Чума в феодосии в 1812 году

Чума в 1812 году возникла не только в Одессе, но и в Феодосии. Однако маловероятно, что чума была завезена, как тогда считали, из Стамбула. Как и в конце XVIII столетия, одновременно с Феодосией эпидемия началась в Симферополе, Керчи, Еникале и некоторых селениях, расположенных между этими городами. Эпидемия своим происхождением обязана реликтовому очагу чумы, пульсацию которого впервые письменно зафиксировал в Крыму де Мюси еще в 1346 г. Сколько времени чума продолжалась в этих местах — неизвестно. По всей Таврической губернии, кроме Феодосии, в 1812 г. от нее умерло 816 человек.

Первые заболевания чумой в городе Одессе вообще не имели отношения ни к Стамбулу, ни к портовым карантинам, ни даже к морякам. Они появились среди актеров одесского театра. Затем болезнь распространилась в лавках вольного рынка. Несколько заболевших актеров умерли, и это вызвало значительную тревогу как среди врачебных кругов, так и у населения города.

с 15 августа по 1 сентября 1812 г. умерло 45 человек,
с 1 сентября по 1 октября 1812 г. умерло 410 человек,
с 1 октября по 1 ноября 1812 г. умерло 1018 человек,
с 1 ноября по 1 декабря 1812 г. умер 471 человек,
с 1 декабря 1812 г. по 1 января 1813 г. умерло 58 человек,
с 1 января 1813 по 1 февраля умерло 13 человек,
с 1 февраля по 10 февраля — 3 человека.

Эпидемия продолжалась 6 месяцев, наиболее тяжелыми для жителей города были октябрь, ноябрь и декабрь 1812 г.

Часовой пояс: UTC + 3 часа

В ушедшем 2011 году исполнилось 100 лет, как в Одессе была зарегистрирована последняя эпидемия чумы. По своему размаху она была одной из самых незначительных для города. В этом же, 2012 году, исполняется 200 лет самой грозной эпидемии чумы в Одессе, которая унесла 2650 жизней и оставила память о себе в виде горы Чумки.

ЭПИДЕМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ, с которыми сталкивались в ХIХ и первой половине ХХ века, были просты и ужасающи. Инфекционные заболевания носили массовый характер. Юг Российской империи, и в частности Одесса, серьезно страдали от ряда холерных и чумных эпидемий. Чума и до сих пор является пугающим явлением для человечества. Непонятно, по какой причине она возникает. Непонятно, сколь долго эпидемия будет длиться. Непонятно, когда она возникнет снова. Есть масса вопросов, на которые не могли дать ответы в период самой крупной эпидемии чумы в Одессе, да, в принципе, не могут это сделать исчерпывающе и сейчас. Природа инфекционных заболеваний, возникновения эпидемических и пандемических процессов во многом остается неясной, хотя к настоящему времени накоплено огромное количество фактов.

Чума 1910—1911 годов началась в самом центре города, а не в зоне карантина или, как считалось тогда, в порту. Так, 22.05.1910 г. в Одесскую новую городскую больницу был доставлен сторож ночного приюта на Старо-Резничной улице, который через 4 дня умер. Вскрытие установило диагноз: чума. Тревога, вызванная первым чумным больным, довольно скоро улеглась, и общее внимание сосредоточилось на холере, появившейся в городе и быстро распространявшейся по всему югу огромных просторов России.

5 июля 1910 года из того же района, из которого был доставлен первый чумной больной, поступил второй, 11 июля — третий, и с этого времени эпидемия стала расти. Всех заболевших в 1910 году было 141, с бубонной формой — 140, первичной легочной — 1 случай.

Вот как описаны в статистических данных за 1910 год три случая заболевания чумой в Одессе.

Таким образом, в этот период конца XVIII столетия чума полыхала на обширной территории Причерноморья, Подолии, Волыни, откуда возбудитель чумы мог попасть в Одессу не только и не столько морским, сколько гужевым транспортом с чумаками, привозившими в Одессу огромное количество зерна для экспорта.

НАИБОЛЕЕ КРУПНАЯ эпидемия чумы в Одессе в начале ХIХ столетия возникла в 1812—1813 гг. Во время нее из 25 тысяч проживавших в то время в Одессе заболели 3500 и погибли 2650. Как память о тех временах в Одессе сохранилась Чумка — холм на месте массовых захоронений.

