в грузовые сани.

Каждому участнику выдадут необходимую экипировку:

• пуховую куртку
• штаны
• подшлемник
• шапку
• перчатки, варежки
• снегоходную обувь

Документы:

• паспорт
• страховой медицинский полис (можно ксерокопию)

Одежду и обувь:

• термобелье (штаны и кофта)
• теплую куртку и утепленные штаны (рассчитанные на температуру до -35°C)
• флисовую кофту (2 штуки) или свитеры
• носки (3-4 пары, теплые/шерстяные)
• перчатки (типа горнолыжных)
• шарф и шапку (непродуваемую)
• самонагревающиеся стельки
• зимнюю обувь для активного отдыха (рассчитанные на температуру до -35°C)
• удобные спортивные штаны и кофту
• тапочки (или кроксы)
• купальные принадлежности, сланцы и полотенце (для похода в баню)

Личные вещи:

• средства личной гигиены
• полотенце
• индивидуальную аптечку
• контактные линзы: если вы носите очки, во время путешествия они могут доставлять дискомфорт: под шлемом давить и запотевать от дыхания и замерзать на морозе. Если есть возможность, рекомендуем на маршруте пользоваться линзами

С декабря по март температура варьируется от 0°С до -45°С. Могут быть снегопады и метели. В декабре — полярная ночь и световой день достаточно короткий 2-3 часа. С января световой день начинает увеличиваться. Наблюдать северное сияние можно до конца марта (при благоприятной погоде).

Dream World

Недоделанные нарты у чумов.

В первую ночь после моего приезда, судя по геомагнитной активности, сияние было, но из-за плотной облачности никаких шансов увидеть его не было.

На следующий день, 26 марта, нас вчетвером увёз на нартах, прицепленных к снегоходу, на нижнее стойбище Миша Тайбери, младший сын семьи Тайбери. Поездка оставила двойственное впечатление: вроде бы и красиво меняются горы, и вообще в нартах впервые в жизни еду, но тарахтение снегохода, а, главное – его выхлопные газы, сильно портили общее ощущение.

Карта с отметками нашего пребывания на Полярном Урале. 1 квадрат - 1 километр. Красные кружки - места ночёвок: в доме Филиппыча на о/п 141 км, на нижнем стойбище в семье Тайбери, в верхнем чуме семьи Лытковых. Синие кружки - три вершины, на которые я поднялся в различные дни.

Многие ненцы сохранили исконный кочевой образ жизни, и передвигаются вместе с оленями (каслают) в течение года. На зиму Тайбери уже несколько лет приходят в долину Соби. Там они ставят два чума. В одном живут глава семьи Пётр Иванович с женой Леной и их младшие сыновья, Миша и Дорофей (в момент нашего приезда отсутствовавший). Во втором поселился старший сын Николай с женой и двумя детьми.

Но внизу оленям есть нечего, потому ещё один чум, уже семьи Лытковых, объединивших своё стадо оленей со стадом Тайбери несколько лет назад, поставлен в горах посреди заснеженной пустыни. В семье Лытковых 3 года назад погиб глава. А 11 лет назад на чум сошла лавина с камнепадом, погубив пять из шести детей. Ещё одна девочка родилась вскоре после этого и у неё единственной имя непривычное нам на слух: Вотане, что переводится как уцелевшая, выжившая. У всех же ненцев имена русские, они крещёные, хотя и не православные: евангелисты. Вотане отучилась в интернате 4 года и теперь живёт вместе с матерью на верхнем чуме, активно помогая ей по хозяйству. В школу она уже не вернётся: матери со старшим сыном Алексеем (18 лет) вдвоём с хозяйством не управиться. В течение двух дней передо мной показались два совершенно разных мира, умудряющихся сочетаться рядом друг с другом. Ещё вчера при мне везли старших школьников (14-17 лет), которым, чтобы пожить в вагончике турбазы, необходимо было собрать огромное количество справок и разрешений. А сегодня я вижу 11-летнюю девочку, бросившую школу, чтобы жить в условиях, кажущихся запредельными для большинства городских жителей. Подробнее об этом семействе можно почитать, а также посмотреть замечательные фотографии у Карпухина.