Чума в 1812 году возникла не только в Одессе, но и в Феодосии. Однако маловероятно, что чума была завезена, как тогда считали, из Стамбула. Как и в конце XVIII столетия, одновременно с Феодосией эпидемия началась в Симферополе, Керчи, Еникале и некоторых селениях, расположенных между этими городами. Эпидемия своим происхождением обязана реликтовому очагу чумы, пульсацию которого впервые письменно зафиксировал в Крыму де Мюси еще в 1346 г. Сколько времени чума продолжалась в этих местах — неизвестно. По всей Таврической губернии, кроме Феодосии, в 1812 г. от нее умерло 816 человек.

Первые заболевания чумой в городе Одессе вообще не имели отношения ни к Стамбулу, ни к портовым карантинам, ни даже к морякам. Они появились среди актеров одесского театра. Затем болезнь распространилась в лавках вольного рынка. Несколько заболевших актеров умерли, и это вызвало значительную тревогу как среди врачебных кругов, так и у населения города.

• с 15 августа по 1 сентября 1812 г. умерло 45 человек,
• с 1 сентября по 1 октября 1812 г. умерло 410 человек,
• с 1 октября по 1 ноября 1812 г. умерло 1018 человек,
• с 1 ноября по 1 декабря 1812 г. умер 471 человек,
• с 1 декабря 1812 г. по 1 января 1813 г. умерло 58 человек,
• с 1 января 1813 по 1 февраля умерло 13 человек,
• с 1 февраля по 10 февраля — 3 человека.

Эпидемия продолжалась 6 месяцев, наиболее тяжелыми для жителей города были октябрь, ноябрь и декабрь 1812 г.

15 февраля 1813 года ввиду вполне благополучного состояния Одессы рапортом №394 Дюк де Ришелье доложил главнокомандующему о прекращении эпидемии в городе. А 18 мая 1813 г. оцепление города сняли и жителям разрешили свободный выезд.

(Окончание следует)

Иван Русов. Заведующий лабораторией экологии Украинского научно-исследовательского противочумного института им. И. И. Мечникова, руководитель группы мониторинга очагов чумы в зоне Аральского моря в 80-х года ХХ столетия, кандидат биологических наук

В середине XIV века бушевала, наверное, самая страшная в истории человечества эпидемия чумы, унесшая от трети до половины населения целых стран. В Европу она пришла через Крым. Диакон Андрей Кураев рассказывает, чума способствовала победе учения Григория Паламы в качестве официальной доктрины православной церкви.

" Чёрная смерть - пандемия чумы, протекавшей преимущественно в бубонной форме, прошедшая в середине XIV века по Азии, Европе (1346—1353), - пишет в своём Живом Журнале Андрей Кураев. - Документы и хроники того времени донесли сведения о нашествии саранчи в провинции Хэнань, а затем ураганах и проливных дождях, накрывших в 1333 году Ханбалык (ныне Пекин). Всё это, по мнению учёных, привело к широкомасштабной миграции мелких грызунов ближе к местам обитания людей, а также к их большой скученности, что в итоге и стало причиной распространения эпидемии.

Пандемия чумы началась, по всей видимости, в одном из природных очагов в пустыне Гоби, неподалёку от нынешней монголо-китайской границы, где сурки и иные грызуны вынуждены были покинуть привычные места из-за бескормицы, спровоцированной засухами и повысившейся аридностью климата, и переместиться поближе к человеческому жилью. Среди скучившихся животных началась эпизоотия; ситуация осложнялась также тем, что у монголов мясо сурка (он обитает в горах и степях, но отсутствует в Гоби) считается деликатесом, мех сурка также высоко ценится, и потому на зверьков велась постоянная охота. В подобных условиях заражение становилось неизбежным, и маховик эпидемии был запущен около 1320 года.

Чуму также несли с собой монгольские войска и торговцы по Великому Шёлковому пути. Бродяжничество, нищета и большое число беженцев из разрушенных войной областей, передвижение огромных армий и оживлённая торговля считаются исследователями немаловажными факторами, способствовавшими быстрому распространению пандемии.

Все европейские хроники того времени сходятся в том, что чуму в Европу занесли генуэзские корабли, торговавшие по всему Средиземноморью. О том, как это случилось, существует рассказ очевидца, генуэзского нотариуса Габриэля де Мюсси. В 1346 году он оказался в генуэзской фактории в Каффе (ныне Феодосия в Крыму, - прим.ред.), осаждённой войсками золотоордынского хана Джанибека. Согласно де Мюсси, после того, как в монгольском войске началась чума, хан приказал с помощью катапульт забрасывать трупы умерших от болезни в Каффу, где немедленно началась эпидемия. Осада окончилась ничем, так как ослабленное болезнью войско вынуждено было отступить, в то время как генуэзские корабли из Каффы продолжили плавание, разнося чуму далее по всем средиземноморским портам.

Весна 1347 года, Константинополь. Следующая вспышка болезни произошла в Константинополе, столице Византийской империи, в которой генуэзская фактория располагалась в одном из пригородов. Одной из жертв чумы стал тринадцатилетний Андроник, младший сын императора Иоанна Кантакузина. Сам император оставил в своей "Истории" рассказ об эпидемии в городе и дальнейшем распространении болезни на побережье Анатолии, островах Эгейского моря и Балканах. Византийский историк Никифор Григора писал о "тяжкой чумоподобной болезни", от которой "в большинстве домов все живущие вымирали разом". По свидетельству венецианцев, вымерло 90 % населения города, и хотя эту цифру историки считают преувеличенной, смертность в городе была действительно очень высокой.

В 1351 году в Константинополе состоялся собор, на котором 22 митрополита из 25 утвердили учение Григория Паламы о божественных энергиях. Патролог А. Дунаев в "Православной энциклопедии" связывает чуму и победу паламистов: "Поскольку после чумы 1348 года освободилось много кафедр, на которые были поставлены новые архиереи, большинствоприствоввавшизепископов были паламитами". В своем блоге он пишет резче: "Вы посмотрите, какой епископат был при Соборе 1351: многие вымерли во время чумы 1348, почти все кафедры были рекрутированы полными невеждами, поварами и прочими (о чем писали оба поколения антипаламитов вплоть до Прохора Кидони), важны были только гарантии лояльности".

Это важно, потому что в 1344 г. Григорий Палама был отлучен от Церкви, но как раз в 1347 году сменился патриарх. Предыдущий патриарх Иоанн Калека не был сторонником Паламы. Летом 1346 г. Иоанн Калека советовал регентствующей императрице Анне Савойской искать примирения с Кантакузином, но его мнение было отвергнуто, т. к. до осени Анна надеялась на западную военную помощь против узурпатора. Этот совет привел к потере доверия императрицы к патриарху. В сентябре Анна приняла жалобу на Иоанна, подписанную многими низложенными им митрополитами и епископами, которые обвиняли патриарха в симонии, непотизме и недостойном сана вмешательстве в политику. 2 февраля 1347 г. на заседании Синода Иоанн был низложен.

8 февраля паламиты открыли ворота Константинополя Кантакузину. Правда, светские историки подчеркивают роль турок, а не паламитов в победе узурпатора Кантакузина: "Иоанн Кантакузин нашёл союзника в лице османского эмира Орхана, с которым он породнился, отдав ему в жёны свою дочь Феодору. При поддержке турок Иоанн Кантакузин 3 февраля 1347 года вошёл в Константинополь. Турецкая поддержка дорого обошлась самой империи, что впоследствии признал и сам император, который наивно пытался установить с турками только деловые отношения. На деле многие из турецких наёмников так и остались во Фракии грабить греческие города и деревни и в 1350-х годах присоединились к османам, отбив у Византии её последний тыл". (Чуть позже, в 1352 году подросший законный наследник Иоанн V Палеолог восстал против соправителя, попытался захватить Адрианополь, а потом бежал в Дидимотику.

Для подавления восстания Кантакузин обратился за помощью к османам, на оплату которым ушла вся казна, церковная утварь и даже деньги, пожертвованные московским князем Симеоном на ремонт Софийского собора); по третьей версии ворота открыли вообще католики - "итальянец Фоччолати вместо похода к Хиосу захватил генуэзское торговое судно и привёл его в Константинополь. Возмущенные генуэзцы Галаты перекрыли поставки продовольствия в столицу, и в городе начался голод. Анна пообещала генуэзцам выдать им Фоччолати на расправу. Фоччолати вступил в сговор с Кантакузином и в ночь на 3 февраля 1347 года открыл его войскам ворота Константинополя. За день до этого Анна Савойская низложила Иоанна Калеку и возвела вместо него на патриарший престол исхиата Исидора .

Как бы то ни было, преемником низложенного патриарха Иоанна стал друг и соузник Паламы Исидор (скончался в 1459). Следующий патриарх (Каллист) уже был прямым учеником Григория Паламы - при нем и состоялся триумф паламизма на соборе 1351 года.

Так чумные крысы и турки, пришедшие с востока и военная помощь, не пришедшая с запада, помогли утвердить учение Григория Паламы в качестве официальной доктрины православной церкви.

В 1812 году после этих случаев бубонной чумы, появившихся практически одновременно в разных частях города, страшная инфекция стала быстро распространяться по всему городу и прилегающим хуторам и предместьям.