Ненецкие чумы, хоть и кажутся небольшими снаружи, внутри довольно просторны. В каждом стоит печка, сделанная из половины бочки (я полагал, что там будет очаг, как у эвенков). Удивили и доски, которыми застелен почти весь пол (на верхнем чуме вместо части досок – линолеум). С двух сторон от входа тянутся ряды оленьих шкур – одновременно сидячие и спальные места. Олений волос ломкий, так что после чума приходится долго чистить одежду. Сами ненцы чистоплотные, хотя как и где они моются непонятно.

Одежда – смесь китайского ширпотреба и традиционной, выдержанной веками. Так, к примеру, уходя в ночь сторожить оленей или для поездки на снегоходе, они обувают нечто из двухстороннего камуса, длиной как болотники. При этом носки надевать нельзя – ноги замёрзнут, но вниз для воздушной прослойки насыпается солома – в такой обуви далеко не уйдёшь.

Дырка в центре чума. Часто сквозь неё залетали снежинки.

Правая половина чума.

Когда мы только приехали в чум, меня даже больше поразил не чум – всё-таки у эвенков я бывал несколько раз, а то как мои спутники стали активно щёлкать его обитателей. Никогда ранее я в подобную среду не попадал, и это стало своеобразным cultural experience.

Ира изучает результат съёмки.

Сергей в процессе.

В этот день я и Ира также познакомились и с семьёй Лытковых (Света с Сергеем уже были у них) – они возвращались назад на верхний чум после поездки в Харп.

Дуся, Вотане и Лёша.

Дуся, Вотане и Пётр Иванович.

Семья Тайбери занимается изготовлением нарт – у них прямо целая мануфактура и несколько нарт разной степени готовности. Я удивился, кому же они их продают. Сергей пояснил, что другим ненцам – или богатым, которым лень самостоятельно их делать или же просто не умеющим.

Нарты в процессе изготовления.

Нарты со скарбом. Там хранятся летние и прочие, не используемые в текущий момент, вещи.

Автор и хаски Буря. Буря не умеет лаять, и, когда хочет, чтоб её приласкали, начинает очень проникновенно выть (снимок Ирины Золкиной).

Весна этого года вышла необычно тёплой. Собь начала вскрываться раньше времени. И в тот же день, когда мы пошли немного прогуляться, я провалился в реку одной ногой по пояс. Потом долго пришлось сушить штаны, а ботинок удалось досушить лишь на следующий день. Тёплая погода имела и более важный недостаток – ей сопутствовала облачность, препятствующая наблюдению сияния.

Однако, ближе к вечеру хмарность, державшаяся с прошлого дня стала рассеиваться, появились розовые краски заката.

Трое на льду Соби (снимок Ирины Золкиной).

Когда совсем стемнело, показалась и авроральная линия. Так я впервые увидел северное сияние. Увы, чистое небо совпало со спадом геомагнитной активности, и, кроме зелёной полоски у горизонта, временами немного приподнимавшейся и слабо менявшей форму, больше нам ничего в ту ночь не показали. Спать легли в час ночи.

Сияние над железной дорогой.

На следующий день по плану мы должны были заехать на верхний чум. Но сломавшийся снегоход у хозяев изменил планы. Наши вещий на оленях увезли назад на базу Филиппыча, мы же прогулялись до 141-го километра пешком по путям, бредя среди снежных хлопьев, поднимаемых порывами ветра.

Пётр Иванович отвёз наши вещи и возвращается домой.

Ночью было самое мощное сияние за всю поездку. В 2:20 выползли на улицу, а там – всполохи, извивы, хаотично меняющие форму, простиравшиеся на полнеба. Это уже действительно было совершенно волшебно, но сквозь дымку, а вскоре облака закрыли небо полностью.

Предлагаю вместо эпиграфа к моему рассказу послушать песню когда-то знаменитого, но ныне забытого певца-самородка Кола Бельды:

Заснеженная тундра, олени и полярное сияние. Давно мечтала это увидеть. Северное сияние видела всего два раза в жизни, осенью на Кольском и зимой в Исландии, но сфотографировать это зрелище в то время не смогла. Несколько компаний в России предлагают однодневные путешествия в Заполярье, стандартный набор в таких турах: выезд в декоративное стойбище, катание на собачьих/ оленьих упряжках, обед со строганиной в чуме. Но мне хотелось бoльшего - не просто приехать на пару часов, а погрузиться с головой на несколько суток в мир этого бескрайнего Крайнего севера.
Сработало правило "шести рукопожатий", в моём случае хватило даже не шести, а трёх: по цепочке контактов Вадим Мамонтов - Матвей Чупров я в середине марта оказалась в самой настоящей бригаде оленеводов в 60 км от города Нарьян-Мар - столице Ненецкого автономного округа.
Поездка такая задумывалась давно, но только в этом году её осуществила. Мечтала о легком морозце и ясном небе, чтобы Северное сияние засверкало в ночи. За месяц до поездки долгосрочный прогноз обещал оттепель - около ноля по Цельсию. Колдовала и шаманила, чтобы было чуточку холоднее. И доигралась: чем ближе был мой вылет в Нарьян-Мар, тем суровее был прогноз погоды, а к моменту отлёта обещали уже -20-27. Друзья и родственники меня начали пугать, отговаривать, да я и сама немного волновалась: мне предстояло ночевать трое суток в чуме, посреди заснеженной тундры, вдалеке от цивилизации. Добавлю, что я - городской житель с младых ногтей, не увлекалась в юности походами и не покоряла горы. Лишь пару лет назад, когда "заболела" пейзажной фотографией, начала учиться заодно и житью-бытью на природе, но это мне не очень нравилось, я терпела ради красивых кадров. В итоге подумала: была - не была, ведь живут же зимой в чуме люди - и я не пропаду. С таким настроением и полетела.
И повторно окунулась в зиму: при подлете к Нарьян-Мару видела из иллюминатора белоснежные пространства, на которых ртутными змейками сверкали речки и ручейки - так блестел на Солнце накатанный лед. И очень красивым мне показался сверху Нарьян-Мар - малоэтажный, с яркими домами, которые на фоне чистого белого снега выглядели сочно и нарядно.

Меня встретил в аэропорту Нарьян-Мара Матвей Чупров вместе с женой Ириной, привёз к себе домой, напоил чаем и накормил свежепросоленной щучьей икоркой (объедение!), а затем велел продемонстрировать, насколько я хорошо экипирована для поездки в стойбище оленеводов. В целом, подготовилась я основательно: зимнее термобельё, норвежский пуховик и тёплая флиска с капюшонами, шерстяные варежки и флисовые перчатки с откидными пальчиками (для фотосъемки), теплая балаклава, сапоги, в которых можно пережить 50-градусный мороз. Матвей добавил к моему заполярному гардеробу шапку-ушунку, рукавицы на овечьем меху и горнолыжные очки.
Вначале мы завернули в магазин за гостинцами для оленеводов, а потом поехали на снегоходе по замерзшей Печоре, затем по северному лесу.