Трупы умерших от чумы специальные похоронные команды свозили в одно место, где их спешно засыпали не только землей, но и всем, что попадалось под руку. Всюду на пустых улицах и площадях царила тишина. По городу передвигались только патрули, наблюдающие за соблюдением карантина, да повозки с белыми флагами (заболевшие без явных признаков чумы), красными (так обозначали повозки с больными) или черными флагами (такое обозначение было для умерших), сопровождаемые погребальщиками, или мортусами, одетыми в кожаное высмоленное платье (для предотвращения заражения одежду смолили, особенно те, кто по долгу службы и профессии были вынуждены перемещаться по городу), в таких же рукавицах, в масках с вытянутой носовой частью, куда клали тёртый чеснок. Вооружённые длинными шестами с крючьями и арканами, мортусы выволакивали больных из квартир и клали их на телеги. Каторжники, закованные в кандалы, в таких же черных просмоленных одеждах, как у мортусов, по истечении двадцати дней после выноса из домов мертвых входили в них и производили дезинфекцию.

Врач, собираясь навестить больного чумой, надевал длинный, почти до земли, халат из накрахмаленного льна, длинные перчатки и высокие сапоги. Голову и лицо закрывала маска, пропитанная воском: на месте носа торчал вытянутый клюв, который заполняли пахучими веществами и травами.

Вот как описывает картину эпидемии чумы в Одессе в 1812 году Ю. С. Трусов: «. Через несколько минут три всадника — Ришелье, Рошешуар и Кондрат — выехали за ворота дачи. Герцог скакал впереди на вороном породистом коне, за ним следовал на рыжем английском жеребце похожий на уродливого подростка Луи Рошешуар. А за ними с огромным венком из желтых и белых астр Кондрат Хурделицын. Всадники миновали Тираспольскую заставу, подымая клубы пыли на немощеных улицах. Быстро помчались через весь город в сторону гавани.

Несколько длинных похоронных процессий, увидев скачущего градоначальника, мгновенно сторонились, прижимаясь к самым обочинам тротуаров вместе с телегами, везущими страшный груз, чтобы пропустить герцога и его спутников. Кондрата поразила зловещая тишина некогда запруженных пешеходами улиц. Александровский проспект, тогда самая главная артерия Одессы, теперь подавлял своей пустынностью. Бойко торговавшие магазины, лавки, трактиры, кофейни, где всегда шумело, спорило, смеялось разноязычное население города и его постоянные гости — приезжие негоцианты, купцы в пестрых одеяниях, иностранные моряки, — все это буквально обезлюдело. На дверях ржавели увесистые замки. Даже окна домов, несмотря на жару, не открывались. Хотя сентябрь, как всегда в Одессе, выдался солнечным, жители сидели, запершись безвыходно дома, предпочитая духоту заразе. Тогда считали, что чума передается по воздуху. Проезжая мимо домов, Кондрат видел бледные лица этих добровольных затворников, с любопытством глядевших на него сквозь мутные стекла плотно закрытых окон. На Гимназской, 8, около небольшого одноэтажного дома, герцога уже ожидала похоронная процессия.

Рядом с гробом умершего от чумы важного чиновника, личного друга Ришелье, стояли две телеги с вещами покойного, подлежащими уничтожению. Герцог соскочил с коня, подошел к гробу и бесстрашно поцеловал усопшего в лоб. Немногочисленные родные и друзья покойника не решались последовать примеру Ришелье, боясь прикоснуться к чумному. Выполнив этот ритуал, герцог дал знак. Тучный священник, торопливо пропустив целые фразы, пробормотал слова молитвы, после чего гроб окружили, звеня цепями, каторжники в черных рубахах, а затем выстроились конвойные. Погребальная процессия тронулась.

Впереди нее ехал на своем вороном коне герцог. За ним — Рошешуар. Их окружали несколько ближайших родственников покойного. Затем — Кондрат с венком из желтых астр и эскадрон почетного эскорта конных егерей. Смелое поведение герцога, видимо, подействовало на горожан. Многие, подражая Ришелье, покинули свои жилища и вышли проводить покойного в последний путь. Траурное шествие постепенно стало обрастать большой толпой, которая вышла из пределов города и медленно поползла по степи к лощине, где хоронили чумных. Оттуда ветер доносил тяжелый трупный запах.

Иван Русев. Кандидат биологических наук, зав. лабораторией экологии

носителей и переносчиков возбудителей особо опасных инфекций

Украинского научно-исследовательского противочумного института им. И. И. Мечникова.