Ехать надо было около 60 км, но не по прямой трассе, мы пересекали ручьи и овраги, взбирались на холмы и пригорки. Возле стойбища мы были через пару часов.
И вот этот чум, настоящий, не декоративно-музейный, в котором мне предстояло провести три ночи:

Нас вышли встречать всей бригадой: Тимофей-бригадир с женой Сандрой, и помощники -Дмитрий с Владой, Иваном и Алексеем. Бригада оленеводов интернациональная: Тимофей и Иван - коми, остальные, две миловидные девушки и двое мужчин - ненцы. На групповом фото изображены все, кроме Ивана:

Никто для меня специально не наряжался, все были в своей тёплой повседневной одежде, в которой удобно работать на холоде.
Вокруг чума бегали ненецкие лайки, их было 6 или 7, точно не помню

Меня пригласили в чум, пришлось очень низко наклоняться и вползать буквально на коленках: полог, утяжеленный льдом по подвижному краю, приоткрывает низкий и узкий проход-лаз. Это устроено для того, чтобы беречь драгоценное тепло. Было темно, но глаза вскоре привыкли, и я начала изучать устройство чума: в центре - очаг- большая печь с трубой. От входа до очага - деревянный настил, по периметру чума - подвязанные в виде кармашков пологи, за печью на холодном полу- припасы. Справа и слева от печки - карематы, накрытые оленьими шкурами, на них ложатся на ночь, опуская пологи для разделения пространства на "комнатки". В чуме опрятно, всё лежит на своих местах, и, довольно тепло, особенно у печки. Печка быстро остывает, и её надо всё время "подкармливать" и пополнять запас дров в чуме: тот, кто входит в чум, обязательно с собой прихватывает с улицы дровишки.
Ощущение тепла и уюта в чуме помогали создать парочка кошек- Муся и Маруся. Редкий "выход в свет":

От генератора на улице зажигаются 2 лампочки - вечерняя подсветка, а в чуме есть не только свет, но и телевизор, а от розетки можно подзарядить аккумулятор телефона и фотоаппарата.

Хозяйка Сандра достала раскладной стол, подвинула табуретки, поставила повседневное здесь, но экзотическое для меня, угощение: суп из полярной куропатки и котлетки из лосятины. По совету Матвея я на стол выставила клюквенную настойку для девушек, но, когда мы с ними выпили по паре рюмочек за знакомство, бригадир на нас поглядел неодобрительно: в чуме действует сухой закон.
Темнело, и я вместе с Сандрой вышла на разведку, чтобы наметить, с каких позиций можно будет поснимать в сумерках. Снег был затоптан вокруг чума, везде были опилки и щепки. Я немного отошла, свернула с тропинки на чистый пушистый снег и сразу провалилась почти по бёдра. Поняла, что без снегоступов ходить там нельзя, а с собой их у меня не было. Сандра меня проинструктировала заодно насчет "удобств": две тропинки от чума ведут к лесу, и там, за большими сугробами под соснами и есть "удобства".

От Сандры я узнала, что большое стадо оленей в полторы тысячи голов пасётся в четырёх километрах от нашего чума, а небольшое стадо ездовых оленей в сто голов - рядом в лесочке, в километре. В стаде в основном, колхозные олени, но и личные олени членов этой бригады пасутся вместе с ними.
Вокруг чума стоят несколько саней, снегоход, палатка с генератором, спутниковая тарелка, слеги для сушки шкур, и воткнуты в снег шесты - хореи. Вот такая картина была на закате:

и чуть позже. с огоньком от генератора:

.

У меня была с собой всего одна камера, и она была все время на морозе, поэтому я не снимала в чуме, так как в тепле на стеклах выступил был конденсат, в том числе и внутри камеры. Чтобы камера и объективы не оттаяли в тепле, я хранила фоторюкзак в самом холодном месте чума - под стенкой возле порога. Я фотолюбитель с небольшим, трехлетним стажем, и снимаю только во время отпуска, выходных у меня очень немного, и работаю по 10-14 часов в сутки. Зимой была в фототуре на Байкале и в Исландии, но никогда не снимала в таких экстремальных условиях, тем более одна, и во время подготовки к этому путешествию прочла блоги профессиональных фотографов Павла Косенко и Владимира Трофимова, которые были в зимних фотоэкспедициях в этих краях, и надеялась, что у меня тоже что-то получится.
К вечеру ощутимо похолодало, как потом выяснилось, ночью температура опустилась до -37. Честно признаюсь, что снимать ночью было сложно. Во-первых, у меня сразу заиндевел ЖК-монитор, и кадр я могла построить только через видоискатель, но он тоже покрывался инеем от моего дыхания. Когда я настраивалась, подравнивала горизонт, кадрировала, чтобы не нужно ничего было "резать" при обработке, наклонялась, приседала, иногда ложилась на снег, старалась задерживать дыхание перед "выстрелом", но не всегда получалось, видоискатель мгновенно мутнел. В итоге у меня даже не было возможности просмотреть отснятое из-за ледяной корки на ЖК-мониторе, а видоискатель мне приходилось постоянно очищать от инея.
И первую же ночь, 17 марта, я сделала лучший мой кадр:

Мне несказанно повезло: все ночи во время моего путешествия сопровождались Северным сиянием. Сияние полыхало, сворачивалось спиралями, бледнело, а потом вспыхивало с новой силой, но уже в другом месте

Мне очень не хватало снегоступов, у меня было ограниченное пространство для маневров, и я мерзла: каждый кадр - от 5 до-30 секунд, настраивалась вручную, фокус наводила по огоньку от генератора (его можно было разглядеть через ледяную глазурь на мониторе), настраивала штатив: вращала винты штативной головки, опускала или поднимала ноги штатива, распластывала его на снегу, и для этого приходилось часто оголять пальцы на морозе, и после получаса, проведенных на улице, убегать греться в чум.
Наслаждаясь северным сиянием, даже не замечала холода, пока не начинали неметь пальцы и кончик носа. Для меня фотография - это, конечно, наркотик, но прежде всего, хобби, развлечение, а жила-то я в бригаде оленеводов, и работа у них тяжелая, им надо было после утомительного дня, проведенного на холоде, отдохнуть и выспаться. Поэтому я старалась не мешать им, не выпускать тепло, не выходить и не шуметь после отбоя. А сияние-то светит не по расписанию, за ним следить надо. Выхожу во второй раз, а оно уже бледное. И было очень обидно, когда после стольких усилий сияние перемещалось или вовсе меркло уже в процессе съемки.
Ночевала я в спальнике, под пологом - в отдельной "комнатке", как и семейные оленеводы. Спальник вначале был холодным, хоть мы его прогревали возле печки перед сном, но постепенно согревался. К утру остывала печка, и я в первое утро проснулась от того, что замерзла шея. Пригляделась, увидела, между чумом и полом просвечивает дневной свет сквозь снег! Показала это Сандре и Владе, они ответили, что да, когда было потепление - они снег раскидали, получился, с их слов, вариант "чум-лайт". Я предложила снова утеплить чум, мне дали в руки лопату и они с улыбкой глядели, как москвичка снег нагребает по периметру чума :).
Позвонил Матвей Чупров, поинтересовался, не прошусь ли я обратно, в город, где есть центральное отопление, теплый сортир и ванна с душем. Ему ответили, что нет, еще не время :).
Вскоре мы по очереди умылись и почистили зубы возле очага, позавтракали, и начался рабочий день бригады. Я наблюдала в действии приёмы загонного скотоводства, которому много тысяч лет!
Алексей раньше всех отправился к маленькому стаду, состоящему из ездовых оленей-кастратов и молодняка, и погнал их в сторону загона.

Мы все вышли встречать их, у оленеводов была в руке палка-хорей: чтобы олени от испуга не "сбились с курса", их нужно направлять, и ещё вешки были расставлены по пути их движения.

Олени быстро приближались, я уже издали увидела, насколько они все разные. И я впервые в жизни видела их так близко и в таком количестве.

Всё стадо довольно быстро оказалось в загончике.